Вид со стены Цитадели

...Главнейшим памятником гения Саладина остался самый Вышгород-аль-Кальа, - на юго-восточном краю Каира, полуиссеченный из скал в горе Мукаттаме...

А. Н. Муравьев (1830 г.)

Первое, что привлекало взоры путешественников прошлого, подъезжающих к Каиру, была серая громада Цитадели, высившаяся на одном из отрогов Мукаттама. Русский литератор и путешественник Андрей Николаевич Муравьев, посетивший Каир в 1830 г., увидел силуэт каирской Цитадели, которую он по старинному русскому обычаю назвал Вышгородом, где-то при подъезде к Булаку, служившему в то время речными воротами Каира.

Для Каира с его однообразными темно-бежевыми домами, беспорядочно приткнувшимися к подножию Мукаттамских холмов, Цитадель на первый взгляд кажется несколько чужеродным элементом. Джеймс Олдридж, с большой тщательностью описавший исламские памятники Каира, вообще считает, что высящийся над ее стенами купол мечети Мухаммеда Али, выдержанный в турецком стиле, портит панораму Каира.

Однако можно ли говорить о чужеродности элементов турецкой культуры для Каира, города, впитавшего в себя столько самых различных влияний и веяний? И вообще, правомерно ли говорить о чисто египетском архитектурном стиле? Ведь для Старого Каира, например, характерны купола византийских базилик, для Гамалии - месопотамский силуэт минарета мечети ибн Тулуна. В центре города доминируют ровные ряды домов-"сундуков", несущие на себе печать парижского стиля времен Наполеона III и префекта Гаусмана. Так что стамбульский силуэт мечети в крепости времен крестоносцев - лишь одна из граней облика великого города.

Древние стены каирской Цитадели хранят память о двух выдающихся государственных деятелях Египта: Салах эд-Дине и Мухаммеде Али. Крупных деятелей, как известно, порождают переломные эпохи. Салах эд-Дина и Мухаммеда Али, этих, кстати говоря, чужеземцев (первый из них был курдом, а второй - албанцем), выдвинули на авансцену египетской истории значительные, переломные периоды в жизни Египта. Вся деятельность Салах эд-Дина была связана со становлением египетского феодального государства и борьбой арабов против крестоносцев. А имя Мухаммеда Али по праву ассоциируется с осуществленными им в первой половине XIX в. глубокими реформами, заложившими основу для развития капитализма в Египте.

Имя Салах эд-Дина увенчано ореолом героических преданий. Знаменитый победитель крестоносцев как в европейских рыцарских романах, так и в хрониках средневековых арабских историков предстает человеком выдающихся качеств. Он вошел в историю арабов как идеал исламского правителя. Салах эд-Дин как объединитель арабов особенно популяризировался во времена Гамаль Абдель Насера, когда велась широкая пропаганда арабского единства, сплочения арабов перед лицом империалистической опасности.

Ряд арабских историков, в частности Макризи, описывают Салах эд-Дина как человека скромного, мягкого нрава. Несмотря на слабые от природы физические данные, он всю жизнь провел в войнах против иноземных завоевателей. Салах эд-Дин завоевал Месопотамию, правил в Дамаске, одержал выдающуюся победу над крестоносцами при Хаттине, взял Иерусалим и подчинил себе практически всю Палестину, оккупированную крестоносцами. Салах эд-Дин умер в 1193 г. в Дамаске. Из 56 лет жизни только восемь он провел в Египте. Однако Каир обязан Салах эд-Дину многим, в первую очередь - Цитаделью. Построенная в конце XII в., она, подобно кремлю в древних русских городах, стала центром, объединившим разрозненные районы города: Фустат, возникшее около него военное поселение Аль-Аскар, Катай и, конечно, аль-Кахиру. В те тревожные времена средневековая крепость на неприступном холме была важным военно-стратегическим пунктом.

Имя главного распорядителя работ при строительстве Цитадели жадного евнуха Каракуша стало нарицательным у египтян. Про него до сих пор ходят забавные истории. Вот одна из них. Однажды женщина, у которой скончался муж, пришла к Каракушу попросить немного денег из государственной казны, чтобы купить саван для покойного. "Фонды милостыни на этот год исчерпаны, - ответил Каракуш, - приходи в будущем году, и, с божьей помощью, мы купим твоему мужу саван".

Каирцы в средние века считали, что в находящемся на территории Цитадели "колодце Иосифа" обитают души скончавшихся во время тяжелых работ феллахов, которых насильно сгоняли сюда на строительство. По народному поверью, призрак Каракуша до сих пор живет в "колодце Иосифа" и время от времени выходит наружу, чтобы заживо замуровать того, кто имел несчастье заслужить его немилость.

На западной стене крепости сохранилась полуразрушенная скульптурная фигура орла, вцепившегося когтями в стену. Он как бы наблюдает за огромным городом, простершимся у подножия Цитадели. Этому орлу народная фантазия приписывает дар предвидения. Каирцы считают, что, когда он взмахивает крыльями и издает гортанный крик, город ждут ужасные события.

Во времена Салах эд-Дина за мощными стенами Цитадели стояли немногочисленные здания: мечеть, конюшни и голубятни, осуществлявшие постоянную почтовую связь с Сирией. Однако время не пощадило эти строения. В наши дни внутри Цитадели сохранились лишь сооружения, построенные в эпоху мамлюков и османского владычества. Когда погожим летним днем мы въехали в Цитадель через восточные ворота Баб эль-Гебель, то оказались на маленькой площади перед мечетью Мухаммеда ан-Насера ибн Калауна, возведенной в начале XIV в. Расположенный на территории Цитадели Военный музей, где находятся трофеи, захваченные египетской армией во время октябрьской войны 1973 г., был закрыт. Миновав сводчатые ворота, по бокам которых на внушительных чугунных лафетах стоят старинные орудия, мы вышли к отделанной розовым алебастром мечети Мухаммеда Али, строительство которой было завершено в 1848 г. По случаю пятничной молитвы нам пришлось долго ждать, чтобы попасть в залитый солнцем внутренний дворик мечети. В полуоткрытую дверь мы видели, как сотни коленопреклоненных египтян сосредоточенно повторяли слова сур Корана.

Чтобы не терять времени, мы не спеша обошли мечеть Мухаммеда Али и оказались на смотровой площадке, с которой перед нами открылся великолепный вид на Каир. У самого горизонта за солнечным маревом пустыни вставали силуэты трех пирамид Гизе. А на всем пространстве между пирамидами и Цитаделью раскинулся необъятный город. Мы удобно расположились в небольшой беседке, приютившейся на самом краю каменной баллюстрады. Возможно, И. А. Бунин, неоднократно бывавший в Каире, в рассказе "Свет зодиака" (1907 г.) упоминает именно эту беседку, откуда он любовался "морем серого огромного города, теряющегося в пыли".

У входа в расположенные у подножия Цитадели величественные мечети султана Хасана и ар-Рифаи собралась толпа. Чуть левее виднеется витой минарет мечети ибн Тулуна. Из-за вычурного куба мечети ар-Рифаи выглядывает купол Аль-Азхара, а совсем вдали видны контуры многоэтажных современных отелей "Шератон" и "Меридиан".

Минарет мечети ибн Тулуна

Район, раскинувшийся у подножия Цитадели,- еще одна страница в каменной летописи города. Она вписана мамлюкскими султанами, которые правили страной в течение почти трех веков - с 1251 до 1517 г., когда Египет был завоеван турками-османами.

Традиция формировать отряды мамлюков (воинов-рабов тюркского или кавказского происхождения) восходит еще к багдадским халифам. В Египте мамлюкскую гвардию впервые создал один из последних айюбидских султанов, Малик Салех. Он разместил их на о-ве Рода, и поэтому первую, тюркскую династию правивших в Египте мамлюкских султанов, сменивших Айюбидов, называют "бахритскими" мамлюками (от арабского слова "бахр" - "большая река"), чтобы отличить их от династии черкесских мамлюков, резиденцией которой с 1382 г. вновь стала каирская Цитадель.

Период мамлюкского владычества - это время страшного хаоса и непрерывных феодальных междоусобиц. Мамлюки находились под началом 24 беев, выдвигавших султанов из своей среды. Опираясь на беев и в то же время находясь в зависимости от них, султаны считали необходимым всячески задабривать их подарками и милостями. Однако каждый бей считал, что он сам находится как бы на полпути к трону. Немного удачи и отваги - и заветная цель в кармане. В среднем пребывание мамлюкского султана на египетском троне не превышало пяти с половиной лет. Тем удивительней огромное количество великолепных зданий и архитектурных памятников, которые украсили Каир в мамлюкскую эпоху. Одной из причин расцвета Египта при мамлюках было то, что им удалось сосредоточить в своих руках левантийскую торговлю, и в первую очередь торговлю восточными специями, ставшими весьма популярными в Европе после крестовых походов. Каир превратился в торговый центр и перевалочный пункт караванного пути, связывавшего восточные страны с Европой.

Один из любопытных памятников этой эпохи - знаменитое кладбище халифов в северо-восточной части Каира. Его называют также "городом мертвых". После того, как в долине, раскинувшейся между Цитаделью и отрогами Мукаттамских холмов, было воздвигнуто первое надгробие - надгробие Бадр аль-Гамали, - вся она вскоре была заполнена самыми разнообразными и причудливыми памятниками. "Город мертвых" в Каире - уникальное место, где удивительным образом слились воедино погребальные обряды ислама и местные, чисто египетские традиции. В частности, мамлюкский султан Баркук возвел вокруг своего будущего мавзолея дома для рабочих и их семей. Каит-бей воздвиг рядом со своей мечетью общежитие для студентов Аль-Азхара. В "городе мертвых" существовали собственные рынки, лавочки, конюшни и т. д. Арабский путешественник Ибн Баттута рассказывает, что у каирцев в средние века было обыкновение проводить ночь с четверга на пятницу, и особенно с 14-го на 15 день мусульманского месяца шаабана, подле семейных могил. В эти дни особенно наживались торговцы и владельцы маленьких кофеен, которых было великое множество в "городе мертвых".

Эта своеобразная часть средневекового Каира сохранилась до наших дней. Причудливые купола "города мертвых" особенно хорошо видны со стен Цитадели. На его тесных улочках всегда оживленно. А объясняется это довольно просто: в 40-е годы нынешнего века сельские жители, устремившиеся в Каир в поисках работы, нашли приют в пустующих склепах и мавзолеях "города мертвых". Властям, поставленным перед свершившимся фактом, пришлось упорядочить жизнь обитателей средневекового кладбища. Там действует несколько полицейских участков и построены даже начальные школы.

Мамлюкский Каир - это тот город, который предстает перед нами со страниц сказок "Тысячи и одной ночи". Вопреки укоренившимся представлениям о том, что местом действия чудесных приключений героев этих сказок является Багдад, значительная часть сюжетов, вошедших в этот сборник, имеет египетское происхождение. Каир XIII-XIV вв. мог соперничать с Багдадом своими великолепными банями, славящимися на весь мусульманский мир, огромным рынком восточных специй и пряностей. Находился там и большой рынок рабов. Двое из наиболее выдающихся представителей "бахритской" династии египетских мамлюков, султаны Бейбарс и Калаун, были куплены в свое время на этом рынке.

Кстати, султан Бейбарс (1260-1277), турок по происхождению, как и багдадский халиф Гарун аль-Рашид, является одним из героев сказок "Тысячи и одной ночи". Вследствие того, что один его глаз был обезображен катарактой, его купили за очень низкую цену. Громадного роста и большой физической силы, он в то же время был мужествен, энергичен, жесток и решителен; он, казалось, был способен одновременно находиться в самых отдаленных частях своей империи. Султан Бейбарс тщательно соблюдал догмы ислама, имел только четырех жен, дозволенных законом, самым жестоким образом искоренял пьянство. Народ его уважал, а соперники ненавидели и боялись. Бейбарс - излюбленный персонаж египетских народных сказаний и легенд. Умер он вследствие роковой ошибки, выпив чашку отравленного кофе, приготовленную для одного из его эмиров.

Бейбарсу Каир обязан мечетью, построенной в 1269 г. за воротами города. Для ее строительства были использованы мрамор и дерево, доставленные из Яффы. Этой мечети не повезло: французы во время экспедиции Бонапарта использовали ее как укрепленный форт, в эпоху Мухаммеда Али в ней помещалась казарма, а в период английской оккупации - булочная. В наше время эта полуразрушенная, но все еще прекрасная мечеть неизменно привлекает толпы туристов.

Преемник Бейбарса - султан Калаун вписал свое имя в каменную историю мусульманского зодчества, построив в 1284 г. прекрасный мавзолей, сохранившийся до наших дней. Он был сооружен Калауном по обету, данному во время тяжелой болезни. Особенно замечательны мозаики, украшающие его стены.

Площадь Румейла. Слева мечеть султана Хасана, справа - ар-Рифаи

В мамлюкскую эпоху у подножия Цитадели выстроен еще один шедевр восточной архитектуры - мечеть султана Хасана (1362 г.). В средние века она нередко использовалась как крепость. По легенде, после того как мечеть была закончена, султан отрубил руку архитектору, чтобы он больше не смог построить ничего подобного. Макризи писал: "Ислам не имеет никакого другого храма, который бы мог бы сравниться с мечетью султана Хасана как своим величием, так и красотой архитектуры"^*.

^* (Oleg Volkof f. Le Caire. 969-1969. Le Caire, 1970, с. 131.)

Со смотровой площадки, где мы стоим, прекрасно видна эта великолепная мечеть. Время пощадило ее. Внешне она не особенно бросается в глаза и даже, кажется, несколько проигрывает расположенной рядом с ней мечети ар-Рифаи, где находится родовая усыпальница египетских королей (мечеть ар-Рифаи возведена ровно через пять с половиной веков после мечети султана Хасана - ее строительство было закончено в 1912 г.). Однако это лишь первое, поверхностное впечатление. При более обстоятельном знакомстве мечеть султана Хасана поражает удивительной строгостью и простотой своих пропорций.

В наружной стене мечети видны застрявшие ядра. Они остались со времен экспедиции Бонапарта, когда французские войска обстреливали из Цитадели восставших египтян, засевших в мечети султана Хасана и Большой мечети Аль-Азхара.

Кульминационным моментом в истории мамлюкского Египта стало правление султана Мухаммеда ан-Насера ибн Калауна. Богатство и великолепие дворцов и мечетей Каира восхищали всех, кто его посещал. Ибн Баттута, который приехал в Каир в 1326 г., был поражен тем, как быстро возводились в Каире мечети. Только в период с 1320 по 1360 г. в городе появилось 40 новых мечетей.

Однако вскоре на Египет обрушиваются ужасные бедствия. После эпидемии 1348 г. начинается нескончаемая серия несчастий, народных волнений, анархии. Каирцы толпами покидают столицу. Дома приходят в запустение, великолепные мечети стоят заброшенными. Глубокий кризис как бы подготавливает почву для новой эпохи в жизни Египта - эпохи османского владычества.

В 1512 г. султаном в Константинополе становится Селим I, существенно расширивший границы Османской империи. После завоевания Мосула и Сирии он направляет ультиматум мамлюкскому правителю Египта Туман-бею, требуя подчинения. Получив отказ, Селим I идет войной на Египет. 22 января 1517 г. Туман-бей разбит. Селим сначала относится к нему неплохо, расспрашивает его об особенностях управления Египтом, о ресурсах страны, а затем, получив нужную информацию, приказывает повесить его на железном крюке ворот Баб аз-Зувейля.

С концом господства мамлюков наступает и конец независимости Египта. Он превращается в провинцию Османской империи. Селим I остается в Египте до сентября 1517 г. Покидая Египет, он увозит с собой многих искусных ремесленников. За ним следует караван, нагруженный серебром и золотом.

Система правления, оставленная турками в Каире, во многом напоминала мамлюкскую эпоху. В Цитадели находилась резиденция наместника (паши), назначаемого Портой. Наместник опирался на военный гарнизон (около 30 тыс. человек). Однако мамлюки продолжали составлять своеобразную военную аристократию (около 10 тыс. человек), их предводители - беи формировали диван, контролировавший наместника. Иногда они даже свергали его. С 1517 по 1798 г. в Египте сменилось 183 наместника, т. е. в среднем продолжительность их правления составляла 1,5 года.

Район вокруг Цитадели нередко превращался в поле кровавой и жаркой битвы между беями и пашой. Беи подвергали резиденцию наместника в Цитадели артиллерийскому обстрелу с вершин близлежащего Мукаттама. в этот нестабильный и полный бедствий период Каир часто потрясали народные восстания и бунты. Город нередко становился жертвой набегов бедуинов. В частности, в 1556 г. бедуины блокировали все выходы из города и долго держали его в осаде.

Турецкие паши снискали печальную известность необыкновенной жестокостью. Али-паша, правивший Египтом в начале XVII в., проезжая по улицам Каира, приказывал отрубать не менее дюжины голов, и его лошадь возвращалась в Цитадель, по брюхо забрызганная кровью. Мустафа-паша (1624 г.) любил посещать имения беев и конфисковать все ценные предметы, которые приходились ему по вкусу. Хасан-паша (1630 г.) объявил себя единственным законным наследником своих вассалов, и все их имущество после смерти шло в его казну. Однако не все турецкие паши были такими варварами. В 1696 г. правитель Египта Ибрагим-паша объявил о желании совершить обряд обрезания своему пятнадцатилетнему сыну и пригласил всех знатных людей Каира присоединиться к этой церемонии. Народные гуляния длились 10 дней. Один из знаменитых каирских акробатов ходил на потеху публике по канату, натянутому от минарета мечети султана Хасана до стены Цитадели. На следующий день три пушечных залпа и праздничные звуки труб и фанфар оповестили о торжественном начале церемонии. В большой двор Цитадели, вмещавший 2 тыс. всадников, набилось столько народу, что лошадей пришлось оставлять за оградой. Во дворе были разбиты две палатки. В одной из них сидели музыканты и танцоры. Ночью город осветился тысячами фонарей.

Одним из самых знаменитых домов того времени был дом Ахмеда аш-Шараиби на площади Эзбекия. Эта знатная семья была известна своей образованностью. В доме аш-Шараиби было много старинных рукописей, там собирались ученые.

Однако интерес семьи аш-Шараиби к книгам представлял собой исключение на фоне общего упадка интеллектуальной жизни, начавшегося при мамлюках и продолжавшегося в эпоху османского владычества. Врагом наук в Египте была религиозная схоластика, фанатичный догматизм мусульманского духовенства, центром которого стал университет Аль-Азхар.

В эпоху турецкого господства особенно ярко обнажились социальные контрасты. Европейским путешественникам, посещавшим в этот период Каир, бросалась в глаза колоссальная разница между горсткой имущих и подавляющим большинством ужасающе бедного и забитого народа. Средней прослойки зажиточных обывателей в Каире почти не существовало.

В упадок пришла египетская торговля. Каир нищал. К концу XVIII в. в некогда процветавшей столице богатой страны осталось только девять мясных лавок, да и те назывались "лавками великого паши", поскольку голова и кожа всех животных, за исключением козлов, принадлежали по закону турецкому наместнику.

За годы османского владычества Каир потерял две трети своих жилых кварталов и населения. Из сказочного города "Тысячи и одной ночи" он превратился в заурядный провинциальный город.