Кубари на Палау

Почти 100 лет спустя после Уилсона на острова Палау прибыл одинокий поляк, состоящий на службе у немцев. Об этом событии выдающийся немецкий этнограф Августин Кремер в своей обширной монографий, касающейся этих островов, писал: "Это был 1871 г., год приезда Кубари в Микронезию, который стал вехой в истории острова".

Действительно, как утверждают биографы Кубари, на Палау приходится "самый светлый период деятельности Кубари". На этих островах Яном Кубари написаны его самые выдающиеся работы, здесь он собрал обширный научный материал и больше всего экспонатов для своих работодателей, наконец, тут во время очередного пребывания на острове (в июле 1883 г.) родилась его дочь Изабелла. Немаловажное значение имеет 0 тот факт, что именно на островах Палау, как мы уже писали, Кубари был возведен в ранг рупака - "правителя острова", или "великого вождя".

Однако с самого начала своего пребывания на острове Кубари встретил затруднения. Местные жители приняли его холодно, и хотя позволили ему поселиться в местном "Хилтоне", т. е. в длинном доме общины, предназначенном для мужчин и почетных гостей, но наш путешественник чувствовал себя там неуверенно и первую ночь проспал, держа палец на взведенном курке. Жители острова Корор, исходя из прежнего опыта контактов с белыми, старались заручиться помощью приезжего в их счетах с соседями и в войнах и в то же время назойливо домогались всякого рода подарков, которые старались выудить в пропорциях, абсолютно не соответствовавших услугам, которые оказывали коллекционеру. Однако Кубари, к тому времени уже опытный исследователь, за какие-нибудь 20 дней сумел организовать экспедицию на север, которая имела целью исследование восточного побережья острова Бабелтуап. Его сопровождали вооруженные жители Корора, которые как в этой экспедиции, так и в последующих старались изолировать Кубари от аборигенов других деревень, расценивая белого как могущественного потенциального союзника в политической игре.

Кубари решил перенести свою стоянку на соседний остров Малакал. Однако, прежде чем это сделать, он произнес воинственную речь, в которой, между прочим, сказал:

- Время подарков кончилось. Даром не дам ни крошки. Тех, кто попытается применить ко мне силу, буду считать своими врагами. Пороха и пуль у меня Достаточно, так что я никого не боюсь. Если хотите полупить со мной как с капитаном Чейном, которого Убили, то приходите. С этой минуты я запрещаю всем Жителям Корора высаживаться на Малакале, если у них нет ничего для меня полезного. Ни одна лодка не Должна приближаться к берегам острова ночью. Но с Каждым, кто захочет со мной дружить, я стану дружить.

Так Кубари прожил некоторое время в стороне от островной жизни и конфликтов, приводивших к братоубийственным войнам. Положение изменилось, когда на Палау вспыхнула эпидемия гриппа, которую, вероятно, завезло на остров судно "Сусанна", находящееся на службе "Дома Годефруа", то самое, которое доставило для Кубари продукты и снаряжение. Эпидемия достигла значительной силы, и многие островитяне лишились жизни. Инфекция не пощадила и вождей. С походной аптечкой Кубари поспешил на помощь местным жителям, и ему удалось многим спасти жизнь. В результате такой деятельности его авторитет сильно возрос. Кубари был возведен в уже упомянутое звание рупака и в качестве дара получил так называемый барак, т. е. местные деньги. Теперь наш исследователь мог спокойно и, главное, плодотворно работать. На лодке он совершил много интересных экспедиций, добрался до острова Пелеиу, который приобрел столь печальную известность во время второй мировой войны. Кубари нашел также доброжелательных и дружественных островитян, жителей деревни Молегоиок (в настоящее время Мелекеиок), представлявших собой в те времена отдельное племя. Нашего исследователя приняли там необычайно приветливо, с большим почетом.

"Прием, оказанный мне, - писал Кубари, - привел меня в смущение: ни один из вождей не смел громко говорить в моем присутствии, а достойные белобородые старцы издали кланялись мне в пояс. Меня ожидали с большим почтением, и мне не приходилось ни к чему прикладывать рук. Когда наступило время трапезы, верховный вождь Иракеи изрек, что вся пища принадлежит мне, и я по обычаю ответил, что она должна быть разделена между вождями. В соответствии с высоким рангом верховному вождю запрещается есть или пить из посуды, принадлежащей другим, и, в свою очередь, никто не смеет пользоваться его посудой. Тем временем великий вождь с большим почтением обменялся со мной прибором и пил из моего кубка, а мне оказал честь личной скорлупой кокосового ореха. Прием продолжался до поздней ночи, каждый вождь произнес речь, и все были серьезны, искренни и дружественны; в окружении этих "каннибалов" и "отравителей", как пытались представить их жители Корора, я был более счастлив, чем когда-либо на острове Корор. Так, как тот день, выглядели и все остальные с момента нашего прибытия.."

Как видно из этих записей, Молегоиок оказался для Кубари местом, где он чувствовал себя великолепно и где нашел людей хотя и примитивных, но обладающих врожденным благородством. И на прощание снова великий вождь преподнес ему настоящее сокровище - 4 тысячи (!) корней таро, а это было по тем временам целое состояние. Весть об этом неслыханном даре с быстротой молнии облетела острова Палау, приводя жителей всего архипелага в благоговейное изумление.

После более чем двухлетнего пребывания на острове, в мае 1873 г., Кубари покинул его, чтобы снова вернуться на Понапе. Он увез бесценные записи, коллекции, а также великолепно составленную карту, которая потом была опубликована в Гамбурге, вызывая удивление редкой по тем временам точностью и скрупулезностью записей местных названий.

Следующее, почти двухлетнее пребывание Кубари на островах Палау в 1882-1884 гг. - также весьма плодотворный в научном отношении период в жизни исследователя. Но теперь Кубари работал уже по инерции, к тому времени он потерял место, не имел денег, жил прежними заслугами в большом доме поблизости от резиденции великого вождя Иракеиа. Исследователь, отрезанный от всего мира, вместе с семьей влачил жалкое существование. Он был лишен книг и необходимых вещей. Однако благодаря расположению жителей острова он продолжал свои научные исследования. Из-под его пера выходят многие работы, и написаны они были твердым, ровным почерком.