Отъезд из Кэрнса

В Кэрнсе я устроил на пароход свой сундук (вещи мои отправил Корнвелль, он же помог мне их запаковать), сделал последние закупки, разыскав Гриббса, вручил ему от себя подарки, чем его весьма обрадовал. После этого расплатился с Уоттерсом. Отправился на пароход. Ровно в 7 часов был на месте и отправился в свою каюту. Я жил в ней в приятном одиночестве, весьма удобном на океанских пароходах.

Пароход в 2119 тонн ушел в 11.30 ночи, что я слышал сквозь сон. Наутро уже знакомая мне пароходная жизнь. Познакомился с капитаном Соважем. Это очень необщительный толстяк с седым следом бакенбард и бритым подбородком. Познакомился я с ассистентом правительственного геолога и еще кое с кем.

В 12.30 (28-го) пристали к Таунсвиллу, но я его не посетил и всячески старался убить время, то есть ходил, сидел, курил. Только на другой день в час с лишним мы тронулись далее. Попадавшиеся на пути острова уже не манили меня, я с нетерпением ждал прибытия в Брисбен и последующего отплытия из него домой.

Из Таунсвилла мы тронулись в понедельник в час дня, когда тендер подал нам новых пассажиров. Вечером прибыли в Боуэн и пристали к хорошей пристани. Я и дорожный спутник Микели выходили на часок погулять. Боуэн ночью живописен; я любовался им при луне. Особенно красивы кокосовые пальмы набережной. Был отлив, и на большом протяжении виднелась грязновато-песчаная отмель. Огромный пароход готовился к погрузке скота. В десятом часу вечера мы вернулись, и я поскорее лег спать. На другой день прибыли в Маккай, где простояли с час. В 9.30 прошли тропик Козерога мимо мыса того же имени. Дорогой наблюдал дельфинов, резвившихся у носа парохода. Они плыли то парой, то шестеркой. Я их пробовал сфотографировать, но неудачно. За Маккаем началась едва заметная качка, так как защищавший берега барьерный риф кончился. После Маккая следовал Рокгемптон, а на другой день мы уже плыли к Брисбену, куда прибыли в одиннадцатом часу дня.

Очень красива река Брисбен, по извилистому руслу которой шел теперь наш пароход. Мы проехали длинные каменные молы, мимо землесосов, разной величины и конструкций пароходов, мимо прибрежных скал, уже замазанных рекламами, предместий и, наконец, прошли к своей пристани, где уже стоял «Барку», скорый пароход между Таунсвиллом и Брисбеном, обогнавший нас по дороге. Мой багаж каютный стюард вынес наружу и дождался, пока я нанял «ломового». Я же пошел в отель пешком. В отеле меня приняли на этот раз несколько лучше и дали комнату в бельэтаже. В этот же день ездил с Кзмпбеллом в музей и в ботанический сад. Дорогой Кэмпбелл сообщал мне кое-что, по его мнению, интересное. Так, он обратил мое внимание на то, что 50 лет назад (он старожил) акр земли здесь стоил 1 фунт стерлингов, а теперь 1000 фунтов стерлингов и, между прочим, сказал, что температура воздуха в Брисбене доходит до 100-110° по Фаренгейту (Температура измеряется термометрами с разными шкалами. В большинстве стран - по шкале Цельсия. В некоторых странах - по шкале Фаренгейта. 100-110° Ф соответствуют 23-28° Ц).

На другой день утром ездил опять в музей.

В субботу был у Мичели и вместе с ним отправился менять 100 русских рублей, что и произвел с большой потерей. Заходил в геологический департамент (музей) и ездил смотреть «представление» черных туземцев под управлением протектора Арчибальда Местопа или сокращенно Арчи Местопа. Вечером с дантистом Кэплендом, новым своим знакомым, ходили в лавку Конго есть клубнику со сбитыми сливками.

В воскресенье 4 октября утром после маленькой прогулки по городу в 11 часов был с Мичелями в церкви, а в третьем часу ездил с Кэплендом. Сегодня шел дождь.