Естественное разделение труда

Под естественным (биологическим) разделением труда мы понимаем разделение по половому и возрастному принципу, причем при возрастном разделении труда пол может учитываться и не учитываться. Мы рассмотрим прежде всего половое разделение труда, а затем возрастное.

К. Селлер³⁶¹, на основе материалов М. Мид, отметил, что в отличие от приматов - ближайших родственников Homo sapiens в животном мире - мужчина помогал женщине и детям добывать пищу и заботился о них. Однако и К. Селлер и М. Мид упустили из виду то, что у Homo sapiens эти отношения были не односторонними, а взаимными; и действительно, легко можно доказать, по крайней мере для общества австралийских аборигенов, что женщина добывала для мужчины больше пищи, чем он для нее. Как бы то ни было, половое разделение труда явилось особенностью именно человека³⁶²; оно не наблюдается у приматов, подобное разделение труда было несомненно филогенетически очень давним и, по-видимому, сопутствовало процессу гоминизации³⁶³.

Когда австралийские аборигены вели традиционный образ жизни, фактически все женщины у них были замужем³⁶⁴. Девочка переходила к мужу - это уже отмечалось выше - задолго до наступления половой зрелости и задолго до того, как она могла вносить ценный вклад в хозяйственную жизнь общества. Вскоре после наступления половой зрелости она начинала рожать детей, что продолжалось до периода менопаузы. Она была замужем, то есть жила с мужчиной на протяжении всей жизни, и постоянно вносила экономический вклад в семью³⁶⁵.

В отличие от женщин только незначительная часть взрослых мужчин в определенное время была жената, то есть постоянно жила с женщиной или женщинами, ведя совместное хозяйство.

По существу³⁶⁶ половое разделение труда заключалось в том, что женщины были собирательницами пищи, преимущественно растительной, в то время как мужчины охотились на крупную дичь. Было принято, особенно в старой литературе³⁶⁷, изображать женщину-аборигенку как "вьючное животное", принадлежащее мужчине. Конечно, совершенно верно, что аборигенка при традиционном образе жизни выполняла такую работу, которую цивилизованная женщина физически не смогла бы выполнить, но это не значит, что ее непременно эксплуатировал мужчина.

В противовес этому широко распространенному мнению можно привести слова Ф. Маккарти и М. Макартур³⁶⁸:

"Это исследование (озаглавленное "Поиски пищи и фактор времени в хозяйстве аборигенов". - Ф. Р.) хорошо иллюстрирует превосходную кооперацию в хозяйстве между мужчинами и женщинами; причем между ними складываются отнюдь не отношения хозяина и раба. Нас постоянно поражал тот факт, что женщины признают превосходство мужчин в различных областях и строго придерживаются основанного на этом поведения. Но женщины сами решают, какую работу они будут выполнять в тот или иной день, и делают ее так, как хотят..."

В этой связи надо отметить, что именно женщины добывали большую часть пищи, потребляемой во время обрядов, в которых участвовали и играли главную роль преимущественно мужчины³⁶⁹.

Собирательство было индивидуальной деятельностью, которая могла выполняться одной женщиной, работающей в одиночку³⁷⁰ или группой, каждый член которой работал самостоятельно. Это была индивидуальная деятельность, так как редко возникала необходимость коллективного участия всей группы женщин в трудовом процессе. Но надо отметить, что, когда была возможность, женщины работали в группах³⁷¹. Причина этого была биологически обусловлена: такая кооперация позволяла женщинам делить хлопоты по уходу за грудными и маленькими детьми.

Отметим также, что уход за детьми одним видам деятельности мешал больше, чем другим³⁷².

Какое же количество своих детей приходилось растить женщине одновременно в тот или иной период жизни? Конечно, это число менялось, но аборигенка редко имела более двух малышей сразу, обычно же - только одного. Это связано с тем, что, во-первых, промежуток между родами составлял около четырех лет, и, во-вторых, задолго до наступления половой зрелости дети расставались с матерью: сыновья подвергались обрядам инициации, а дочери переходили жить к своим "нареченным" мужьям. Конечно, число два не показывает всего количества детей, которых женщина выращивала за свою жизнь.

Мужчины обычно охотились индивидуально, но в отличие от женщин не всегда, так как при определенных обстоятельствах трудовой процесс, то есть охота, требовал сотрудничества двух или более мужчин. Мужчины и женщины объединялись для совместной работы очень редко³⁷³. Это, конечно, не значит, что при случае мужчины не собирали растительную пищу, а женщины не убивали мелких животных, попадавшихся им при собирательстве.

Существовало еще одно фундаментальное различие между собирательством женщин и охотой мужчин. Оно состояло в том, что добыча мужчин-охотников была непостоянной, а на успех женщин-собирательниц можно было рассчитывать всегда³⁷⁴.

Мы уже отмечали³⁷⁵, что обычно мужчины и женщины занимались своей хозяйственной деятельностью в буше в разных местах³⁷⁶. Для того чтобы получать пищу, которую давал буш, требовался высокий уровень мастерства, как от мужчин, так и от женщин, но для каждого пола оно было качественно различным. От мужчины требовалось знать, в каких местах он скорее всего найдет дичь в определенное время года. Чтобы успешно охотиться, он должен был, кроме того, хорошо изучить этологию каждого вида животных и уметь их выслеживать. От женщины же требовалось знать, где она почти наверняка найдет растительную пищу в достаточном количестве в то или иное время года. Обычно женщина могла без больших усилий обеспечить пищей себя и свою семью. Далее, она должна была знать, как готовить растительные продукты, так как в некоторых случаях требовалось применять специальные способы для удаления яда. Коротко можно было бы назвать мужчин зоологами-практиками, а женщин - ботаниками-практиками.

Совершенно ясно, что не все мужчины были в равной степени хорошими охотниками, как и не все женщины - хорошими собирательницами. В данной связи важно отметить, что все эти индивидуальные различия признавались обществом³⁷⁷.

Большое значение имеет тот факт, что женщины собранную ими пищу не отдавали в распоряжение всей группы, а готовили и делили ее только внутри своей семьи³⁷⁸. С другой стороны, когда мужчина приносил крупное животное, его готовили и делили между всеми членами производственной группы, которая могла состоять из нескольких семей, таким образом, мясную пищу получал более широкий круг родственников. Причины подобных различий в распределении, вероятно, можно объяснить тем, что успешная деятельность женщины была гарантирована и она без большого труда регулярно, каждый день могла собирать достаточное количество растительной пищи для своей семьи; напротив, охотничий успех мужчины в большой степени зависел от случая, иногда он возвращался с пустыми руками, в то время как другому члену той же группы на этот раз везло.

Еще одно различие между мужчинами и женщинами, проистекавшее из полового разделения труда, состояло в том, что во время самого трудового процесса женщины имели прекрасную возможность вести разговоры, или, как Ф. Маккарти назвал это³⁷⁹ "болтать". С другой стороны, мужчине, когда он охотился, не с кем было говорить. Даже при совместной охоте мужчины вынуждены были общаться на языке жестов³⁸⁰, чтобы не вспугнуть животное. Таким образом, во время трудового процесса для всех практических целей мужчины не использовали устную речь, в то время как женщины общались друг с другом.

Теперь рассмотрим возрастное разделение труда. В литературе, как в отчетах о полевой работе, так и в теоретических исследованиях, уделялось большое внимание половому разделению труда. Но когда мы обращаемся к возрастному разделению труда, то есть к той роли, которую играют в хозяйстве лица мужского и женского пола в соответствии с возрастом, оказывается, что существует чрезвычайно мало сведений о нем, полученных от непосредственных наблюдателей, и еще меньше теоретических работ на эту тему. Ясно, что ему не придается большого значения³⁸¹, но роль возрастного разделения труда станет очевидной в свете нижеизложенного.

Когда в работах об аборигенах заходит речь о возрастном разделении труда, то обычно прямо или косвенно оно сводится к такому тройному подразделению: лица моложе определенного возраста, слишком юные, чтобы играть активную и существенную роль в производстве; лица, деятельно участвующие в производстве; и наконец, лица, слишком старые, которые вносят небольшой вклад в общественное производство. Последние часто отождествляются с так называемыми старейшинами общества. Подобное схематичное деление, очевидно, оставляет открытым вопрос о том, можно ли применять его в равной мере к лицам мужского и женского пола. Для выполнения целей, поставленных в данной работе, подобное деление не подходит.

Существует огромное количество свидетельств очевидцев и теоретических работ, особенно последних лет³⁸², о возрасте мужчин и женщин при вступлении в брак и о возрастной структуре семьи, но почти нигде, как мы только что отметили, не рассматривается экономическая роль членов семьи в зависимости от возраста. Другими словами, семья и брак рассматривались по существу в половом и биологическом плане, и считалось, что направленность их деятельности состоит в половом обслуживании членов противоположного пола.

Общепризнано, что пол как таковой является очень важной направляющей и, как мы увидим, в некоторых случаях разрушающей силой, уступающей по значимости только необходимости получения средств существования. Но рассматривать семью и брак только в биологическом плане значило бы игнорировать хозяйственную роль этих институтов, состоящую в поддержании социального статуса-кво и в сохранении традиционного общества в цветущем состоянии.

В своей работе я придерживаюсь той точки зрения, что брак и семья играли преимущественно хозяйственную роль. Тем не менее материалы и исследования о возрасте членов этих институтов, поданные по существу с биологической точки зрения, проливают свет и на экономические отношения, то есть производственные отношения, присущие данным институтам.

Хотя из материалов сторонников биологической точки зрения на семью и брак мы можем почерпнуть важные сведения о производственных отношениях, остаются существенные аспекты, по которым мало или совсем нет данных. В качестве примера назовем такие вопросы, как экономическая роль, которую играл мужчина в зависимости от возраста, в частности время достижения им наибольшей продуктивности, иначе говоря, мы могли бы спросить, в каком возрасте он добывал наиболее крупных животных?

Исходя из возрастной структуры семьи аборигенов, я первоначально считал, что наибольшей продуктивности мужчина достигал в возрасте 42 лет³⁸³.

Не говоря уже о субъективном факторе при оценке возраста и допуская, что в 42 года мужчина достигал наибольшей ответственности в хозяйственной и других областях как глава семьи, существуют убедительные аргументы в пользу того, что 42 года - это слишком поздний возраст для мужчины, чтобы быть самым продуктивным охотником³⁸⁴. Мы увидим, что существуют другие данные, основанные на возрастной структуре общества в целом, которые также указывают или позволяют предположить, что в 42 года мужчина уже не мог быть лучшим охотником.

Обратимся к тому, что писал Дж. Вудберн о возрасте охотников в племени хадза, находящемся на стадии охоты и собирательства, поскольку это могло бы пролить свет и на аналогичные проблемы у австралийских аборигенов³⁸⁵:

"Многие мужчины... совершенно не готовы или не способны охотиться на крупных животных, даже когда у них есть стрелы. Крупную дичь убивает лишь небольшая часть взрослых мужчин. Вероятно, примерно половина мужчин не в состоянии добыть даже одно крупное животное за весь год. Самыми активными охотниками обычно являются юноши в возрасте 17-19 лет, а также возрастные группы 20-29 и 30-39-летних мужчин; очень немногие продолжают активно охотиться на крупную дичь после 45 лет. Есть несколько мужчин, которые едва ли убили одно крупное животное за всю свою жизнь. Занятие охотой - это личное дело человека. Другие мужчины не оказывают давления на него. Такому неудачливому охотнику, однако, труднее найти жену или, если он женат, обеспечить ее".

Про австралийских аборигенов, насколько я знаю литературу, ничего столь определенного, как Дж. Вудберн написал о хадза, сказать нельзя.

Выделим четыре аспекта в наблюдениях Дж. Вудберна, которые можно сравнить или противопоставить австралийским материалам. Возраст 45 лет, являющийся верхним пределом активной охоты на крупную дичь, явно находится в противоречии с моей первоначальной концепцией, что именно в 42 года абориген достигал наибольших высот в охотничьей деятельности или в "экономической продуктивности", по моему определению.

Во-вторых, период активной охоты у хадза охватывает возрастной промежуток от 17 до 30-40 лет, то есть в Австралии это значило бы от последних лет инициации, если абориген ей подвергался, до получения жены. Если бы у австралийцев существовало такое же положение, как у хадза, то большинство активных охотников составляли бы мужчины, все еще не полностью прошедшие инициацию и/или не имеющие жен. Есть ли какие-либо данные о подобном положении в Австралии?

В-третьих, из сказанного Дж. Вудберном ясно, что мужчины-хадза значительно различались по уровню своих охотничьих способностей. Среди австралийских аборигенов тоже существовали значительные различия, признаваемые обществом. Но были ли они столь велики, как у хадза, остается не ясным.

В-четвертых, Дж. Вудберн утверждал, что мужчины не заставляют своих соплеменников охотиться. Но ведь если мужчина был плохим охотником, он мог не получить жену или, если он ее имел, потерять, а это свидетельствует (вопреки тому, что написал Дж. Вудберн) о существовании значительного давления со стороны общества, вынуждавшего мужчину охотиться на крупную дичь. Это, конечно, сходно с положением, наблюдавшимся в Австралии.

Поскольку австралийских данных, с которыми можно было бы сравнить утверждения Дж. Вудберна, недостаточно, я использую свой собственный полевой материал, собранный в Центральной Австралии в течение моего трехмесячного пребывания на станции Ангас-Даунс, где я на протяжении всего этого периода записывал возраст аборигенов, убивавших кенгуру. Само собой разумеется, что эти данные 1962 г. можно использовать лишь с оговорками³⁸⁶.

В 8 случаях был известен возраст аборигена, убившего кенгуру. В четырех случаях это были юноши 16 лет, не прошедшие обрядов инициации и обрезания, в двух других случаях - инициированные, но неженатые мужчины 24 и 27 лет, еще в одном случае - женатый мужчина 34 лет, и в последнем - мужчина 58 лет, состоявший в полигинном браке³⁸⁷. Надо отметить, что в этом последнем случае для загона кенгуру были использованы собаки. Считается, что этот способ охоты традиционно практикуется старшими мужчинами.

Естественно, 8 случаев не имеют большого значения в статистическом плане, но тем не менее, за исключением последнего, они совпадают с данными Дж. Вудберна о хадза. Кроме того, они полностью соответствуют критерию, который Б. Малиновский выдвинул для безупречных этнографических данных³⁸⁸.

Средний возраст мужчины в этих восьми случаях составляет 26 лет, что также фактически совпадает с данными Дж. Вудберна. Сам по себе это очень интересный вывод, так как он указывает, что в этом возрасте аборигены, подобно хадза, достигали наивысшего развития физических сил, охотничьего мастерства и знания поведения животных, на которых они охотились. Но в данном исследовании важнее отметить тот факт, что в 42 года мужчина находится уже далеко не в расцвете своих охотничьих способностей. Этот вывод имеет большое значение для изучения хозяйства аборигенов в целом и их производственных отношений в частности. Мы вернемся к этой теме, когда будем рассматривать экономическую роль семьи и обрядов инициации.

Но существуют ли еще какие-либо данные в литературе, подтверждающие тот вывод, что именно юноши, не прошедшие инициацию, или инициированные, но неженатые мужчины вносили львиную долю в общественный продукт?

Во многих отношениях чрезвычайно ценное исследование Д. Томсона 1949 г. оказывается неудовлетворительным, так как он редко ссылался на конкретные случаи и писал преимущественно общими словами, следовательно, его работа не соответствует критериям Б. Малиновского³⁸⁹. Как бы там ни было, Д. Томсон все-таки говорит, хотя только в общих выражениях, об охоте женатых мужчин³⁹⁰, но главное внимание он уделяет инициируемым и молодым неженатым мужчинам, которых общество заставляет охотиться для выполнения обязанностей перед другими членами группы³⁹¹. Учитывая большое внимание, которое Д. Томсон уделяет инициируемым и молодым неженатым мужчинам как охотникам, можно было бы вполне последовательно заключить, что они-то и были главными добытчиками. Само по себе это, конечно, еще не дает права делать подобный вывод, но является ценным дополнительным свидетельством.

Теперь обратимся к моим данным, собранным на Грут-Айленде в 1941 г. Я учел 54 женатых мужчины и 29 неженатых старше 16 лет³⁹². Но данный пример искажается "значительным преобладанием женатых мужчин... и недостатком неженатых"³⁹³. Фактически я учел всех женатых мужчин, и в соответствии с возрастной пирамидой количество неженатых мужчин старше 16 лет должно было бы приближаться к количеству женатых. Мы можем смело считать, что в обществе на каждого женатого мужчину приходился неженатый мужчина старше 16 лет³⁹⁴. Это утверждение также подтверждает тот факт, что наибольшая часть общественного продукта поступала именно со стороны неженатых мужчин. Вопрос, который мы рассмотрим ниже, следующий: как нормировали и распределяли вклад неженатых мужчин в общественный продукт?

Прежде чем завершить рассмотрение вопроса о возрастном разделении труда среди мужчин, необходимо сказать и несколько слов о так называемых старейшинах в обществе аборигенов. Это выражение, строго говоря, используется неправильно, так как возраст сам по себе не является критерием для занесения человека в разряд "старейшин". Если бы это было так, то тогда "старейшинами" являлись бы самые старшие мужчины, но обычно дряхлые старики отнюдь не считались "старейшинами"³⁹⁵.

Теперь обратимся к вопросу о возрастном разделении труда среди женщин-аборигенок. Здесь мы располагаем еще меньшим количеством полевых материалов и исследований по сравнению с мужчинами. Да и вопрос о вкладе женщин в общественный продукт в зависимости от того, замужем ли они, никогда не ставился. Это было вызвано тем отмеченным выше фактом, что девочка выходила замуж, то есть переходила жить к ее первому мужу, задолго до наступления половой зрелости и до того, как она начинала играть значительную роль в общественном производстве. Более того, она практически оставалась замужней на протяжении всей дальнейшей жизни.

Можно было бы поставить следующий вопрос: в какой степени старшие женщины "эксплуатировали" более молодых и более работоспособных женщин, а сами частично или полностью уклонялись от труда. Несомненно, различия в характерах могли приводить к трениям между женами в полигинной семье, но кажется неверной сама постановка вопроса. Кроме того, отсутствуют данные, которые показывали бы, что старшие женщины переставали принимать участие в производстве. Скорее, факты свидетельствуют о том, что, пока позволяли силы, старшие женщины работали наряду с молодыми.

В этой связи обратимся к фотографии в книге, упомянутой выше³⁹⁶. На ней изображена группа женщин, собирающая клубнеплоды около залива Блу-Мад в восточном Арнемленде. Несколько женщин повернулись к объективу так, что можно рассмотреть их грудь. Форма груди у женщины-аборигенки - прекрасный показатель того, сколько детей она выкормила, а значит, и точный показатель ее возраста. По этой фотографии можно определить, что две женщины - это молодые девушки, только достигшие половой зрелости или немного моложе, которые еще не кормили ребенка грудью, одной женщине немного более 20 лет, двум, вероятно, лет 25-30, причем одна из них явно беременна, еще одной около 40 лет, а самая старшая уже, очевидно, достигла периода менопаузы. Эта, как можно предположить, случайно выбранная группа женщин не очень отклоняется от женской возрастной пирамиды, и поэтому ее можно рассматривать как хорошее свидетельство в пользу того, что женщины всех возрастов участвовали в производственном процессе.

Хотя, как мы только что увидели, факты свидетельствуют о том, что старшие женщины не уклонялись от трудового процесса, мы почти не располагаем данными, показывающими, в каком возрасте женщина достигала наибольшей продуктивности труда как собирательница. Первоначально предполагалось - исходя из основных представлений о распределении растительной пищи, - что это определялось преимущественно физическо-физиологическими факторами, которые, очевидно, в значительной степени обусловливали также пик наибольшей продуктивности мужчины как охотника. Используя это доказательство по аналогии между полами, мною (см. выше) было принято, что и женщина достигает наибольшей экономической активности около 26 лет³⁹⁷. Подобный способ аргументации, вероятно, можно считать необоснованным, поскольку есть данные, показывающие, что существовало заметное расхождение между периодом, когда женщина была наиболее продуктивна в биологическом плане, и периодом, когда ее хозяйственная деятельность достигала наивысшего подъема. Как велико было это расхождение при традиционном образе жизни, невозможно сказать, но можно утверждать, что эти два периода не совпадали - как я предполагал вначале - и, возможно, даже частично не покрывали друг друга. Женщины, уже достигшие менопаузы и не имеющие своих грудных или маленьких детей, обычно продолжали помогать присматривать за малышами другим - молодым - женам своего мужа.