Главное в мужском обличье - прическа

Поросшие пальмами дум окрестности Лакваканголе, как и все западное побережье озера Рудольф до угандийских гор,- исконные земли туркана. Здесь они чувствуют себя не вновь прибывшими гостями, а хозяевами. Их кланы, перекочевавшие на восточный берег озера, оторвавшись от своей этнической территории, растеряли собственные обычаи и традиции, зато переняли кое-что у самбуру, рендилле и других соседних племен. Здесь же, вокруг Лакваканголе,- цитадель туркана, рай для тех, кто хочет поближе узнать этот самобытный народ.

Изготовление 'глиняных шапочек' - дело сложное

Легче всего описать костюм мужчин - туркана, поскольку обычно, когда туркана занят рутинными хозяйственными делами, он состоит лишь из бисерной нитки вокруг пояса. Даже приобщенный к грамоте Лусенге, отправляясь с нами в довольно длинное путешествие, не позаботился хоть какой-нибудь тряпицей прикрыть библейские места.

- Почему мужчины - туркана не носят одежды подобно другим племенам? - поинтересовался я тогда у Лусенге.

- Потому что непристойно закрывать то, чем Акудж решил отличить мужчину от женщины,- убежденно ответил он.

Зато все мужчины - туркана всегда носят с собой копье и изящное, напоминающее табуреточку на двух ножках приспособление, украшенное тонким орнаментом. Эти «табуреточки» во время ходьбы вешают на копье. Для сидения они, однако, используются крайне редко. Чаще всего они служат подголовниками во время сна или отдыха; благодаря им аполлоны пустынь долго сохраняют свои роскошные прически.

По-моему, вся та доля изобретательности, которая используется другими народами на создание национального костюма и украшений, у туркана, за неимением таковых, расходуется на сооружение замысловатых причесок. Это от них, от туркана, пошла по всему кенийскому Северу «мода» на глиняные шапочки, увенчанные страусовым пером. «Если не носить такие шапки, солнце выгонит из головы все, что вложил в нее Нк - хайй»,- говорят туркана. Всякий раз, отправляясь в долгий путь через пустыню, они добавляют к своим «шапкам» новый слой глины, с трудом добытой в озере.

Существует также древний обычай «породнения прическами». Он заключается в том, что группа людей - родственников или друзей - одновременно стригут волосы и складывают их в общую посудину, где замешивается глина для нашлепок, а затем вклеивают эту смесь друг другу в «шиньоны». Отдать юноше - туркана свои волосы для шиньона - лучший способ приобрести в его лице друга. После смерти отца старший сын пользуется особой привилегией присоединить его волосы к своему шиньону. В некоторых шиньонах накапливаются волосы трех-четырех, а то и больше поколений.

Если мужчины других племен, поселившихся вокруг озера Рудольф, украшают свою голову лишь глиняной нашлепкой с воткнутым в нее страусовым пером, то туркана стараются довести свои головные уборы до предела совершенства, возможного в местных условиях. Ни один народ Восточной Африки не имеет таких сложных и пышных причесок, такого обилия символических украшений, как туркана.

Красные перья могут носить только вожди кланов

О, каких только причесок не увидишь, просидев полчаса на каком - нибудь оживленном перекрестке улиц - троп Локваканголе. Один дряхлый старец превратил свою голову в нечто напоминающее дикобраза: из его глиняной шапки во все стороны торчали длинные рыбьи кости, к концам которых были прикреплены разноцветные бисеринки или лоскуты яркой материи. На головах двух высокомерно держащихся мужчин лет сорока были надеты сооружения из перьев, обильно украшенные бусинками и обточенными кусочками скорлупы страусовых яиц. А вот навстречу им идет величественный старик, спину которого прикрывает целая львиная шкура. У него роскошно взбитый шиньон, вернее, два шиньона, поскольку голова посередине выбрита и в образовавшуюся между волосами «плешину» залита глина. Спереди в этот глиняный валик вставлены пестрые перья турачей, а сзади - длиннющее основание страусового пера. На конце его был укреплен большой пушистый шарик из белого страусового пуха, покачивающийся в такт размеренной походке старика. Такое приспособление называется «алокет». Пушистый шарик был надет и на копье, покоившееся на плече старца.

- Что означают эти шарики? - поинтересовался я у Лусенге.

- Это символ мира. Когда туркана идут по чужой земле, алокет как бы говорит, что воины не хотят применять оружие.

Этот старик - военный старейшина туркана, живущих очень далеко отсюда, в горах Пелекеш. Его наряд говорит о том, что он пришел сюда с добрыми намерениями.

- Ты знаешь этого старика?

- Нет, первый раз вижу.

- Откуда же тебе тогда известно, что он пришел издалека, с гор Пелекеш?

- Потому что только там старейшины употребляют сейчас белые страусовые перья и белый пух. У нас старейшины пользуются черными перьями.

От Лусенге я узнал, что помимо разнообразных произвольных украшений, в каждом головном уборе туркана должны присутствовать еще и обязательные элементы, имеющие свой смысл и позволяющие соплеменникам, не вступая в разговор, с первого же взгляда многое узнать друг о друге. Страусовые перья, оказывается, это нечто вроде знаков отличия у военных.

Туркана - один из немногих нилотских народов, не делающий обрезания и с иронией смотрящий на представителей тех племен, которые придерживаются этого обычая. Деление общества на возрастные группы основывается у них на поклонении тому или иному тотему, признаваемому всеми членами одной генерации в пределах одного рода или нескольких близких родов. Как правило, тотем - это животное, растение или какой-нибудь другой природный объект, каким - то сверхъестественным образом связанный с мифологическим первопредком или выдающимся членом рода и поэтому находящийся в родстве со всеми его членами. По имени тотемов обычно называют и почитающие их роды. Каждому тотему соответствует свой цвет, которым и отличают себя поклоняющиеся ему члены одной возрастной группы. Так, например, в районе Локваканголе старшие старейшины - мужчины в возрасте примерно от сорока пяти до шестидесяти лет - считали своим тотемом черную лаву и объединялись в возрастную группу нгимур - «камни». Их отличительным знаком были черные страусовые перья. Их дети - мужчины от тридцати до сорока пяти лет - считаются младшими старейшинами и объединяются в возрастную группу нгерисаи - «леопарды». Они обязаны украшать свои головные уборы коричневыми перьями, соответствующими цвету их тотема - леопарда. Наконец, внуки первых и сыновья вторых - нгемании, считающие своим тотемом пальму дум, могут использовать лишь серые перья. Согласно неписаным племенным законам, мужчины всех родов, имеющие один и тот же тотем, считаются между собой братьями, обязанными помогать друг другу. В то же время члены младшей возрастной генерации автоматически находятся в подчинении у представителей старшей группы и обязаны подчиняться им при решении целого ряда вопросов, особенно хозяйственных.

- Ну а неужели сорокалетний мужчина нгерисаи, уже сам имеющий взрослых детей, должен слушаться сорокапятилетнего нгимура? - спросил я у Лусенге.

- Всегда, если дело касается не только семьи нгерисаи, а всего клана в целом. Ему это не обидно. Ведь нгерисаи знает, что через несколько лет он сам сделается старшим старейшиной и тогда его тоже будут слушать сорокалетние.

В этом была определенная логика.

По - видимому, в условиях первобытного общества туркана тотемизм является тем основным средством, с помощью которого достигается организация племени, укрепляются родственные чувства и духовные узы членов клана. Тотемизм предусматривает взаимопомощь людей одной возрастной группы, запрещает им драки и ссоры, накладывает ограничения на браки между людьми, имеющими один тотем, что приводит к расширению и укреплению родов. Культ тотема создает также своеобразный моральный фундамент родо - племенного общества, поскольку каждый член клана, достигнув определенного возраста, приносит клятву тотему не лгать, не воровать, не быть трусом. Туркана, как и большинство других племен, с раннего возраста воспитывают у своих детей убеждение, что за нарушение этой клятвы постигает «месть тотема» - несчастье, а иногда и смерть. С тотемизмом нередко также связана фетишизация отдельных вещей и явлений, имеющих отношение к тотему, превращение в амулеты и талисманы клыков, зубов, когтей, костей животных-тотемов, обожествление мест их обитания. Так, мужчины нгерисаи поклоняются скалам, где живет их тотем - леопард.

Напоив пальмы - 'нимании', школьники принялись поливать и другие деревья

К своему удивлению, я как-то оказался свидетелем того, что даже школьные учителя взывают к тотемам. После занятий в начальной школе Локваканголе учитель, дав каждому из учеников по жестянке, повел их к озеру Рудольф за водой, которой они поливали росшие вокруг пальмы - дум. Дождя не было. Уже несколько лет, дни стояли на редкость душные и огромным Деревьям нескольких жестянок воды, выплеснутых под них детворой, было явно мало. А детворе, конечно же, не хотелось таскать воду. Побросав жестянки, они начали разбегаться.

И тогда учитель начал стыдить их. Единственное слово, которое я уловил в потоке непонятных фраз на певучем языке туркана, было «нгемании». Когда ребятишки вновь побежали за водой, я спросил учителя, о чем он говорил школьникам.

- Я сказал им, что стыдно и опасно отказываться дать воды пальмам-нгемании, которым поклоняются их отцы. Нгемании могут покарать их отцов за таких детей,- без тени смущения объяснил он.

А вот с поклонением черной лаве, которая валяется повсюду и которую людям племени туркана волей - неволей приходится ежеминутно топтать, дело обстоит сложнее. «Старшие старейшины» придумали, что наименее оскорбительно для тотема ходить по нему в обуви. А поскольку сделанные из слоновьей или носорожьей кожи сандалии, удерживающиеся на ноге с помощью накинутой на большой палец петли из ремешка,- неотъемлемая часть скудного гардероба всякого уважающего себя старейшины, то вопрос взаимоотношений старцев с лавой был решен.

Однако этот компромисс вскоре породил еще один занятный предрассудок. Старики начали проповедовать, что поскольку сандалии разрешают им ходить по лаве, не вызывая гнева «Нгимур», то они - сандалии - находятся «между богом и человеком» и, следовательно, наделены сверхъестественной силой. Сандалии сначала превратились в атрибут лекарей и оракулов, которые, проделывая со своей обувью различные манипуляции, предрекали наивным соплеменникам их будущее или предсказывали исход схватки с соседями. А затем сандалии превратились в советчиков своих владельцев.

Правда, «вера в сандалии» распространена не повсюду, но в Локитаунге - крайнем северном поселении туркана, у западного, побережья озера Рудольф, вечером почти все старики, усевшись на черном песке у своих тростниковых хижин, только тем и занимались, что подкидывали сандалии в воздух. Они внимательно следили за их полетом и потом долго изучали, как одна сандалия упала по отношению к другой и как обе - по отношению к солнцу и почитаемому ими озеру. По моей просьбе Лусенге осведомился, о чем гадают старики. Оказалось, что одного из них интересовало, сколько его коров отелилось на дальнем пастбище, другой пытался кое-что узнать о своем будущем в целом, третьего беспокоило состояние глаз внука, по моему мнению страдавшего конъюнктивитом. Перед тем, как отправиться в горы Локваномору, я дал ему лекарство, а когда через пять дней вернулся, то старик радостно потряс с мне руку и сообщил: «Мои сандалии правильно пообещали мне, что ты поможешь мальчонке и он будет видеть». Туркана не только верят обещаниям своей обуви, но и покоряются ее «предсказаниям». В книгах Джорджа и Джой Адамсон, например, не раз описывается история Великого Атукана_предводителя вооруженного отряда браконьеров туркана орудовавшего в 30-х годах вдоль берегов озера. В течение нескольких лет эти люди дерзко охотились под самым носом у егерей и аскари, истребляя сотни слонов, носорогов и жираф. Однако каждый раз, когда полиция пыталась их поймать, браконьеры скрывались в пустыне Чалби или горах Кулал, отстреливаясь от своих преследователей. И вот однажды всего лишь два аскари захватили грозного Атукана в его лагере и привели к Джорджу. Атукан при аресте даже не пытался сопротивляться и всем своим видом изображал полное смирение. Когда удивленный Адамсон спросил у атамана, в чем причина его такого поведения, тот ответил: «Сегодня утром я советовался с сандалиями, и те сказали, что аскари схватят меня. Зачем же было сопротивляться, если судьба моя все равно была предрешена?»