Пунаны в деревне

Однажды, едва я пристроился постирать в реке свое белье - неприятная работа, которую я откладывал бог знает сколько недель, - в деревне поднялся шум. Мальчишки в сильном волнении бегали из дома в дом: "Пунаны! Пунаны!"

Действительно, на центральную площадь Лонг-Кемюата вышла группа из трех мужчин, двух женщин и мальчика. Безразличные к шуму и насмешливым крикам, раздававшимся со всех сторон, они шли быстрым шагом, с большим достоинством, сохраняя бесстрастное выражение лиц. Даже ребенок старался казаться серьезным и смотрел прямо перед собой, не оборачиваясь, когда кто-либо из деревенских озорников дергал его за волосы или бросал в него камнем.

Всех их отличала сильная, почти мертвенная бледность, а черты лица у них были более тонкие и резкие, чем у даяков. Мужчины обладали такой мускулатурой, что, казалось, все они претендовали на звание чемпиона Вселенной; рядом с ними даяки, хотя и атлетически сложенные по европейским критериям, выглядели почти тщедушными. Женщины были маленькие и хрупкие. Одна была молодая и довольно хорошенькая, другая постарше, и обе несли большую ротанговую корзину. Все были увешаны различными украшениями, а тела их покрывала странная татуировка.

Видя, что пунаны прошли в жилище вождя деревни, мы поспешили вслед за ними. Они уже сидели на полу и с наслаждением выпускали клубы дыма, извлекаемого из огромных сигар. Вождь сказал им несколько слов, после чего они поднялись как бы с неохотой и поочередно пожали, нам руки. Затем пришельцы снова сели и продолжали курить в полном молчании, свертывая сигару за сигарой из зеленого табака. По восторженным взглядам, которыми они провожали завитки дыма, можно было догадаться, что табак был для них больше, чем страстью, - почти наркотиком.

После часа молчания и взаимного разглядывания я попросил вождя деревни сообщить пунанам о моем желании последовать за ними в лес. Он передал мою просьбу старшему из мужчин, понимавшему по-даякски, но тот отрицательно покачал головой.

- Он не хочет, - сказал вождь деревни.

- Почему?

- Потому что не хочет, - ответил он вполне логично.

Я понял, что мне будет нелегко добиться, чтобы пунаны пустили меня к себе, и совсем трудно убедить вождя деревни искренне поддержать меня. Дело в том, что сам он, как, впрочем, и другие даяки, решительно возражал против моей затеи, будучи уверен, что я не вернулся бы живым от лесных людей. Я, однако, продолжал приводить все новые и новые доводы:

- Скажите им, что я совершенно не буду вмешиваться в их жизнь. Все, что я прошу у них, - это помочь мне добыть редких животных, а за это я стану охотиться для них.

- Они не хотят тебя брать, потому что стыдятся своей дикости. У них нет даже домов, как у нас, и потом сейчас у них голод. Если бы с тобой что-нибудь случилось, их обвинили бы в том, что они тебя убили.

- Скажите им, что мои друзья и я обязуемся ни в чем их не упрекать, если со мной произойдет несчастье.

- Они говорят, что ты не сможешь поспевать за ними в лесу.

- Но вы же хорошо знаете, что я уже привык к лесу, ведь я без конца хожу на охоту с даяками.

- Это так, но с пунанами - другое дело, даже мы не в силах угнаться за ними.

Торг тянулся несколько часов: пунаны упорно отказывались взять меня с собой, а я продолжал настаивать на своем желании следовать за ними, обещая им в награду подарки и табак. Наконец вождь деревни повернулся ко мне:

- Они согласны.

- Наконец-то! - вскричал я. - Когда мы отправляемся?

Вождь пустился в долгий разговор с пунанами, затем снова повернулся ко мне с удрученным видом:

- Они не хотят!

- Э, нет! - вскочил я. - Раз так, то передайте им, что мы расскажем повсюду: пунаны не держат своего слова.

Вождь перевел то, что сказал я, и, видимо, добавил кое-что от себя, так как старший из мужчин принял оскорбленный вид и гордо заявил, что пунаны не меняют своего слова: он берет меня под свою ответственность, и я буду жить в его семье. Было решено, что один из мужчин, обе женщины и мальчик вернутся в стойбище пунан завтра же, я же отправлюсь через день с двумя другими мужчинами.

- Спросите у них, далеко ли это стойбище, - сказал я вождю деревни.

- День пути для пунан, но с тобой, может быть, придется переночевать один раз в лесу, - гласил ответ.