Круг замыкается

Вдоль северо-восточного побережья Австралии, от устья реки Флай на южном побережье Новой Гвинеи до границы между Квинслендом и Новым Южным Уэльсом, проходит Большой Коралловый риф длиной свыше 2 тысяч километров, который называют также Большим Барьерным рифом, - самое крупное коралловое образование на земле. Это не сплошной риф, а полоса из отдельных коралловых рифов, небольших островков и отмелей. На севере на протяжении 20 километров он близко подходит к побережью, а на юге удаляется от него на 150 километров. Это удивительное творение природы, красотой которого каждый год приезжают любоваться десятки тысяч туристов. Для них здесь построены гостиницы, туристские базы. Риф образован колониями мелких морских кораллов. Во время прилива кораллы скрыты под водой, но при отливе они выступают на целый метр, и только тогда предстает перед человеческим взором их чарующая красота. Это игра невероятных форм и красок, хаотических переплетений кораллов, анемонов, морских звезд, рыб, больших и маленьких крабов и прочих живых существ. Нам тоже хотелось взглянуть на этот волшебный мир, полюбоваться им и запечатлеть его на цветную пленку. Но из-за недостатка времени и денег нам пришлось отказаться от заманчивого плана и вычеркнуть из нашей программы месячное пребывание на Большом Барьерном рифе.

И вот мы проезжаем вдоль Квинслендского побережья. От островков Барьера нас отделяют неполные тридцать километров.

"Так что же - поедем дальше и никогда не увидим этой красоты? - начинают ныть Гонза с Иркой. - Ну поедем хоть на день. Уж один-то день на это можно потратить! Ведь больше не представится такой возможности!"

Я не выдерживаю уговоров. Перед Просерпайном сворачиваем к побережью и направляемся на Шут-Харбор. Не проходит и часа, как мы стоим на молу в порту. Внизу на расстоянии нескольких метров под нами волнуется лазурное море, а впереди вырисовываются лесистые острова, напоминающие скирды сена. У мола стоит на якоре теплоход, готовый к отплытию.

"Прошу, господа, проходите, через минуту отчаливаем. Осмотр островов, включая посещение подводной обсерватории и туристического центра в Саут-Молле, барбекю на лоне природы и все за каких-то десять долларов, - соблазняет нас бородатый матрос в белой капитанской форме, - десять долларов за целый день, господа".

Гонза с Иркой вопросительно смотрят на меня. Подсчитываю про себя наши скромные капиталы; после платы за теплоход у нас почти ничего не остается. Ну, будь что будет, едем, с мола много не увидишь.

Посещение острова Гука и подводной обсерватории, где через толстые стекла можно наблюдать фантастическую жизнь моря, - за одно это стоило заплатить несчастные десять долларов! Ну, а представьте себе. - входим в небольшую лодку и сквозь стеклянное дно наблюдаем царство безмолвия, таинственную жизнь рыб и кораллов. В этой лодке мы доплыли до восточной оконечности острова. На обратном пути теплоход на два часа бросил якорь у острова Саут-Молл, где построен один из крупнейших в этой части Барьера туристических центров. Удобные деревянные домики в тени шелестящих пальм, бассейн с кристально чистой водой, отель с баром, игорными залами и другими заведениями. А главное - живописное побережье с пляжами, выступающими далеко в море. Был отлив, и дети искали в камешках разноцветные улитки. Все происходящее казалось нам сказочно красивым фильмом, на который мы попали случайно, прекрасно зная, что через минуту фильм закончится на самом интересном, увлекательном месте. Когда теплоход причалил к молу в порту Шут-Харбор, Гонза повернулся ко мне и с обидой в голосе сказал: "Лучше бы мы и не ездили. Смотреть на все это и не сметь поохотиться под водой - это же просто грех!".

"Лендроверы" и "вэтриэска" снова послушно глотали свою дневную норму километров, а цифры на стрелке, указывающей расстояние до Сиднея, все время уменьшались. За Рокгемптоном мы пересекли Южный тропик. Шершавый асфальт истирал и без того уже изношенные шины наших машин, а у "вэтриэски" на одной покрышке уже показался корд. Гонза заменил ее последней, еще приличной запасной и вздохнул: "А теперь мы полностью в руках божьих! Если доедем до Сиднея, это будет чудо!"

И снова пастбища, банановые плантации, потом опять пастбища. То здесь, то там над слегка холмистой равниной возвышаются погасшие кратеры сопок, австралийцы называют их "стеклянными замками".

И вот мы оказываемся на переполненных улицах Брисбена - столицы Квинсленда с тремя четвертями миллиона жителей. Продвигаемся с великим трудом. Из скопища машин нас вызволил полицейский на мотоцикле, проводивший нашу колонну до самой окраины города. На юг от Брисбена тянется полоса песчаных пляжей длиной около 35 километров. Здесь уйма гостиниц, пансионатов, кемпингов - это прославленный Gold Coast - Золотой берег, или Surfer's Paradise, рай для любителей серфинга, катания на досках в волнах морского прибоя. Сейчас пляжи и гостиницы пусты - сезон еще не наступил. Но пройдет немного времени, и весь Золотой берег на несколько месяцев заполнят отдыхающие, и отважные спортсмены на волнах прибоя будут демонстрировать смелое искусство. Я видел серфинг на Ваикики и на Оаху. Для того чтобы скользить на двухметровой доске по скату волны высотой в несколько метров, которая с шумом катится к берегу, нужно иметь поистине отчаянную голову.

На границе между Квинслендом и Новым Южным Уэльсом мы попали в сильный ливень. К тому же нам устроили тщательный таможенный досмотр. Здесь это обычное явление. Таможенники проверяют, не провозят ли из одного штата в другой фрукты и овощи, чтобы таким образом не распространялись вредители и болезни растений.

И снова начались бесконечные километры. Мы уже и не замечаем пейзажа. Все наше внимание сосредоточивается на асфальтовой полосе дороги перед нами. За границей потянулись холмы. Машины с трудом тащились по извилистой дороге, тяжело поднимались вверх и медленно съезжали в долину. Ехать приходилось очень осторожно, при таком плачевном состоянии шин наши машины на влажном асфальте могло занести в сторону. Не переставая лил дождь. Он принес с собой неприятный холод на австралийском Юге была в разгаре дождливая весра. Известия, приходившие из Сиднея, были нерадостными. Сильные ливни, продолжавшиеся несколько дней, вызвали на - воднения и кое-где затопили дороги.

Проезжаем мимо города горняков - Ньюкасла, показывается Госфорд. Под проливным дождем останавливаемся перед "змеиным зоопарком" Эрика Уоррелла. Он сердечно здоровается с нами и приглашает на чашку чая. Спрашиваем, как дорога дальше.

"Как-нибудь доберетесь, но всюду полно воды. Не повери-те, - но в вольерах у нас затонуло несколько змей!"

В уютной канцелярии тепло, но нам не сидится - нас тянет в путь.

Наконец Сидней - Харбор-бридж, Кингс-кросс, наше консульство на Беллевю Хилл. Шесть месяцев назад, 12 мая, мы выехали отсюда. Затаив дыхание, слушаем новости из дома. После стольких месяцев снова можно почитать чешские газеты. Но у нас нет времени на это, впереди еще много дел: передать "лендроверы", подготовить "вэтриэску" к погрузке на корабль, закончить переговоры с австралийскими учреждениями. Горстка долларов тает с каждым днем. Нам пришлось переселиться в один номер: владелец гостиницы поставил нам раскладушку. Но однажды я вдруг обнаруживаю, что платить за гостиницу уже нечем. С тяжелым сердцем идем мы с Гонзой продавать наши ружья...

Но вот наконец все готово! До отлета остается несколько дней. Теперь мы можем поехать на Бонди Бич, самый большой сиднейский пляж. Летом здесь купается и загорает сорок тысяч человек, а сейчас там лишь самые "закаленные". Ветер гонит к берегу высокие волны, они с шумом разбиваются о скалы. Над нами в лучах послеполуденного солнца блеснул серебристый самолет. Он берет курс на запад. Пройдет несколько дней, и мы полетим в том же направлении. И тогда круг, который мы начали шесть месяцев назад, замкнется.