ГЛАВА II. ПОЧЕМУ ИМЕННО «ЗАГАДКИ»?

Загадочные места

Говорят, что дети и ученые отличаются одной особенностью - они постоянно задают вопросы. Дети спрашивают у взрослых «отчего и почему», взрослые стараются терпеливо отвечать, но не всегда умеют это делать. Ученые спрашивают природу. Это очень трудно - получить ответ у природы. Как часто мы получаем ответ неточный и неправильный только потому, что хотим получить его сразу. И хотя следовать известному правилу «факты - воздух науки» обязаны все ученые, желание получить ответ у природы приводит иногда к некоторому пристрастному отбору фактов для подтверждения гипотезы. Поэтому возникают дискуссии, новые гипотезы, настойчивые поиски новых фактов. Словом, неудержимое и естественное стремление к неизведанному, желание задавать вопросы, обнаруживать загадки природы и искать разгадки есть одна из основ человеческого мышления, основа прогресса.

В названии этой книги есть слово «загадки». Этим хотелось подчеркнуть особенность исследовательских работ, проводимых экспедицией.

Океания - условное название огромного и сложного мира, состоящего из 10 тысяч островов, расположенных на пространстве Тихого океана от Гавайских островов на севере до Новой Зеландии на юге, от Новой Гвинеи на западе до острова Пасхи и острова Сала-и-Гомес на востоке. Разнообразие ландшафтов, природных условий, геологической истории, малоизвестные народы и группы населения на изолированных островах, их обычаи, нравы, социальное устройство - все это в значительной степени было загадочным. В литературных источниках не удавалось найти ответы на многие важные научные вопросы.

С другой стороны, то немногое, что было известно из научных публикаций иностранных ученых об островах Океании, требовало проверки и тщательного исследования на месте. И участники экспедиции прежде всего стремились получить ответы на множество вопросов, изучив природу островов, их население в процессе полевой работы, когда объект исследования находится прямо перед пытливым взглядом ученого.

Этнографический отряд - так называлась группа ученых из Института этнографии имени Миклухо-Маклая АН СССР, института востоковедения АН СССР и Московского университета. В составе этой группы были известные ученые Д. Д. Тумаркин, Н. А. Бутинов, Б. Н. Путилов, М. В. Крюков, И. М. Меликсетова, В. Н. Басилов, Н. М. Гиренко, О. М. Павловский.

Оказалось, что у этой группы ученых было наибольшее число вопросов и загадок, которые они мечтали разрешить. Первая загадка - сохранилась ли память о Н. Н. Миклухо-Маклае в деревне Бонгу на северном берегу Новой Гвинеи, где ученый жил и работал 100 лет назад? Какие предания и легенды сохранились о «тамо рус Маклае», как называли Маклая папуасы? Как встретят папуасы советских ученых, поймут ли они, что это потомки Маклая? Ведь прошло сто лет, в которых уместились события огромного значения в истории человечества - возник и развивается новый мир социалистических стран; человечество пережило две мировые войны, и во вторую мировую войну боевые действия происходили на Новой Гвинее, а папуасы участвовали в них. Эти и многие другие вопросы складывались в целую проблему. Что изменилось в жизни папуасов, в их быте, хозяйстве, фольклоре?

Деревня Бонгу почти не изменила своего вида с тех пор, как в ней жил Миклухо-Маклай

Предстояла сложная и тонкая исследовательская работа, трудности которой усугублялись еще и тем, что успех зависел от степени доверия и дружелюбия, которые проявят папуасы. Загадка «папуасы деревни Бонгу через 100 лет после Миклухо-Маклая» была очень сложной.

В Океании недавно начался процесс деколонизации. За последнее десятилетие возникли четыре независимых государства - Западное Самоа, Науру, Тонга, Фиджи. Как они развиваются, какие социальные процессы там происходят? Это тоже было загадкой. Существуют официальные данные об этих государствах, в том числе публикуемые международными организациями, есть работы иностранных ученых. Но советские этнографы отличаются от своих зарубежных коллег не только методами исследований, но и общим подходом к проблеме. Разумеется, марксистское мировоззрение, особенно важное при исследовании социальных явлений, должно было определить и иные результаты.

Наконец, этнографам очень важно было узнать о тех настроениях, планах, образе мыслей, толковании современности и представлениях о будущем, которые существуют в среде прогрессивных деятелей Океании, борющихся за независимость и строящих новую жизнь. Что думают о своем будущем океанийцы?

Географы Московского университета также впервые отправились к островам Океании, чтобы исследовать их природу. Для них загадки сводились к двум основным вопросам. В чем отличительные особенности эволюции естественного ландшафта островов тропической зоны по сравнению с развитием и изменением ландшафта умеренной зоны? Ландшафты умеренной зоны в недавнем геологическом прошлом были сильно изменены материковым оледенением и после таяния ледников как бы вновь возникали. Тропический ландшафт значительно древнее, и в его эволюции не было таких катастрофических событий. Добыть сравнительный материал путем непосредственных наблюдений - такова была первая задача.

Вторая задача была связана с общими представлениями современной физической географии Земли. Площадь поверхности Мирового океана в два с половиной раза больше площади суши. Океанологи систематически изучают водную толщу океана, но как бы не замечают островов. Границы океана рисуются лишь по окраинам материков и островных дуг. Острова тропической зоны, небольшие по размерам, часто отстоящие друг от друга на огромные расстояния, испытывают сильное влияние океана. Их климат, фауна и флора, почвенный покров зависят от океанских течений, режима осадков и ветров. Иначе говоря, такие острова - это своеобразные узловые точки, в которых можно проследить сложные закономерности географии океана. Известно, например, что в экваториальной зоне Тихого океана существует засушливая зона. Здесь на островах не растет кокосовая пальма, осадков выпадает меньше 800 мм в год. Изучить различные элементы ландшафта на таких островах было очень важно для общей физической географии Земли.

В группе географов работали известные специалисты, авторы многих книг и научных статей - О. К. Леонтьев, П. А. Каплин, А. Г. Воронов, Г. М. Игнатьев и их молодые коллеги А. И. Орлов, А. В. Брюханов, Л. Г. Никифоров, О. П. Добродеев, А. К. Агаджанян, И. А. Суетова. В экспедиции они занимались ландшафтным фотографированием, исследованием почв, животного и растительного мира, рельефа и геологической истории островов.

Накопление непосредственных наблюдений имело для географов большое значение и для того, чтобы ярко и убедительно излагать материал на лекциях в университете. Ведь если читающий лекцию может сказать: «Я это видел сам, а не только знаю по чужим работам», то заинтересованность слушателей во многом возрастет.

Геофизики Института океанологии им. П. П. Ширшова и Института физики Земли Академии наук СССР составили большую группу ученых, которые далеко не в первый раз отправлялись в экспедицию. Их опыт основывался на многочисленных собственных исследованиях и новейших представлениях о строении земной коры в наиболее сложных районах Мирового океана. Тем не менее в нашей экспедиции у геофизиков были свои загадки. Их чрезвычайно интересовала Северо-Фиджийская котловина.

Сравнительно небольшая, четко ограниченная цепями островов Северо-Фиджийская котловина отличается относительно малыми глубинами. Если для открытой части Тихого океана характерны глубины около 5 км, здесь глубина на 1,5 км меньше, но тепловой поток со дна имеет такую же интенсивность, что и в открытой части океана. В чем причина этого явления? Возникали догадки и гипотезы, но нужно было провести очень детальные исследования, чтобы загадка получила обоснованную фактами разгадку.

Руководили геофизическими исследованиями И. М. Белоусов, Ю. П. Непрочнов, В. А. Тулин, В. П. Гончаров, А. А. Шрейдер. Каждый из них имел большой опыт работы в океанических экспедициях.

Загадка коралловых островов была не менее сложной и увлекательной, чем все остальные. Коралловые острова называют оазисами в океанской пустыне, и это совершенно справедливо. В открытой части тропической зоны Тихого океана воды очень бедны жизнью. Можно несколько дней плыть по этой «пустыне» и поражаться почти полному отсутствию рыб, ничтожному количеству планктона, попадающего в планктонную сеть. Известно, что в тропической зоне океана причиной этого является крайне низкое содержание растворенных в воде питательных биогенных веществ, точнее солей азота и фосфора. Поэтому здесь почти не развивается растительный планктон, хотя количество солнечной энергии очень велико.

О коралловых островах известно многое, и прежде всего обширные сведения содержатся в классической работе Ч. Дарвина «Строение и распределение коралловых рифов», опубликованной около 130 лет назад. Разумеется, эти удивительные острова изучались и изучаются до сих пор. Но остается еще много загадочного в их жизни и развитии.

Ведь среди коралловых островов есть процветающие и угнетенные. На одних островах жизнь очень обильна - биомасса характеризуется величинами в сто раз большими, чем в окружающем пространстве океана, в других биомасса значительно меньше. До сих пор не подсчитана скорость роста кораллов, неизвестна продолжительность жизни организмов, населяющих коралловые рифы. Часто неясны пищевые взаимоотношения разных групп организмов, не до конца понятны процессы питания самих рифообразующих кораллов, недостаточно изучена их систематика и т. д.

Эту большую проблему невозможно было решить силами одной экспедиции, но некоторые вопросы составили четкий план работы группы биологов Института океанологии и Зоологического института, в которую входили также ученые из Дальневосточного научного центра Академии наук СССР. Морские биологи Д. В. Наумов, А. Н. Голиков, Л. И. Москалев, Ю. А. Рудяков, В. Э. Беккер, Ю. Е. Петров неоднократно участвовали в морских экспедициях и располагали большим опытом исследования донных животных - бентоса и других организмов, населяющих океан. Группа молодых ученых Дальневосточного научного центра во главе с Н. В. Молодцовым и Е. В. Красновым хотя и впервые отправилась в океан, но уже имела большой опыт биологических исследований в Японском море. Кстати сказать, многие биологи были опытными аквалангистами и рассчитывали провести под водой основные наблюдения и сборы материалов.

В группу биологов входила также сотрудница Государственного Дарвиновского музея В. М. Муцетони. Очень решительная и увлеченная своим делом, она стремилась использовать буквально все возможности для сбора экспозиционных материалов. Заранее было известно, что энтузиазм работника музея доставит нам много хлопот, и это подтвердилось впоследствии. Но если сегодня Дарвиновский музей располагает прекрасной экспозицией по коралловым островам, то в этом большая заслуга В. М. Муцетони.

Коралловые острова были предметом тщательного изучения группы геоморфологов и геологов, которую возглавлял В. С. Медведев. До экспедиции Медведев и Леонтьев предложили новую схему развития атоллов: если вулканическое основание погружается - атолл проходит семь последовательных стадий эволюции, если поднимается - четыре стадии. На картах и в литературных источниках было найдено много подтверждений правильности предложенного ими стадийного развития атоллов. Но для того чтобы предположение стало бесспорным, нужны были сложные и детальные исследования на коралловых островах, в том числе изучение строения дна путем непосредственных наблюдений под водой в аквалангах, определение абсолютного возраста рифовых известняков и морских террас, точные нивелировки поверхности острова и т. д. Словом, загадок тоже было более чем достаточно.

Пожалуй, ни одна из загадок не вызывала таких жарких дискуссий, как колебания уровня Мирового океана в новейшее геологическое время. Здесь обычно сталкивались сторонники двух разных теорий, принадлежащих соответственно двум американским ученым Ф. Шепарду и Дж. Фейрбриджу. Вопрос сводился к тому, как менялся уровень океана в течение предыдущих 5-7 тысяч лет. По Шепарду, уровень не испытывал заметных колебаний, и свидетельства его колебаний в виде уступов и ниш, обнаруженные на берегах островов и материков, указывают лишь на местные вертикальные движения суши. По мнению Фейрбриджа, в этот период уровень океана некоторое время был выше, чем современный. Фейрбридж обосновал свою точку зрения, сравнивая высоты морских террас на островах.

Геоморфологи стремились получить достаточно точные данные о высоте морских террас на разных островах, чтобы разрешить этот спорный вопрос.

В экспедиции был отряд, состоявший из океанологов, гидрохимиков и метеорологов, которым руководил В. Н. Степанов. Эта группа ученых изучала метеорологические условия, состав и распределение вод, их температуру, колебания уровня в лагунах атоллов, то есть проводила серию наблюдений, обязательных во всякой морской экспедиции. Однако и у нее была своя загадка, свой главный вопрос: как обеспечивается столь обильная жизнь на коралловом рифе и в лагуне атолла? Ведь коралловые атоллы окружает океанская пустыня, и там питательных биогенных веществ в воде очень мало. Возникало предположение, что у островов тропической зоны, где господствует сильное и устойчивое пассатное течение, происходит подъем глубинных вод.

Известно, что глубинные воды океана обогащены минеральными солями азота и фосфора и в зонах их подъема в открытом океане развивается обильная жизнь. Если при обтекании островов такой подъем вод происходит, то разгадка будет найдена. Если же этого не наблюдается, значит, жизнь поддерживается за счет каких-то других явлений, которые скорее относятся к биологии этой сложной экологической системы. Возможно, что создаваемое фитопланктоном и другими растениями органическое вещество используется так полно, что потери его ничтожны, и для их восполнения достаточно небольшого притока воды из открытого океана.

Особое место в научной программе экспедиции занимали исследования академика А. Л. Тахтаджяна, крупнейшего ботаника, автора классической монографии «Происхождение и расселение цветковых растений», которая хорошо известна многим специалистам мира. А. Л. Тахтаджян намеревался собрать гербарий для пополнения крупнейшей в мире коллекции растений Ботанического института Академии наук, побывать в некоторых ботанических садах, побеседовать с местными ботаниками. Для А. Л. Тахтаджяна работа в экспедиции являлась также своего рода подготовительной операцией перед большой ботанической экспедицией в Океанию, которую он задумал осуществить в ближайшие годы.

Я рассказал лишь о некоторых вопросах научной программы экспедиции, и, надеюсь, читатель согласится со мной: это действительно была серия загадок.

Но как правильнее всего организовать работу столь разного по интересам коллектива ученых?

Невольно нам с И. М. Белоусовым вспоминались великие натуралисты прошлого столетия. Таким натуралистом-естествоиспытателем был, например, Миклухо-Маклай. Он занимался широкими исследованиями животного и растительного мира Новой Гвинеи и некоторых островов Океании, изучением почв, климата, биологии океана, а также антропологией и этнографией. Тогда еще наука вообще и естествознание в частности не знали столь сложной и глубокой дифференциации, какая существует в наше время. Конечно, великие натуралисты прошлого были людьми огромного таланта, но и в наши дни талантливых ученых немало. Однако нельзя назвать, например, биолога или геолога, который одинаково глубоко знал бы все проблемы своей науки.

Нам показалось, что если мы представим себе такую мифическую личность, которая могла бы соединить в одном лице знания, опыт и квалификацию всех ученых - участников экспедиции, то это и будет некий «коллективный натуралист». Он и выполнит сложную и разнообразную научную программу экспедиции.

Нам нужно было наладить работу так, чтобы соблюсти возможную гармонию научных интересов разных групп ученых, правильно распределить ограниченное время между этими группами, не забывать общую главную задачу, которую можно выразить словами «природа и люди Океании».

За время экспедиции судно «Дмитрий Менделеев» 14 раз подходило к берегам. И каждый раз мы разрабатывали специальную программу работ, согласовывали ее с местной администрацией и только после этого «коллективный натуралист» на ботах, катерах, автомашинах, пешком устремлялся к заветным местам и искал ответы на свои многочисленные вопросы, обращенные к природе. Не всегда это происходило по строгому плану, иногда мы сталкивались с непреодолимыми препятствиями, иногда терпели неудачи.

Заключая эту главу, я еще раз вспоминаю все доброе и умное, что сделал для нашей экспедиции Игорь Михайлович Белоусов. Там, где было особенно трудно и сложно, Игорь Михайлович всегда находил лучшее решение. Его дипломатическое искусство, опыт и эрудиция при таких обстоятельствах были незаменимы.