Крокодилий пастух

Виктор - шофер посольского автобуса - широкой ладонью то и дело смахивал капельки пота со лба и беспомощно разводя руками, сокрушался:

- Перегревается мотор... перегревается, бестия...

Уже в который раз он поднимал капот машины и

заливал из канистры теплую, как парное молоко, воду. В ответ мотор рычал, словно разъяренный зверь, и автобус нехотя тащился в гору.

Автобус нам предоставили работники советского посольства в Аккре. Они-то и посоветовали посмотреть красочный ботанический сад, который привольно разросся рядом с ганской столицей, почти на самой вершине горы. Виктор впервые отправился в горы и еще не знал, выдержит ли автобус, совсем недавно полученный из Нигерии, тропическую жару и испытания на крутых склонах.

Мы поняли, что, пока мотор не заглох, надо съехать с дороги. Но куда свернуть? Что все-таки посмотреть? Не каждый же день посольство может давать нам автобус...

Вдруг в глазах Виктора я заметил лукавые искорки. Он подмигнул и заговорщически шепнул мне на ухо:

- А не махнуть ли нам к крокодилам?

О существовании необычных ганских крокодилов первый раз я услышал на западном побережье Африки, в небольшом порту Тема. Как-то у маяка я встретил молодого греческого моряка в окружении местных жителей. Они говорили так громко, что я невольно слышал их голоса. В том, что говорил грек, я разобрал слово "ньонго", произнесенное с вопросительной интонацией. Я знал, что "ньонго" значит "крокодил".

- Ньонго ноу... ньонго ноу, - громче всех твердил пожилой ганец и отрицательно качал головой.

Разговор на том и кончился. Грек удалился, а ганцы, возбужденно жестикулируя, о чем-то спорили. Что произошло? Почему они так разволновались? Что-то непонятное было в этой встрече у маяка. Но что? Ответ на мои вопросы я получил в тот же вечер у ганца, изучавшего русский язык.

Мы сидели на диких валунах, и Басуро рассказал нам о необычных местных крокодилах.

- На севере Ганы, вблизи границы с Верхней Вольтой, издавна живут в большой дружбе крокодилы и люди. Дети плавают на их спинах, кормят их и загорают вместе на зеленой траве. Связывает их какая-то магическая сила...

Басуро рассказал о затерявшемся в глубине страны селении Ва. В центре селения находится пруд, где живет с полсотни крокодилов. И люди совсем не боятся этих чудовищ. Они считают, что крокодилы священны и бог покарает каждого, кто убьет хоть одного.

Обо всем этом я вспомнил по дороге, когда Виктор предложил "махнуть к крокодилам". Мы въехали в пригород Аккры. На невысоких холмах приютились стройные, аккуратные коттеджи, у белых стен которых вздымались розово-малиновые кусты, пышные белые цветы с каким-то незнакомым лиловым оттенком и живые изгороди у окон с желто-красными гребешками. За широкой улицей показалась оживленная часть города с бесчисленными улочками и поворотами, у одного из которых висел указатель: "Крокодилиа".

Виктор затормозил у невысокой бетонной стенки, за которой находился пруд с крокодилами. Из-за ограды выглянул длиннорукий голенастый подросток, который вызвался нас сопровождать.

Крокодилы лежали неподвижно, точно застывшие. Лишь по глазам было видно, что они живые: веки чуть-чуть приподняты, и на нас устремлен безразличный, почти стеклянный взгляд. Крокодилов от посетителей отделял полутораметровый барьер и больше ничего. Прямо передо мной возникла массивная голова. Мощная пасть, словно для обозрения, открывалась все шире, шире... и осталась в таком положении. Прошло десять, пятнадцать минут... а крокодил и не думал менять позы. Внутри пасти виднелся большой желто-розовый блестящий язык. На грозных зубах преспокойно устроилась какая-то храбрая маленькая птичка. Она неторопливо выклевывала остатки пищи, зубастый же гигант грелся на солнышке, и, казалось, ничто не мешало ему: ни звуки музыки, доносившейся из бара, ни гул проезжавших автомобилей, ни нудное пыхтение трактора, вытягивавшего на близлежащей обугленной поляне вековые корни деревьев.

На наших глазах голенастый гид бесстрашно прыгнул за барьер, похлопал крокодила по спине и принялся вбивать в землю деревянные колышки. От каждого колышка тянулись веревки, к которым была привязана какая-то живность, находившаяся за железной перегородкой. Сразу же все пространство вокруг крокодильей заводи наполнилось странными звуками, похожими на попискивание перепуганных цыплят.

В ответ на жалобное верещание пруд заколыхался. Из непроницаемой воды один за другим ползли крокодилы. Шлепая короткими лапами, на которых висели клубни донных водорослей, они взбирались на песчаные бугры, активно подруливая устрашающими веслообразными хвостами.

В этот момент мальчишка поднял железную перегородку, и навстречу появившимся чудовищам действительно выпорхнули цыплята. Распахнулись зубастые пасти. Зрелище было малоприятным.

После лакомого обеда крокодилы плюхнулись в пруд переваривать пищу. Только один так и остался на суше, впав в безмятежный сон. Маленький "пастух", погладив его, вернулся за барьер.

Я прошел вдоль пруда с живыми крокодилами. Чуть в стороне, у хижины, горел огонь. Под деревом лежала сплетенная из листьев пандануса циновка, на которой резвилось четверо малышей.

И крокодилы и люди жили совсем рядом. Всего в нескольких метрах друг от друга...