Глава тринадцатая. Русский язык в школе и дома

Русский язык в школе и дома

Мечта посетить Москву не покидает труппу театра "Эбби". Ее лелеют и студенты кафедры русского языка дублинского университета. Мне часто приходилось заходить в Тринити-колледж. В отсутствие советского посольства это было единственное место в ирландской столице, где можно было взять в библиотеке русские книги и журналы и отвести душу за разговором по-русски.

Из центра Дублина с его назойливыми рекламами, так и норовящими, кажется, схватить за полу зазевавшегося прохожего, после суеты крикливых автомобилей и неумолчных туристов перед каждым памятником, на который уж и голуби отказываются садиться, попадаешь как бы в иной мир. Ступив под своды прохладной арки, нужно для порядка обменяться замечаниями о достоинствах и недостатках погоды со скучающим привратником. А дальше открываются просторы дублинского университета Тринити-колледж.

По сторонам площади, мощенной по старинке крупным булыжником, стоят массивные здания постройки XVII столетия. В общем строю старослуживых выделяется молодым новобранцем "модерновое" здание библиотеки, содержащей более миллиона томов. Первая партия книг поступила сюда из Лондона в 1601 - 1608 годах. Редкие издания хранятся в застекленных шкафах. Среди них - "Бук оф Келлс", богато иллюстрированное и написанное от руки Евангелие, вышедшее из стен монастыря Келлс в графстве Мит в VIII веке,- выдающийся памятник искусства древних ирландцев.

В библиотеке господствуют такие строгие порядки, что ей могли бы позавидовать государственные учреждения, скрывающиеся за семью печатями и вооруженной охраной. Мне стоило большого труда получить пропуск. Для этого пришлось долго ходить по инстанциям, испрашивать рекомендации и всюду клясться, что моя домашняя библиотека не состоит исключительно из краденых книг. Но и с пропуском я не мог отделаться от впечатления, что меня продолжают в чем-то подозревать. В этом отношении на кафедре русского языка все было значительно проще, и мне с самого начала выдали свой ключ от библиотеки.

Решетку железной ограды, идущей вокруг университета, переплетают кусты роз. Ведут тихую беседу раскидистые кроны могучих деревьев. Повсюду группами и в одиночку парни и девушки с портфелями, сумками и папками, связками книг, блокнотов и тетрадей. Одеты всегда просто, без выкрутас, никто не стремится удивить окружающих неповторимым нарядом. В Тринити-колледж ценятся лишь неповторимые головы. К концу экзаменационной сессии встречаются выпускники в традиционных темных длинных мантиях и в шляпах, торчащих острыми углами на четыре стороны.

В 1591 году английская королева Елизавета Тюдор даровала хартию на учреждение первого университета в Ирландии. (До сих пор в экзаменационном зале висит портрет королевы, и среди студентов бытует мнение, что сидеть под ним - к провалу на экзаменах.) Городские власти отвели под застройку участок земли за стенами города с полуразрушенными строениями бывшего монастыря всех святых. Монастырское происхождение колледжа проглядывает в названии "Тринити", которое переводится как "святая троица".

О том, как разросся с тех пор город, можно судить по тому, что сейчас университет находится в сердце Дублина, напротив Национального банка, и от него рукой подать до парламента; рядом - торговая Графтон-стрит и остановки многих автобусов, расходящихся по окраинам. Вокруг, естественно, несметное число пабов, но студенты обладают высокой избирательной способностью и удостаивают своим вниманием лишь немногие.

Спустя два года после того, как обозначилось местонахождение университета, начались занятия. В последовавшие десятилетия Ирландия пережила два крупных восстания против английского правления. В 1641 году ректор Тринити-колледж сбежал, спасаясь от гнева возмущенных сограждан. Нужно сказать, что со дня основания университета за ним закрепилась худая слава заведения, главным образом готовящего кадры для протестантской церкви, которая, мягко говоря, не пользовалась популярностью в католической Ирландии. Да и вообще он считался учреждением, созданным на ирландской земле Англией в корыстных целях. Во всяком случае не на благо ирландцев.

За давностью лет трудно судить, насколько это справедливо. Различные источники и представители двух основных вероисповеданий в Ирландии дают об этом противоречивые сведения. Но думается, и в те далекие времена студентов Тринити-колледж нельзя было назвать столпами, подпиравшими колониальную администрацию. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в 1689 году власти разогнали учащихся, а здания университета отвели под солдатские казармы. В истории Тринити-колледж, составленной его преподавателями, сказано по этому поводу скупо: "Опустела казна, и пришлось заложить столовое серебро". Как бы то ни было, в университете всегда витал дух свободолюбия. Его выпускниками были Джонатан Свифт и Уолф Тон.

Вплоть до недавнего времени католикам запрещалось подавать документы в Тринити-колледж. Для этого требовалось испрашивать специальное разрешение епископа, на чем настаивал еще в 1969 году дублинский архиепископ Макквейд, человек старой закалки и взглядов периода испанской инквизиции. Запрещение было снято только в конце 1970 года, когда к университету был прикреплен католический священник - наставник и пастырь заблудших в дебрях познания.

С 1904 года в Тринити-колледж допускаются девушки, но долгое время им разрешалось показываться на университетской территории только в сопровождении особ мужского пола. Сейчас в университете более трех тысяч студентов, в том числе юноши и девушки из сорока стран со всех пяти континентов. С 1947 года Тринити-колледж ежегодно получает правительственную субсидию, покрывающую почти две трети расходов на его содержание, а остальное - за счет пожертвований от благотворителей и доброжелателей. В связи с этим у администрации университета предостаточно причин, чтобы ладить со всеми, у кого есть деньги, и чем денег больше, тем больше оснований угождать их обладателю.

Кафедра русского языка в Тринити-колледж была создана в трудные военные годы, когда народы всего мира ждали от Советской Армии избавления от коричневой чумы. Студенты изучают русскую и советскую литературу, историю, географию, экономику и государственное устройство СССР. На лингафонных курсах ставится произношение, а в кружке разговорного языка можно практиковаться в русской речи. Обучение занимает четыре года, и к концу этого срока, насколько я могу судить, из Тринити-колледж выходят подготовленные преподаватели русского языка и переводчики. Во всяком случае в беседах с нашими делегациями они не терялись и не искали слов при любых обстоятельствах.

В просторной комнате библиотеки кафедры на видном месте открытка с портретом В. И. Ленина. Под ней русские сувениры, привезенные студентами из редких поездок в Советский Союз (на скудные студенческие средства очень-то не попутешествуешь). Полки вдоль стен заставлены солидными томами: Александр Пушкин, Лев Толстой, Максим Горький, Николай Островский, Александр Фадеев и многие другие. Рядом "Русские народные сказки", сборники поэзии, журналы "Юность", "Огонек" и "Крокодил", подшивки московских газет.

На столике в углу библиотеки пишущая машинка с русским шрифтом, по слухам, вторая в Ирландии. Первая, говорят, стоит в штабе ирландской армии, где тоже изучают русский язык. Отдельные офицеры пишут диссертации о советской литературе времен Великой Отечественной войны, выступают с лекциями и докладами.

При первой встрече со студентами в Тринити-колледж я начал было разговор по-русски, но оказалось, что далеко не все могут понять, о чем идет речь. Заведующая кафедрой Уинифред Макбрайд пояснила, что старшекурсникам, конечно, хотелось бы попрактиковаться, но для начинающих вести беседу по-русски слишком трудно.

Первый вопрос, который меня интересовал,- почему ирландские юноши и девушки решили взяться за изучение русского языка. Ведь это один из самых трудных языков для народов, говорящих на английском. Да к тому же и язык, пока еще малоперспективный для них, поскольку развитие связей между Ирландией и СССР в то время не достигло такой стадии, когда требовалось бы большое число людей, владеющих русским языком. Ответы подчас были самыми неожиданными.

Джоан Кингстон, к примеру, поведала такую историю: "Я жила раньше в Манчестере. Однажды приехал к нам в город с визитом Юрий Гагарин, и так он мне понравился, что решила обязательно выучить русский язык". Луиза Сутар и студент из США Поль Краузе начали с чтения Достоевского по-английски, потом захотелось познакомиться с ним в подлиннике, а теперь они уже свободно читают русских классиков. Студент Кахл Бейли стал изучать русский потому, что "Россия - одна из великих держав мира, и ее нужно знать поближе и, естественно, уметь с ней разговаривать на ее языке". "Кроме того,- сказал он,- в недалеком будущем неизбежно развитие связей между нашими двумя странами. Тогда правительству Ирландии и торговым фирмам понадобится масса людей со знанием русского языка".

Какими бы ни были начальные причины, которые привели студентов на кафедру русского языка, никто не жалеет, что взялся за это нелегкое дело. Конечно, остро не хватает последних книг современных советских авторов, газеты и журналы на полках библиотеки - многолетней давности (с финансами у Тринити-колледж, как мне объяснили, не все благополучно), да и просто нет хороших учебников.

Лингафонный курс ведется по книжкам, изданным в Лондоне, и "русская семья" самозабвенно обсуждает за завтраком меню из кукурузных хлопьев, заправленных молоком, грейпфрута и яичницы с бэконом, а "полицейский" на московском перекрестке упорно величает провинившегося прохожего "сэром" и не требует штрафа. Нет книг по истории, географии, политэкономии, нет порядочных карт Советского Союза, не говоря уже о кинофильмах и диапозитивах. Студенты подумывают о том, чтобы связаться со своими сверстниками в СССР, но "все как-то руки не доходят".

Впрочем, дело здесь, видимо, не только в отсутствии инициативы. У меня закралось подозрение, что руководство кафедры чуточку, если не всерьез, побаивается установления долгосрочных контактов с советскими вузами. Как бы их, чего доброго, не обвинили, что они носители "красной заразы" в стенах добропорядочного ирландского университета, к которому нынче приставлен католический священник, придающий ему, несомненно, респектабельность в глазах власть имущих. Боязнь вызывается атмосферой антисоветской истерии, насаждаемой в Ирландии. По рассказам студентов, малознакомые люди, узнав, что они изучают русский язык, немедленно задают вопрос: "Вы что, коммунист?"

И это в то время, когда студенты практически ничего не знают о научном социализме, а о советском строе у них самое смутное представление. В учебе приходится полагаться на лекции, составленные на основе враждебных Советскому Союзу книг, изданных на Западе, а в повседневной жизни - на английские газеты, журналы и кинофильмы, которые рисуют жизнь в СССР настолько превратно, что это могло бы вызвать насмешливую улыбку, если бы не шла речь об очень серьезных вопросах.

И все же мои знакомые с кафедры русского языка Тринити-колледж чем-то существенно отличались от своих сверстников с других кафедр. Они знали больше, задавали вдумчивые, обоснованные вопросы. Их тревожил гораздо более широкий круг проблем, чем других ирландских студентов. Среди участников демонстраций протеста против войны во Вьетнаме и митингов с осуждением планов вступления Ирландии в Европейское экономическое сообщество я иногда узнавал моих знакомых по встречам в Тринити-колледж.

Кафедра русского языка существует и при университете Северной Ирландии в Колрейне. Вечерние курсы русского языка есть в Национальном университете Ирландии "Юниверсити-колледж, Даблин" да в двух средних школах столицы, католической и протестантской, где занятия ведут выпускники Тринити-колледж. Когда в конце сентября 1972 года в городе Лимерик на западе открылось Национальное высшее технологическое училище, русский стал одним из профилирующих языков в его учебной программе.