Боги и жрецы

В 1860 г. на большой сходке маорийских племен, живущих на восточном побережье северного острова Новая Зеландия, было принято замечательное решение о том, чтобы жрецы записали наиболее древние народные предания. Решение сходки выполнили молодые маорийцы, которые благодаря общению с европейцами умели читать и писать.

Пышно орнаментированные ларцы маорийцев

Они создали многотомный труд, называемый "Предания народа маори". В течение нескольких десятилетий они утаивали его от европейцев. Лишь полстолетия назад европейцам открыли доступ к этому ценнейшему материалу. В записях преданий есть мысли о высшем боге Ио, называемом "началом всех начал", "невидимым", "всезнающим" и тому подобное. Не всем жрецам он известен, и представления о нем, по-видимому, заимствованы из христианской религии. Однако Джон Николас, человек почтенный и рассудительный, сопровождавший первого миссионера на Новой Зеландии (1815 г.), уверяет, что маори верили в какое-то высшее существо еще до прихода европейцев. Согласно полинезийскому космогоническому мифу, Ио был самым первым существом на свете. Космос состоял из воды, и всюду был мрак. И тогда Ио силой слова своего создал свет и отделил его от тьмы. Так же возникли олицетворяющие мужское и женское начала Небо и Земля, которые в своих любовных объятиях зачали богов. Но вот несколько богов объединились и разлучили своих родителей. Небо они все вместе подняли вверх и, чтобы оно вновь не соединилось с Землей, подперли его колоннами и столбами. Эта чудовищная дерзость вызвала целое восстание среди остальных детей великих прародителей, и вот в мире появилось смертоносное оружие и война. Если прародитель Ио - существо безобидное и его даже называют Ио-мата-ваи, т. е. богом любви, то боги наделены далеко не божественными чертами; они, как говорит предание, наводили на всех страх и ужас и даже были людоедами.

'Архитектурное украшение' маорийской хижины - изображение божества

По преданиям полинезийцев, небосвод состоит из двенадцати небес. На самом верхнем небе пребывают Ио и прислуживающие ему божества, его посыльные и стражи. Совершая тайные обряды, жрецы обращались к Ио в гимнах, однако в честь его не совершали никаких жертвоприношений. Не было также никаких его изображений.

Маорийская женщина за изготовлением ткани из новозеландского льна

Культ Ио имел распространение только среди знати, ио весьма вероятно, что он когда-то был распространен гораздо шире и что его привезли с запада древние полинезийские насельники^*.

^*(Более правдоподобно, что тайный жреческий культ верховного бога Ио сложился лишь в новейшее время под влиянием христианских миссионеров.)

Несомненно, что ко времени, когда на полинезийских островах появились первые европейские колонисты, веру в Ио, особенно в западной Полинезии, вытеснила вера в Тангалоа. Он считался высочайшим божеством и ему приписывались все акты творения Ио.

В одном полинезийском гимне Тангалоа славят так:

Он был всегда, и имя ему Тангалоа. Он пребывал в безмерном пространстве.

И не было ни земли, ни неба, ни моря, ни тварей живых.

И был один только он!

Тангалоа - это вселенная!

Тангалоа - это начало начал, это скалы и пески, это свет, это зародыши живых существ.

Он вечен и мудр. Он сотворил страну Гаваики, великую священную Гаваики!

На Новой Зеландии и на всех других островах, где еще поклоняются Ио как первотворцу, Тангалоа считают одним из самых главных божеств полинезийского пантеона. Тангалоа был одним из тех детей Земли и Неба, которые грубым насилием разлучили своих великих родителей. От ярости своего брата Тавхири, олицетворявшего ураган, ему пришлось спасаться в море, поэтому он стал властителем моря. Все твари морские - дети Тангалоа. Некоторые из них, например ящерица, бежали от страха перед ним и потому выползли на сушу. Так, на Самоа ящерица считается воплощением Тангалоа и божеством-покровителем рыбаков; рыбу, которую приносят ей в жертву, так и называют "рыба Тангалоа". Еще более сильные проявления этого культа были на Маркизских островах. Там в честь всемогущего бога Тангалоа вблизи водоемов сооружены алтари. На них ставили урны с жертвенной рыбой. А в районе Таиарапу^* рыбаки поклонялись куску монолита. В нем, по их представлениям, обитал Тангалоа.

^*(Полуостров на Таити.)

Брат Тангалоа бог Тане после отделения Неба от Земли стал воплощением созидающего начала. Все, что существует в природе - деревья, трава, плоды,- все это создал он для человека и самого человека сотворил также он. По мысли маорийского ученого Хонги, олицетворением созидающей силы бога Тане является Тики. До сих пор под этим словом разумели деревянные и каменные скульптуры полинезийских богов. Хэнди же считает, что эти скульптуры в какой-то мере развились из фаллической символики, которая в некоторых местах Океании и Юго-Восточной Азии играет важную роль в представлениях людей о плодородии земли. На Новой Зеландии Тане считали властителем лесов и покровителем резчиков, плотников и корабельных мастеров. Атрибутом бога Тане был каменный топор. Как явствует из классического труда Хэнди о полинезийской религии, слова "вода бога Тане", столь часто встречающиеся в полинезийской мифологии, воспринимаются туземцами так же, как и слова о живительных лучах солнца, хотя и ничего не говорится о солнце. Правда, огненный шар солнца - одно из полинезийских божеств, однако ему не поклонялись. Лишь жители островов Общества считали солнце богом войны и посвящали ему особые обряды. Не совершали также никаких обрядов и в честь богини луны Хины, хотя верили, что она обучила женщин всяким ремеслам - плетению циновок, вязанию сетей, изготовлению лубяной материи и даже играм.

Маорийский резчик за работой

Но самое главное божество полинезийцев - Ронго, на Гавайях называемый Лоно. Имя его означает "грохочущий", "шумящий"; туземцы считали его олицетворением грома и дождя. Естественно, что как бог грома и дождя, Ронго - покровитель культурных растений и, следовательно, вообще земледелия. На торжественных праздниках ему подносили первые плоды, его молили о животворном дожде, о хорошем урожае.

Гавайцы молились так:

 О Лоно, отведай плодов, отведай вкусных блюд!
 Прими наш дар! Все это для тебя, о Лоно!
 Дай нам хороший урожай!
 Пошли нам животворящий дождь!

Ронго считали также покровителем танцев, песнопений и мистерий, которые устраивались на пышных народных празднествах. В такого рода театральном искусстве находила себе выход радость жизни, восхищение плодородием земли. На празднествах кроме танцев и мистерий устраивались спортивные состязания (макахики). Это своеобразные олимпиады, в которых участвовали жители всех островов Гавайского архипелага. Но для успешного земледелия и пышных празднеств необходим прочный мир; поэтому в пору сева и жатвы всякие военные действия были табу, а Ронго называли блюстителем мира. Постепенно функции Ронго перешли (главным образом на Таити) к богу Оро.

Разрушающее и уничтожающее начало олицетворялось богом войны Ку, называемым также Ту. Это он затеял разлучить Небо и Землю, благодаря чему богам стало светло и просторно. Ему пришлось испытать гнев своего брата Урагана, который решил отомстить за злодеяние, совершенное против родителей. Ку - олицетворение гнева, в гневе своем он пожирает людей. В давние времена на Таити в жертву ему приносили первого пленника с поля битвы. На Гавайях Ку был божеством только касты вождей и воинов. По представлениям гавайцев, Ку слился с таитянским божеством Каили, отчего стал еще более могущественным Ку-Каили-Моку, богом войны. Это был бог королевской династии, из которой происходил король Камеамеа. Изображение Ку-Каили-Моку, сплетенное из тростника и покрытое красными и желтыми перышками, островитяне носили на шесте в голове идущего войска. Один из немногих сохранившихся экземпляров такого изображения Ку-Каили-Моку хранится в этнографическом музее Геттингенского университета.

Но самым популярным божеством был Мауи, соответствующий микронезийскому богу Олуфату. Этот бог любит всяческие проказы, обладает великой волшебной силой и совершает всевозможные чудеса. Из рода в род передавались легенды о его замечательных подвигах. У индусов такие же подвиги приписывались богу неба и грома Индре, а у скандинавов - богу грома Тору. Бог Мауи отнял у бога Магуики, Вулкана, или у его дочери Пеле огонь и принес его людям. Он накинул на солнце петлю каната, умерил неудержимый бег дневного светила, и тогда дни стали длиннее.

Ниже мы приводим отрывок из новозеландской легенды о том, как бог Мауи поймал своим волшебным крючком необыкновенную рыбу.

Все дальше в открытое море плыл Мауи со своими братьями. Но братья его, сидевшие на веслах, уже наловили много рыбы и просились домой. Мауи не соглашался:

 Подождите немножко, я испытаю крючок.
 Какой крючок? - удивились братья.
 Не беспокойтесь,- отвечал Мауи,- это мой собственный крючок.

И тогда братья сказали:

- Ну что же, испытай, только поскорее!

Тут Мауи извлек из тайников своих одежд рыболовный крючок, который сразу же засиял блеском перламутровой инкрустации. Не ускользнула от взора братьев и богатая резьба. Это был и в самом деле роскошный крючок. Затем Мауи попросил у братьев наживки.

- Не дадим тебе наших наживок! - сказали братья.

Тогда Мауи стукнул себя кулаком по носу и брызнувшей кровью окропил крючок. Кровь Мауи заменила наживку. Мауи закинул удочку, и крючок стал медленно погружаться в воду. И вдруг зашевелилась леска.

"Неужели рыба клюнула на кровь Мауи?" - подумали братья. Тут Мауи потянул леску и почувствовал тяжесть. Когда он вытягивал крючок, забурлили, зашипели волны, заклокотал океан, словно со дна его подымался огромный остров.

Сначала братья разинули рты от изумления, а потом до того испугались, что принялись кричать во все горло. Но Мауи не обращал внимания на крики своих братьев.

- Зачем ты завез нас так далеко, теперь мы погибли, нас проглотит гигантская рыба, - вопили братья, обливаясь слезами. А Мауи в этот момент произносил заклинание, дабы чудесная рыба поскорее показалась над водою. Когда Мауи закончил свое заклинание, рыба появилась. Это была необыкновенная рыба - часть великой матери-земли.

Когда же Мауи хотел победить богиню подземного царства Хине-нуи-те-по и тем самым уничтожить смерть, чтобы все люди на земле жили вечно, его самого настигла неумолимая судьба - ему пришлось умереть!

Готовясь идти в подземное царство, Мауи взял с собой перелетных дроздов, большого и малого, певчего дрозда, иволгу, трясогузку и других маленьких птичек. Они должны были неотступно сопровождать его и помогать ему во всех опасных делах.

И вот Мауи и его птицы собрались вместе и на склоне дня отправились в путь. После долгих странствий по подземному царству они достигли обиталища Хине-нуи-те-по. Богиня смерти крепко спала. И Мауи сказал своей пернатой свите:

- Мои маленькие друзья! Не вздумайте хохотать, когда я стану спускаться во чрево этой древней особы. Только не вздумайте хохотать, прошу вас. Вот когда я вылезу оттуда, тогда пожалуйста - смейтесь себе на здоровье сколько хотите!

Птицы испугались и взмолились:

- Милый наш господин, тебя там богиня смерти наверняка умертвит!

Но Мауи вразумлял их такими словами:

- Если вы рассмеетесь, когда я начну спускаться в ее чрево, вы ее разбудите, и она тотчас же убьет меня. Если же вы подождете, пока я снова выползу из ее огромной глотки, тогда я останусь жив, а старушка помрет!

Маленькие друзья Мауи обещали ему не смеяться:

- Храбрый господин наш, уж так и быть, ступай, да смотри не попади в беду!

Тогда Мауи, привязав свое оружие к руке, вошел в дом богини Хине-нуи-те-по и снял свои одежды. На бедрах его красовалась великолепная татуировка, нанесенная иглой Уетонги. И вот Мауи полез во чрево богини. Это выглядело очень смешно, и птички пыжились, как могли, чтобы не рассмеяться. Но маленькая Тивакавака, птичка-мухоловка, не выдержала и громко расхохоталась. Тут старуха проснулась, поднялась во весь рост и в страшном гневе своем умертвила Мауи. Если бы Мауи благополучно прошел через царство богини ночи и смерти Хине-нуи-те-по, смерть была бы навеки уничтожена. Но так уж случилось, что смех птички-мухоловки не дал Мауи бессмертия, не дал его и всем остальным людям.

Полинезийцы поклонялись не только атуа, божествам - олицетворениям природных стихий, но и умершим. По представлениям туземцев, после того как тело умершего истлевает, душа его, пройдя долгий и опасный путь, попадает наконец в царство мертвых. Это царство находится не только в подземном мире, но и на западе, в легендарной стране Гаваики - древней родине полинезийцев.

С телом умершего на различных островных группах поступают различным образом, что объясняется этническим смешением. В Микронезии наряду с трупопогребением, когда тело умершего предают земле в самом доме его или возле дома, существует морское погребение, когда покойника опускают на дно моря или кладут в лодку и пускают ее по волнам. Так чаще всего хоронили высокородных особ. Это значит, что морское погребение исторически моложе, чем зарывание в землю, распространенное среди потомков более древнего населения. На островах Полинезии большой заботой окружали трупы особенно тех высокородных людей, которые обожествлялись еще при жизни. Любопытно, что гроб нередко имел форму лодки либо просто применяли вместо него лодку. На Таити и Маркизских островах тела знатных людей подвергались даже мумификации (способ, известный уже в эпоху древних цивилизаций) и затем устанавливались на уступах священной пирамиды марае. Когда труп разлагался, череп и кости укладывали в особые вместилища, в урны или ямы и там их хранили для культовых обрядов, веря, что они все еще наделены маной покойного. Так, например, рыбаки острова Манихики, расположенного в шестистах милях от острова Раротонга, выходя в море, брали с собой в корзине череп какого-нибудь влиятельного человека. Если подымалась буря, рыбаки вынимали череп и молились о хорошей погоде. Для этой цели они от трупа умершего отрывали даже кисти руки и ступни.

На Таити туземцы приписывали магическую силу духам лишь того умершего, который особенно хорошо относился к живым. Духов таких умерших называют ороматуа. В воображении таитян духи некоторых из таких умерших витают иногда где-то рядом и предупреждают живых родичей о грозящем им бедствии, но есть и такие, которые пугают людей и даже мучают. Как бы то ни было, туземцы старались поддерживать хорошие отношения с духами. Они ублажали их, поднося им пищу и украшения. Для жертвоприношения в честь умершего вождя даже убивали рабов. На Новой Зеландии овдовевшие женщины удавливались петлей, чтобы у любимого супруга и на том свете была жена. Возможно, что существующий на Самоа, Тонга и Таити обычай наносить себе увечья в знак скорби о покойном, отрезать пальцы или выбивать зубы является заменой такого жертвоприношения.

Туземцы самых различных районов Полинезии представляли себе духов умерших вполне вещественно - примерно так же, как представляют себе папуасы и меланезийцы "живых мертвецов". На Таити духа умершего изображал какой-нибудь мужчина, облаченный в своеобразный наряд. Лицо его было скрыто маской, сделанной из двух раковин, на голове его сияла корона из пушистых хвостовых перьев птицы-фаэтона, на груди в форме полумесяца висела дощечка с перламутровыми раковинками и ожерелье из узеньких переливающихся яркими бликами пластинок перламутра. Сам он был закутан в лубяную материю, а к плечам прикреплено одеяние из перьев. В этом облачении "дух", сопровождаемый вымазанными черной краской мужчинами, неистово размахивающими деревянными палицами, шествовал, возвещая раковинной трещоткой о своем приближении к тому месту, где жил поминаемый умерший. К концу церемонии "дух" несколько раз прохаживался вокруг гроба с трупом покойного. Заслышав трещотку, жители селения моментально разбегались и прятались, кто в лесу, кто у себя в хижине - ведь дух и его спутники могут и избить.

Для островов Таити примечательно не только наличие тайных союзов, но и то, что там для изображения духа умершего надевали маску. Эти два элемента культуры наиболее распространены в Меланезии. Гораздо драматичнее выражали скорбь по умершему мужчины на островах Кука.

Скорбящих называли духами. Эти духи инсценировали сражения с воинами соседних районов, и иногда даже проливалась кровь. На Маркизских островах все имущество умершего - его дом, одежда, утварь - полностью уничтожалось, а на островах Самоа на могилу супруга приходила вдова и проникновенно восклицала:

- Не сердись ты на нас, возьми от нас все болезни, дай нам жить!

Такие высокопоставленные особы, как вожди и жрецы, посмертно удостаивались скульптурных изображений в дереве или камне. У микронезийцев они устанавливались в специальных домах для умерших предков, у полинезийцев - на постаменте в храме. Эти фигуры, называемые Тики, на острове Пасхи достигают гигантских размеров (до 20 м высоты). Они изумили открывателей острова. На голой безлесной земле есть превосходный материал для скульптора. Это трахит, мягкая порода потухших вулканов, из которого, собственно, и состоит этот небольшой остров. Трахит добывался в кратере вулкана, там же его обтачивали и высекали на нем изображения, затем катили к берегу и там на каменном постаменте водружали фигуру. Но не всегда и не везде микронезийцы и полинезийцы устанавливали скульптуры. Нередко вместо них делались изображения фаллоса, а иногда столбы, напоминающие стоячие менгиры. На Новой Зеландии палки, которым придавалась своеобразная форма, служили символами определенных богов; в других местах Полинезии реликвиями служили весла, палицы, каменные топоры, трубки из раковин. Считалось, что все эти предметы некогда принадлежали богам.

Посредниками между людьми и неземными существами, будь то боги, предки или злые духи, были особые профессионалы - жрецы, шаманы, колдуны. В общественной жизни они играли не меньшую роль, чем резчики по дереву и татуировщики. Жрецы (кахуна или тохунга) не только каждодневно совершали культовые обряды, иногда даже с человеческими жертвами, но также руководили и светскими церемониями. Кроме того, они стерегли священные храмы марае, а в памяти своей хранили мифы и всю родословную вождей, какая запечатлена в письменах на деревянных дощечках лишь на острове Пасхи^*. Среди полинезийских жрецов существовала узкая специализация. Каждое божество имело своих жрецов, но сверх того были жрецы, занимавшиеся только некромантией, т. е. вызыванием духов умерших, колдовством, врачеванием, прорицательством. Все эти "науки" жрецы преподносили ученикам в особых школах. Здесь в течение нескольких месяцев читались курсы лекций по мифологии, астрономии, времяисчислению, истории, культовым обрядам и пр. Ученики сдавали экзамен комиссии специалистов, после чего их торжественно принимали в корпорацию жрецов. Так как полинезийские вожди как в военное, так и в мирное время нуждались в поддержке жрецов, политическое влияние этих служителей культа было весьма значительно. На небольших атолловых островах Микронезии все было гораздо проще, потому что там обязанности жреца исполнял старейшина рода или вождь. Поэтому там не бывало никаких политических конфликтов.

^*(Письменность острова Пасхи еще очень недостаточно изучена, поэтому трудно судить о содержании отдельных надписей. Но, по-видимому, в числе их есть и генеалогические записи. См. об этом Н. А. Бутинов и Ю. В. Кнорозов, Предварительное сообщение об изучении письменности о-ва Пасхи, - "Советская этнография", 1956, № 4; Н. А. Бутинов, Короткоухие и длинноухие на о-ве Пасхи, - "Советская этнография", 1960, № 1.)

Каменная фигура предка на развалившейся террасе (Маркизские острова)

Обязанности жреца исполнялись только мужчинами. Женщины, правда, могли совершать несложные культовые обряды, однако карьера жреца им была навсегда заказана. Жрецами считали также помощников жрецов каху, которые при совершении обряда, так сказать, ассистировали мастеру. Свое особое положение в обществе жрецы отмечали определенным одеянием или знаками достоинства. На Маркизских островах они носили широкие накидки из белой лубяной материи - тапы, на Гавайских - довольствовались набедренной повязкой также из куска белой тапы. На Таити они опоясывались тонкими плетеными циновками, но оставляли верхнюю часть туловища неприкрытой. В особо торжественных случаях они надевали на голову цилиндр, искусно сплетенный из тростника. На микронезийских островах, бедных материальной культурой, к наряду жреца принадлежал еще большой плетеный веер; кроме того, микронезийский жрец надевал на шею "волшебный" пучок листьев.

Совершенно иными были функции у так называемых прорицателей каула. Прорицательством занимались как женщины, так и мужчины. В состоянии мистической экзальтации каула как бы вступали в сношения с потусторонним миром. Это состояние вызывалось у них самовнушением, которое сопровождалось пристальным созерцанием знака отличия какого-нибудь божества или поглощением кавы, опьяняющего напитка.

Впадая в транс, каула начинал ощущать связь с каким-нибудь божеством или духом. Он беспокойно ерзал и весь передергивался, лицо его искажалось, в глазах появлялось какое-то дикое выражение, иногда даже он катался по земле, изо рта его шла пена. И тогда то пронзительным криком, то шепотом он возвещал волю божества. Прорицатели каула считались посредниками между божеством или духом и людьми. Они, несомненно, обладали гипнотической силой. Эти жрецы несли общественную службу, но выполняли также заказы частных лиц и отдельных семей.

Среди жрецов были и оракулы. Они следили за тем, обличье какого животного принимало то или иное божество, а также возвещали волю божества. Узнавали о ней по поведению животного. Группу родственной профессии составляли гадатели. На Гавайях, например, они предсказывали будущее по внутренностям жертвенного животного. Не было недостатка и в толкователях снов, а также в знахарях, которые либо врачевали своих соплеменников, либо насылали на них порчу.

Святыни микронезийцев и полинезийцев были различного рода. Так, в домах для танцев и татуировок, в лодочных мастерских и прочих помещениях были святилища соответствующего божества. То же можно сказать и о жилых хижинах. В них хранились урны с останками умерших родственников. Но общенародными святынями служили марае - пологие, одетые камнем земляные пирамиды с широкими уступами. Самая крупная высотой в 13, длиной в 80 и шириной в 24 м находилась на островах Общества. На уступах таких пирамид стояли деревянные или каменные скульптуры богов. У тех же пирамид хоронили верховных вождей, там же приносили в жертву животных или людей. Но в то же время марае служили убежищем для преследуемых, ибо тронуть человека у пирамиды означало оскорбить святыню. Такого рода пирамиды неизвестны были только маори - аборигенам Новой Зеландии. Маори хоронили своих вождей на небольшом огороженном участке недалеко от деревни и оставляли там их одежду и украшения. Это место посещали жрецы. Там они беседовали с духом умершего вождя.

Народы Микронезии и Полинезии - последние поселенцы на далеких островах Тихого океана. Они поселились там сравнительно недавно. Этим и объясняется тот факт, что их религия чрезвычайно далека от религии других народов Океании. Ученые уже не раз указывали на сходство религиозных представлений микронезийцев и полинезийцев со сложными видами религии народов южной и восточной Азии. Полинезийская религия вобрала в себя элементы не только ведизма и брахманизма, но и индуизма и буддизма^*. Все эти религии образовали в Полинезии единый сплав. Более того, в культе Тангалоа, например, Хэнди усматривает связь с религиозными представлениями древнего Китая (Тангалоа - Тан-ка-ло).

^*(Гипотеза о влиянии религий Индии, в частности брахманизма и буддизма, на религию полинезийцев весьма сомнительна.)