НОВОСТИ  АТЛАС  СТРАНЫ  ГОРОДА  ДЕМОГРАФИЯ  КНИГИ  ССЫЛКИ  КАРТА САЙТА  О НАС






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Борьба за хлеб насущный

Бесплодно спорить, что человеку больше всего нужно. Разумеется, без пищи человек так же не может обойтись, как и без воздуха. Но в отличие от воздуха пищу человеку приходится добывать, и добывается она в различных районах земного шара по-разному, в зависимости от особенностей климата, флоры, фауны и т. д. Так, при одном и том же уровне развития производительных сил в зоне вечного снега и льда человек будет добывать пищу иначе, нежели в зоне тропических лесов или степей. При этом отношение человека к природе определяется в сущности состоянием производительных сил.

Каков же растительный и животный мир на австралийском материке? Если мы посмотрим на ботаническую карту Австралии, то увидим шесть различных растительных поясов, расположенных почти концентрическими кругами. В средней части материка вокруг озера Эйр находятся обширные пустыни, но не песчаные, как в Африке, а каменистые. Это широкие голые равнины с каменистой почвой, являющие поистине безотрадную картину. Впрочем, пустыни есть и на северо-западе и на западе материка: на северо-западе - скалистые, на западе - солончаковые. Но все они занимают лишь малую часть пространства, которое преимущественно покрыто колючим кустарником.

Каменистые пустыни средней части материка находятся в кольце так называемых скрэбов - широких равнин с жестколистным и колючим кустарником. Наиболее крупные из них - эвкалиптовый скрэб малли, акациевый скрэб мульга и скрэб бригалоу, особенно богатый различными видами растений. Название скрэба зависит от преобладающего в нем вида растения. Все эти степные пространства когда-то казались колонистам непроходимыми.

С севера и востока к скрэбам примыкают саванны и степи. Это равнины, поросшие высокой травой. В период дождей трава саванн достигает метра в высоту, а иногда разрастается настолько, что над ней видны лишь кроны деревьев. Дождевые лужи с обилием водяных лилий сохраняются даже в течение сухого периода. Здесь находят приют и пищу многочисленные птицы. Пейзаж оживляют сумчатые животные всевозможных видов. В южной части этого района обитает утконос.

В северной же и восточной частях Австралии проходит широкая полоса лесов. Лес редкий, похожий на лесной парк, но близ побережья становится более густым. Здесь преобладают вечнозеленые эвкалипты различных видов, достигающие шестидесяти метров в высоту. Встречаются и травяные деревья, о которых мы уже говорили, и так называемый блэкбой, душистая банксия со множеством цветков, древовидный папоротник, железное дерево, а также бунья-бунья - один из видов араукарий; растут даже некоторые виды пальм, как ротанг, кентия, ливинстона, а также панданусы.

Северная часть лесной полосы, несмотря на обилие осадков, не отличается тропической пышностью; лишь по берегам рек леса более или менее похожи на тропические. Там растут эвкалипты, встречаются бутылочное дерево, бумажное дерево, различные виды фикуса, а также заросли бамбука и мангровника.

В фауне Австралии нет столь четкого разграничения на зоны, как в ее флоре. Тем не менее между фауной засушливых районов средней части материка и влажных поясов побережья существуют заметные различия. Характерны для Австралии страусоподобная бегающая птица эму и различные виды кенгуру. Эму и кенгуру встречаются во всех зонах материка. Так же обстоит дело и с многочисленными пресмыкающимися (змеи и ящерицы), которыми так богата Австралия. Крокодил водится только в более жарких зонах. Широкие степи и саванны на севере и востоке, а также лесной пояс вдоль побережья - идеальные места для животных самых разнообразных видов. Здесь обитают различные представители тех древних сумчатых животных, к которым относятся уже упомянутые кенгуру, вомбат (величиной с барсука) и живущая на деревьях сумчатая лисица (ошибочно называемая "опоссум", который водится только в Америке), сумчатая мышь, сумчатый медведь, или коала, а также native cat ("туземная кошка"), нареченная зоологами Dasyurus. К сожалению, многие клоачные животные, представляющие особый интерес для зоолога, как утконос, шкурка которого ценится весьма высоко, и муравьед, стали редкостью: они почти полностью истреблены. Зато в богатых водоемами саваннах на севере материка райское раздолье птицам. Там по зеркальной глади небольших озер плавают утки и гуси. В камышах прячутся журавли и пеликаны, а в пышных кронах деревьев - пестрые попугаи какаду, а также стаи курлыкающих голубей. Среди птиц Австралии встречаются такие феномены, как птица-лира и сорные куры, которые высиживание своих птенцов передоверяют солнцу.

Немало беспокойства причиняют австралийцам москиты. К ним относятся все виды анофелеса - рассадника малярии. Докучают туземцам и мухи, носящиеся целыми тучами, а также все разрушающие термиты.

Вместе с прочими "благами цивилизации" первые колонисты привезли на свою новую родину некоторых животных. Среди них были и кролики. Они совершенно одичали и, вредя посевам, стали стихийным бедствием.

По сделанному здесь краткому обзору можно было бы предположить, что флора и фауна Австралии бедны. Однако австралийцам-аборигенам известно многое, чего не знаем мы. Благодаря своей наблюдательности они прекрасные естествоиспытатели. Они знают окружающую их природу гораздо лучше, чем житель современного большого города знает свой район. Вот два примера в подтверждение этого факта.

Один из протекторов* племен северного Квинсленда написал большую книгу, в которой изложил наблюдения над бытом туземцев, накопленные им за время своего многолетнего протекторства. Он называет двести сорок видов растений, девяносто три типа моллюсков и двадцать три вида рыб, употреблявшихся туземцами в пищу! Миссионеру Штрелову, прожившему много лет в центральной Австралии, обитающие там племена сообщили названия невероятного количества животных и растений, входящих в их меню. Но их ботаническая и зоологическая эрудиция на самом деле еще шире - ведь они отправляют в свой желудок только съедобные растения и плоды и только съедобное мясо. В этом смысле природа Австралии дает человеку все, что ему необходимо.

*(Вальтер Рот, издававший серию бюллетеней - "North Queensland Ethnography", by W. E. Roth. Brisbane.)

В быту у австралийцев есть одна особенность, отличающая их от многих других народов земного шара: весьма своеобразный способ добывания пищи. При всей своей кажущейся примитивности он крайне нелегок, ибо стоит туземцам огромных усилий. Их способ хозяйствования требует большой наблюдательности и хорошего знания окружающей природы, без которых австралийцы вообще не могли бы существовать. Ведь они не возделывают почву, не занимаются животноводством! Пищу они добывают себе главным образом собиранием съедобных растений, плодов и насекомых и добыванием мелких животных. Это делают женщины и подростки. Мужчины охотятся на птиц и крупных животных. Такой формой хозяйства, основанной исключительно на собирательстве и охоте, определяется, естественно, и быт, и общественные отношения австралийцев. Это простейшая форма хозяйства в истории человечества. Она, пожалуй, более всего напоминает предполагаемое "первобытное состояние" людей.

Охота - привилегия мужчины. Мужчина знает повадки диких животных и птиц различных видов и приноравливает к ним приемы охоты. Среди четвероногих, на которых ведется охота, на первом месте стоят различные виды кенгуру, так как они встречаются по всему материку. Из этих видов заслуживают упоминания так называемый гигантский кенгуру и маленький красношерстный валлаби.

Бесшумно раздвигается высокая степная трава. Гуськом проходят смуглые мужские фигуры. У каждого в левой руке легкий деревянный щит, в правой - деревянные копья и копьеметалка. Уверенно, не произнося ни звука, идут они по следу кенгуру. Немилосердно печет солнце. Но охотников это не смущает. Никто из них не думает о том, сколько времени они уже в пути и сколько им еще осталось идти.

На горизонте всплывают кроны деревьев и вырисовываются очертания горной цепи. Где-то рядом юркнула ящерица со светлыми полосками на бархатистой коричневой спинке и светлыми пятнышками по бокам. Не сбить ей охотников со следа, обещающего им славную добычу. Приближается эвкалиптовая роща, и видно, как колышутся ветром сине-зеленые узкие листья. Уже показался невысокий кустарник, защищающий эвкалипты от ветров. Охотники затаили дыхание. По знаку вожака все застывают на месте. Перед ними у самых зарослей кустарника пасутся кенгуру. Внезапно звери начинают проявлять беспокойство. И вдруг взметаются их грузные туловища, и кенгуру с легкостью мячика перескакивают на другое место. Испуганные животные опасливо поглядывают по сторонам. Кругом все как бы замерло. Напрасная тревога. Можно продолжать трапезу. А охотники, притаившись, все еще сидят в засаде. Медленно тянутся минуты. В высокой траве охотники садятся на корточки и быстро перешептываются. Чтобы подойди к кенгуру на расстояние броска копья, необходима маскировка; поэтому охотники осторожно обмазывают лицо и тело землей. Двое из них обходят стадо и заползают за кусты, отрезая таким образом животным путь отступления. Отсюда, спугнув кенгуру треском ломающихся веток, они смогут погнать их на остальных охотников. А те уже отложили все снаряжение, кроме копья и копьеметалки, замаскировались пучками вырванной травы и, растянувшись цепочкой, подкрадываются большими осторожными шагами. Но кенгуру спокойно пасутся и ничего не подозревают. Раздается треск веток. Кенгуру вытягивают длинные шеи и таращат глаза на кусты. И вдруг из кустов вылетают копья. Они глубоко вонзаются в бурые тела животных. Над степью проносится торжествующее "кэу", вырвавшееся из глоток победоносных стрелков, а остаток перепуганного стада, уносясь прочь большими сотрясающими землю прыжками, исчезает вдали.

Подобного рода охота, ведущаяся нередко и в одиночку, - всего лишь один из многих способов, применяемых австралийцами. Гораздо добычливее, конечно, большая охота облавой, в которой участвуют несколько семейств. Тут опытные охотники расставляют людей и указывают каждому его задачу. Окружив участок поперечником примерно в полмили или более, участники охоты по знаку вожака бегут, крича во все горло и размахивая руками, к середине. Согнанных животных нетрудно перебить копьями или палицами. Нередко на такой охоте применяют заградительные сети, а иногда при благоприятном ветре кенгуру гонят огнем.

Огромного терпения требует способ охоты, при котором кенгуру подстерегают у водопоя. Если природа не предоставила охотнику пригодного укрытия, он быстро сооружает его из веток и выжидает в нем момент для метания копья. Более успешен другой способ. По обеим сторонам тропы, по которой кенгуру ходят на водопой, ставят сплошную изгородь из веток кустарника длиной в 300 - 400 м. Этот коридор сужают к месту водопоя. Перед самым водоемом выкапывают яму. Когда кенгуру идет на водопой, его загоняют криками и свистом в отгороженный проход, и он в конце концов падает в яму.

Чудеса выдержки, мужества и выносливости проявляются на охоте "измором". Охотник подходит к пасущемуся кенгуру и вспугивает его. Кенгуру перебегает на другое место. Тогда охотник снова приближается к кенгуру, и снова кенгуру перебегает на другое место. Так охотник не дает кенгуру ни секунды спокойно попастись. С наступлением ночи утомленный охотник ложится в траву и засыпает под открытым небом. Он стойко переносит и голод и жажду. На рассвете он опять принимается за свою жертву. И снова беспрерывно вспугивает несчастное животное, мешая ему пастись. И так до самой темноты. Эта беспощадная борьба человека с животным длится несколько суток. В конце концов загнанное животное уже не в силах двигаться. Пущенное умелой рукой, пролетает копье, и кенгуру падает, сраженный насмерть.

В лесистых районах обитает еще одно мелкое четвероногое - сумчатая лисица. В Австралии немало ее разновидностей. Это типичный древесный житель, укрывающийся в дуплах или пышных кронах деревьев. Но опытный глаз австралийца без труда распознает едва заметные следы когтей этого зверька на коре деревьев. Охотник тщательно исследует ствол, ищет на нем остатки песка или шерсти. Если в стволе есть дупло, в котором сумчатая лисица могла укрыться, у подножия дерева разводят костер из зеленых веток и таким способом зверька выкуривают из его убежища. В конце концов он выскакивает и становится добычей охотников. Его убивают копьем или метательной палицей. Если же охотник замечает сумчатую лисицу на дереве, в листве, то он карабкается по стволу и там убивает ее. Взбирается он по зарубкам, которые делает топором. Подобным способом ведется охота на австралийского сумчатого медведя коалу, который также скрывается на деревьях, но настолько неповоротлив и неуклюж, что поймать его совсем нетрудно.

Весьма необычен на вид бурый коротконогий вомбат, тучностью и повадкой напоминающий медведя, хотя ростом он не превосходит обычного терьера. Этот зверек весит до семидесяти фунтов. Он устраивает жилище под землей на глубине шести метров, откуда прорывает на поверхность несколько наклонных ходов.

Охота на вомбата ведется следующим образом. Прежде всего охотники проверяют, обитаема ли обнаруженная ими нора. Для этого в ходы подземного сооружения вползают дети. Они спускаются туда ногами вперед. Нащупав вомбата своими голыми ногами, они тут же начинают сильно колотить кулаками по своду прохода, и взрослые, припав ухом к земле, определяют местоположение вомбата. Затем охотники быстро раскапывают нору остроконечными палками, выбрасывая землю корзинами, и без особого труда убивают примирившегося со своей участью вомбата в его собственном доме. Впрочем, австралийцы не очень-то любят раскапывать грунт - ведь работа эта нелегкая - и поэтому предпочитают дождаться жарких дней, когда вомбат сам выбирается из своего подземного жилища.

Под землю прячется и дикобраз, и его тоже "выкапывают", хотя он отнюдь не столь безобиден, как вомбат, покрытый всего лишь жесткой шерсткой. Не брезгуют австралийцы и другими, более мелкими четвероногими, такими, скажем, как сумчатая лисица, летучая собака, летучая белка, водяная крыса и даже мышь.

Излюбленная птица австралийцев - страусоподобный эму. Его ценят за обилие мяса (до 130 фунтов) и красивые перья, которые используются для украшений. Приемы охоты приспособлены к особенностям этой птицы, они весьма характерны. Один из таких способов состоит в том, что охотник, спрятавшись в кустах, приманивает эму каким-нибудь ярким предметом - камешком или перышком. Эму подходит к кустам, и охотник убивает его копьем из засады. Так эму становится жертвой собственного любопытства.

На севере материка мужчины племени ларакиа и вогаит с самого рассвета прячутся в кронах деревьев, плоды которых эму считает большим лакомством. Поедая плоды, эму не подозревает, что это его предсмертная трапеза. Особое охотничье искусство проявляют южные австралийцы, маскируясь под эму. Этот же способ применяют бушмены Южной Африки в охоте на страусов. Охотники обматывают травой метровый шест и насаживают на него пучок перьев. Эта конструкция имитирует шею и голову эму. Бока эму делают из той же травы, обкладывая ею свои бедра, а хвост - это еще один пучок травы, торчащий у охотника сзади. Маскарад оказывается еще более удачным, когда охотники надевают на себя шкуру эму. Голова эму насаживается на палку, втиснутую в шею птицы. В таком наряде охотники подкрадываются к эму, искусно подражая его раскоряченной походке. Копье они волочат по траве пальцами ног и, подойдя к своей жертве совсем близко, вонзают его в перепуганную птицу.

Север материка с его многочисленными водоемами - приют самых разнообразных птиц, там требуются иные способы охоты. Этот необычайный птичий рай очень хорошо описал в своем дневнике Людвиг Лейхгардт, проделавший в 1844 - 1846 гг. первым из европейцев поистине героический переход по еще не изведанным местам от восточного побережья до Архемленда на севере. Вот одна из страничек его дневника: "В последние несколько суток еженощно вверх или вниз по реке летят большие стаи гусей, да так низко, что нам отчетливо слышны взмахи их крыльев. Чуть повыше со стремительной быстротой проносятся плотные стайки свистящих уток. День и ночь над нами гогочут гуси, крякают утки, монотонно курлыкают журавли и кричат белые и черные какаду. Пролетает над нами и стая коршунов, и это означает, что где-то поблизости более крупный водоем".

Но австралийцу мало того, что птицам нет ни минуты покоя от его метких копий и дротиков, ему надо, чтобы в любом случае охота была успешной. Поэтому он, изучив все повадки и особенности птицы, старается во что бы то ни стало ее перехитрить.

На широких просторах реки Муррей беззаботно резвятся утки. Чуть ниже по течению на обоих берегах суетятся люди. Они расставляют сеть, погружая ее в воду на значительную глубину. Сеть укрепляется на нескольких сваях. А чуть выше по течению один из участников охоты уже вошел в воду и осторожно поплыл к утиной стае. Только бы не спугнуть ее неосторожным всплеском! Сильными руками пловец неслышно разрезает гладь реки, постепенно загоняя дичь в сеть. Еще немного - и все утки будут там.

Заградительный забор с сетями, установленными поперек русла реки
Заградительный забор с сетями, установленными поперек русла реки

Но вот пловец громко хлопает в ладоши и бьет руками по воде. Он верно рассчитал расстояние, отделяющее уток от сети. Испуганные утки пытаются взлететь. Но что за хищная птица крича проносится над ними? Уж не ястреб ли? Встревоженным уткам и невдомек, что кто-то с берега, спрятавшись за куст, кинул в них куском коры, имеющим очертания ястреба, и что крик, который они услыхали, исходит от человека. В смертельном испуге утки ныряют под воду и врезаются своими маленькими головками в большую сеть, выбраться из которой невозможно.

Но на плавающих уток охотятся и в одиночку. При неожиданном появлении стаи плавающих птиц австралиец подплывает к ним под водой, дыша через тростниковую трубку, внезапно хватает одну из них за лапки, тянет под воду и сворачивает ей шею. Чаще всего пловец маскируется, накрывая голову камышом и водорослями, и застает врасплох ничего не подозревающих птиц.

На юге Австралии в водоплавающих птиц бросают небольшие копья или накидывают им на шею тонкую петлю, укрепленную на шесте. Когда же птицы линяют, туземцы отгораживают сетями большие участки камыша, а затем, идя от берега сквозь камыш, загоняют в сети спрятавшуюся птицу. На лебедя охотятся иным образом. Охотник загоняет его в камыш, где эта птица не в состоянии расправить свои крылья. Тут он и вонзает в нее копье или убивает ее палицей.

Гораздо меньше усилий требует охота на какаду и голубей. Целыми тучами носятся они над озерами и реками и с шумом садятся на ветви деревьев, растущих по берегам. Туземец пускает в них дротик или обычный бумеранг, и почти не бывает случаев, чтобы он промахнулся. Племена Гипсленда (Южная Австралия) * охотятся еще проще. Они забирают птиц прямо из гнезд, когда те сидят на яйцах или линяют. В эту пору птицам трудно летать. Число видов птиц, пользующихся у австралийцев славой отменной пищи, в действительности гораздо больше, чем это принято считать. Добычу охотника составляют также орел, пеликан, сова и птица-лира.

В жаркое время года во всех районах материка появляются пресмыкающиеся, которые ценятся как особый деликатес. К ним относятся крупная игуана, обитающая в Гипсленде, и различные виды змей, такие, как гадюка, черная, тигровая и бурая змеи. Не исключаются также и амфибии. Немалое значение в жизни некоторых племен имеет ловля черепах. В Гипсленде и Виктории охотятся на пресноводных черепах, обитающих в реках, лагунах и болотах, тогда как на северо-западном и северо-восточном побережьях материка предпочитают черепах морских. Черепаху настигают на суше во время яйцекладки и забирают у нее 50 - 60 яиц величиной с голубиное. А иногда ловят ее, когда она тихо дремлет на волнах, но и тогда поймать ее не так-то просто.

*(Неточность: Гипсленд находится в штате Виктория.)

Блестит необыкновенно гладкое море. Печет солнце. Небо синее-синее. Ни облачка, ни ветерка. Лишь возле рифов легкие всплески - признак того, что под тихим зеркалом моря обитают живые существа. Вдалеке - лодка. Она кажется не более ореховой скорлупки. Бесшумно скользит она по поверхности моря. Две смуглые фигуры неторопливо, осторожно режут веслами сверкающую гладь. Они что-то ищут, пытливо всматриваясь в бескрайний простор. И вот на поверхности моря появляется нечто круглое и серое. Это и есть черепаха, которую ищут охотники. Еще несколько взмахов веслами, и лодка медленно подходит к черепахе, мирно наслаждающейся светлым морским покоем. Один из охотников осторожно спускается за борт. Почти неслышно подплывает он к черепахе. Несколько сильных ударов по черепахе, и крепкие руки пловца погружают ее в воду. Пловец опрокидывает ее на спину и выворачивает ей передние лапы. Теперь она не уйдет. Все решилось в несколько секунд. Победил человек. С лодки к пловцу летит канат. Пловец обматывает им беззащитную тварь, и совместными усилиями оба охотника втаскивают черепаху в лодку.

Говоря о заселении Австралии, мы уже указывали на то, что австралийские аборигены вряд ли могли прийти в эту часть света на мореходных судах. Да и способы ловли рыбы у них не столь разнообразны и совершенны, как у народов, для которых море или какой-либо водоем являются источником существования. Правда, австралийцы даже и внутри континента занимаются рыболовством всюду, где только для этого имеются условия, но это у них такое же добывание пищи, как охота и собирательство, необходимые для поддержания жизни.

В средних областях Австралии в сухой период, когда реки настолько мелеют, что их можно перейти вброд, рыбу ловят просто руками. Обычно применяется следующий способ ловли: от одного берега к другому вплотную один к одному идут вброд мужчины и мальчишки. Они кричат во все горло, бьют прутьями по воде и таким способом гонят рыбу на мель. Внезапно по условному знаку подымается такой вой, что рыбы с испугу бросаются в прибрежный ил. Отсюда мужчины легко достают их и бросают женщинам, ожидающим на берегу.

На севере, в тропической зоне и в восточном Квинсленде пользуются овальными и сумковидными неводами с рамой из ствола ротанговой пальмы. Невод держат две женщины - одна с одного конца, другая с другого. Они идут бродом, крепко стегая по воде связкой прутьев, и рыба устремляется в невод.

Как показал ряд сравнительных исследований, сетевое рыболовство не является исконно австралийским; оно было заимствовано у народов Океании, как и рыболовные крючки из кости или дерева, которые южноавстралийским племенам до прихода европейцев не были известны. Зато ловля рыбы при помощи остроги с несколькими зубцами - исконно австралийский способ. Он состоит в следующем: рыбак отыскивает на воде риф и взбирается на него. Здесь он стоит недвижно с острогой, поднятой для метания. Лишь взор его рыщет по поверхности воды. Выследив добычу, рыбак делает бросок, и оружие вонзается в рыбу.

Весьма распространены заслоны, которые устанавливают поперек русла реки. Такой способ ловли на первый взгляд довольно примитивен. Однако для того чтобы он был успешным, нужно хорошенько продумать конструкцию заградительного устройства. Требуется также немало физического труда для сооружения заслона, который выдержал бы напор воды. (Заслон делается из прутьеь, веток или камней.) На северном побережье Австралии туземцы сооружают также простые верши из гибких полых стеблей и вставляют их в заслон. Этот способ ловли рыбы австралийцы позаимствовали, очевидно, у малайцев. Негоды вделываются иногда даже в каменные запруды.

В заливе Карпентария туземцами воздвигнуты каменные молы, уходящие полукругом в море на расстояние до трехсот метров. Однако наиболее известный каменный мол такого типа находится в верховьях реки Дарлинг, называемой здесь Бреварина. Выше города Берка на каменистом русле реки было создано весьма сложное сооружение, имеющее до ста метров в длину и столько же в ширину. Это гигантский лабиринт из каменных стен высотой около метра. Иногда сильное течение сносит самый верхний слой камней. Но в целом мол построен прочно, в течение жизни многих поколений успешно сдерживал напор воды. Рыб, застревающих в одном из отсеков лабиринта, туземцы легко достают руками. Еще во второй половине XIX века это сооружение поддерживали жившие поблизости племена.

Морские млекопитающие, обитатели этих морей, имеют для туземцев гораздо меньшее значение, чем различные виды рыб. Охота ведется лишь на морскую корову острогой в заливе Карпентария. Китов и дельфинов добывают прямо на берегу, когда их выкидывает на сушу бурей, но специально на них не охотятся.

Не брезгуют здесь моллюсками, из которых, по свидетельству Рота, только племенам Квинсленда известно 93 вида. Их собирают женщины и дети. Даже в засушливых областях средней части материка в кустарниках и под валунами еще находят крупных сухопутных улиток. Пресноводные ракушки скрываются в лужах и в прибрежном иле некоторых рек. Сохранившиеся на берегах Муррея огромные кучи ракушек свидетельствуют о завидном аппетите многих поколений уже давно вымерших племен. Подобного рода скопления морских ракушек имеются на восточном побережье материка, а на рифах северного побережья местные жители и по сей день собирают устриц.

Австралийцы очень любят гусениц и жирные личинки мотылька, называемого англичанами witchedy grub. Найдя эти личинки между корнями дерева, женщины вырывают их оттуда заостренной палкой. Нередко личинки гнездятся в утолщениях на стволах определенных видов эвкалиптов; тогда добывание этого деликатеса становится делом далеко не безопасным, и поэтому им занимаются мужчины. С удивительной легкостью и уверенностью они взбираются вверх по стволу, насекая на коре топором одну за другой зарубки. В северо-восточном Квинсленде туземцы забираются на деревья при помощи длинного, гибкого стебля тростника. Они держатся за концы этого своеобразного каната, охватывающего дерево, и, откидываясь назад, упираются ногами в ствол. Петля забрасывается рывками все выше и выше, и с каждым рывком делается шаг вверх одной ногой. Там, где описанные два способа (топор и петля) не применяются, как, например, у племени вордаман на северо-западе, на дерево взбираются обычным способом - цепляясь за кору руками и ступая по ней ногами.

Из насекомых наиболее ценным деликатесом у туземцев центральной Австралии считается медовый муравей. Живет он колониями в земле, и для того чтобы установить, где находится вход в его подземное жилище, требуется особая наблюдательность. Собирают медовых муравьев женщины. Когда женщина находит муравейник, она палкой разрывает землю и раскидывает ее руками. Это тяжелая работа - ведь медовые муравьи обосновываются на значительной глубине, и, чтобы их достать, женщине приходится залезать под землю. Медовый муравей накапливает в нижней части брюшка сладкий сок, чем и объясняется его название. Разбухая от соков, он принимает бесформенные очертания, делается малоподвижным, и поэтому его без труда собирают в деревянные миски. Захочется туземцу полакомиться, он хватает муравья за головку и из нижней части его брюшка губами высасывает мед.

На севере и на юге материка природа дарует человеку мед диких пчел. Эти пчелы не имеют шала и поэтому совершенно беззащитны. Похищать запасы меда, накапливаемые ими в дуплах деревьев,- дело неопасное. Проходя мимо деревьев, женщины и дети пристально вглядываются в гнилые стволы; они смотрят, нет ли в них дупла - ведь в дупле могут оказаться занятые своей кропотливой возней трудолюбивые собиратели нектара. А иногда женщины и дети прижимаются ухом к какому-нибудь дряхлому дереву и прислушиваются. Если слышно жужжание, значит, в дупле есть пчелиное гнездо. Тогда они быстро разламывают рыхлую кору и достают оттуда замечательное яство, которое кладут пригоршнями в деревянную миску, если только не отправляют прямо в рот.

При всей страсти к подобного рода лакомствам отдельные племена все же весьма разборчивы. Так, племена, живущие в низовьях реки Тулли, едят мед лишь определенного вида пчел, а у туземцев залива Принцессы Шарлотты мед молодого выводка считается вкуснее меда остальных пчел и поэтому предназначается для старейшин племени.

Среди мелких животных нет ни одного, которое австралийцы не употребляли бы в пищу. Оно и понятно. Австралийцы не могут быть слишком разборчивы в еде - ведь у них нет надежной базы в виде земледелия или животноводства. Женщины и дети занимаются сбором съедобных растений. На рассвете женщина со всеми своими детьми, даже самыми маленькими, покидает становище.Заостренная клином деревянная палка да продолговатое деревянное корытце (на севере - корзинка из камыша или волокон какого-нибудь растения) - вот и все снаряжение женщины. Оно ей не в тягость. Гораздо труднее во время таких ежедневных походов смотреть за детьми. Да к тому же еще для собирания руки должны быть по возможности свободны. Тут австралийские женщины поступают так: грудных детей кладут в выложенное травой корытце из дерева или коры; его, балансируя, носят на голове, а для устойчивости под корытце подкладывают лубяное кольцо. Иногда такая "походная люлька" закладывается под левую руку и поддерживается лубяным шнурком, перекинутым через плечо. Реже, как это бывает в низовьях Муррея, женщины носят грудных детей на спине в сумке из звериной шкуры. Став чуть побольше, малыш перебирается к матери на плечи и держится обеими ручонками за копну ее волос. А когда ребенок начинает ходить, он уже передвигается самостоятельно наравне со взрослыми. Позднее мальчики становятся помощниками отца, девочки - помощницами матери. Так дети с самого раннего возраста приучаются к своим будущим обязанностям.

Австралия отличается обилием съедобных плодов и растений, что объясняется разнообразием ее природных условий. Меню австралийца зависит и от времени года. Австралийцы хорошо знают, когда созревают те или иные плоды, травы и другие растения, - ведь от этого зависит их существование.

Некоторые растения и плоды в силу наибольшего распространения, а может быть, и своих питательных свойств (вопрос еще не исследованный) имеют в жизни австралийцев особое значение и потому достойны упоминания. В средних областях материка в больших количествах едят маленькие, величиной с горошину клубеньки циперуса (cyperus rotundus), напоминающие своим сладковатым вкусом орехи. Живущее в средней части Австралии племя аранда называет их "йелка". Циперус растет на песчаных отмелях криков, и как только его ботва начинает вянуть, женщины разрыхляют почву своими палками. Им не приходится долго возиться, так как клубни циперуса залегают неглубоко. Перед едой клубеньки трут между ладонями, счищая шелуху. Шелуха сходит быстрее, если предварительно клубеньки полежат в горячей золе.

На севере самый распространенный корнеплод - ямс. Он скрывается от взора человека, пряча свою ботву. Требуется не только тонкое чутье, чтобы найти этот корнеплод, но и большая физическая сила, чтобы его добыть. Ведь клубни ямса приходится доставать из земли простой палкой, а то и вовсе руками. Клубни эти толщиной с палец и длиной примерно в тридцать сантиметров залегают очень глубоко, и, чтобы извлечь их, приходится сначала выкапывать большую яму. Видимо, поэтому у многих племен вопреки существующим обычаям ямс собирают не женщины, а мужчины. Но и вне тропического пояса - на крайнем юге материка, в окрестностях нынешнего Мельбурна - природа предоставила человеку вкусный дикорастущий ямс.

На севере в небольших водоемах и лужах растет также водяная лилия, прочно вошедшая в меню живущих там племен и собираемая ими и поныне.

Наконец, употребляются в пищу и различные виды трюфелей. Только зоркие глаза туземцев могут по небольшому, едва заметному возвышению почвы обнаружить место, где скрываются в земле эти грибы.

Съедобная зелень - это сердцевидные листья древовидного папоротника, стебли травяного дерева, листья одного из видов настурции и заячья капуста. Съедобно и растение, называемое ботаниками клейтония. Она растет на песчаных холмах внутренних областей материка, ее мясистые листья особенно разрастаются после сильного дождя. Испеченные в горячей золе, они представляют собой великолепную пищу для туземцев, которые, впрочем, охотно едят их и в сыром виде, так как содержащаяся в них влага отлично утоляет жажду.

Женщины и дети собирают также и зерна различных растений. Их растирают камнем на плоской каменной плите и получают таким образом особый вид муки. Из этой муки, смочив ее водой, они пекут в горячей золе лепешки, напоминающие хлеб. Австралийцы едят и различные сорта портулака; один из них хорошо известен туземцам под названием "муниеру"; его семена по виду напоминают порох. Когда они созревают, их собирают целыми фунтами. Женщины сначала выкапывают растения и сносят их в становище. Там их раскладывают на шкуры кенгуру. Верхняя часть шелухи семян, похожая на глазное веко, при сушке лопается; очищенные таким образом бесчисленные зернышки ссыпают в деревянную миску. Такой способ обработки семян весьма удобен.

В пищевом режиме многих племен большое значение имеет ядро ореха папоротниковой пальмы, которое, однако, ядовито и поэтому требует специального приготовления. Употребление этих орехов в сыром виде вызывает рвоту и понос. Женщины сначала вымачивают собранные орехи в луже в течение нескольких суток. Затем в сухом песке делают яму глубиной в вытянутую руку, выкладывают ее камышом, помещают туда вымоченные орехи и покрывают их песком и листьями травяного дерева. Через две недели орехи уже безвредны. По всей вероятности, орехи папоротниковой пальмы были впервые подвергнуты такой обработке совершенно случайно. Другие племена обезвреживают эти орехи иным путем: сначала раскалывают, а затем толкут на каменной плите. Полученную массу кладут в специальную корзину, которую помещают в проточную воду. Так ореховая масса промывается в течение четырех-пяти дней. После этого ее разминают и затем пекут в горячей золе. При обоих способах процесс обезвреживания орехов начинается с вымачивания. Затем в первом случае им дают перебродить, во втором их выжаривают.

Особое место среди плодовых деревьев материка занимает бунья-бунья, представляющая собой один из видов араукарии - древней породы хвойных, сохранившейся лишь в этих краях. Бунья-бунья - дерево-гигант, достигающее сорока метров в высоту, растет главным образом в Квинсленде на 27° южной широты на участке площадью в 900 кв. км. Плоды буньи-буньи по виду напоминают зеленую кедровую шишку неправильной формы. Когда они созревают, для окрестных племен наступают блаженные дни: мучнистые плоды буньи-буньи опадают в таком большом количестве, что туземцы буквально объедаются ими.

Этими благословенными дарами природы пользуются и соседние, и более отдаленные племена, если только приходят с мирными намерениями и не зарятся на чужую дичь. Подобного рода мирное общение племен в Австралии пе редкость, оно наблюдается также и там, где залегает ценимая туземцами красная глина, которой они обмазывают свое тело и предметы культа, а также в каменоломнях, поставляющих материал для каменных топоров.

В силу того что австралийцы в течение длительного времени испытывали большой недостаток в мясной пище, у них появился весьма своеобразный обычай, обозначаемый этнографами как эндоканнибализм. Одолеваемые мясным голодом, люди некоторых племен убивали своих соплеменников и съедали их. С каннибализмом европейцы встретились, правда, в различных областях Австралии, но на этом материке людоедство наблюдалось редко в отличие от других народов Тихого океана, у которых оно стало обычаем*.

*(Вопрос о каннибализме у аборигенов Австралии (как и некоторых других стран света) сильно раздут старыми путешественниками и некоторыми этнографами. Те и другие зачастую слишком доверчиво относились к сообщениям самих аборигенов, которые обычно рассказывают, что враждебные им племена - страшные людоеды. Иногда этнографы просто неверно понимали мифологические рассказы аборигенов о древних чудовищах-людоедах и относили эти рассказы к современной действительности.)

При всей скудости флоры в Австралии растут вкусные ягоды, напоминающие нашу смородину и крыжовник. Племена, живущие в окрестностях Порт-Линкольна, собирают с января по апрель так называемую каркаллу, которая в изобилии свисает с кустов месембриантема, растущего на песчаных холмах. С каким удовольствием туземцы, сжимая ягоду двумя пальцами, выдавливают из нее прямо в рот сладкую липкую мякоть! Преимущественно на морском побережье растет кустарник карамби, ярко-красные ягоды которого величиной с маслину очень вкусны. В жаркую погоду туземцы располагаются на земле под кустом карамби и не встают до тех пор, пока не оборвут все ягоды.

Мы упомянули лишь наиболее важные виды австралийских растений. В течение жизни многих поколений австралийцы изучили флору и фауну своей страны лучше, чем это могли сделать европейские ученые. Они научились отличать полезное растение от вредного, научились особой обработкой (вымачивание, брожение и прожаривание) делать съедобными ядовитые плоды и обогатили таким образом свое питание. Чтобы выработать все эти методы, понадобился длительный опыт.

Австралийцы, хотя и сохранили в своем жизненном укладе самобытные черты, тем не менее в экономическом отношении уже далеко ушли от того, что у нас называют первобытным состоянием человечества.

Многие путешественники XVIII и XIX веков, поддаваясь влиянию людей невежественных и высокомерных, утверждали, что туземцы этого континента не относятся к человеческому роду. Необоснованность подобного представления вскоре с ростом знаний о жизни австралийских племен была обнаружена. И все же далеко не все знают о том, что австралийцы не живут одним днем! Конечно, многое из собираемой ими пищи не может храниться долго и поэтому немедленно съедается, но лепешки, выпекаемые из муки травяных семян, орехи бунья-бунья и многое другое откладывается про черный день. Так как в Австралии различные плоды поспевают в различное время года, туземное население не могло не стать "народом - собирателем урожая", как его называл этнограф Юлиус Липс. У них появилась даже целая система заготовок продовольствия.

Туземцы западного побережья ухаживают за некоторыми растениями, и этот факт весьма ценен для науки, он свидетельствует о том, что у австралийцев уже существуют зачатки земледелия. Выкапывая ямс, австралийцы зарывают верхушки клубней обратно в землю (так же, как всегда поступали возделыватели ямса в Индонезии и Океании); ведь верхушки клубней ямса - ростки новых всходов. Возможно, что этот способ выращивания ямса австралийцы некогда заимствовали у малайцев, влияние которых передавалось через искателей жемчуга и ловцов трепангов еще до европейской колонизации.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© GEOGRAPHY.SU, 2010-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://geography.su/ 'Geography.su: Страны и народы мира'
Рейтинг@Mail.ru