13. Танцоры Орукуна

Мне обещали, что вечером аборигены покажут некоторые из своих обрядовых танцев.

Судя по тому, что я видел в Орукуне, танцы аборигенов, как правило, навеяны природой. У них есть танец крокодила, танец голубя, танец рыбы...

Все эти танцы исполняет большая группа танцоров, так сказать кордебалет, и солисты. Во время каждого танца делают небольшие перерывы; исполнители отдыхают и разговаривают друг с другом.

У исполнителей главных ролей способность передать содержание средствами танца сочетается с актерским дарованием. Они в равной мере и танцоры и актеры: танцуя, аборигены широко прибегают к мимике. Исполнение главных ролей доступно далеко не всем. Для этого надо много тренироваться. Некоторым исполнителям удаются танцы только одного определенного характера, в чем я получил возможность убедиться.

Отдельные па требуют от танцоров большой ловкости. Тренировка начинается еще в детском возрасте.

Я удивился, что аборигены выбрали для танцев площадку прямо перед хижинами. Мужчина, которого я спросил об этом, объяснил, что они хотели избавить меня от утомительного пути.

По краям площадки под пальмами расположилось много людей. Свет газовых фонарей падал на плечи и лица девушек. Они мелодично переговаривались между собой. На лежавшем перед хижиной бревне сидел юноша, держа за руку девушку. Обрывки разговора, смех, шелест пальмовых листьев как бы сливались в одну мелодию.

Тут я заметил Шарка. Он медленно вышел из темноты и сел неподалеку от меня, обхватив ноги руками. Шарк искоса поглядывал на меня, не поворачивая головы. Я протянул ему сигарету. Он схватил ее, бросив вокруг себя быстрый взгляд, словно опасаясь, что кто-нибудь захочет отнять у него эту сигарету. Мистер Сидней, сидевший рядом со мной, тоже заметил Шарка.

- А, Бентинк тут! - воскликнул он. - А где же твои жены?

Шарк улыбнулся и оглянулся на трех женщин, сидевших позади него. Сидней включил принесенный им с собой фонарик и пошел поговорить с женщинами. Когда свет упал на их лица, я увидел, что они смеются, сверкая белыми зубами. На коленях они держали спящих детей. Одна девчушка лежала на песке, свернувшись клубочком, как щенок. Женщины подняли руки над головой, приветствуя миссионера. В трепещущем свете фонарика их розовые ладони напоминали мотыльков.

- Вот счастливые, правда? - сказал Сидней, вернувшись на свое место. - Всегда смеются!

Перед нами стояла группа человек в пятьдесят - женщины по бокам, мужчины в центре. Высокий мужчина, по-видимому исполнявший роль церемониймейстера, что-то крикнул. Начался "танец крокодила". Исполнители пригнулись к земле, притоптывая в такт. Ритм отбивали мужчины, ударяя одной деревянной дощечкой о другую. Каждому притопу соответствовал хлопок в ладоши. Танцующие подхватили ритм, издавая звуки, напоминающие резкое покашливание.

Один из "солистов" вышел на середину полукруга, образованного танцующими, и опустился на землю боком, скрестив ноги. Опершись о локоть, он подражал движениям крокодила: ритмично подрагивая всем телом, скрещивал и разводил ноги, подергивал плечами и продолжая лежать, медленно поворачивался, опираясь о локоть. Время от времени он быстро переворачивался и переносил тяжесть тела на другой локоть, обращая лицо в противоположную сторону.

Второй "солист" кружился вокруг первого с копьем и копьеметалкой. Он потрясал копьем в такт; иногда он приближался к танцору-"крокодилу", прикасался к нему копьеметалкой, а затем, продолжая танцевать, отдалялся от своего партнера.

Танцор-"крокодил" несколько раз бросался на воина с копьем. Он так правдоподобно изображал крокодила, что у меня по коже пробегали мурашки. Всякий раз, когда воин с копьем убегал от "крокодила", "кордебалет" начинал еще энергичнее притоптывать ногами, издавая громкие крики.

Воин с копьем, пригнувшись к земле, стал осторожно приближаться к "крокодилу". Он стал над ним и, когда звуковой аккомпанемент достиг кульминации, взмахнул копьем. Копье прошло между рукой и грудью "крокодила". "Крокодил" прижал копье рукой к боку, так что оно стояло прямо, колеблясь в унисон с конвульсивными движениями танцора, имитировавшего агонию.

В следущем танце - "танце голубей" - ведущие партии исполняли мужчины и женщины. Менее драматичный чем "танец крокодила", "танец голубей" давал исполнителям возможность импровизировать и поэтому представлял больший интерес.

Двое мужчин, держась вместе, вышли в центр площадки. Они выделывали ногами шаркающие движения, которые повторял "кордебалет". "Солисты" показывали, как голуби клюют и пьют, как они ухаживают за голубками. Они складывали губы бантиком и имитировали воркование голубей, вскидывали руки вверх, подражая взмахам крыльев, вытягивали шеи. Затем мужчины уступили место двум женщинам. Склонив голову и сложив руки под грудью, женщины проделали аналогичные движения, изображая голубок.

В этом танце участвовало большое количество танцоров обоего пола. Уровень мастерства исполнителей был далеко не одинаков. Эта разница особенно бросилась в глаза при исполнении следующего номера программы - "танца рыбы". На землю положили два копья. Два танцора подняли их и стали изображать, как пронзают копьем рыбу. Казалось, это несложный танец, и все-таки в нем в большей мере, чем в остальных, выявилось мастерство каждого танцора. Появление двух молоденьких девушек, по-видимому, "солировавших" в этом танце впервые, вызвало большое оживление. Они заметно волновались. Их неловкие движения порой вызывали смешок у зрителей. Хотя девушки явно путались, они все-таки довели танец до конца и были вознаграждены бурей аплодисментов.

Был исполнен еще один танец - "Мальпа" - и представление окончилось. Матери унесли спящих детей. Все разошлись.

На следующий день мы уехали из Орукуна. Утром, когда я вышел на улицу, под деревьями манго меня ждал трактор с прицепом, набитым ребятишками. Я взобрался на прицеп, и мы отправились к реке. Вереницы людей тянулись по дороге в том же направлении. Шагавшие рядом с матерями дети завистливо смотрели на нас. Я окликнул их, знаками давая понять, что на прицепе есть еще места. Когда они подбежали, я помог им взобраться.

Шлюпка уже ждала. На берегу собралось много аборигенов. В стороне от других я заметил Шарка. Он стоял неподвижно, уставившись, на воду. Могло показаться, что Шарк задумался, но я знал - он прекрасно видит все происходящее. Я не спускал с Шарка глаз, уверенный, что он посмотрит на меня. В самом деле, Шарк медленно повернул голову.

- Прощай! - крикнул я и помахал ему рукой. Он вздрогнул и украдкой бросил взгляд на стоящих вокруг, желая проверить, наблюдают ли за ним. Удостоверившись, что это не так, он снова посмотрел на меня и приоткрыл зубы в улыбке. Он быстро поднял руку и неловко махнул ею, потом отвернулся и опять уставился на воду.

Прощай, Шарк, темнокожий Дон-Жуан! Ты мне очень понравился.

Я забрался в шлюпку.

- Апо-о-о-о! - закричали аборигены, когда шлюпка отчалила.

"Апо" значит "до свидания". До меня еще долго доносились голоса людей, хотя сами они уже казались цветным пятном под деревьями.