ГЛАВА VII. НА НОВЫХ ГЕБРИДАХ

Архипилаг Новые Гебриды

Архипелаг Новые Гебриды - это длинная цепь больших и малых островов (всего их около восьмидесяти), вытянутая с севера на юг. Архипелаг расположен на западной границе Северо-Фиджийской котловины, которую на время покинул «Дмитрий Менделеев». На островах живут меланезийцы, есть и поселки полинезийцев. Многие племена живут в непроходимых тропических лесах, и современная цивилизация почти не коснулась их. На острове Эфате, где расположен Порт-Вила, тоже есть глухие уголки, и естественно, что этнографы хотят попасть туда, но пока что неизвестно отношение администрации к нашим программам.

Вот уже много десятков лет Англия и Франция управляют Новыми Гебридами совместно. Кондоминиум, что в переводе означает «совладение», предусматривает одинаковые права обеих администраций. Это находит отражение не только в употреблении двух европейских языков - английского и французского: два губернатора, две резиденции, два флагштока совершенно одинаковой высоты, строго одновременные подъемы и опускания французского и английского государственных флагов.

Законы унифицированы, в обращении находятся французские колониальные франки и наряду с ними австралийские доллары, в магазинах и на улице слышна французская и английская речь. Правда, движение на дорогах правостороннее, как во Франции, но тут уж ничего не поделаешь, надо выбрать что-нибудь одно.

«Дмитрий Менделеев» подходит к Порт-Вила утром. Резким контрастом с синим безоблачным небом над океаном встает мощная шапка кучевых облаков над островом. Это характерная особенность влажных тропиков в зимний сезон - относительно слабые ветры, сильное испарение с суши и образование облаков над гористыми островами. Многократно в течение дня моросит теплый дождь, ночью небо проясняется, а к утру вновь клубятся дождевые тучи.

Наше судно встречает лоцманский катер, на котором также прибыли представители обеих администраций и наш старый знакомый профессор А. Гильшер. Нам разрешается стоянка продолжительностью пять и даже шесть дней, поездки научных групп по острову, но жить все должны на судне. Разрешается работать с катеров и шлюпок в ближайших бухтах, проводить подводные погружения, этнографы могут ездить в деревни и знакомиться с бытом и культурой местных жителей.

Остров Эроманга

В Порт-Вила произошло несколько встреч и знакомств, довольно неожиданных. Вечером мы принимали на борту «Дмитрия Менделеева» французскую администрацию. Я попытался выяснить возможности доставки группы А. Л. Тахтаджяна на соседний остров Эроманга. К этому времени А. Л. Тахтаджян уже связался по радио с руководителем английской экспедиции доктором Ли и условился с ним о том, что в составе его группы будет пять ученых. Вскоре удается найти попутное судно для отправки наших ученых на остров Эроманга. Мы утверждаем состав его группы: зоолог Агаджанян, почвовед Добродеев, этнограф Крюков и жаждущий приключений журналист Ростарчук.

Порт-Вила. Вдали остров Ирираки

Среди наших гостей художник Н. Н. Мишутушкин. Он прекрасно говорит по-русски - родился и вырос во Франции, родители его русские. Мишутушкин давно обосновался на острове Эфате, живет недалеко от города. Он известен не только как способный художник, но и как собиратель произведений искусства океанийцев. Огромная коллекция деревянных фигур, масок и других произведений искусства собрана им во время длительных путешествий по островам. Часть коллекции выставлена здесь, на острове Эфате, но большая часть хранится во Франции и переезжает из страны в страну. Мишутушкин мечтает привезти свою коллекцию в Советский Союз.

Собирая свои коллекции, непрерывно пополняя их, устраивая выставки, Мишутушкин делает важное дело. В Океании самобытное искусство постепенно эволюционирует, а местами исчезает, как, например, на острове Науру. Сохранить предметы материальной культуры океанийцев для будущего, конечно, благородная задача. Мишутушкин рассказал нам о своем намерении устроить на одном из островов большой музей, в котором предметы искусства были бы размещены в естественной обстановке - в земляных нишах, в зарослях, в специальных хижинах.

Недалеко от окраины Порт-Вила на дороге установлена вывеска, извещающая о том, что здесь открыта постоянная выставка художников Мишутушкина и Пилиоко. Небольшая лужайка на берегу бухты, два небольших строения - на первый взгляд ничего примечательного. Но вскоре под деревьями, в кустарнике различаешь черные, ярко раскрашенные резные фигуры с устрашающими лицами. Это культовые фигуры предков, вырезанные из ствола древовидного папоротника. Фигуры исполнены глубокой экспрессии и производят сильное впечатление.

На стенах одного дома, который оказывается жилищем и мастерской, выставлены живописные полотна. На них преимущественно пейзажи - острова, кокосовые пальмы, океан. Внутри дома тоже множество картин, и, пожалуй, наибольшее впечатление оставляют женские портреты, сделанные Мишутушкиным, и оригинальные очень динамичные композиции местного художника Пилиоко.

Кормилица и поилица жителей Океании - кокосовая пальма. Плантации кокосовых пальм занимают на островах большие пространства

Полинезийцу Алоису Пилиоко было 20 лет, он работал грузчиком в одном из ресторанов столицы Новой Каледонии - Нумеа. Мишутушкин обратил на него внимание, когда Пилиоко был на выставке картин. Он ходил, подолгу смотрел на полотна, что-то рисовал на клочках бумаги. Потом Мишутушкин стал заниматься с Пилиоко, обучил его техническим приемам живописи, возил в Париж. Сейчас оба художника работают каждый в своей манере, причем Пилиоко не только пишет маслом, но и вышивает свои композиции на полотне цветными нитками. Очень хороши две из них: «Танцующие девушки» и «Рассерженные петухи». Сложная и динамичная композиция фигур и сочные цвета делают эти картины очень оригинальными. Оба художника выполняют заказы, создают декоративное оформление отелей, ресторанов и периодически устраивают передвижные выставки коллекций океанического искусства на разных островах Океании.

Талантливый полинезийский художник Алоис Пилиоко

Рисунки полинезийского художника Алоиса Пилиоко

В 1973 году мне довелось еще раз побывать на острове Эфате. Выставка Мишутушкина и Пилиоко значительно расширилась. Теперь там целый «лес» разных фигур предков, а на берегу бухты вырос двухэтажный дом для приезжих. Снаружи Пилиоко расписал его затейливым орнаментом.

На приеме, который мы устроили для французской администрации острова, были очень экспансивный человек и его миниатюрная супруга-японка. «Профессор Думанж и Киоко»,- представились супруги. Ф. Думанж - известный специалист по географии Океании, автор крупной монографии «Человек в Южной Пацифике», которая издана во Франции в 1966 году и считается образцовым исследованием, выполненным в традициях знаменитой французской научной школы «географии человека». Думанж - профессор университета в Монпелье на юге Франции, работает в Южно-Тихоокеанской комиссии (межправительственная консультативная организация государств, имеющих владения в Океании, а также молодых независимых государств этой области), консультант международной организации ЮНЕСКО по пищевым ресурсам - ФАО. Несмотря на солидную внешность, он чрезвычайно подвижен, все время ведет оживленную беседу и с улыбкой слушает иронические замечания Киоко, которая тоже известный ученый-ихтиолог.

Думанж проявляет самый живой и непосредственный интерес к нашей экспедиции. Оказывается, что сейчас Думанж особенно увлечен демографическими проблемами Океании и как консультант ФАО занимается проблемой рыбного промысла в новых районах Тихого океана. Мы передаем ему довольно объемистый комплект научной литературы и карт Тихого океана.

На третий день нашего пребывания у острова Эфате в бухте появилось американское исследовательское судно «Чейн». Это судно плавает уже много лет, сейчас на нем работает группа геофизиков во главе с доктором Лоэндиком. На судне установлена современная измерительная аппаратура. Лоэндик говорит, что у него точно определены маршрут и программа измерений: это небольшая часть обширной исследовательской программы, осуществляемой в рамках национального плана Соединенных Штатов.

Поскольку «Чейн» пойдет в Северо-Фиджийскую котловину, мы просим Лоэндика проверить сохранность наших якорных буев и сообщить нам по радио, если он их увидит.

В Порт-Вила наше судно посетил недавно назначенный директором французского Института Океании в Нумеа доктор М. Шмидт. По специальности он ботаник и, конечно, был очень рад побеседовать с Арменом Леоновичем Тахтаджяном. М. Шмидт также приглашает нас на Новую Каледонию и обещает всяческое содействие в осуществлении нашей программы.

Мы работали на острове Эфате пять дней, не считая дня прихода. Конечно, это не такой уж большой срок, но все наши группы трудились так самозабвенно, что были получены ценные материалы по всем разделам программы.

Географы и геоморфологи совершили длительные поездки по острову. Серия морских террас, обнаруженная на побережье, послужила основой для оценки тектонических движений этого вулканического острова. Были найдены отчетливые признаки молодой низкой террасы, и здесь вновь началась дискуссия о колебаниях уровня океана.

Ботаники довольно подробно изучили растительную ассоциацию влажного тропического леса на острове и собрали многочисленные гербарные образцы. Этот материал ценен не только для нас: флора Новых Гебридов изучена пока слабо, а одна из задач английской экспедиции, в которую намерена попасть группа Тахтаджяна,- систематические исследования флоры архипелага.

Океанологи изучили состав водной массы бухты, ограниченной внешним барьерным рифом, и сделали серию разрезов от рифа в открытый океан. Сравнение данных, особенно по распределению биогенных элементов в верхней толще до глубины 100 м, не показало заметных различий в составе воды в бухте и окружающем пространстве. Таким образом, предположение о подъеме глубинных вод при обтекании острова не подтвердилось.

Наши биологи, следуя своей основной программе, ведут работы в бухтах. Они погружаются под воду в аквалангах и каждый вечер обрабатывают собранные за день материалы: сортируют, взвешивают, определяют и фиксируют всю «живность», добытую за день. Коралловые биоценозы на острове Эфате весьма сходны с таковыми на Новой Гвинее. Общая биомасса кораллов достигает 6-7 кг/м² (на Новой Гвинее 10 кг/м²), другие животные составляют 5-10%, а подводные растения - 2-5% от усредненной общей биомассы бентоса. Это позволяет утвердиться в одном важном заключении - помимо современных благоприятных гидрологических условий на коралловые биоценозы острова влияет относительная древность архипелага Новые Гебриды и обширные генетические связи его с Новой Гвинеей.

Биологи получили новые материалы для решения одной интересной загадки коралловых рифов.

В последнее десятилетие внимание биологов привлекла морская звезда акантастер. Это животное массами стало нападать на коралловые рифы и уничтожать их. Целые километры кораллов на Большом Барьерном рифе, окаймляющем с востока Австралию, были уничтожены звездой. Во многих других районах Океании эти явления были отмечены в меньшем масштабе. «Терновый венец», «коралловая смерть» - такие названия приобрела эта звезда. Было высказано несколько предположений о причинах массового развития акантастер. Одни считали, что это вызвано изменением гидрологических условий, другие - массовым выловом единственного биологического противника этой звезды - моллюска тритона (тритон имеет очень красивую крупную раковину, и его охотно поку пают туристы). Третьи предполагали, что причина кроется в естественной биологической «вспышке», которые вообще известны в эволюции различных живых организмов.

Морская звезда акантастер, печально известная под именем 'коралловой смерти' и 'тернового венца'

Наши биологи осуществили непосредственные наблюдения над звездой акантастер в различных условиях прибрежной зоны острова Эфате (забегая несколько вперед, подчеркну, что такие же явления были обнаружены на островах Фиджи). В одном из обследованных мест обнаружилось большое скопление этих звезд и следы их разрушительной деятельности. Акантастер выворачивает через рот наружу свой желудок, обволакивает им поверхность коралловой колонии и медленно перемещается по ней, переваривая тонкую пленку полипов. После прохода такой звезды остается белый след голого известкового скелета кораллов, который может быстро разрушиться под ударами волн. Живой коралл, даже если он подвергается постоянным атакам волн, способен выстоять и быстро восстановить повреждения. Мертвый коралл лишен этой способности.

В одной из бухт вблизи поселка акантастер были очень многочисленны и колонии кораллов уничтожались прямо на глазах наблюдателей. Весь берег и мелководье были загрязнены бытовыми отходами, и на воде была ясно видна масляная пленка от многочисленных сбросов с мелких моторных судов. Конечно, загрязнение моря прежде всего губительно действует на кораллы. Многие колонии были сильно угнетены. На эти ослабленные загрязнением колонии и нападали акантастер в первую очередь.

В соседней бухте, всего на расстоянии около двух километров, где нет загрязнения, оказался роскошный «цветущий» коралловый риф, а скопления акантастер не удалось обнаружить. Были видны лишь редкие единичные экземпляры. Я думаю, что наблюдения биологов на острове Эфате и впоследствии на Фиджи достаточно красноречиво свидетельствуют о том, что причина нападения акантастер на коралловые колонии таится в локальном и общем прогрессирующем загрязнении океана. Защита океана от загрязнения уже стала предметом пристального изучения и одной из животрепещущих проблем нашего времени. «Коралловая смерть» - лишь одно из следствий этого загрязнения.

Биологи сделали интересное наблюдение в мелководной песчаной лагуне Эракор острова Эфате. Лагуна имеет ширину около 500 м и длину 2 км. На берегу лагуны построен отель для туристов. Это бревенчатая хижина с крышей из пальмовых листьев, но внутри ее - современные комфортабельные номера. По лагуне туристов возят на небольших судах с прозрачным дном. Весь подводный мир специально сохраняется в первозданной своей красоте. На дне этой лагуны биологи обнаружили огромное скопление крупных пятилучевых морских звезд протореастер. На каждый квадратный метр дна приходится в среднем по одной звезде весом около 1 кг. Кораллов в лагуне сравнительно мало, других животных, которые могли быть пищей для звезд, тоже немного. Оказалось, что звезды питаются обломками кораллов. Небольшое количество органического вещества в детрите достаточно для питания звезды. В отличие от хищника акантастер эта звезда никого не пожирает, а довольствуется тем малым, что содержится в песчаном грунте.

Но может быть, этот «заповедник» звезд протореастер находится в каких-то особых условиях, и их не уничтожают другие животные? Оказывается, все гораздо проще. У звезд протореастер почти нет мягких тканей, всю массу тела звезды составляют скелет из извести и полостная жидкость, очень близкая по составу к морской воде. Поэтому у этих звезд нет врагов, и пищевой рацион их весьма скромен. Звезды протореастер очень живописны. Пять лучей с крупными шипами окрашены так, что возникает своеобразное сочетание красного, черного и светло-оранжевого.

Этнографам удалось побывать в нескольких деревнях. В одной из них - Севири они оказались свидетелями свадебной церемонии. Венчание происходило в церкви, и обряд совершал пастор-туземец. В этой деревне есть наследственный вождь, соблюдаются некоторые общинные традиции. В деревне живет несколько больших семей, представляющих шесть родовых тотемических групп. Появилась местная интеллигенция - пастор, врач, учитель. Жители деревни - земледельцы и рыбаки. Здесь проживает около трехсот человек. Несколько молодых людей работают в Порт-Вила. Основной источник доходов жителей - копра.

Самым интересным оказались записи песен, сделанные Б. Н. Путиловым под шум непрекращающегося дождя. Посетили этнографы школу-интернат, в которой учатся дети с разных островов. Здесь преподают на английском языке. Многие островитяне, получив школьное образование, приобретают технические специальности и трудятся на плантациях и в городах.

В интернате преподавание общеобразовательных предметов сочетается с обучением ремеслам, приемам современного земледелия и животноводства. По окончании интерната некоторые его выпускники продолжают учебу в технических, педагогических училищах или пасторских школах (духовных семинариях).

Недалеко от Порт-Вила расположена деревня Меле, которую рекомендуют посетить туристские проспекты. Реклама этой деревни не так завлекательна, как отеля на берегу лагуны Эракор (то место обозначено как «уголок последнего рая» на земле). Деревня большая, в ней две школы, две церкви, жители говорят по-английски и по-французски, на улицах стоят черные деревянные фигуры (для туристов). Этнографы провели в Меле два дня и сделали немало. В коллекции музыкальных записей Путилова появились традиционные детские песни, песни, связанные с трудовой деятельностью, обрядами и т. д. Собран новый материал по терминологии родства.

В деревне ощущается близость города: у жителей городская одежда и утварь, многие дома сделаны из досок и крыты шифером, в поселке три магазина, медпункт, два клуба, здесь довольно много радиоприемников. Около ста мужчин работают в городе, они ездят туда рейсовым автобусом, женщины трудятся на огородах. Ребятишки должны учиться в школе, только никак не могут привыкнуть к тому, что на уроки нужно приходить в назначенное время. Об этом нам рассказала директор французской школы: «Никак не могу приучить детей понимать, что такое время. Очень часто ученик приходит с опозданием и, когда я спрашиваю о причине, отвечает, что увидел очень красивую птицу и пошел за ней, пока она не скрылась в лесу. А в другой раз оказывается, что ученик пошел на берег и собирал раковины, а об уроках просто забыл».

Бутинов пояснил мне, что жители деревни Меле принадлежат к полинезийцам. Это один из сохранившихся этнических островков полинезийцев в Меланезии. Полинезия лежит к востоку от Меланезии, и, вероятнее всего, эти островки полинезийского населения сохранились с тех давних времен, когда выходцы из Юго-Восточной Азии проникали в Полинезию.

Наступает последний вечер нашего пребывания в Порт-Вила. Тахтаджян радостно сообщает, что вскоре его группа отправится к острову Эроманга на небольшом судне. Погосов собирает снаряжение для наших неугомонных исследователей, упаковывает запасы продовольствия и, тщательно все проверив, уходит проводить их в дальний путь.

Неожиданно является Муцетони в сопровождении симпатичного туземца и просит принять гостя. Оказывается, она побывала в одной из лавок-музеев, где продаются разнообразные сувениры. Там она объяснила, что собирает животных для Дарвиновского музея в Москве. Хозяин лавки сам добывает экзотических животных и превращает их в сувениры, поэтому он преисполнился величайшего уважения к нашей неутомимой собирательнице и преподнес Дарвиновскому музею великолепного лангуста и двух громадных пальмовых крабов.

Мы поднимаем якорь, обмениваемся прощальными гудками с американским судном «Чейн» и выходим из бухты для продолжения геофизических работ на полигоне.

Сиднейский порт

У береговых отрядов будет достаточно времени, чтобы привести в порядок собранные материалы, написать предварительные отчеты, обменяться впечатлениями и подготовиться к походу в Сидней, где мы должны принять участие в Международном морском симпозиуме, который предшествует юбилейному XII конгрессу Тихоокеанской научной ассоциации в Канберре.