У стен хрустального города

Конечно же, этот город не мог не поразить воображение погонщиков древних караванов, обитателей здешних мест, бедуинов или просто путников, пересекавших много веков назад Сирийскую пустыню и стремившихся к водам Евфрата, до которых от него оставалось всего один-полтора древних перехода.

И жмурились, глядя на ослепительное сияние на горизонте. Это солнечные лучи отражались в крепостных стенах удивительного города, два тысячелетия назад построенного из кристаллического гипса, минерала, похожего на золотистый хрусталь. В лучах яркого солнца стены города пылали золотым волшебным огнем. И сегодня можно представить себе это удивительное зрелище, побывав у стен хрустального города, поверхность которых века покрыли основательной коркой серо-желтой пыли, прочно въевшейся в полупрозрачные кристаллы.

Ученые, ведущие в необитаемом сегодня Расафе тщательную археологическую разведку, очистили небольшой кусок стены - и она ожила, засверкала, предстала сегодня перед нами такой, какой тысячелетия назад ее замыслили строители. Вообще же стены города, стоящего на искусственном холме, сохранились просто удивительно. Прочным, нерушимым прямоугольником они замыкают все пространство, занимаемое городом. Узкая мощенная крупными каменными плитами улица, освобожденная из-под почти двухметрового слоя скрывавшей ее земли, тянется от хорошо сохранившихся главных городских ворот, ведет мимо лавок древних торговцев к главному храму. Храм, тоже хорошо сохранившийся - стены, колонны, алтарь, каменные арки, украшения резьбой - носит следы христианства. На мощных блоках кристаллического гипса кое-где вырезаны кресты.

По преданию в начале нашей эры римский военачальник Сергий, командовавший гарнизоном Расафы, принял христианство - в самый разгар гонений на последователей этой религии, и был предан в Расафе мученической смерти.

Хорошо сохранились и стены дворца правителя города, жилые комнаты, тронный зал с каменными скамьями и креслами, с каменной приподнятой платформой в центре, на которую ведут старые ступени, дворцовый храм.

А шурфы археологов открывают нам то древние жилые строения более близких к нам веков, то баню, то пекарню, то мастерскую гончара... По стертым ступеням можно подняться на десятиметровые стены хрустального города и пройти по всему их периметру, глядя сквозь грозные бойницы на окрестную холмистую равнину, выжженную солнцем, или на город, над которым возвышаются величественные и изящные колонны дворца и храма Расафы.

Со стены я и увидел стоящие километрах в двух от города черные палатки бедуинов. Самих бедуинов я встретил еще во дворце правителя города. Они, видимо, пришли сюда в первый раз, потому как серьезно, молча изучали древние руины - худощавые, стройные, обожженные солнцем мужчины в тяжелых черных плащах из овечьей шерсти.

Бедуинок, нарядных, в бесчисленных украшениях, я увидел позже, когда уже возвращался из хрустального города прошлого в город настоящего - в Ас-Сауру. Ас-Саура, в которой сегодня живет более 100 тысяч человек, возникла на месте крохотной деревушки Табка - на берегу Евфрата. Это город строителей Евфратской ГЭС, построенной при техническом содействии нашей страны и называемой сегодня в Сирии символом советско-сирийской дружбы.

Был вечер. Жара спала. И бедуинки, женщины очень трудолюбивые, гордые, самостоятельные, порой даже возглавляющие свои племена, занимались привычным трудом точно так же, как делали это их прародительницы у стен хрустального города две тысячи лет назад.

Они доставали воду из глубочайшего колодца, наполняли водой жестяные канистры (раньше это были глиняные кувшины) и несли их на головах за три-четыре километра к своим черным шатрам. Колодцы в этих краях такой глубины, что ведра, доставаемые из них, привязываются веревками длиной по 50-75, а то и больше метров к осликам. Ослики и вытягивают ведро, потихоньку отходя от колодца на всю длину веревки. А затем возвращаются, опуская таким образом в колодец уже пустое ведро.

Довелось увидеть мне и вечернюю дойку овец, с которыми кочуют бедуины. Овцы выстроились в две длинные шеренги, одна напротив другой, вплотную, морда к морде, и терпеливо дожидались своей очереди. Бедуинки доили их, переходя от одной к другой с разных концов шеренги.

А на следующий день, рано утром, по прохладе, уезжая из Ас-Сауры в древний город Алеппо, я то и дело видел группы нарядных бедуинок, сидящих у шоссе с жестяными бидонами, заботливо повязанными белыми платками. Их подсаживали маленькие шустрые грузовички, направлявшиеся в Ас-Сауру. Бедуинки ехали продавать свежее овечье молоко, творог и сыр собственного изготовления.

- И так вот каждое утро, - сказал мне мой спутник, советский специалист, много лет работающий в этих краях. - У бедуинок существует договоренность с владельцами грузовичков, взявшими на себя роль "маршрутных такси" на этой дороге. А вообще... - Мой спутник улыбнулся: - Как бы вскоре этим делом не пришлось заняться самим гордым бедуинам. Евфратская ГЭС уже вносит изменения и в обычаи этого края. Бедуинки ищут и находят более выгодную работу в госхозах, создаваемых на землях, орошенных с помощью Евфратской плотины. В прошлом году, например, около тысячи бедуинов работало в госхозе на уборке сахарной свеклы. И как работало! Многие находят здесь и постоянную работу. Конечно, до отказа от кочевой жизни бедуинам еще далеко, но все больше их селится у воды и все дольше задерживаются они в этих местах.

Тянет их к себе Ас-Саура, город волшебной хрустальной радуги, с первыми лучами солнца поднимающейся над плотиной Евфратской ГЭС и манящей бедуинов к новой жизни. Ас-Саура же по-арабски значит - "революция", крутой поворот в судьбе.