"Витрина", давшая трещину

У туриста, приезжающего в Бельгию всего на несколько дней и галопом промахнувшего ее города и веси, обычно складывается исключительно благоприятное впечатление об этой стране. Богатейшие коллекции музеев, величественные архитектурные ансамбли древних городов, дошедшие до наших дней почти нетронутыми, чистые, действительно с мылом вымытые улицы, ухоженные поля, стада тучных коров, блеск витрин. Все это создает образ богатого, процветающего государства, как бы чудом обойденного кризисами и хозяйственными неурядицами, захватившими Западную Европу в 70-80-х годах нашего века.

И действительно, при беглом, поверхностном знакомстве эта небольшая страна производит впечатление заповедника размеренности и порядка в центре охваченной заботами и проблемами Европы. Однако стоило побыть там дольше, столкнуться с реальной жизнью и тревогами бельгийцев, и открывался полный противоречий, борьбы и тревог мир современной Бельгии, который никому из живущих там людей не казался заповедником тишины. Скорее наоборот: бельгийцы все чаще и громче жаловались на захватившую их "крысиную гонку" за успехом в жизни, за рабочим местом, за ускользающим призраком былого благополучия. И как мрачное свидетельство этого росла и здесь "кривая" безработицы и банкротств.

Надо сказать, что столь резкое несоответствие былого благополучия с острейшими внутренними проблемами, с которыми в последние годы сталкивается эта страна и ее жители, и для самих бельгийцев является порой неожиданным и шокирующим. Ведь высокоразвитая и относительно зажиточная Бельгия долго служила своеобразной "витриной" капиталистического "процветания".

Этот факт широко признается даже ближайшими партнерами-конкурентами Бельгии по "Общему рынку", обычно весьма ревниво оценивающими чужие успехи. Не случайно английский авторитетный журнал "Экономист" отмечал в свое время, что если бы "марсианский институт исследований развития" попытался ответить на вопрос, где в Западной Европе имеются наилучшие условия для того, чтобы "успешно противодействовать технологическому и экономическому вызову Японии", то его наиболее вероятным ответом было бы: "В Бельгии". Перечисляя преимущества, которые это государство имеет перед другими странами ЕЭС, "Экономист" напоминает о том, что Бельгия располагает самой густой в мире железнодорожной сетью (130 километров пути на 1000 квадратных километров территории). По развитию автодорог бельгийцы уступают только Нидерландам, имея на каждые 1000 квадратных километров 43 километра автострад. Также только Нидерланды опережают Бельгию по насыщенности внутренними водными путями - реками и каналами, связывающими все крупнейшие города и регионы страны. В Бельгии имеется и прекрасно развитая промышленная база, включающая в себя как старые, традиционные отрасли (металлургию, текстильную и стекольную промышленность, тяжелое и легкое машиностроение), так и новейшие предприятия нефтехимии, синтетических волокон и материалов, радиоэлектроники, биотехнологии... Бельгийский рабочий класс считается одним из самых квалифицированных в мире.

Все это, а также бывшая до последнего времени благоприятной для Бельгии, ориентированной на экспортное производство и широкое участие в международном разделении труда, внешняя экономическая конъюнктура способствовали тому, что страна вышла на одно из первых мест на Западе по уровню жизни и доходам на душу населения. Значительных социальных завоеваний добились и местные трудящиеся массы. Казалось, благополучие прочно обосновалось на бельгийской земле.

В 80-х годах, однако, бельгийцы чаще всего вспоминали о нем как о далеком и невозвратном прошлом. Под ударами общего экономического кризиса, охватившего мир капитала, треснула и здешняя "витрина", распалось ощущение, "процветания". На его место пришли все более усиливающаяся тревога за завтрашний день и граничащая со страхом неуверенность в будущем.

Тревогу бельгийцев понять нетрудно. Как сообщала в 1987 году местная статистическая служба, на конец 1986 года там было официально зарегистрировано около 530 тысяч безработных. Однако, по данным прогрессивных партий и профсоюзов, число "лишних людей" в Бельгии намного превышает официальные оценки. Так, называлась цифра в 700 и даже в 800 тысяч человек, лишенных права на труд. Существует немало различных способов скрыть истинное положение дел на фронте занятости, и всеми ими нередко пользуется официальная статистика.

Вот один только пример. В июне 1985 года в Брюсселе были опубликованы очередные данные о количестве полностью безработных. Согласно этим данным, в Бельгии на 31 мая насчитывалось 480 525 человек, получающих пособие по безработице. Это, не без удовлетворения отмечали официальные представители, почти на 15 тысяч меньше, чем было зарегистрировано в конце апреля.

Значит, безработица в Бельгии сокращается?

Ничуть не бывало!

Зафиксированное в тот месяц уменьшение числа получающих пособия по безработице сократилось благодаря тому, что из официальных подсчетов было исключено 33 648 безработных, которые из-за своего преклонного возраста не могут регулярно являться на биржи труда, как того требуют от людей, официально зарегистрированных в качестве "ищущих работу". Однако, перестав ходить на биржу, все эти люди, увы, не перестали быть безработными, они лишь превратились в своего рода "невидимок", которых перестала замечать официальная статистика.

Разоблачая действия властей, явно рассчитывавших приукрасить итоги своего правления накануне предстоявших в том году парламентских выборов, газета бельгийских коммунистов "Драпо руж" указывала, что в действительности в Бельгии на конец мая насчитывалось 514 173 полностью безработных, получающих пособия.

К этому числу надо добавить еще десятки тысяч людей, по той или иной причине не учтенных официальной статистикой: частично безработных, молодежь, еще вообще не работавшую и потому не имеющую право на получение пособия, семейных женщин, которых зачастую не включают в число "официально зарегистрированных безработных", даже несмотря на то, что они по многу лет безуспешно ищут работу.

При этом основными "поставщиками" безработных в последнее время стали бельгийские школы и университеты. Именно перед молодежью острее всего встает проблема найти работу, достойное применение своим силам и знаниям. Почти каждый четвертый из молодых бельгийцев после окончания учебы не может найти постоянного занятия. В Бельгии 35,2 процента всех безработных моложе 25 лет.

Высокие проценты или абсолютные цифры с нулями не могут передать весь трагизм положения "лишних людей". Его осознаешь, когда видишь спящих на вокзальных скамейках или под мостами бездомных, когда встречаешь в газетах сообщения о самоубийствах совсем еще молодых, но уже отчаявшихся найти место в жизни юношей и девушек, когда наблюдаешь сцены, подобные той, которую однажды запечатлела на снимке, опубликованном на первой полосе, газета "Суар": "Мрачная, молчаливая очередь людей с мисками выстроилась у стола с большим металлическим баком, из которого черпают суп. Это бесплатная раздача питания неимущим семьям в одном из брюссельских районов Скаербеке. Полбулки хлеба, две консервные банки равиолей (кусочки теста с мясным фаршем или творогом), немного сыра - вот то вспомоществование, которое выдается семье бедняков. Таких семей, как оказалось, только в этом районе бельгийской столицы было около 1700..."

Или такой характерный мазок на "портрете безработицы". Как-то бельгийское почтовое ведомство объявило конкурс на замещение 400 вакантных мест почтальонов. Мало кто мог предположить, к каким результатам это приведет. Десятки тысяч безработных подали заявления с просьбой допустить их к отборочным испытаниям. Число желающих получить эту не столь уж престижную и довольно скромно оплачиваемую работу оказалось так велико, что администрация почти несколько месяцев не могла организовать проведение экзаменов: не находила подходящего для этого помещения.

Когда же место было найдено и конкурс на замещение вакантных должностей все же состоялся, в нем приняло участие более 28 тысяч человек. Это примерно 70 кандидатов на одно место! С раннего утра толпы народа скопились у ворот брюссельского международного выставочного центра, где проходили экзамены.

Однако даже для тех 400 счастливцев, которых признали годными для принятия на работу, испытания на этом еще далеко не закончились. Дело в том, что за время, прошедшее с объявления дополнительного набора почтальонов и ушедшее на поиски места проведения конкурса в почтовом ведомстве, создалась угроза... увольнений. Оказалось, что в ближайшие годы около девяти тысяч, или почти четверть, бельгийских почтальонов могут получить повестки о том, что ведомство больше не нуждается в их услугах. Так что, отмечала тогда газета "Драпо руж", возможно, что никто из новых кандидатов в почтальоны в конце концов так и не получит желанного места... Как видим, и грустить по "старым, добрым временам", и беспокоиться о будущем у населения Бельгии оснований было более чем достаточно. Одних эта тревога толкала к разочарованию в жизни, других - к активному протесту против существующего порядка вещей. Направление такого протеста точно определил председатель ведущего профсоюзного объединения Всеобщей федерации труда Бельгии А. Ванден Брук. Выступая на созванном в конце марта 1986 года чрезвычайном конгрессе ВФТБ, он заявил о том, что чрезвычайные обстоятельства, в которых сейчас находятся бельгийские трудящиеся, требуют от них решительных действий. По словам профсоюзного лидера, курс "жесткой экономии", проводимый правительством, привел к значительному снижению доходов рабочих и служащих. В то же время прибыли ведущих монополий и банков (даже с учетом инфляции) возросли на 34 процента. За "чертой бедности" оказалось уже около 10 процентов населения страны. Правительство и капитал, заявил А. Ванден Брук, ведут широкое наступление на права профсоюзов. Чрезвычайный конгресс ВФТБ принял решение ответить на произвол предпринимателей и властей массированным контрнаступлением трудящихся, активизацией их борьбы на фронте противоборства труда и капитала.

Впрочем, такая борьба в Бельгии по сути дела не прекращалась все 80-е годы. В различных городах этой страны на больших и малых предприятиях состоялось немало острых, зачастую затяжных забастовочных и стачечных выступлений.