Монах из Сингапура

Он был застрелен в одном из старых кварталов Бангкока, там, где еще сохранилась беспорядочная сеть клонгов. Почти у самого дома его автомобиль нагнал микроавтобус, в салоне которого скрывались несколько человек. Прогремела автоматная очередь. Раздался звон разбитых стекол, завизжали тормоза. Потеряв управление, автомобиль круто развернулся и минуту спустя рухнул в канал, мутные воды которого поглотили его вместе с водителем... Так трагически оборвалась жизнь известного всей стране борца за демократию и социальную справедливость тридцатидевятилетнего доктора философии, профессора Бунсанонга Буниотаяна.

Полиции скоро удалось напасть на след преступников. Расследованием было установлено, что двое из четырех арестованных, учинивших расправу над Буниотаяном, являлись членами крайне правой группировки "Навапон", которая наряду с такими организациями, как "Черный слон" и "Красные быки", "специализировалась" на террористических актах.

А спустя семь месяцев после убийства Бунсанонга Буниотаяна местная реакция, подстрекаемая силами международного империализма, ввергнув страну в пучину очередного военного переворота, нанесла, как отмечали зарубежные обозреватели, "смертельный удар по таиландскому эксперименту".

Начало "эксперименту" было положено в середине октября 1973 года, когда четыреста тысяч жителей Бангкока в ответ на призыв штаба демократически настроенной молодежной организации - Национального студенческого центра - вышли на улицы столицы. Над колоннами развевались плакаты: "Долой американских "джи аи"!", "Да здравствует конституция!" Трудящиеся требовали ликвидации односторонней ориентации таиландского правительства на США, закрытия военных баз, созданных Пентагоном на территории "страны улыбок", безотлагательного проведения в жизнь ряда социальных реформ.

Демонстрантов встретили свинцом и штыками. По приказу начальника полиции участников манифестации ослепляли слезоточивым газом, давили танками и бронетранспортерами, поливали свинцовым градом с вертолета. Двое суток в Бангкоке продолжались ожесточенные бои. Но уже ничто не могло спасти прогнивший режим "кровавых маршалов" - так народ прозвал премьер-министра Танома Киттикачона и его заместителя Прапата Чарусатиена. Трудящиеся одержали победу. Главари хунты бежали за границу: Киттикачон нашел себе приют в США, Чарусатиена приласкали на Тайване.

К власти пришло гражданское правительство. Однако сорок лет военно-полицейской диктатуры не прошли бесследно. Несмотря на прилагаемые усилия, кабинет министров, который вначале возглавил Сания Дхармасакти, потом Сени Прамот, затем его младший брат Кыкрит, не смог излечить страну от тяжелых недугов, оставшихся ей в наследство от "черных десятилетий". Не так-то просто оказалось вырваться "государству свободных" из "дружеских объятий" американского империализма.

Таиланд не только "страна улыбок". Коренное население называет свою родину Пратет-тай, что переводится как "государство свободных". В самом деле, за всю свою многовековую историю Сиам никогда не терял независимости, суверенитета и в отличие от соседей не значился в списках колониальных владений какой-либо капиталистической державы. Вместе с тем этот факт не означает, что страна по счастливому стечению обстоятельств выпала из политической игры международного империализма, игры под названием "экспансионизм", ставками в которой являются целые народы и государства.

По берегам каналов

Итак, формально Пратет-тай всегда оставался свободным. А на практике? В середине прошлого века Великобритании удалось путем всевозможных интриг и угроз навязать Сиаму первое неравноправное соглашение, по которому английские купцы получили возможность бесконтрольно хозяйничать на территории своего партнера. Это был далеко не конец безжалостной игры, а лишь самое ее начало: в столицах европейских держав быстро перетасовывались карты - и за короткий срок документы, официально закреплявшие бесправие Сиама, легли в несгораемые шкафы соответствующих ведомств Парижа и Вашингтона, Копенгагена и Осло, Стокгольма и Рима.

А формально страна числилась в реестре свободных. Она была "свободной", когда в годы второй мировой войны здесь всем заправляли японские милитаристы, диктовавшие Бангкоку внешнюю и внутреннюю политику; оставалась "свободной" и по окончании войны, когда выбор Вашингтона пал на Сиам как на своего "преданного и надежного союзника" в Юго-Восточной Азии.

Надо сказать, что Сиам всегда приковывал внимание Белого дома, который видел в нем важный стратегический объект, откуда щупальца американского спрута легко могли протянуться в другие страны региона. Предпринимались и практические шаги. Чего стоит, например, ловкий пируэт, мастерски исполненный "акробатами" с берегов Потомака во время второй мировой войны!

...В январе 1942 года Таиланд, заключив соответствующий пакт с Токио, объявляет войну Соединенным Штатам и Англии. Вскоре японские империалисты уже хозяйничают в Бангкоке и других крупных городах страны. Они ведут себя совсем не как союзники, а как настоящие завоеватели: руками местного населения строятся военные объекты, необходимые Токио, "оккупанты" захватывают банки и торговые фирмы, предприятия и рудники. В стране развертывается мощное освободительное движение. До самого конца войны японские войска оставались в Таиланде.

Вот тут-то и стала явной игра американской дипломатии. Спекулируя на патриотических чувствах таиландцев, президент США в августе 1945 года заявляет о том, что США никогда не считали Таиланд врагом, а посему не признавали факта объявления им войны со стороны Бангкока.

Здесь необходимо небольшое отступление...

Дело в том, что в начале сороковых годов будущий премьер-министр Таиланда Сени Прамот, возглавлявший дипломатическую миссию Сиама в США, отмежевался от внешнеполитического курса лидеров, стоявших у власти в Бангкоке, и из-за границы возглавил борьбу своего народа против японской "оккупации". Он категорически отказался передать государственному департаменту в Вашингтоне заявление своего правительства об объявлении войны Соединенным Штатам. Данное обстоятельство и послужило для Белого дома поводом к тому, чтобы не только не признать в лице Таиланда противника, но даже выставить эту страну жертвой японской агрессии. "Великодушие" правительства Трумэна объяснялось просто. До войны инвестиции американского капитала в Сиаме составляли всего три миллиона долларов; доля США (вместе с Канадой) в его импорте не превышала семи, а в экспорте - одного процента. Старые убытки можно было легко списать в расчете на куда более серьезные выгоды.

Для закрепления психологическо-дипломатического успеха Соединенные Штаты предприняли чуть позже еще один, не менее ловкий ход. Они вмешались в переговоры между Англией и Таиландом, в ходе которых Лондон стремился навязать Сиаму двадцать одно требование, превращавшее Бангкок фактически в колонию. Переговоры вначале велись на Цейлоне (Шри-Ланка), в городе Канди, затем были продолжены в столице США. Участие в них представителя госдепартамента привело к тому, что Англии пришлось значительно умерить свой аппетит. Надо отдать должное дипломатии США - она ловко сыграла на патриотических чувствах таиландцев, которые, вполне естественно, были в высшей степени рады, что у них нашелся такой всемогущий "покровитель и защитник", как Соединенные Штаты.

Первые послевоенные годы. "Раздобрившиеся" американцы предлагают за сиамский каучук более высокие цены, чем за лучший по качеству каучук, традиционно добываемый и импортируемый из Британской Малайи. Затем США нежданно-негаданно дают вдруг не по-хозяйски щедрую плату за скопившиеся в Таиланде запасы олова и оловянного концентрата. В 1949 году вконец "расщедрившийся" Вашингтон снимает секвестр с сиамского золота (сорок три миллиона долларов), хранившегося со времен войны в Японии; в том же году Таиланд благосклонно принимают в контролируемый Соединенными Штатами Международный банк реконструкции и развития - страна получает весьма ощутимые денежные займы. Словом, потекли доллары в мошну местной буржуазии, "сильных мира сего", от которых взамен требовалось одно: ориентация на США и установление в Таиланде твердого антикоммунистического режима.

В ответ на "высокое доверие" бангкокские власти в числе первых в регионе откликнулись на призыв Белого дома начать интервенцию против Кореи: за определенную мзду они посылают туда четыре тысячи солдат, что составило восьмую часть их тогдашней армии. Трудно было себе представить, что эта акция совершена тем самым Бангкоком, который прежде активно выступал на стороне национально-освободительных движений народов Юго-Восточной Азии; тем самым Бангкоком, который предлагал французам начать деколонизацию региона и предоставил политическое убежище членам правительства Лаоса после того, как войска Патет Лао потерпели поражение от иноземных захватчиков. Немыслимо было поверить, что американскую агрессию в Корее поддержал тот самый Таиланд, по чьей инициативе чуть раньше в Бангкоке была образована Лига стран Юго-Восточной Азии для совместной борьбы за независимость. И вот по истечении нескольких лет Таиланд не только предает общие национально-освободительные интересы, но и отходит от международного нейтралистского движения, отказывается даже участвовать в знаменитой Делийской конференции стран Азии и Африки (лишь в последний момент он послал туда наблюдателя). Столь крутой поворот политического штурвала - результат совершенного в ноябре 1947 года государственного переворота, свержения буржуазно-демократического правительства и установления военной диктатуры во главе с фельдмаршалом Пибун Сонграмом.

Отслуживший свой век сампан

Из-за океана Бангкоку время от времени подбрасывали крупные и мелкие подачки. Он их охотно принимал и отрабатывал. Оказывал, в частности, помощь марионеточным властям Лаоса, открыто выступал против тамошнего Фронта освобождения, активно проповедовал идею создания антикоммунистического буддийского "оборонительного" блока. Идея эта, правда, провалилась, но с Лаосом Бангкок все же заключил договор о торговле, который по сути дела явился ширмой для массового экспорта (через Таиланд) американского оружия лаосским ставленникам международного империализма. Повинуясь команде из-за океана, правящая верхушка Таиланда была готова начать вооруженный поход против соседей. Однако такая экстремальная акция требовала, говоря юридическим языком, "казуса белли" - повода к войне. Дабы прикрыть свою враждебность, закамуфлировать планы возможного ввода в страну иностранных войсковых контингентов с последующим их вторжением в Восточный Индокитай, Таиланд подает жалобу в Совет Безопасности ООН: на него, дескать, надвигается "красная опасность" и "коммунистическая угроза". Но... Женевская конференция пяти великих держав 1954 года, в ходе которой были подписаны соглашения о прекращении военных действий в Индокитае и о политическом урегулировании в регионе, спутала карты таиландской буржуазии и реакции. Долларовый дождь обещал смениться засухой. В Бангкоке заволновались. Однако напрасны были страхи: эскулапы из Белого дома не дали больному зачахнуть - последовала очередная денежная инъекция, которую Таиланд оплатил согласием на сколачивание милитаристского блока СЕАТО со штаб-квартирой в Бангкоке. Опираясь на эту организацию (в нее вошли США, Англия, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Таиланд, Филиппины и Пакистан), Вашингтон и Бангкок развернули яростную кампанию против других государств Индокитая, применяя все виды давления и нажима: от экономической блокады до прямого вооруженного вторжения в соседние страны.

Кульминационный момент "преданности и надежности" относится к периоду развязанной Пентагоном агрессии во Вьетнаме. Получив серию долларовых подачек в виде так называемой безвозмездной помощи, Таиланд взамен вынужден был поступиться своей независимостью и превратиться в форпост американской авантюры, направленной против миролюбивых народов Индокитая. Соединенные Штаты Америки уготовили Бангкоку роль первой скрипки. Согласно расписанной за океаном "партитуре", страна за непродолжительный отрезок времени была превращена, по словам руководителей Белого дома, в "непотопляемый авианосец Пентагона".

К концу 1968 года в Таиланде насчитывалось более шестидесяти американских стратегических объектов, в том числе семь крупных военно-воздушных баз и военно-морская - Саттахип. Здесь были расквартированы пятьдесят тысяч заокеанских солдат и офицеров; в Южный Вьетнам был направлен сиамский полк "Королевская кобра", а затем дивизия "Черные леопарды" - всего двенадцать тысяч обученных наемников. Таиландские летчики пилотировали доверенные им самолеты Т-28, вторгались в воздушное пространство соседних стран в рамках выработанной в Вашингтоне пресловутой программы "азиатизации" войны, то есть уничтожения азиатов руками самих азиатов. За двенадцать тысяч солдат Соединенные Штаты Америки заплатили своему партнеру тридцать миллионов долларов!

Финал американской авантюры во Вьетнаме общеизвестен. США, потерпев позорное фиаско, вынуждены были сесть за стол переговоров, которые завершились 27 января 1973 года подписанием в Париже соглашения о прекращении войны. Лучи мира осветили истерзанную землю Индокитая. К голосу разума вынужден был прислушаться и Таиланд. "Непотопляемый авианосец" дал течь.

После октябрьских событий 1973 года Таиланд вступил на путь преобразований, в определенной степени отразивших настроения демократической общественности. Гражданское правительство настояло на закрытии всех американских баз, на полном выводе "джи аи" из страны. Летом 1975 года распался военный блок СЕАТО, просуществовавший свыше двадцати лет. В интересах широких слоев национальной буржуазии кабинет министров пошел на установление торговых связей с некоторыми социалистическими государствами: ГДР, Венгрию, Польшу и Румынию посетила представительная делегация; возрос товарооборот с Советским Союзом.

Позитивные преобразования коснулись и внутренней политики. Принятая конституция заметно ограничила влияние верхушки армии, были предприняты конкретные шаги по борьбе с коррупцией, частично проведена земельная реформа, разрешены деятельность профсоюзов и политических партий (кроме Коммунистической партии Таиланда), издание ряда левых газет и журналов.

Однако приверженцы свергнутого военно-полицейского режима не сложили оружия, они всячески сопротивлялись реалистическому курсу гражданского правительства. Правые всеми правдами и неправдами старались вернуть прежние позиции. Сторонникам демократии приходилось действовать в сложных социально-политических условиях. В стране не существовало достаточно влиятельного антиимпериалистического фронта, который мог бы объединить прогрессивные организации.

Ощущая поддержку некоторых военных кругов Таиланда, заинтересованных в сохранении американского присутствия, Вашингтон попытался оставить здесь свои опорные пункты и часть войск: хотя к концу 1975 года все самолеты ВВС США покинули территорию Таиланда, там оставалось временно около восьми тысяч "джи аи" - на базе в Утапао. Реакция активизировала антивьетнамскую кампанию; на границе с Лаосской Народно-Демократической Республикой тайскими правыми экстремистами, имевшими отношение к вмешательству ЦРУ в Лаосе, были спровоцированы вооруженные инциденты. Граница была закрыта. Нагнеталось напряжение и на границе с Кампучией.

Все более осложнялась обстановка и внутри страны: рост цен привел к новым выступлениям рабочего класса, студенчества, интеллигенции, средней и мелкой буржуазии. Встал вопрос о вотуме недоверия правительству. Король распустил парламент. Подготавливая победу на предстоящих выборах, правые прибегли к террору против оппозиции, против демократически настроенных политиков. Реакция не останавливалась перед физической расправой над левыми журналистами и лидерами Национального студенческого центра; подметные письма с угрозами получали многие государственные деятели, вплоть до премьер-министра и членов его кабинета. Во время демонстраций трудящихся, которые требовали увеличения заработной платы, выделения пособий на медицинскую помощь, субсидий на непосильные квартирные расходы, молодчики из реакционной организации "Красные быки" швыряли с крыш домов гранаты и бутылки с зажигательной смесью, пытаясь посеять в людях страх и панику. Сыгранность реакционных кругов говорила о том, что их действия направляли руки опытных "дирижеров", которым нужен был лишь подходящий повод для открытого выступления "свод ного оркестра правых" и восстановления в стране власти "сильной личности".

И вот повод нашелся.

В списках пассажиров авиалайнера западногерманской компании "Люфтганза", совершавшего обычный рейс из США в Европу через Таиланд, значилась супружеская пара по фамилии Чон. Преклонного возраста мужчину в темной тройке, накрахмаленной белой сорочке, манжеты которой скрепляли жемчужные запонки, легко можно было принять за преуспевающего бизнесмена. Он в меру шутил с соседями, в меру помалкивал, в меру улыбался, слушая забавные истории, которыми перебрасывались окружавшие его случайные попутчики. Подозрений этот человек не вызывал и внимания к себе не привлекал. Когда настал час обеда, супруги Чон по примеру остальных живо расправились с бифштексом по-гамбургски, запив его доброй порцией баночного пива "хейнекен". Воздушная трапеза сменилась сиестой: коммерсант и его жена откинули спинки кресел и углубились в сон. Спокойный, приятный полет.

Большинство автомобилей в Таиланде японского производства

Метаморфоза с мистером Чоном произошла несколько позже, после того как в салоне раздался механический голос стюардессы: "Пристегнуть ремни, воздержаться от курения, самолет идет на посадку". Взгляни в тот момент соседи в глаза бизнесмену, они прочли бы в них плохо скрываемое беспокойство.

Колеса "боинга" мягко коснулись бетонного покрытия; самолет, пробежав до конца взлетно-посадочной полосы, свернул на боковую дорожку и вскоре остановился напротив центрального здания столичного аэропорта, заняв место в длинной шеренге своих воздушных собратьев. Пока лайнер "Люфтганзы" проделывал наземные маневры, господин Чон не отрывался от иллюминатора. Заметив на поле черный лимузин, он облегченно вздохнул, повернулся к жене и слегка сжал ее руку. Лицо коммерсанта озарила улыбка, когда в салон по трапу поднялся офицер в парадной форме таиландских ВВС. Отдав честь и поздравив супругов Чон с прибытием, он вывел их из самолета, почтительно помог устроиться на заднем сиденье ожидавшего автомобиля, который, взвизгнув шинами, стремительно покинул территорию аэропорта. А остальным пассажирам "боинга", рассаживающимся по автобусам, оставалось лишь гадать, кто же этот джентльмен с внешностью преуспевающего бизнесмена, которому вовсе не обязательно топтаться в очередях к иммиграционным и таможенным чиновникам, штемпелюющим паспорта и осматривающим багаж вновь прибывших.

Дальнейшие события показали, что радость мистера Чона и его супруги была несколько преждевременной. Факт незаконного въезда в страну человека, скрывавшегося под вымышленным именем, стал, несмотря на самые тщательные меры предосторожности, достоянием общественной гласности и вызвал мощную волну протеста. Компанию "Люфтганза" чуть было не привлекли к суду - ей предъявили обвинение в связи с расследованием, имевшим целью выяснить, каким образом господину Чону удалось проникнуть в Таиланд. Сотрудники полиции, обнаружившие в конце концов супругов на одной из военно-воздушных баз, расположенной недалеко от столицы, в ходе допроса задали коммерсанту вопрос: "Каковы мотивы вашего возвращения?" В ответ Чон пустился в пространные объяснения, из которых стало ясно, что в Соединенных Штатах, где он находился в эмиграции, слишком высокая стоимость жизни, а у него, дескать, нет достаточных средств, денег еле-еле хватало лишь на то, чтобы оплачивать счет за квартиру в Бостоне.

Слезные откровения, причитания и жалобы мистера Чона возымели действие: в трехдневный срок его вместе с супругой выдворили из Бангкока, но не в Бостон, а в Сингапур, где жизнь, должно быть, представлялась таиландским властям значительно более дешевой, чем в Соединенных Штатах. Но, как говорится, битому неймется. Несколько месяцев спустя Чон снова объявился в столице "государства свободных"...

Девятнадцатое сентября 1976 года. Зал ожидания сингапурского аэропорта. Объявляется посадка на самолет японской авиакомпании "Джапан Эйрлайнз", рейс 718. Среди пассажиров - уже знакомый нам джентльмен, правда, на этот раз одет он был не в темную тройку, а в шафраново-желтую тогу буддийского монаха. Описав круг над городом, самолет взял курс на "страну улыбок".

Служитель культа возвращался на родину под весьма благовидным предлогом: выполнить религиозный долг по воле больного отца - "предаться размышлениям о суетности всего земного" в одном из бангкокских храмов. Что ж, святое дело. Если, конечно, не знать, что настоящее имя монаха Таном Киттикачон!

Население столицы встретило бывшего диктатора отнюдь не здравицами и счастливыми улыбками; отсутствовали и орхидеи, которые здесь принято вручать высоким гостям. Восторженные крики раздавались лишь из толпы юнцов военизированной молодежной организации, патроном которой некогда был новоявленный священнослужитель. Эскортируемый подростками "монах" отправился с аэродрома в храм Боворниват, расположенный в центре Бангкока. Чтобы никто не сомневался в его подлинных намерениях, "кровавый маршал" повесил на двери своей кельи объявление: "Я хочу мирно выполнять религиозный долг".

Дыма, как известно, без огня не бывает. Прогрессивная таиландская печать отмечала, что монашество Киттикачона - ловкий политический ход, и довольно прозрачно намекала на связи бывшего премьер-министра с Центральным разведывательным управлением США.

Дремлет в келье монастыря ставленник ЦРУ, не один год верно служивший своим хозяевам из Лэнгли. Тихо напевает сутры, просматривает священные тексты Трипитаки, освежает в памяти буддийский канон. И не знает, что как агент ЦРУ он еще не списан со счетов, на него продолжают делать ставку. Именно поэтому сотрудники Лэнгли, разрабатывающие акции типа "изоляция", не превратили Киттикачона в своего очередного "клиента". Не секрет, какой финал ожидает ставленников шпионского ведомства, чей флаг украшает орел и роза ветров на синем фоне, которые либо скомпрометировали себя, либо просто стали неугодными. С ними не церемонятся, их уничтожают - безжалостно и хладнокровно.

Таном Киттикачон избежал плачевной участи своих "коллег" - доминиканского диктатора Трухильо, южнокорейского президента Пак Чжон Хи и других. Он и после свержения продолжал числиться в картотеке агентов Лэнгли. Похоже, его приезд в Таиланд был спланирован заранее. Как только "кровавый маршал" поселился в храме Боворниват, в штаб-квартире ЦРУ не замедлили нажать соответствующую кнопку, и появление в Бангкоке "монаха-отшельника" послужило сигналом местной реакции активизировать действия: спешно были наняты сотни грузовиков, которые доставляли из провинций в столицу вооруженных членов организации "Красные быки" и сельских скаутов. Их высаживали в центре города, неподалеку от Таммасатского университета, где по призыву Национального студенческого центра несколько тысяч учащихся устроили сидячую забастовку, протестуя против возвращения в страну Киттикачона. Выступление учащихся поддержали профсоюзы, руководство которых обратилось к трудящимся массам с призывом провести всеобщую стачку. Была уже назначена дата общенародного выступления. Однако оно не состоялось...

Участники сидячей забастовки, как выяснилось позже, разыграли "пантомиму с повешением". Дабы ни у кого не возникло сомнений относительно героя пантомимы, человек, изображавший бывшего главаря военной хунты, был облачен в монашескую тогу.

Храм Утренней зари

Реакционные силы, вынашивавшие планы реставрации военно-полицейского режима, власти свинца и пушек, предприняли поистине дьявольский ход, использовав в провокационных целях средства массовой информации. Еще не завершилась пантомима, как по радио было объявлено, что студенты "покусились на трон и монархию"; они, дескать, произвели экзекуцию над... наследным принцем Вачирапонгкорном. Это было очень серьезное обвинение, особенно в условиях Таиланда, где короля и членов его семьи не просто уважают, перед ними благоговеют, их чтят все от мала до велика. В заключение передачи диктор призвал народ встать на защиту монархии.

Провокация удалась.

Утром 6 октября 1976 года Бангкок стал свидетелем жесточайшей расправы над студентами. Молодчики из правых группировок, на помощь которым пришли специальные отряды полиции, пустили в ход карабины и автоматы, гранаты и даже противотанковые пушки. Они атаковали Таммасатский университет. Взрывчаткой и тяжелыми грузовиками были взломаны железные ворота.

Студентов расстреливали в упор, раненых добивали ногами и прикладами, выкалывали им штыками глаза, обливали бензином и сжигали на кострах. Кровавая бойня продолжалась несколько часов.

Гражданское правительство было низложено, власть перешла в руки хунты, которая объявила о введении в стране чрезвычайного положения. Число задержанных по заранее составленным "черным спискам" превысило десять тысяч человек. Режим стремился возвести в Таиланде стену страха: страха быть арестованным, страха потерять работу, страха лишиться горсти риса.

Казалось, над "страной улыбок" вновь опустилась ночь фашизма.

Но недолго властям пришлось бить в старый военный барабан, звуки которого столь ненавистны многострадальному тайскому народу. В конце 1977 года к руководству страной пришло новое правительство (сперва его возглавил Криангсак Чаманан, а с марта 1980 года - Прем Тинсуланон), которое, несмотря на грубый нажим со стороны американской администрации, пытается вести Таиланд по пути демократических перемен, добрососедства и невмешательства. Теплые ветры разрядки все активнее проникают сюда, в этот далекий уголок планеты. Все больше и больше таиландских политиков приходят к выводу, что мир и прогресс - это те главные условия, которые необходимы и для решения внутренних проблем.

Однако в высших эшелонах власти еще сильны проамериканские настроения. Запуганные мнимой угрозой, в частности со стороны вьетнамских "экспансионистов", таиландские власти охотно принимают от США военное снаряжение, которым Пентагон буквально начиняет Таиланд, идут на разжигание враждебных действий на границе с Кампучией. Остатки полпотовских банд с согласия Бангкока нашли себе приют на территории Таиланда, откуда регулярно совершают варварские набеги на мирные села Кампучии. Жестоким артиллерийским обстрелам подвергаются пограничные районы этой соседней страны. В угоду Вашингтону таиландская военщина осуществила вооруженный захват части Лаоса, якобы незаконно утраченной еще в прошлом веке. Белый дом усиленно подогревает обстановку в Индокитае. Обозреватели отмечают, что США, объявившие Юго-Восточную Азию "сферой своих жизненных интересов", расширяют здесь свое военное присутствие, проводят совместные американо-таиландские маневры. Именно США подстегивают враждебный курс правящих кругов Таиланда в отношении трех братских государств Индокитая-Лаоса, Кампучии и Вьетнама. Подобная позиция таит в себе серьезную опасность для дела мира и стабильности в этом районе.

Всемерно нагнетая напряженность в азиатско-тихоокеанском регионе, стремясь сколотить новые милитаристские блоки, "крестоносцы" из Вашингтона продолжают вынашивать также планы открытия в Юго-Восточной Азии своего рода "второго фронта" против мира социализма. Именно эту цель преследовала, в частности, состоявшаяся в 1985 году на индонезийском острове Бали встреча президента Р. Рейгана с министрами иностранных дел стран-членов АСЕАН, в ходе которой глава Белого дома пытался добиться перерождения Ассоциации государств Юго-Восточной Азии в военно-политическую группировку, которая бы послушно следовала в фарватере имперского курса Вашингтона.

Подстегивая страны АСЕАН к конфронтации со своими соседями - Лаосом, Кампучией, Вьетнамом, - администрация США изображает в качестве первопричины напряженности в регионе присутствие в Кампучии вьетнамских добровольцев, которые выполняют там свой интернациональный долг, оказывают помощь в деле обеспечения безопасности Народной Республики Кампучии.

Демократически настроенные круги Таиланда понимают, что подобные маневры США вызваны желанием отвлечь внимание мировой общественности от истинных причин сохраняющейся острой ситуации в регионе, где мир и стабильность находятся под угрозой из-за непрекращающихся попыток внешних сил помешать процессу национального возрождения в Кампучии. Прогрессивные силы Таиланда всецело поддерживают предложения Советского Союза, направленные на создание в азиатско-тихоокеанском регионе, включая Юго-Восточную Азию, безъядерных зон, одобряют позицию СССР. В Заявлении Советского правительства от 23 апреля 1986 года отмечается: "Основой дружественных отношений, укрепления доверия и взаимопонимания между народами в этой части мира, как, впрочем, и в других регионах, может и должно стать не противопоставление одних государств другим, а развитие равноправного, открытого для всех сотрудничества. При таком подходе - а именно в этом заинтересованы все народы - не может быть места сколачиванию блоков и контрблоков, созданию всякого рода "осей", "треугольников", формированию замкнутых группировок, культивированию протекционизма и дискриминационных мер при осуществлении взаимных торгово-экономических связей". И далее: "Упрочение добрососедства и дружбы всех азиатско-тихоокеанских стран, объединение их усилий в общем поиске конструктивных решений проблем безопасности в Азии и в районе Тихого океана благоприятно сказались бы не только на ситуации в азиатско-тихоокеанском районе, но и явились бы вкладом в дело сохранения и упрочения всеобщего мира".