10. Шарк из Орукуна

К югу от Уэйпы прибрежная полоса тоже покрыта густыми зарослями. После восьмичасового плавания мы достигли устья реки Арчер.

Лежа на палубе, я наблюдал за птицами, кружившими высоко в небе. Там, наверху, играл ветерок, подбрасывая птиц, как игрушечные планеры.

Я стал разглядывать проплывавшие мимо нас мангровые леса. Волна от нашего люгера с плеском растекалась среди спутавшихся корней ризофор. Наконец мангровый лес кончился. Густой кустарник подступил к самой воде. На песчаной косе возле хижины из коры сидели аборигены и махали нам. Позади тянулась роща кокосовых пальм.

Пристань, к которой причаливали люгеры, доставлявшие грузы для миссии Орукун, расположенной в шести милях от моря, предстала перед нами подобно яркой обложке увлекательного приключенческого романа.

Мы повернули к одному из берегов широкой реки, на Котором росла группа могучих чайных деревьев^*. Их длинные ветви кое-где так низко нависали над берегом, что листья касались воды.

^*(Чайное дерево, или мелалеука, - вечнозеленое дерево из семейства Myrtaceae.)

Под сенью этих деревьев рос саговник^* высотой в половину человеческого роста и камыш. В глубине тянулись заросли кампешевых деревьев и акаций.

^*(Саговник (Cycad media) - голосеменное древесное растение. Австралийские аборигены используют его орехи в пищу.)

С берега за нами наблюдали местные женщины. На них не было ничего, кроме ярких набедренных повязок. Одни из них сидели на корточках, наполовину скрытые травой; сквозь завесу зеленых стеблей их повязки казались яркими цветными пятнами. Другие стояли, грациозно выпрямившись; они держали на плечах младенцев, которые цеплялись за их густые волосы. Некоторые из темнокожих малышей обхватили ногами поясницы своих матерей, некоторые стояли, держась за края ярких набедренных повязок. Дети постарше глазели на нас из-за древовидных папоротников. С берега доносились мелодичные возгласы, а временами взрывы смеха.

Навстречу нам шагал высокий, длинноногий белый человек в светлой рубашке, шортах и пробковом шлеме. За руку он держал голого темнокожего мальчугана. Это был мистер Сидней. Орукун находился на попечении четы Маккензи, но они были в отпуске, и мистер Сидней заменял их.

Мы отправились на берег в шлюпке. Аборигены, на груди которых были племенные знаки в виде толстых рубцов, держали лодку, пока мы не высадились. Это были высокие мужчины. Некоторые из них были шести футов роста.

Мистер Сидней повел нас к платформе, прицепленной к трактору. Миссия находилась в двух милях от берега. Темнокожие мужчины, женщины и дети стали влезать на платформу, чтобы поехать домой. Увидев, что для всех места не хватит, многие пошли пешком.

Я сел на край платформы и свесил ноги. Пока заводили трактор, я обратил внимание на одного аборигена, стоявшего позади прицепа. Казалось, он старается остаться незамеченным, словно ему грозит какая-то опасность. Украдкой покосившись на платформу, он направился к ней, глядя при этом в другую сторону, затем внезапно повернулся и пошел прочь неуверенным шагом человека, который борется сам с собой, удерживаясь от того, чтобы не пуститься наутек.

Но вот он снова остановился, бросил беглый взгляд направо, налево и назад, затем круто повернулся, отошел к реке и застыл в неподвижной позе, искоса глядя на прицеп. Он напоминал дикое животное в джунглях, изучающее место водопоя, прежде чем напиться.

Я подождал, пока его взгляд не встретился с моим, и кивнул ему, улыбаясь и указывая на свободное местечко рядом со мной. Сначала он посмотрел на меня подозрительно, потом ответил улыбкой, оглянулся, желая убедиться, что дорога для бегства открыта, и пошел к прицепу, глядя мне прямо в глаза.

Я снова указал на свободное место. Абориген неуверенно положил руки на край прицепа и неловко подпрыгнул. Прыжок оказался неудачным. Он остался стоять возле прицепа, несколько растерянный, не уверенный в себе. Я протянул руку, чтобы помочь ему взобраться. Почувствовав прикосновение моих пальцев, он отдернул руку так быстро, что я сам чуть не свалился. При этом он отскочил назад и припал к земле. Между приоткрытыми губами сверкнули зубы. Абориген наблюдал за мной, тяжело дыша, застыв в позе человека, на которого собираются напасть.

Наконец он подошел и ухватился руками за край прицепа. На этот раз он подскочил с такой ловкостью и силой, что, казалось, очутился надо мной, перевернулся в воздухе и приземлился рядом.

Ему было явно неудобно сидеть, но если бы он начал устраиваться поудобнее, это привлекло бы к нему внимание. Поэтому он продолжал сидеть неподвижно, уставившись в одну точку, готовый отреагировать на мое малейшее движение, несмотря на внешнее безразличие.

Я уже угостил сидящих на платформе сигаретами. Теперь я протянул сигарету и ему, слегка подтолкнув его локтем, чтобы привлечь внимание к своей протянутой руке. Он вздрогнул, потом схватил сигарету, откусил кончик и проглотил не жуя.

- Эй, - воскликнул я, - полегче!

Я затянулся и выпустил дым, чтобы продемонстрировать, что надо делать с сигаретой, затем взял у него огрызок сигареты и зажег ее. Он осторожно сунул огрызок в рот, посидел с минутку, косясь на других, и, удостоверившись, что поступает, как все, начал выпускать клубы Дыма.

Его звали Шарк^*. Он был родом с острова Бентинк.

^*(Шарк (shark) - по-английски означает "акула".)

Остров Бентинк входит в южную группу островов Уэлсли, расположенную примерно в семнадцати милях от материка, в глубине залива Карпентария. Бентинк - наиболее крупный остров южной группы, но самая широкая его часть равна всего одиннадцати милям.

Мистер Кейн побывал там в 1937 году. По его словам, это холмистый остров, где растут лишь низкорослые деревья. До Кейна никто не осматривал внутреннюю часть Бентинка. Не обнаружив никаких источников пресной воды, Кейн решил, что в засушливое время года населяющие остров аборигены обходятся водой, накопившейся в сезон дождей.

Миссионеры с острова Морнингтон сначала посещали Бентинк, где жило примерно двести пятьдесят аборигенов; но в наши дни жители Бентинка предоставлены самим себе и продолжают вести первобытный образ жизни. Они боятся белых и при их приближении прячутся. На берегах острова были найдены черепа, простреленные пулями.

Островитяне питаются почти исключительно дарами моря: едят раков-отшельников и различных моллюсков, до-которых аборигены материка никогда бы не дотронулись. Они вооружены короткими копьями (на острове нет больших деревьев) и плавают не в лодках, а на легких плотах, называемых ими вальпа.

Миссионеры, видевшие островитян с Бентинка, утверждают, что это самые отсталые из всех австралийских аборигенов, с которыми им приходилось сталкиваться. Жена миссионера Дж. Б. Маккарти, который возглавлял миссию на острове Морнингтон, описала жителей Бентинка в статье, опубликованной в 1945 году в журнале, посвященном работе пресвитерианских миссий.

В статье говорилось, что группа островитян с Бентинка была в 1945 году "добровольно" переселена на остров Морнингтон. Автор описывает существующий у жителей Бентинка обычай ежедневно обмазываться с головы до пят кровью черепахи или дюгоня. Миссис Маккарти упоминает также о распространенном среди женщин острова обычае, общем для многих австралийских племен: женщины до крови царапают голову обломками раковин. Это якобы способствует выздоровлению родственников. Она пишет, что островитяне, привезенные на Морнингтон, отказались поселиться в приготовленном для них лагере и устроили другой, наверху холма. Они хотели, чтобы море всегда было у них перед глазами.

Шарк, молча сидевший рядом со мною, был родом с острова Бентинк. Он был невысокого роста, с развитой грудной клеткой. Вьющиеся черные волосы и раскосые глаза ясно показывали, что в его жилах есть примесь малайской крови. На вид ему можно было дать лет тридцать. Мне понравилось его лицо. Оно показалось мне смышленым.

Я узнал о нем больше лишь много месяцев спустя, когда по возвращении в Мельбурн встретился с четой Маккензи.

Несколько лет назад Шарк и Рейнбоу^*, который был немного постарше, завладели чуть ли не всеми достигшими брачного возраста женщинами Бентинка, вызвав гнев остальных мужчин.

^*(Рейнбоу (rainbow) - по-английски означает "радуга".)

Остров невелик, и обоим героям пришлось вместе с несколькими женщинами и детьми уйти в море на двух плотах. Начался шторм, один из плотов потерпел крушение. Многие женщины и дети при этом утонули, но второй плот достиг небольшого острова Аллен.

Здесь Шарк и Рейнбоу обосновались с уцелевшими женщинами и детьми и, по-видимому, прожили около семи лет. На острове родились новые дети.

Но вот однажды из Берктауна в миссию на острове Морнингтон направилось судно, команда которого состояла из аборигенов. В числе пассажиров были две женщины. Обе пассажирки и команда были родом с Морнингтона и возвращались из поездки на материк.

Обычно суда по дороге заходят на остров Аллен пополнить запасы пресной воды. Миссионеры Морнингтона, зная, что там обосновались беглецы, дали экипажу судна указание возвратиться в миссию без захода на остров. Однако команда, нарушив предписание, привела судно на Аллен, где прибывших встретили на берегу Шарк и Рейнбоу. Увидев женщин, они решили пополнить свой "гарем" и Уговорили команду и пассажиров пойти в глубь острова, где, по их словам, вода была лучше. Кто-то из двух - Шарк или Рейнбоу - пустил в ход копье и тяжело ранил в голову кого-то из членов команды. Мужчины и обе женщины с корабля бросились к берегу, но Шарку и Рейнбоу удалось захватить женщин в плен. Не в силах поспеть за своими, раненый спрятался в кустарнике.

По возвращении на Морнингтон аборигены рассказали о происшествии миссионеру, и он на катере отправился вместе с ними выручать пленных. Они добрались до острова Аллен лишь через три дня и отыскали раненого. Он был еще жив. Обеих женщин удалось выручить, а Шарк и Рейнбоу бежали в глубь острова. Позднее раненый скончался; в дело вмешалась полиция.

Полицейские, прибывшие из Берктауна на Аллен, вывезли оттуда всех жителей. Шарка и Рейнбоу судили и отправили в Таунсвилл, а там решили поселить их вместе с женами и детьми в Орукуне.

В Орукуне Рейнбоу умер от гриппа. Шарк стал жить среди местных аборигенов, которые хотя и считали его чужаком, но терпели его.