От автора

Однообразный пейзаж, развернувшийся под крылом самолета, — бурые горы, извилистые ущелья с блестящими нитками речек и серыми нитками дорог, снова горы — как-то неожиданно сменился будто сшитыми воедино разноцветными прямоугольными лоскутами крестьянских полей. Но и их хватило ненадолго. Белая извилистая полоска прибоя и зеленоватые разводы отмелей у самого берега с парившими в них редкими суденышками отделили разноцветные лоскуты полей от морской глади. Южное побережье Турции стало медленно отступать назад, сменяясь принимавшей все более темно-синюю окраску поверхностью моря.

— Сейчас увидим Кипр, — как будто ни к кому не обращаясь, произнес мой сосед, курчавый и смуглый парень, и прильнул к иллюминатору.

И в самом деле, не прошло и нескольких минут, как под нами возникли в обратной последовательности зеленоватая вода мелких заливов, набегавшие на берег волны прибоя, аккуратная мозаика полей и садов и сразу же — крутые склоны и вершины Киренийского хребта. Только теперь все виделось значительно ближе. Самолет заходил на посадку. Не успел я как следует разглядеть все убыстряющуюся смену кадров под крылом ИЛа, как его колеса уже катили по нагретому солнцем бетону международного аэропорта Никозия.

Обзорная карта Кипра

Стоял апрель 1974 года. Утром в Москве подмораживало.

— ...Температура в никозийском аэропорту плюс двадцать три градуса, — завершила свое короткое прощание с пассажирами стюардесса.

Сидевшие в самолете москвичи одобрительно загомонили. Шагнуть из холодного апреля прямо в лето было весьма приятно.

Такими оказались первые впечатления от Кипра: подчеркнутая скоростью самолета близость от северного побережья Турции и непривычная весенняя жара. Самые первые, самые поверхностные впечатления, однако, прочно отложились в памяти, в то время как многие другие, подобно первым мазкам на холсте, были поглощены, закрашены более поздними картинами. Чтобы восстановить их, пришлось вернуться к торопливым записям, вновь просмотреть старые корреспонденции, перебрать сделанные тогда фотоснимки.

С того солнечного апрельского полдня в Никозии до последней встречи с Кипром в мае 1980 года прошло шесть лет. Каждый раз за эти годы, прилетая или приплывая на остров из Греции, я отмечал, сколько километров довелось исколесить по нему за очередную командировку, в каких ранее неведомых местах побывать. В конце концов набралось около четырнадцати тысяч километров. Карта Кипра, которая висела в афинском корпункте «Правды», оказалась испещренной разноцветными линиями освоенных маршрутов.

Тогда мне казалось, что этого вполне достаточно для знакомства с островом, протяженность которого с востока на запад — двести тридцать километров, а с севера на юг всего девяносто шесть. Но когда, вернувшись в Москву, решил привести в порядок кипрские дневники, то понял, что очень многое о Кипре еще только предстоит узнать. И в этом по-своему подтвердилась верность поговорки: «Мал золотник, да дорог». Маленький по размерам, Кипр оказался хранилищем многих интересных фактов, местом свершения значительных событий, подлинной «открытой книгой истории». Пришлось вновь взяться за материалы об острове, найти киприотов в Брюсселе, куда через несколько лет после Греции и Кипра привела меня журналистская судьба, обратиться к друзьям и знакомым в Никозии. Им всем я очень признателен за помощь и поддержку в работе над этими заметками.

Так родилась эта книга, посвященная Кипру и живущим там людям, его природе, драматической и полной событий истории, продолжающейся и по сей день борьбе за подлинную независимость, за мирное и справедливое разрешение кипрской проблемы.

Достойна уважения история каждого народа, каждой страны. Как правило, всюду можно найти примеры взлетов и падений, тяжелейших испытаний и героических побед. Такова и история Кипра. Любого прикоснувшегося к ней человека поражают ее богатство и разнообразие, упорство и жизнелюбие населения этого небольшого государства в Восточном Средиземноморье, стойко перенесшего все выпавшие на его долю потрясения и невзгоды.

Выгодное географическое положение, природные богатства, благоприятный климат Кипра на протяжении всей его истории много раз привлекали к нему алчные взгляды и армии завоевателей. Могущественные соседи острова, да и далекие от него государства вели борьбу за контроль над Кипром, огнем и мечом стремились утвердить на нем свое господство. Не много, пожалуй, найдется на свете стран, которые бы так часто переходили от одних поработителей к другим.

Монумент Независимости, олицетворябщий освобождение Кипра от иностранного господства

Только во второй половине нашего века Кипр наконец обрел национальную независимость, вырвавшись из британского колониального ярма. Однако и после создания в 1960 году суверенного государства — Республики Кипр — народ этой страны пережил немало трагических событий. Кровопролитные межобщинные столкновения 1963—1964 годов, спровоцированные шовинистами и натовской агентурой с целью подчинения Кипра стратегическим интересам милитаристов Североатлантического блока, создали прямую угрозу независимости республики. Ее удалось отвести лишь в результате решительных действий самих киприотов, твердой и последовательной поддержки их борьбы со стороны Советского Союза, других социалистических государств, многих неприсоединившихся стран и прогрессивной мировой общественности. В 1974 году на острове по указке из Афин, где в то время правила военная хунта, был поднят антиправительственный мятеж. На Кипре вновь вспыхнули вооруженные столкновения, высадились турецкие войска. Непродолжительные, но ожесточенные военные действия нанесли огромный ущерб молодой республике. Тысячи людей погибли либо пропали без вести. Более двухсот тысяч киприотов вынуждены были покинуть свои дома, стать беженцами, ютиться в созданных на скорую руку лагерях и поселках. Кипр оказался фактически расколотым на две части, изолированные одна от другой. На протяжении многих лет все попытки восстановить единство, территориальную целостность и суверенитет островного государства оказывались безрезультатными.

В ноябре 1983 года контролировавшая северную часть острова турко-кипрская администрация провозгласила там так называемую «Турецкую республику северного Кипра».

Этот сепаратистский шаг был с обоснованным беспокойством встречен как на самом Кипре, так и на международной арене. Советский Союз, другие социалистические страны, все истинные друзья островной республики выступили в защиту будущего Кипра. В ООН было созвано экстренное заседание Совета Безопасности, на котором действия турко-кипрской администрации были подвергнуты резкой критике. Как отмечалось в специальном Заявлении ТАСС, в результате односторонних действий турко-кипрской администрации была «совершена акция, прямо направленная на раскол Кипра и противоречащая неоднократным решениям Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Не вызывает сомнения, что эта сепаратистская акция подрывает основы справедливого урегулирования, которое учитывало бы должным образом законные интересы обеих общин на острове, и ведет к опасному обострению обстановки на Кипре и в этом регионе в целом».

Однако, несмотря на эти трагические события и все испытания, киприоты не потеряли веры в лучшее будущее, не отказались от борьбы за судьбу своей небольшой, вынесшей столько страданий родины. Мне навсегда запомнились слова старика крестьянина из лагеря беженцев под Ларнакой, посадившего лимонное дерево у выгоревшей на солнце палатки:

— Я, быть может, уже и не соберу плодов с этого дерева. Но надеюсь, что мои дети или внуки не останутся на всю жизнь беженцами на земле своей родины и мы когда-нибудь вернемся в родную деревню. Дерево будет расти, давать тень и сочные лимоны. Пусть их сорвет другой киприот. Пусть на месте нашего лагеря построят хорошие дома и поселятся те, кто сам выберет этот участок для семейного очага. И пусть они тоже оставят после себя дерево. На Кипре всем найдется место и укрытие в жаркое время дня. Наш остров слишком мал, чтобы делить его на части, заботиться только о себе. Он наша общая родина, и пусть дерево тоже будет общим.

Сейчас это лимонное дерево, наверное, уже совсем окрепло, давно плодоносит. Жители того лагеря беженцев уже переселились из палаток в новые, добротные дома неподалеку. И хотя они наверняка не считают их своим постоянным жилищем, хотя по-прежнему мечтают возвратиться в те деревни и города, откуда их изгнали несколько лет назад, они и здесь сажают деревья и возделывают поля. Все это — для будущих поколений киприотов, которым, хотелось бы верить, уже не придется тосковать по оставленным на другой стороне острова домам и виноградникам.