Первые люди с длинными ушами

Наконец в излучине реки мы увидели маленькую деревянную пристань и дома Танджунгселора - порта и главного города огромного района, простиравшегося от устья Каяна до гор центральной части Борнео.

Вначале он показался нам просто большой деревней с пятью тысячами жителей и двойным рядом китайских лавок, тесно прижавшихся одна к другой вдоль обрывка дороги; до войны эта "магистраль" служила для того, чтобы гонять по ней старый форд, купленный местным султаном с единственной целью поражать воображение своих подданных и заезжих иностранцев. С тех славных времен, и поныне памятных всем жителям, ни один двигатель внутреннего сгорания не нарушал спокойствия этой залитой потрескавшимся гудроном площадки, которая превратилась в поле для игр ребятишек, для собак, тощих кур и уток, прямых потомков перепончатолапых, завезенных из Гонконга.

Только позже мы поняли, что для жителей внутренних районов Танджунгселор был городом со всеми его соблазнами. Рожденный меновой торговлей и живущий ею одной, он представлял собой в сущности просто скопление лавок, какие встречаются повсюду, где есть возможность эксплуатировать обитателей леса.

В полумраке этих помещений китайский или арабский купец менял соль, жевательный табак, ткани, керосин и тысячу и одно чудодейственное универсальное лекарство - плод буйной фантазии фармацевтов Небесной империи - на ротанг (Ротанговые пальмы - пальмы рода Calamus, представляющие собой лазающие лианы с тонкими (1-4 см), но очень длинными (до 400 м), гибкими и прочными стеблями, используемыми для изготовления веревок, плетения корзин, мебели и т. п. - Прим. А. Г. Банникова), сырой каучук, рога носорогов, золотой песок, терпеливо извлекаемый из горных ручьев, и особенно на дамар (Смола, которую дает сосна каури. См. подробнее стр. 166. - Прим. А. Г. Банникова) - ценную смолу, дающую копал, используемый при изготовлении лаков.

Обмен редко бывал выгодным для несчастных неграмотных людей, которые месяцами бродили по лесу, собирая эти продукты в надежде приобрести кое-какие необходимые товары. Торговцы, однако, состояли в сговоре между собой и платили до смешного мало, хорошо зная, что люди, затратившие несколько недель, чтобы добраться до города, будут вынуждены продавать по любой цене.

Но в Танджунгселоре можно было и развлечься - не посещая театр или кино (по той простой причине, что там их не существовало), а распивая пиво и играя в карты или кости в какой-нибудь из китайских лавок заднего ряда. В одной из них даже помещался ресторан и имелся крытый рваным сукном бильярд, вокруг которого каждый вечер собиралась местная элита: сыновья бывшего султана и несколько яванских чиновников - представителей администрации.

Даяки избегали подобные заведения: они быстро потеряли бы там вырученные гроши. Больше двух дней они не задерживались в городе, который завораживал обилием товаров, но казался страшно негостеприимным и подчиненным власти денег. Им, например, было непонятно, как это за пищу нужно платить.

- Когда мы путешествуем по лесу, - говорили они, - нас угощают рисом в каждой деревне, а здесь люди "чересчур плохие". Если не заплатишь, можешь помереть с голоду.

Одновременно с нашим судном к пристани причалили две длинные пироги. Они были нагружены большими ротанговыми корзинами, наполненными глыбами янтарного вещества, оказавшегося не чем иным, как знаменитым дамаром. Экипажи пирог состояли из низкорослых удивительно мускулистых людей с очень светлой кожей и длинными черными волосами, которые спереди спадали на лоб, а сзади были собраны в лошадиный хвост; мочки ушей у них были оттянуты до плеч тяжелыми кольцами из массивной бронзы.

Это были даяки, и мне тут же вспомнилось их не слишком лестное описание, сделанное автором книги, которая вышла во Франции в 1870 году под названием "Нравы и обычаи всех народов": "Даяки... неискренни, вероломны, жестоки, невежественны, вороваты и суеверны... На свете нет людей более свирепых, более ярых охотников за головами; у них на уме одно коварство, западни, набеги на деревни, засады в лесу. Всякий, не принадлежащий к их племени, - враг, череп которого должен украсить их жилище... Чем больше человек отрезал голов, тем больше он достоин уважения и тем большим почетом он пользуется; юноша даже не может жениться, если он не в состоянии преподнести своей невесте хотя бы одну отрезанную голову. Тот, кто благодаря рано проявляющейся свирепости, зверским инстинктам и сильным рукам стал обладателем богатой коллекции этих омерзительных трофеев, не встретит жестокосердных... Женщины наперебой хватают кровоточащие головы и натираются вытекающей из них кровью... Понятно также, что подобным нравам сопутствует людоедство; ...по различным поводам рабов приносят в жертву и съедают".

В облике этих людей нас поразило прежде всего абсолютно безучастное выражение их лиц, полное безразличие ко всему, что их окружало. В действительности, как мы в этом убедились позднее, даяки не более равнодушны и не более экспансивны, чем другие народы. Просто они выражают свои чувства другими мимическими средствами, зачастую неуловимыми для иностранцев. Совершенно безволосые лица, с которых выщипана вся растительность вплоть до ресниц и бровей, усиливали впечатление внешнего бесстрастия; к этому еще примешивалась робость, которую испытывали обитатели леса, ступая на землю "города".

Мы горели желанием поговорить с первыми из длинноухих людей, ради которых проехали столько тысяч километров. Но они взглянули на нас холодно, без всякого любопытства, что нас, признаться, слегка задело: за последние месяцы мы привыкли к тому, что люди собирались вокруг нас, словно вокруг редких животных.