20.02.2013

Куда делись все дети?

Сидя за столом в кальянном баре в нью-йоркском районе Ист-Виллидж вместе с тремя женщинами и мужчиной-геем, которым далеко за 20, а некоторым больше 30 лет, и которые твердо решили остаться бездетными, быстро понимаешь несколько важных вещей. Во-первых, для многих молодых американцев, особенно для жителей больших городов, дети - это уже не очевидный и неизбежный выбор. Во-вторых, у многих, принявших решение остаться бездетными, есть вполне серьезные, хотя и эгоистичные на то причины, пишет The Daily Beast.

«Мне нравится видеть людей с детьми, потому что между ними есть какая-то особая связь, и это прекрасно. Но сама я заводить детей не планирую», - говорит бойкая 30-летняя стилистка по составлению гардеробов Тиффани Джордан (Tiffany Jordan), живущая в съемной квартире и встречающаяся с мужчиной, который «практически живет у меня». Джордан - дочь эквадорца и уроженки Огайо, выросшая в Южном Бронксе.

Джордан и ее друзья – представители усиливающейся тенденции. Бессемейная Америка набирает силу, поскольку коэффициент рождаемости у женщин резко упал после экономического кризиса 2008 года и последовавшей за ним «великой рецессии». Он опустился до самого низкого показателя с 1920-х годов, когда впервые появились надежные цифры статистики. Из-за такого спада рождаемости Соединенные Штаты постепенно становятся в один ряд с другими развитыми экономиками мира. Это говорит о том, что даже если экономика восстанавливается, то темпы рождаемости - нет. Для многих женщин, размышляющих о собственной жизни и карьере, дети становятся выбором, а не неизбежным жизненным этапом – ведь они несут с собой больше издержек, чем выгод.

«Не знаю, эгоистично ли это», - говорит Джордан, объясняя причины своего решения, которое находит все большее распространение среди женщин развитого мира, где более половины населения рожает ниже коэффициента замещения поколения. «Я чувствую, что моя жизнь недостаточно стабильна, и я не хочу рожать... Дети, они меняют всю твою жизнь. Это надо признать. И я не хочу этого делать».

Глобальные причины отказа от детей разнообразны, и многие сами по себе в социальном плане полезны и даже благотворны. Стремительное переселение людей во всем мире в города, например, дало благосостояние миллионам, позволив семьям быть малочисленнее и состоятельнее. Новые достижения в области контрацепции и расширенный доступ к ней дали женщинам новые возможности для контроля репродукции. И во многих передовых странах это совпало с упадком религии. Поскольку права женщин в странах первого мира надежно закреплены, поскольку женщины в классе, в органах власти и в правлениях корпораций - это уже не новинка, а повседневность, дети для многих из них перестали быть культурной необходимостью и неизбежным итогом секса.

Но эти перемены произошли очень быстро – в течение жизни одного поколения. Они привели к тому, что население в развитых и даже в некоторых развивающихся странах быстро стареет, поскольку дети беби-бума держатся за жизнь, а также за обещанные государством пенсии и медицинские льготы. Но на смену им приходит слишком мало детей, и они не в силах ликвидировать возникающий дисбаланс и оплатить обещания государства.

До недавнего времени такое старение населения казалось весьма далекой перспективой, поскольку огромные просторы Америки, ее бурно развивающиеся пригороды, открытость по отношению к иммигрантам и весьма религиозная культура помогали омолаживать и увеличивать население страны. Но взгляды меняются и в этой области. Значительное количество американцев (46%) заявили в 2009 году исследовательскому центру Pew, что рост числа бездетных женщин не имеет никакого значения для нашего общества.

Эти изменения - не теоретические, они имеют свои последствия, причем весьма существенные. Европа и Восточная Азия, проложившие путь к убыли населения, десятилетиями пытаются восстановить рождаемость и придать новые силы стареющему населению, одновременно борясь с политическими, экономическими и социальными последствиями такой убыли. Нам пора задуматься над тем, к каким последствиям в Америке может привести стареющее, отказывающееся рожать детей население, численность которого растет все медленнее. Поскольку молодые американцы все чаще избегают создания семей, они способствуют росту численного дисбаланса между пенсионерами, то есть, их родителями, и американцами трудоспособного возраста. А это ведет к увеличению расходов на различные пособия и льготы, снижает экономическую активность и создает культуру исключительного индивидуализма и зависимости от государства в условиях распада семьи как ячейки общества.

Скажем грубо, но откровенно: отсутствие продуктивного трахания может еще больше затрахать и без того затраханное поколение.

Задумайтесь над судьбой современной Японии, которая после десятилетий экономического застоя превратилась в самую пожилую из крупных стран на нашей планете. С 1990 года в этой третьей по размерам экономике мира людей старше 65 лет больше, чем тех, кому меньше 15. Согласно прогнозам, к 2050 году в Японии людей старше 80 лет будет больше, чем тех, кому меньше 15. Социолог Мика Тойота (Mika Toyota) предсказывает, что каждая третья японская женщина никогда не выйдет замуж и не родит ребенка (внебрачные роды - это до сих пор довольно редкое явление в Японии и в других богатых странах Азии).

Результаты не обнадеживают. В некоторых районах Японии, особенно в сельской местности, уже ощущается нехватка трудоспособных взрослых людей для ухода за престарелыми. Увеличивается количество «кодокуси», или смертей в одиночестве, среди престарелых, одиноких и бездетных людей. Если раньше эта страна была примером умеренности и экономности, то сейчас, в условиях демографического спада, она имеет самый высокий в мире показатель государственной задолженности, поскольку расходы на престарелых намного превосходят то, что государство может выжать из оставшейся производительной рабочей силы. В прошлом месяце новый министр финансов Японии Таро Асо (Taro Aso) прямо заявил, что к престарелым людям надо проявить милосердие, чтобы они «поскорее умирали». Ситуацию не улучшает и молодое поколение Японии, поскольку каждый третий юноша в возрасте от 16 до 19 лет «не интересуется» сексом. Что, наверное, хорошо, ибо 60% девушек того же возраста разделяют их безразличие.

Европа такого сексуального безразличия, может, и не проявляет, но коэффициент рождаемости (количество родов на одну женщину) там составляет 1,5, что намного меньше коэффициента замещения поколения, равного 2,1. В Германии рождаемость вот уже 40 лет находится в пределах 1,4, несмотря на дорогостоящие попытки государства подкупить потенциальных матерей и таким способом решить проблему «schrumpfnation Deutschland», или сокращения населения страны. 30% немецких женщин заявляют, что не намерены рожать, а 48% немецких мужчин среднего возраста признаются, что живут вполне счастливо без детей. Это в три раза больше, чем у их отцов.

Хотя бездетность в США имеет отнюдь не высокие показатели, брак в Америке начинает испытывать затруднения – и ребенка выплескивают вместе с водой. 44% представителей молодого поколения соглашаются с тем, что брак «устаревает». И даже среди тех, кто выступает в поддержку брака (включая тех, кто говорит о его устаревании), лишь 41% считает, что дети - это важная часть семейной жизни. В 1990 году так считали 65% опрошенных. Это единственный показатель, по которому наблюдается значительное снижение. (По другим показателям составляющих семейной жизни, таким как совместное занятие домашними делами, сексуальные отношения, интерес к политике, изменений нет, либо они стали считаться более важными.) С другой стороны, существенно выросло число взрослых людей, не согласных с утверждением о том, что бездетные люди ведут «пустую жизнь». Если в 1988 году таких было 39%, то в 2002-м - 59%.

Еще до краха 2008 года показатели бездетности среди американских женщин всех рас и этнической принадлежности в возрасте от 40 до 44 лет стабильно увеличивались на протяжении десяти лет. Если в 1980 году бездетных женщин в Америке было 10%, то сегодня их 20%. Однако с началом рецессии эта негативная тенденция получила ускорение. В 2007 году коэффициент рождаемости в Америке был равен 2,12, и он удерживался на таком уровне много десятилетий, будучи примерно равным коэффициенту замещения поколения. Это самый высокий показатель среди развитых стран. Но всего за пять лет после 2007 года показатель рождаемости упал до 1,9, став самым низким с 1920 года (когда начали вести надежные статистические учеты). Это в два раза меньше, чем на пике рождаемости в 1957 году, когда страну охватил беби-бум. Такие данные приводит исследовательский центр Pew. Сейчас прогнозы по росту населения в США весьма пессимистичны, и оценки на 2050 год почти на 10% ниже тех, что давали в 2008 году.

Особую тревогу вызывает резкое снижение рождаемости среди иммигрантов, в частности, латиноамериканцев, которые до сих пор во многом обеспечивали сохранение роста численности населения в США. Но похоже, что это уникальное преимущество кануло в Лету. По данным Pew, чистая миграция из Мексики в США после 2008 года больше не увеличивается, а, возможно, даже идет на убыль. Да и в самой Мексике коэффициент рождаемости резко упал. Если в 1960 году он был равен 7,3, то сегодня составляет 2,4. Среди иммигрантов этот показатель скатывается до американской нормы всего за одно поколение.

Снижение рождаемости совпало по времени с превращением бездетных и неженатых людей в сознательную, влиятельную и мощную политическую силу левого толка. Однако то, что хорошо для Демократической партии, в перспективе не очень хорошо для страны в целом. Даже если использовать более оптимистические прогнозы от 2008 года, соотношение пенсионеров и работающих американцев, которое иногда называют «коэффициентом зависимости», в 2050 году может составить 35 к 100, то есть, в два раза больше сегодняшнего показателя. А это закладывает основу для борьбы из-за долгов, мер экономии, льгот и государственных расходов. По сравнению с ней злобные баталии последних четырех лет покажутся нам веселой вечеринкой.

Конечно, женщины, принимающие продуманные решения относительно собственной жизни, редко задумываются о делении избирателей на возрастные категории на будущих выборах и о бюджетно-налоговом состоянии страны в 2050 году. «Мне, типа, нравится посвящать свободное время себе самой», - заявила Newsweek в интервью по телефону 33-летняя жительница Джерси-Сити Элизабет Диган (Elizabeth Deegan). Она со смехом заявила, что даже в детстве куклы ее «не очень привлекали. Мне всегда хотелось иметь Барби с бойфрендом, а не эти беспомощные штуки».

Диган несколько лет назад работала вместе с Джордан продавцом в магазине игрушек Enchanted Forest на Манхэттене. Сейчас она неполный рабочий день трудится курьером в FedEx, работает сиделкой с домашними животными и является учредителем творческой программы по искусству Project Greenville. Она говорит, что для нее и для других женщин решение иметь детей является добровольным и личным, а не пассивным и не случайным. Она стала единственной из числа опрошенных Newsweek женщиной, у которой была беременность. Диган тогда было 18 лет, и она не помнит, когда забеременела, до или сразу после выпуска из школы. Тогда она сделала аборт.

По словам Диган и Джордан, они сразу говорят своим новым поклонникам, что не собираются рожать, и незамедлительно разрывают отношения с мужчинами, у которых на сей счет иное мнение. «Ты с самого начала не очень заинтересована в этом, - говорит Джордан, объясняя, почему она не встречается с теми, кто хочет детей. – Ну, типа, мы же сексуальные, мы крутые. Да здесь мужчин тонны – это же Нью-Йорк». (Находившийся с ними во время беседы мужчина попросил меня потом не называть его имя, поскольку он понял, что его партнеру, с которым он живет пять лет, не понравится его нежелание заводить детей. Они никогда напрямую не обсуждали эту тему.)

Сидя в баре, Джордан и 25-летняя художница-иллюстратор комиксов Эмили Уэрнет (Emily Wernet) шутили насчет абсурдности руки, вырастающей в животе, о «паразитах», о «выскакивающих наружу ужасных маленьких личинках». Но они также говорили о страхе лишиться права исключительной собственности на свое тело.

Они жаловались, как это дорого, как это трудно эмоционально и физически применять противозачаточные средства. Однако женщины согласились, что такую цену можно платить за то, чтобы управлять своей фертильностью. «Есть такое ощущение, что мы по сути дела, как матки на ножках», - заявила еще одна бывшая коллега Джордан по магазину игрушек Джанет Ривера (Janet Rivera). Эта тихая 30-летняя женщина из Бруклина, работающая офис-менеджером, сказала: «Я чувствую, что это оставшаяся с детства реакция на роды. Просто хочется быть чем-то большим, нежели просто фабрикой по производству детей. А с возрастом появляется нечто вроде чувства ответственности, и ты понимаешь, что заводить ребенка это очень серьезно, и что расходы будут непомерные».

Наряду с неприятием детей эти люди испытывают отвращение к семейному укладу жизни, которая после рождения ребенка зачастую проходит где-то в городском предместье. «Некоторые наши друзья переженились, завели детей и переехали на Лонг-Айленд, потому что в Квинсе он считается мерилом успеха – школы, бассейны, всякое такое, чем можно заниматься на выходных, - говорит Диган. – Все так упорядоченно, и если переодеть их в другую одежду, возникает впечатление, что сейчас 1950-е годы».

Тесная связь между бездетностью и жизнью в густонаселенных городах создала, по сути дела, две разных Америки. Одна живет в недорогих районах и ориентирована на детей, а вторая населяет крупные мегаполисы, где жизнь в последние 30 лет становится все дороже, а детей все меньше. Неслучайно это как раз тот временной промежуток, в котором доходы среднего класса оставались без изменений. Сейчас в Манхэттене почти половина жителей одиночки. За последнее десятилетие Сан-Франциско, Бостон, Нью Йорк, Лос-Анджелес и Филадельфия с пригородами потеряли своих детей. А вот менее густонаселенные и более доступные для жизни городские агломерации и районы, такие как Роли, Северная Каролина, Остин, Техас, Хьюстон, Атланта, Даллас-Форт-Уорт и Солт-Лейк-Сити, зарегистрировали существенный прирост. В Сиэтле, который когда-то считали городом крепких семей, сегодня намного больше собак, чем детей.

Посреди всех этих перемен жизнь без детей и даже без родителей превращается в нечто вроде культурной отличительной особенности. Кто-то говорит, что это не просто законный, но и оптимальный выбор. Это быстро разрастающееся движение, которое объединило законодателей культурных вкусов, ученых, неомальтузианцев, зеленых, феминисток, демократических политиков, планировщиков городов и крупных застройщиков. В отличие от семей, члены которых зачастую так или иначе привязаны друг к другу, люди одинокие наслаждаются жизнью в «преднамеренных общинах» и чаще считают, что связи между людьми чреваты серьезными последствиями и непредсказуемы.

Эрик Клиненберг (Eric Klinenberg) в своей провокационной книге «Going Solo: The Extraordinary Rise and Surprising Appeal of Living Alone» (Живущие соло: поразительный подъем и удивительные прелести одинокой жизни) пишет о том, что для современных городских жителей, занимающихся умственным трудом и составляющих так называемый креативный класс, жизнь в одиночку предпочтительнее. Это даже «признак успеха и особое отличие, способ обрести свободу и испытать анонимность, которая делает городскую жизнь такой возбуждающей и пьянящей». Конечно, количество одиночек сегодня резко увеличилось. Сейчас больше половины взрослого населения не состоит в браке (правда, в эту группу включены люди разведенные, а также вдовы и вдовцы). В 1950 году таких было 20%.

Многие застройщики и градостроители делают большие ставки на такую демографию одиночества, а власти вкладывают деньги в велосипедные дорожки, транспортные системы, дворцы искусства и жилые районы, которые стоят значительно меньше, чем школы и дороги. «Неженатые и незамужние люди и бездетные пары становятся обыденностью, и в перспективе такое будет повсеместно», - говорит городской застройщик Крис Лейнбергер (Chris Leinberger). В связи с этим возникают требования строить квартиры поменьше для профессионалов-одиночек, отмечает демограф Уэнделл Кокс (Wendell Cox). Эти требования находят поддержку у мэров, включая мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга (Michael Bloomberg).

Стремясь получить поддержку своим планам строить выше и компактнее, градостроители типа Питера Кэлторпа (Peter Calthorpe) увязывают свои намерения по густой застройке с интересами защиты окружающей среды. Он полагает, что густая городская застройка - это «антибиотик от изменений климата». Прошло уже много лет с тех пор, как предсказания о массовом голоде и мощном росте численности населения утратили свою достоверность и популярность, и природоохранные заклинания против детей носят чисто рефлекторный характер. Сейчас зеленые говорят, что в семьях с большими доходами должно быть меньше детей, поскольку они производят больше углеродных выбросов, чем потомство в бедных странах. Советник принца Чарльза Джонатон Порритт (Jonathon Porritt) призывает Британию сократить свое население наполовину, утверждая, что даже два ребенка в семье - это «безответственно». Влиятельный Центр биологического разнообразия призывает ввести общемировые стандарты по вступлению в брак и заведению детей. А старший редактор Grist Лиза Хаймас (Lisa Hymas) решила создать так называемое «движение без детей», чтобы противостоять «мощной предвзятости в отношении бездетности». Саму себя она называет сокращенно ЗУНД (зеленый уклон, никаких детей).

Такая тенденция в предстоящие десятилетия может коренным образом изменить американскую политику. В прошедшем десятилетии количество незамужних женщин выросло на 18%, и они составляют одну из ключевых основ электората Демократической партии. Социолог Стэн Гринберг (Stan Greenberg) называет их «крупнейшим прогрессивным голосующим блоком в стране». Это важнейшая составляющая «возникающего демократического большинства», как считает демограф Руй Тейшейра (Ruy Teixeira). Такое большинство дало о себе знать на президентских выборах 2012 года, когда замужние женщины в незначительном большинстве отдали предпочтение Митту Ромни, а две трети незамужних женщин поддержали Барака Обаму, о чем свидетельствуют данные опросов на выходе с избирательных участков. Именно благодаря их подавляющей поддержке президент одержал верх на выборах.

Этим можно объяснить и такой элемент кампании Обамы, как «Жизнь Джулии» - широко обсуждаемую флэш-анимацию о жизни женщины на протяжении многих лет, показанную через призму тех льгот и услуг, которые она получит от администрации Обамы и которых ее лишит администрация Ромни. Это не очень-то изящный намек на то, что государство может выступить во многих ипостасях, от ухода за детьми до ухода за престарелыми, чем обычно занималась семья. Консерваторы начали резко критиковать эти сравнения (а иногда и женщин, находивших программу Обамы привлекательной), отмечая, что у Джулии нет ни мужа, ни партнера, а о ее ребенке за всю ее жизнь упоминается всего два раза: когда она беременна и получает бесплатные медицинские услуги в рамках реформы здравоохранения и когда ее ребенок идет в государственный детский сад. После этого ребенок исчезает.

Но хотя одинокие люди как голосующий блок и как группа с особыми интересами сегодня на подъеме, демография бездетности говорит о том, что в конечном итоге они окажутся в проигрышном положении. Пенсионеры уже подчиняют правительство своей воле, поскольку люди в возрасте 65 лет и старше из общего объема государственных расходов получали по состоянию на 2004 год по 3 доллара на каждый доллар, расходуемый на детей моложе 18 лет. На федеральном уровне (который исключает большинство расходов на образование) эта разница увеличивается, составляя 7 долларов к 1. Поскольку население стареет, данная разница будет только увеличиваться, а нагрузка на трудоспособное население будет нарастать. Таким образом, у молодежи будет исчезать стимул заводить детей.

В конечном итоге, отмечает автор книги «Shall the Religious Inherit the Earth?» (Не унаследуют ли верующие Землю?) Эрик Кауфманн (Eric Kaufmann), высокий уровень рождаемости у таких консервативных и религиозных категорий населения, как мормоны и евангелисты, изменит нашу политику не в пользу светского, молодого и бездетного блока избирателей. Даже среди либеральных в целом групп, таких как евреи, самые религиозные их представители превосходят по показателям рождаемости своих более светских единоверцев. По некоторым оценкам, примерно два из пяти нью-йоркских евреев являются ортодоксами. Среди еврейских детей ортодоксов три четверти. Если такая тенденция сохранится и если дети поддержат политические взгляды своих родителей (два больших «если», безусловно), то рухнет даже эта демократическая цитадель.

Такая перспектива создает угрозу нашему обществу в целом и одиноким людям в частности. Среди прочего, возможен откат к более строгому традиционалистскому мировоззрению. Но, пожалуй, самым пагубным моментом станет спад на рынках и проблемы экономики, потому что государство будет вынуждено облагать высоким налогом сокращающееся трудовое население, дабы выплачивать старикам огромные суммы в виде пенсий и расходов на здравоохранение. Такое уже происходит в Германии и Японии. По данным журнала Neurology, к 2050 году почти 14 миллионов американцев будут страдать от болезни Альцгеймера, и затраты на уход за ними могут превысить, как считают эксперты, 1 триллион долларов. Менее осязаемое последствие старения населения - это бездеятельность и инертность страны в области культуры и инноваций, поскольку в ней будут доминировать пожилые люди.

Конечно, ни первая перспектива (когда быстро размножающиеся люди пробьют себе дорогу к политической власти), ни вторая (когда население будет сокращаться со всеми вытекающими экономическими и культурными последствиями) не являются неизбежными и неотвратимыми. Есть несколько мер, которые может принять государство для ослабления последствий бездетности, не стремясь при этом к возврату в воображаемый «золотой век» традиционного брака и семьи. Среди них такие вещи, как внесение поправок в налоговое законодательство, которые будут стимулировать вступление в брак и рождение детей; сохранение разрешения на строительство домов на одну семью в пригородах; реконструкция благоприятных для проживания детей городских районов с умеренной плотностью населения; введение длительных отпусков, что позволит отцам больше времени проводить с семьей (в Скандинавии такая мера дала пусть скромный, но успех); а также другие меры, которые сделают прибавление в семействе делом экономически приемлемым и максимально приятным. Мужчинам, в частности, придется принимать более активное участие в работе по дому и в уходе за детьми, ведь у женщин тоже есть и карьера, и свои интересы.

Но если судить по состоянию дел на сегодняшний день, то мои собеседники из кальянного бара правы, когда указывают на направление нашего движения, если мы совместно не сменим курс. «Я говорила с отцом насчет того, что не хочу иметь детей, - рассказывает Джордан. – На данный момент он примирился с тем, что детей у меня не будет. Он говорил: «Тиффани, люди не планируют иметь детей, они просто рожают их». Это смешно, потому что сейчас люди и планируют, и решают».

Мы должны внимательно следить за развитием событий. В предстоящие десятилетия успех будет на стороне тех культур, которые сохраняют место и роль семьи не как какой-то исключительной единицы общества, а как его незаменимой основы. И мы должны действовать заодно, как общество, не рассчитывая на природу и на то, что все пойдет своим чередом.

Джоэл Коткин (Joel Kotkin), Гарри Сигел (Harry Siegel)

Источники:

1. ИноСМИ.Ru