10.08.2013

Имя на карте

В далёкой и холодной Арктике, всего лишь в двух тысячах километрах от полюса, лежит Земля Франца Иосифа – самая северная часть территории нашей страны. С 26 августа 1963 года бухта, вдающаяся в восточный берег острова Нансена в архипелаге Земли Франца Иосифа, носит имя нашего земляка Николая Яковлевича Колодиёва. Он был гидрографом-полярником.

Его жизнь трагически оборвалась в 1940 году. Но имя его не затерялось в истории. Имя Н. Я. Колодиёва есть и на карте мира.

Кем был этот следопыт полярных морей, за что он удостоен такой чести? В годы освоения Северного морского пути советскими полярниками каждое плавание являлось достижением.

А в тридцатых годах на карте Северного Ледовитого океана насчитывалось ещё немало «белых пятен». Советские моряки и учёные дрейфовали во льдах, боролись со штормами, встречаясь со смертельной опасностью, и не отступали.

Вслед за смелыми разведчиками шли караваны судов.

Одним из таких следопытов был Николай Колодиёв.

Родился он в слободе Бутурлиновка 25 ноября 1909 года в простой трудовой семье. В школе Коля увлекался спортом и физикой, выпускал стенную газету и играл на самодеятельной сцене. Когда учился в старших классах, то летом, во время каникул, старался подработать, чтобы помочь отцу, единственному кормильцу в большой семье. В свободные часы играл в футбол – он был незаменимым вратарем школьной команды.

После школы поступил на железную дорогу, сначала - кочегаром, потом - помощником машиниста, а затем стал и машинистом паровоза, который ходил в поселок Таловая. Три года служил в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Пришло время, и командир взвода зенитной артиллерии вернулся домой. Ему предлагали продолжить службу, но Николай избрал другой путь.

На Дальнем Востоке юноша увидел океан, и его навсегда покорила морская стихия. В доме появились книги о море, о севере, об Арктике.

Молодой человек мечтал учиться. Понимал, что будет трудно, ведь на помощь родителей ему не приходилось рассчитывать. От своего же решения он не отказался. И вскоре Николай отправился в Ленинград, поступил в гидрографический институт, только что созданный в то время при Главном управлении Северного морского пути.

Чем объяснить этот выбор? Конечно, тем, что ему хотелось быть там, где труднее, испытать себя, закалить свою волю, характер.

В годы учебы Николай Колодиёв в 1937-1938 годах участвовал в легендарном дрейфе на ледокольном пароходе «Г. Седов». Целью той гидрографической экспедиции было изыскание кратчайших и безопасных путей плавания в центральном и восточном районах Арктики.

Программу успешно выполнили, однако на обратном пути им встретились тяжёлые льды, преодолеть которые «Г. Седов» не смог. Началась вынужденная зимовка. Весной 1938 года большинство людей вывезли на самолетах.

Наш земляк успешно окончил институт и уже инженером-гидрографом отправился в Арктику.

Летом 1940 года Николай Яковлевич возглавил гидрографическую экспедицию, отправившуюся из Архангельска к берегам Чукотки. Маленькому судну «Вихрь» предстояло за короткое полярное лето выполнить большую программу исследований. На борту находилось двадцать моряков и трое научных работников. «Вихрь» был укомплектован лучшими местными моряками, высококвалифицированным командным составом во главе со старым полярным капитаном Романом Константиновичем Ивановым, который имел большой опыт дальнего и полярного плавания.

«Вихрь» был хорошо снабжён продовольствием, теплой одеждой и свежим мясом (везли с собой живой скот). 21 июля «Вихрь» вышел из Архангельска на восток. Начальнику экспедиции Николаю Колодиёву и всему экипажу дали задание: начиная от острова Белый (Карское море) и до мыса Сердце-Камень (Чукотское море), делать попутный промер, а от мыса Сердце-Камень до мыса Дежнёва – систематический промер.

Через четыре дня «Вихрь» пришел к проливу Югорский шар (Баренцево море). Пролив был забит льдом. После трехсуточного ожидания от штаба морской проводки было получено указание: идти, огибая мыс Желания (Северная оконечность Новой Земли), к острову Диксон. Встреченный на пути лёд прошли самостоятельно и третьего августа добрались до Диксона, делая попутные промеры. Далее, чистой водой, отправились к архипелагу Норденшельда, откуда пошли в караване ледокольного корабля «Литке» до мыса Челюскин. От мыса Челюскин до бухты Тикси «Вихрь» добирался самостоятельно.

Трое суток пришлось пробираться в трудных условиях: были тяжелые льды. Судно с разбега ломало отдельные перемычки и большие льдины.

Работать в машинном отделении механикам и мотористу приходилось очень трудно. Чрезвычайно большое искусство и бдительность требовались от капитана, его помощников и рулевых матросов: от попадания льдин под гребной винт останавливался главный двигатель.

Но эти трудности экипаж судна преодолел. В бухту Тикси пришли благополучно. Пополнив горючее и отдохнув, 26 августа отправились на восток.

Восточно-Сибирское море встретило экспедицию неприветливо. В особо напряжённом положении судно находилось в районе Айона. Тяжёлые льды прижимали корабль к берегу, судну приходилось делать большие удары в лёд, чтобы попасть в разводья. От этих ударов на палубе даже просто стоять было трудно. Но вся команда работала строго по плану. В одном месте Восточно-Сибирского моря «Вихрю» помог ледокол «Л. Каганович», вытащив его из тяжёлых льдов.

5 сентября экспедиция достигла Чукотского моря. Это был один из наименее исследованных участков Северного морского пути. Гидрографам «Вихря» пришлось тщательно измерять глубины, выявлять подводные опасности, изучать течения, скорость и направление ветра. В течение всего этого периода шла ожесточенная борьба со стихией.

На море бушевали непрерывные штормы. Чукотское море штормило, не давая людям ни дня передышки. Вокруг «Вихря» бесновались в неистовой пляске водяные горы – любая из них могла в одну минуту раздавить, превратить в щепки крошечное суденышко. Волны захлестывали капитанский мостик и кормовую палубу. Вода проникала в каюты, в салон, в радиорубку, но моряки не сдавались.

«Вихрь» по-прежнему боролся с волнами и ветром, на нем шла размеренная трудовая жизнь.

И как ни сложна была навигационная обстановка, участники экспедиции выполняли программу намеченных исследований. Н. Я. Колодиёв привязывался тросом к надстройкам и вместе с другими работал на палубе. Моряков не так просто удивить смелостью, всякое повидали. Но у этого молодого гидрографа смелости хватало на троих. На судне как-то узнали, что их начальник раньше работал помощником машиниста на паровозе, служил на дальневосточной границе, а зимой 1939 года провёл по льду Финского залива наши танки под Выборг.

Экспедиция покинула район обследования только после категорического приказа, полученного по радио с Чукотки: ввиду плохой погоды – сильных штормов, снежных завалов и надвигающихся льдов - идти в бухту Провидения. Путь от Колючинской губы до бухты Провидения сопровождался 7-8-ю балльными штормами. Судно бросало, как щепку.

Кормовая надстройка уходила в воду. От скопившейся воды в салоне ходили волны. Машинное отделение, находящееся под кормовыми надстройками, тоже заливалось водой, в электропроводке случились короткие замыкания. Одна динамо-машина вышла из строя. Только благодаря усилиям механиков Вешнякова и Воронцова она была восстановлена. Над другими динамо-машинами и постом управления устраивались железные зонты. Механики и моторист работали под солёным дождем. Крен судна доходил до 48 градусов.

Бывали минуты, когда казалось, что еще немного и экипаж погибнет вместе с кораблем. Однако команда судна с честью выполнила свое задание.

Экспедиция также полностью справилась с планом работы по попутным промерам и гидрометеорологическим наблюдениям.

Седьмого октября, спустя два месяца и шестнадцать дней после выхода из Архангельска, «Вихрь» закончил свой путь в бухте Провидения. Если исключить тридцать дней, в течение которых экспедиция работала в Чукотском море, то переход по заполярной трассе занял чуть больше месяца. В 1940 году насчитывалось не так много судов, прошедших Северный морской путь в одну навигацию. «Вихрь», проделавший сложный и опасный путь за 36 суток, с честью выполнил свое задание. В освоение Северного морского пути был внесён еще один ценный вклад.

В бухте Провидения Николай Яковлевич Колодиёв вместе со своей экспедицией перешел с «Вихря» на ледокольный пароход «Малыгин», уходивший во Владивосток. А ночью 27 октября радиостанция порта Петропавловск-Камчатский приняла тревожное сообщение.

По пути к берегам Приморья судно попало в полосу урагана и потерпело бедствие у восточного побережья Камчатки в районе мыса Низкий у входа в пролив Литке. Находившиеся в море суда слышали сигналы «SOS», переданные с борта «Малыгина», но подойти к нему не смогли. Корабль погиб.

Два месяца поисков не дали результатов. Лишь выброшенные на берег в районе мыса Низкий деревянные части палубных надстроек и две шлюпки явились молчаливыми свидетелями трагедии, разыгравшейся в Беринговом море. Среди тех, кто находился на борту «Малыгина», был и молодой, талантливый гидрограф Николай Яковлевич Колодиёв, наш земляк, чье имя увековечено на карте Арктики.

Его имя носит и улица, на которой он жил в Бутурлиновке. Имя Н. Я. Колодиёва присвоено школе, в которой он учился. Личные вещи героя-полярника хранятся в Бутурлиновском краеведческом музее. В школе, в день гибели исследователя Арктики, проходит вахта памяти, а в день рождения 25 ноября - торжественный митинг.

Его помнят и чтят земляки-бутурлиновцы.

Вера САЧИВКО, Нина ПРЯДУНОВА

Источники:

1. communa.ru