ПРАГА БУРЛИТ...

С момента окончания первой мировой войны прошло немногим более двух лет. И снова по улицам Праги тянутся колонны демонстрантов, снова звучит пение. Но не слышно радостных возгласов: "Да здравствует республика! Да здравствует свобода!", которые еще так недавно звучали над городом.

Теперь рабочие идут под красными знаменами хмурые, со сжатыми кулаками.

По сумрачным декабрьским улицам большие группы рабочих устремляются к Гибернской улице. Рабочие идут защищать резиденцию "левицы" и редакцию газеты "Руде право", которые находятся в Народном доме. Рабочим стало известно, что туда направилась полиция. Направилась по прямой указке "правых" руководителей партии, предавших интересы пролетариата и теперь всеми силами стремившихся помешать работе ее "левого" крыла.

Первой к Народному дому пришла колонна жижковской фабрики "Капсловна", затем подошли металлисты карлинской "Даньковки" и рабочие завода "Колбенка".

Прорвав полицейское оцепление, они проникли во двор и забаррикадировались.

"На темной балконной галерее, выходящей во двор, мелькнул мужской силуэт. Толпа настороженно затихла. Мужчина крикнул: - Товарищи уполномоченные с фабрик! Быстрее в садовый павильон! Совещание будет там!

И говоривший снова исчез в доме.

Деревянный павильон, одна из стен которого состояла из стеклянных рам, быстро наполнился людьми. Совещание длилось недолго.

Вдруг со двора послышался крик. От неожиданности люди вздрогнули и напряженно выпрямились.

В подворотне, выходившей на Гибернскую улицу, жандармы прорвались через баррикаду и ринулись во двор. Собравшиеся вскакивали, гремя столами и стульями. Снова раздался крик - высокий, короткий, предупреждающий...

Внезапно мощный удар сотряс павильон. Стеклянная стена, обращенная в сад, с коротким звоном рухнула. Это полсотни жандармов на бегу, в рассыпном строе одновременно ударили прикладами по тонким деревянным переплетам, по стеклам и, выбив их, ворвались в помещение. А через двери вскочили полицейские, и удары их дубинок яростно обрушились на головы собравшихся здесь. Раздался рев возмущения...

В зале царила неразбериха. Одни устремились по узкому коридору в трактирный зал, другие выпрыгивали через разбитые рамы, осколками резали себе руки и лица. На полу среди перевернутой мебели лежали в крови раненые.

Двое товарищей, с трудом пробираясь, подобрали нескольких раненых и, чтобы их не затоптали, отнесли на сцену. Но на этот спасительный островок набилось слишком много людей, и он, не выдержав, проломился.

Жандармы и полицейские, перескакивая через стулья, били по головам всех подряд. Люди старались укрыться, и узкий коридор, ведущий к залу трактира, был битком забит...

Одновременно полицейские разгоняли толпу на Гибернской и Гавличковой улицах. И здесь удары сыпались направо и налево, и здесь текла кровь и были слышны отчаянные крики избиваемых и затоптанных женщин".

Так об этом нападении жандармов и полиции на активистов профсоюзного движения рассказал в своем романе "Анна-пролетарка" наш замечательный писатель-коммунист Иван Ольбрахт.

Пражские рабочие на митинге 1921 года

9 декабря 1920 года, после наглого захвата полицией Народного дома, рабочие объявили всеобщую забастовку по всей республике.

Произошли резкие столкновения не только в Праге, но и во многих других городах. Буржуазия ответила на это жестоким террором - был отдан приказ стрелять в колонны рабочих. Буржуазии удалось оружием подавить послевоенный размах рабочего движения и сохранить свое господство.

Рабочие потерпели поражение потому, что у них еще не было своей, революционной партии. Необходимо было такую партию создать.