Прощание с Микронезией

Первые два дня на Майюро я чувствовал себя неуютно. Куда ни пойдешь, везде океан. Огромные волны, бегущие откуда-то от берегов Калифорнии, с шумом разбивались о рифы, охраняющие от гнева океана несколько сотен растущих на атолле пальм.

Когда я смотрел на эти бурлящие волны, невольно думалось о страшных цунами, ураганах и смерчах, обрушивающихся на этот остров. Однако ничего такого не происходило, веял лишь легкий муссонный ветерок, который нес приятную прохладу. Ощущая вполне твердую почву под ногами, я вскоре перестал думать об океанских катаклизмах.

В моих прогулках по узенькой полоске суши, которую представляет собой Майюро, я никогда не оставался один. Однако меня сопровождали отнюдь не стройные островитянки с венками из цветов на голове, а... толпа детишек. Они бежали за мной повсюду, и только раз мне удалось от них избавиться, когда в отчаянии я взял такси. Но именно среди ребят я нашел своих лучших друзей на Майюро. Заинтересованные моими манипуляциями с фотоаппаратом, они водили меня по самым интересным местам, туда, где было множество крахов, великолепных раковин и лавчонок - там я обычно покупал им сладкую фруктовую воду. Мои маленькие гиды заслуживали небольших поощрений, так как именно благодаря их помощи я осмотрел все прелестные уголки на этой узенькой ленточке суши.

Больше всего я радовался, когда меня пригласили в местный магазин сувениров. Там продавали красивые салфетки, подносы, сплетенные из волокна пандануса и отделанные раковинами каури. Тут были и циновки, но самое главное - я увидел мастерскую по изготовлению морских карт из палочек. Такими картами пользовались мореходы Маршалловых островов еще в середине XX в., т. е. в то время, когда на других островах Океании искусство мореплавания находилось на грани полного исчезновения.

Хозяин "картографической мастерской" города - симпатичный старик, который - это видно с первого взгляда - относился к своему делу с серьезностью и тщанием, хотя его "карты" предназначались не отважным морякам, а лишь туристам в качестве сувенира.

С неподдельным интересом я следил за работой старика. Под рукой у него находились связки тонких бамбуковых палочек и полосок из листьев кокосовой пальмы. Отдельно лежали ракушки-перламутровки. Из научных исследований, посвященных картам древних мореходов, я знал, что именно эти дары моря, вплетенные в прямоугольные "карты", обозначали отдельные острова.

Старик, осторожно сгибая бамбуковые прутья, связывал их лыком, а затем вплетал палочки и ракушки. Это получалось у него очень ловко. Видно, за один рабочий день он делал несколько таких "морских карт".

Я стал расспрашивать старика (в этом мне помогал его внук) о прежних временах и о его искусстве плести "карты". Он оказался не слишком разговорчивым, но я все-таки узнал, что теперь он делает лишь карты-ребелип, - карты-схемы островов всего архипелага. Прежде существовали учебные "карты", по которым учились молодежь и будущие штурманы. Были и более подробные "карты", на которые "наносились" отдельные районы архипелага с их островами и течениями.

"Карты" мореходов Океании (у жителей Маршалловых островов они были самые лучшие) значительно отличались от европейских. Они изображали не очертания берегов, а главным образом систему течений и направление волн. В довольно примитивных на вид прутиках содержались наблюдения многих поколений мореходов, которые благодаря общению с океаном обладали обширными знаниями в области астрономии и океанографии.

Европейцы охотно поддерживают версию, будто благодаря лишь их усилиям освоена наша планета. То же самое они заявляют и о тихоокеанском регионе, хотя их первое здесь появление относится к XVI в., в то время как история Океании насчитывает тысячелетия. Островитяне Океании совершали рискованные путешествия в открытом океане тогда, когда суда европейцев трусливо жались к берегам. До нас дошло мало сведений об экспедициях эти великолепных мореходов, однако непреложным остается факт, что они заселили острова, которые лежат на расстоянии 8 тысяч миль от поселений их праотцев. В эпоху миграций на Тихом океане совершались такие путешествия, и их осуществляли самые великолепные мореходы всех времен.

Однажды мои маленькие друзья позорно предали меня ради появившихся здесь туристов. В лагуну Майюро зашло огромное по здешним масштабам пассажирское судно, плавающее под флагом Науру. Несколько десятков туристов, - вооруженных бесчисленными камерами, разбежалось по единственной улочке поселка, фотографируя на ходу буквально все, что попадалось на глаза. Наиболее живописными представлялись приезжим протестантская церковь безупречной белизны и многочисленные такси, которые здесь никто не ожидал увидеть. Поселок - резиденция властей дистрикта - вполне может понравиться приезжим: здесь нет ни мазанок, ни плетеных хижин. Но, по-моему, жилые постройки с жестяными крышами портят вид куда больше, чем изящные и гигиеничные жилища в старинном стиле.

Очевидно, старые времена уже не вернутся. Здесь предано забвению искусство строительства лодок, когда-то так необходимых, но появилась потребность в мотоциклах. Фонарик, белые носки, пиво стали товарами первой необходимости. Однако, чтобы приобрести их, нужны деньги. Возможно, где-то на атоллах, далеко от торных дорог цивилизации, еще сохранилась прежняя шкала ценностей, другой стиль жизни. Но здесь, на Майюро, это все давно размыто, но не муссонными дождями, а исчезло в выхлопных газах автомобилей и в реве реактивных двигателей. Жаль, конечно. Эти клочки суши, где производится лишь немного копры, все еще не утратили своего очарования. К сожалению, его почти не видно под грудами банок из-под пива.

Наступил день моего отлета. Реактивный самолет за 5 часов преодолевает пространство от Майюро до Гонолулу.

С высоты нескольких тысяч метров невозможно рассмотреть ни отеля "Айидрик", ни моего любимого пандануса в прелестном уголке лагуны. Отсюда не увидеть ни проблем, ни будущего этих зернышек суши, рассеянных по огромному океану. 100 тысяч жителей, 2 тысячи островов, миллионы долларов, полигоны для ракет, водородные бомбы, новые порты и базы. Далеко отсюда до здания ООН на Ист-Ривер. В изобилии здесь пиво и кока-кола, но не хватает таро и хлебных деревьев. Рыбу никто не ловит, все носят джинсы. Тысячи, а может быть, десятки тысяч лет тут жили отважные мореплаватели. Их не сломили ни тайфуны, ни цунами. Они создавали величественные произведения искусства, мечтали о счастье, а может, и о завоеваниях. Удивительный Нан-Мадол, таинственные колонны на Тиниане - свидетельство прекрасной организации и эффективного труда древних островитян. Сегодня никто не выходит в море, чтобы помериться с ним силами в борьбе за жизнь, никто не возводит монументальных городов. Юноши лениво жуют бананы и ждут, когда привезут в местный кинотеатр новые фильмы с Кинг-Конгом, а может, с Джеймсом Бондом. Земли здесь мало, работы нет. Даже место портье в сияющем огнями ночном клубе в Гонолулу кажется необыкновенно заманчивым.

Контуры маленького острова расплываются. Где-то далеко внизу темная туча сечет дождем воду огромного океана. В какие времена породил океан тысячу островов теперешней Микронезии? Когда исчезла в его глубинах древняя Микронезида? Неизвестно. Никто не знает и того, когда впервые пришли сюда люди и откуда. Потоки дождя словно пеленой закрыли все вокруг...