Стачка - оружие пролетариата

Говорят, что первое впечатление - самое яркое. Быть может, поэтому из сотен выступлений бельгийских трудящихся за свои права, свидетелем которых мне довелось быть во время работы в этой стране, особенно запомнились события "жаркой весны" 1982 года - первого года, проведенного мной в Брюсселе в качестве собственного корреспондента "Правды"...

Конец февраля. В столице то мелкий, нудно моросящий дождь, то яркие, солнечные дни, неожиданные для этого времени года. Вот уже несколько дней ощущается нарастающее напряжение, давление в "социальном котле". В ответ на провозглашенную правительством политику "затягивания поясов" по всей стране развернулись небывалые выступления рабочих и служащих. Бастуют целые предприятия, останавливаются поезда, захлопываются двери государственных учреждений. Кое-где рабочие занимают заводы. Особенного накала достигло недовольство металлургов. Они протестуют как против антипрофсоюзного курса властей, так и против попыток ЕЭС резко сократить, в значительной мере за счет Бельгии, производство стали в Европе. Закрытие грозит целым цехам, прокатным станам, заводам. Тысячи трудящихся могут остаться без рабочих мест.

В Брюсселе, на перекрестке улиц Де ля Луа (закона) и Аршимед, на бульваре Шарлемань, клокочет людское море. Красные, зеленые, белые знамена и транспаранты, красные и оранжевые каски, синие рабочие куртки - тысячи демонстрантов заполнили в один из февральских дней весь этот брюссельский район, где расположился комплекс учреждений "Общего рынка". Это бельгийские металлурги с заводов Льежа и Шарлеруа.

Полицейские в шлемах с пластиковыми забралами, с прозрачными щитами и автоматическим оружием - специальные силы по сдерживанию демонстраций - перекрыли движение на близлежащих улицах. В осаде оказалась штаб-квартира Комиссии европейских сообществ (КЕС) - "Берлемон".

Рабочий парень в оранжевой каске с мегафоном в руках взбирается на невысокую бетонную ограду, отделяющую "Берлемон" от дороги. "Мы требуем прекратить свертывание производства на сталелитейных заводах. Десятки тысяч наших товарищей уже лишились работы! Над другими нависла угроза увольнения. Мы не хотим, чтобы нас приносили в жертву интересам хозяев!" - кричит он, обращаясь к зданию КЕС.

"Нет безработице!" - подхватывают демонстранты.

Положение в бельгийской стальной индустрии действительно сложилось тогда критическое. В этой отрасли был едва ли не самый высокий процент безработицы и самые тревожные показатели динамики производства. Кстати, именно тогда, в 1982 году, в ЕЭС обсуждались планы структурной модернизации сталелитейной промышленности. И металлурги не без оснований опасались, что эта "модернизация" обернется ликвидацией новых тысяч рабочих мест. Как писала тогда газета "Пепль", КЕС может потребовать только от концерна "Коккериль Самбр" сокращения производства стали с 8,5 до 6, а то и до 5 миллионов тонн в год. Позже эти опасения в значительной мере подтвердились. Против этих планов и пришли бельгийские рабочие протестовать к зданию КЕС.

"Нет политике "Общего рынка!", "Не дадим закрыть заводы!" - скандировали манифестанты. Сплошной стеной двинулись они к "Берлемону", смяли полицейские кордоны. Несколько сот металлургов со знаменами и транспарантами прорвались в штаб-квартиру КЕС. Охрана блокировала лифты, перекрыла сообщение между различными "отсеками" здания. Однако демонстранты уже проникли на несколько этажей и парализовали работу аппарата "Общего рынка". Добившись встречи с тогдашним председателем КЕС Гастоном Торном и изложив ему свои требования, металлурги сняли осаду "Берлемона".

По улице Де ля Луа они двинулись в центр города - к резиденции премьер-министра. Путь им преградили усиленные отряды полиции, специальных сил по борьбе с беспорядками и эскадроны конной жандармерии. Разгорелось настоящее сражение. Были пущены в ход дубинки, камни, гранаты со слезоточивым газом. Почти 30 человек были ранены.

Полиция арестовала несколько демонстрантов, но, после того как металлурги заявили, что не уйдут с городских улиц, пока их товарищи не будут освобождены, была вынуждена выпустить забастовщиков на свободу. Металлургические заводы в Шарлеруа и Льеже в этот день бастовали...

16 марта по улицам Брюсселя прокатилась новая многотысячная демонстрация рабочих металлургических заводов Льежа и Шарлеруа. Демонстрация, как казалось, стала высшей точкой длившихся уже более месяца забастовок и стачек в сталелитейной промышленности Юга Бельгии, новым свидетельством решимости трудящихся отстоять свои права и интересы от наступления монополий и властей. "Стальной детонатор грозит подорвать "социальный котел"" - так озаглавила в те дни статью о положении в металлургической промышленности брюссельская газета "Суар".

Накануне брюссельской демонстрации, в понедельник 15 марта, в Льеже состоялась ассамблея металлургов. "Мы отправляемся в Брюссель, чтобы сказать решительное "нет" политике правительства и "Общего рынка"", - заявили выступившие на ней руководители профсоюзов. В столице в это время шло экстренное заседание совета министров. К вечеру правительство объявило, что металлургическим заводам Юга будет оказана чрезвычайная помощь в размере более 20 миллиардов франков, а с ЕЭС начаты переговоры в защиту интересов бельгийских металлургов. Однако эта исключительная мера, принятая в последний момент, не смогла полностью разрядить обстановку.

Утром во вторник 16 марта, как и планировалось, сотни автобусов с демонстрантами отправились в столицу. Центральные районы Брюсселя и бульвары, по которым шли демонстранты, были оцеплены усиленными отрядами полиции и жандармерии, специальных сил по борьбе с уличными беспорядками. Подтянуты отряды конной жандармерии, машины с водяными пушками. По предварительным подсчетам, в манифестации участвовало более 15 тысяч человек.

От Южного вокзала до площади Рожье, по бульварам Лемонье, Анспах, А. Макс растянулась колонна демонстрантов. Над ней развеваются красные и зеленые знамена профсоюзов, транспаранты с боевыми лозунгами трудящихся. "Нет сокращению занятости, нет безработице!" - скандировали они. "Стальная индустрия должна жить!", "Не допустим закрытия заводов!" - такие призывы были начертаны на сотнях плакатов, которые несли демонстранты.

Одна за другой двигались колонны рабочих и служащих с охваченных кризисом предприятий Юга. Шли трудящиеся с заводов "Катерпиллер", АСЕК, металлурги компании "Феникс-воркс", заводов концерна "Коккериль Самбр", с десятков других предприятий. Идут представители безработных. Во главе колонн шагают руководители профсоюзов, депутаты парламента и местных органов власти, представители находящихся в оппозиции политических партий - социалистов и коммунистов.

Первое время демонстрация проходила в основном мирно и организованно. Но к ее завершению обстановка зримо начала накаляться. Кое-где завязались мелкие стычки с полицией. Появились прятавшие лица за высоко поднятыми воротниками и обмотанными вокруг шеи шарфами ребята, явно провоцировавшие беспорядки, подбивавшие толпу на агрессивные выходки. Да и полиция все явственнее стала проявлять агрессивность. Жандармские кони в нетерпении били мостовую копытами. Полицейские отстегивали от поясов дубинки, глубже надвигали шлемы.

И разгорелась битва. Главным полем сражения стали Ботанический бульвар и прилегающие к нему улицы. Полиция и демонстранты сошлись врукопашную. Полетели булыжники в витрины ближайших магазинов. Взорвались гранаты со слезоточивым газом. Были пущены в ход полицейские водометы.

Эту вспышку насилия местная печать окрестила "битвой на Ботаническом бульваре". По заявлению представителей министерства внутренних дел и жандармерии, беспорядки были вызваны действиями провокаторов. В то же время газеты приводили и свидетельства ненужной жестокости, допущенной стражами законности. Журналисты "Суар" рассказывали, например, о том, как полиция вела стрельбу гранатами со слезоточивым газом прямо по рядам демонстрантов, а не в воздух над их головами.

Итог "битвы на Ботаническом бульваре" - несколько сот раненых, десятки разбитых витрин, светофоров, баррикады из захваченной в ближайших кофейнях и ресторанах мебели, обгоревший остов муниципального фургончика, оказавшегося в районе событий, подожженное пустующее здание...

Но и на этом события той "жаркой весны" еще не закончились. Едва успели в центре Брюсселя стереть следы жестоких драк полиции с демонстрантами, поднять вывернутые из мостовых светофоры и бетонные столбы дорожных ограждений, как 28 марта по улицам столицы вновь прокатились мощные волны рабочих демонстраций.

За день до этого, в пятницу 27 марта, по призыву Всеобщей федерации труда Бельгии была проведена 24-часовая забастовка. Во многих промышленных центрах страны она явилась всеобщей, в других местах бастовали рабочие и служащие крупных предприятий, транспорта, министерств и муниципальных учреждений. В Брюсселе в этот день не вышли на улицы городские трамваи и автобусы. Остановились некоторые заводы. Были закрыты двери многих магазинов. Повсюду можно было встретить пикеты забастовщиков. На Ботаническом бульваре состоялась массовая демонстрация. Большую часть дня франкоязычное радио в знак солидарности с бастующими передавало только музыку и краткие сводки о ходе стачки. Были сокращены программы телевидения.

Наиболее мощной была забастовка на заводах Валлонии. В Льеже, Шарлеруа, Мускроне, Нивеле и других городах остановились предприятия, были блокированы автострады, прекратилось движение поездов, закрылись учреждения и магазины, не работали муниципальные службы. Массовые выступления состоялись и во Фландрии. Была нарушена работа порта в Антверпене. В центре города состоялась массовая демонстрация трудящихся. Манифестанты блокировали несколько улиц и один из городских тоннелей.

В субботу 28 марта в Брюсселе прошел марш, организованный конфедерацией христианских профсоюзов. По разным данным, в нем участвовало от 50 до 80 тысяч человек. Колонна демонстрантов растянулась от Южного до Северного вокзала столицы. "Нет политике правительства и монополий!", "Нет наступлению на права трудящихся!", "Нет безработице!" - скандировали манифестанты.

На плакатах и лозунгах, которые они несли, были начертаны названия городов и поселков, откуда на демонстрацию в Брюссель прибыли протестующие против правительственной политики "затягивания поясов" бельгийцы. Одна за другой проходили колонны из Антверпена, Монса, Льежа, Гента. Колонны рабочих крупнейших заводов, служащие государственных предприятий, учреждений и фирм. Было среди демонстрантов и немало представителей огромной армии бельгийских безработных...

Всеобщие забастовки и марши на Брюссель "горячей весны" 1982 года явились результатом нагнетавшейся в тот период социальной напряженности, вызванной стремлением правительства и монополий вывести бельгийское хозяйство из угрожающе затянувшегося экономического "штопора" за счет резкого ограничения доходов трудящихся и ассигнований на социальные нужды.

Добившись в феврале 1982 года от парламента предоставления ему "чрезвычайных полномочий", правительство приняло целую серию антирабочих мер. Была отменена многолетняя практика увеличения зарплаты трудящихся в соответствии с ростом стоимости жизни, сокращены размеры пособий по безработице, ограничены государственные субсидии оказавшимся на грани банкротств предприятиям. Были проведены значительные бюджетные сокращения, затронувшие систему здравоохранения, образования, социального обеспечения, общественный транспорт и другие отрасли. Была девальвирована национальная валюта - бельгийский франк. Одновременно власти потребовали от трудящихся добровольно согласиться на новые жертвы, чтобы спасти попавшие в полосу кризиса предприятия. Только в таком случае они могли рассчитывать на государственную помощь.

Профсоюзы, Компартия и другие левые партии оппозиции расценили меры правоцентристского правительства как фронтальную атаку на завоевания рабочих и служащих, которых те смогли добиться многолетней классовой борьбой. Они призвали трудящихся дать отпор этой атаке.

Бельгия вступила в период невиданного ранее обострения социальных конфликтов. Главным оружием рабочих и служащих стали забастовки. Они охватили тогда почти всю территорию страны. Несколько месяцев бастовали металлургические заводы Юга Бельгии, которым грозили свертывание производства и новые увольнения.

Серию решительных выступлений провели бельгийские железнодорожники. Состоялись стачки в системе просвещения. Массовые забастовки организовали несколько тысяч работников авиакомпании "Сабена". 24-часовые всеобщие стачки поочередно шли в бельгийских провинциях и в крупных промышленных центрах. В ряде мест они переросли в многодневные забастовки - по неделе бастовали труженики Монса и всего района Боринаж. Трудящиеся захватили и долго удерживали в своих руках в различных регионах страны некоторые промышленные предприятия. Забастовщики требовали от правительства отменить антирабочие постановления, бороться с кризисом, не взваливая всю его тяжесть на трудящиеся массы, а ограничивая прибыли монополий, финансовых воротил, крупнейших торговцев.

Правительство, однако, не пожелало идти на уступки. Встревоженное размахом выступлений, оно объявило о некоторых половинчатых мерах, в частности о государственной поддержке местной металлургической промышленности. Вскоре вновь заработали мартены заводов в Шарлеруа, хотя еще продолжали бастовать металлурги Льежа. Правительство маневрировало, тянуло время, хотя изменить что-либо в своей политике "жесткой экономии" оно явно и упорно не желало. Кабинет министров, как мне кажется, в те напряженные времена задался целью переждать бурю, заставить трудящихся смириться. И надо сказать, что подобная тактика себя в определенной степени оправдала. Умело балансируя над будущим морем социального возмущения и протеста, не упуская случая посеять рознь и разногласия в рядах оппозиции, хитро играя на разобщенности бельгийского профсоюзного движения, кабинет В. Мартенса выстоял. Опираясь на "особые полномочия" и парламентское большинство, он сумел сохранить власть и если не подорвал, то заметно ослабил боевой дух и влияние бельгийских профсоюзов.