Воскресшая Петра

- Долина мертвых...

Старый Муса попридержал мою лошадь, которую он вел под уздцы по каменистой неровной тропе, а вернее - по сухому в это время года руслу горного потока, и указал мне на вырезанный в холме фасад гробницы с двумя небольшими портиками и дорическими колоннами.

- Хан, - многозначительно произнес он, тыча пальцем в сторону гробницы, название, известное мне по путеводителям.

Муса - профессиональный проводник туристов: никто из них, приехав в Иорданию, в "святую землю", как называют эту страну путеводители, не упустит возможности побывать в древней столице набатеев Петре, городе трагической судьбы, "исчезнувшем" с лица земли в конце XIII столетия и вновь открытом лишь в самом начале XIX. Последний этап путешествия к Петре, примерно три километра, приходится проделывать пешком или верхом на лошади. Лишь полицейский "лендровер" с опытным местным водителем может пробраться по бездорожью к этой бесценной жемчужине древней человеческой цивилизации. Предварительно, однако, туристы регистрируют свой визит в офисе туристической администрации, а точнее, в полицейском участке со специально подготовленным для обслуживания туристов опытным штатом. Там туристам и выделяются за небольшую плату проводники с лошадьми, а тем, кто решит идти пешком,- специальные гиды. Делается это и для удобства туристов, и для их безопасности. Рассказывают, что неосторожное поведение большой группы школьников вызвало в Петре горный обвал, приведший к многочисленным жертвам. Вот и принимаются теперь меры предосторожности, да заодно и охраняются от слишком рьяных любителей сувениров древние памятники Петры.

- А вот там еще... еще...

Старый Муса тычет пальцем в сторону окружающих нас скал, в которых то там, то здесь виднеются гроты с правильными прямоугольными отверстиями входов, украшенными вырезанными в красном песчанике колоннами, барельефами, орнаментами. Три гробницы, похожие на кубы, вообще отделены от скалы, из которой они вырезаны, украшены фризами и пилястрами.

Мы продолжаем путь по каменистой долине, которая, понижаясь, постепенно переходит во все более сужающееся ущелье, скалы сходятся все теснее - и вдруг мы упираемся в сплошную красную стену, расколотую сверху вниз извилистой щелью шириною в два с половиной - три метра, не больше.

Муса опять многозначительно поднимает палец:

- Баб эс-Сик... Ворота в щель!

И вводит лошадь, скользящую, спотыкающуюся на обломках скал и могучих, тщательно обтесанных каменных плит, куски которых торчат неровным карнизом вдоль стен узкого извилистого коридора, еще больше сужая идущую по нему тропу. От скалистых стен несет холодом, иногда задеваешь за них то одной, то другой ногой, когда лошадь выбирает путь поудобней и прижимается то к одной стене, то к другой. Поднимаю голову и вижу высоко-высоко над собою совсем узкую голубую извилистую щелку - небо. Скалы, сжимающие эс-Сик ("щель" по-арабски), поднимаются местами до 90-100 метров и почти смыкаются в вышине. Сам же извилистый коридор между ними тянется, то и дело резко поворачивая, но не меняя общего направления - с востока на запад - примерно километр с лишним. Лишь через полчаса перед нами вдруг неожиданно возникает чудесное видение: в ярком солнце из огромной нежно-розовой скалы выступает фасад храма, со стройными коринфскими колоннами, с двумя большими барельефами, изображающими мужчину, ведущего в поводу лошадь. На одном из барельефов змея обвила круп лошади и жалит человека в сердце. На верхнем фризе - чаши и крылатые сфинксы, на аттике, венчающем фриз, - барельеф льва и пантеры. Над фронтоном символ древнеегипетской богини, Изиды: диск, покоящийся на двух бычьих рогах в окружении зерен пшеницы.

- Хазнет Фираун, - с гордостью объявляет Муса и смотрит мне в лицо, наслаждаясь впечатлением, которое произвела на меня эта красота.- Сокровищница фараонов!

А я продолжаю рассматривать довольно хорошо сохранившиеся барельефы. Вот и сама Изида. В левой Руке она держит рог изобилия, в правой - древнеегипетский музыкальный инструмент - обруч с бубенцами, систрум. Амазонки в коротких туниках потрясают над головами боевыми топориками. В двух нишах изображение Победы с венком в правой руке. По фризу - гирлянды из цветов, фруктов, листьев... Орлы... У входа - два сфинкса... Сокровищница фараонов была построена предположительно во времена римского императора Андриана. По одним данным здесь размещалось казначейство древнего города, по другим - храм-гробница, посвященная Изиде. Отсюда и неоегипетский стиль ее украшений в сочетании с традициями греко-римской культуры.

И сегодня можно представить, как в древние времена Сквозь эс-Сик входили в каменную чашу, в которой расположилась Петра, окруженная мощной стеной скал, караваны верблюдов, везшие несметные богатства. Город контролировал в древние века торговые пути с востока к Красному морю и Средиземному морю, к Египту. В нем был перевалочный пункт товаров и большие склады. Это было мощное естественное укрепление, неприступное по тем временам. Его название тогда было Села, Скала, а Петра - это уже точный перевод этого названия древними греками.

Сегодня считается, что хотя Села-Петра и была населена уже 12 тысяч лет назад, расцвет ее начался в III веке до нашей эры. Именно тогда в скалах были вырублены прекрасные храмы и гробницы, общественные помещения, амфитеатр на три тысячи человек, построен акведук. Он проходил по эс-Сику и был закрыт сверху ровными каменными плитами, остатки которых сохранились до сих пор. По эс-Сику, вымощенному плитами и легко в случае необходимости перекрываемому стражей, и входили в город богатые караваны.

Они располагались на площади перед сокровищницей фараонов (или городским казначейством), где и происходили расчеты с купцами, взимались городские пошлины, заключались сделки. Сегодня здесь тоже заключаются "сделки", но в миниатюре. Неровную каменистую площадку облюбовали торговцы сувенирами и "древностями". А владельцы верблюдов держат здесь своих нарядно украшенных величественных животных для того, чтобы туристы смогли сфотографироваться на них в арабских одеждах, имеющихся для таких случаев здесь же.

Проводники и гиды обязательно делают здесь остановку, прежде чем продолжать путь в глубину долины, окруженной красными, розовыми, голубыми, зеленовато-серыми скалами, превращенными древними набатейцами в город, улицы которого - бесконечные марши вырубленных в камне лестниц, переходящие от одной скалистой площадки к другой. И всюду гроты, служившие жильем, колонны храмов, богато украшенные фронтоны, вытесанные из скалы. В некоторых из гротов и сегодня живут местные бедуины, на скальных площадках развешено для просушки белье. Другие помещения в скалах приспособила под свои нужды туристическая администрация. Есть и гроты, оборудованные для приема туристов, - своеобразный отель, в котором можно отдохнуть, перекусить и провести ночь.

В высоком главном зале Сокровищницы фараонов из холодного полумрака передо мною возник старый бедуин. Он с таинственным видом поманил меня в одно из помещений поменьше, примыкающих к главному залу. Там он быстро сунул мне в руку позеленевший кругляш.

- Древняя... набатейская, - быстро зашептал он, делая страшные глаза. - Полтора динара - и твоя!

Я рассмеялся. Такие "древности" - монеты, статуэтки из камня, глины или "бронзы", предлагали мне и в Джераше, и в Пальмире, и в Баальбеке, словом, везде, куда приезжают для осмотра древних достопримечательностей туристы. Индустрия производства и продажи этих "древностей" - та же индустрия продажи сувениров, но сопровождаемая соблюдением правил своеобразной игры - обязательной таинственностью, щекочащей нервы туристам-новичкам. Что ни говори, а продажа и покупка настоящих древностей строго карается законом, и турист, принимающий в ней участие, совершает преступление! Впрочем, ходят рассказы, что в океане фальшивых "древностей" нет-нет да и можно выловить что-нибудь настоящее. Что ж, видимо, бывает и такое!

"Древняя монета", которую я все-таки купил как сувенир у жуликоватого бедуина, была даже не монета, а медальон с... изображением святой троицы на одной стороне и богородицы с младенцем на другой, тщательно позелененный для "старения". Ну и что из этого? Мы оба - и бедуин, и я, остались довольны сделкой и соблюденным при этом обязательным таинственным обрядом. Причем бедуин еще и нахально напутствовал меня советом, как можно тщательнее прятать "набатейскую древность", никому ее не показывать, пока я не уеду из Иордании - видимо, боялся, а вдруг я узнаю, что "монета" - фальшивая и изготовлена лишь неделю назад, и вернусь в Петру, чтобы предъявить ему претензии.

Бедуин, конечно, рассчитывал на туриста, даже не потрудившегося заглянуть перед посещением Петры в путеводитель. Дело в том, что Петра процветала, как государство, лишь с III века до нашей эры до 106 года нашей эры, когда римский император Траян превратил ее в часть очередной провинции Римской империи - Аравии. Христианский епископ появился в Петре лишь в IV веке, уже после того, как начался упадок города. Торговые пути к тому времени изменились, теперь они шли по Евфрату и Сирийской пустыне, благодаря чему начался расцвет города-государства Пальмиры. Петре было уже не до чеканки собственных монет с христианскими символами. Жители покидали город, который к тому же, как считают ученые, пострадал и от землетрясения, лишившего Петру прежнего изобилия воды.

Крестоносцы, пришедшие сюда, еще пытались использовать город как укрепление, но затем построили свой замок вне Петры. Они были выбиты отсюда знаменитым арабским воинственным правителем султаном Бейбарсом в XIII веке... И с тех пор Петра была покинута и забыта, считалась "мертвым городом" до 1812 года, когда в ней побывал известный швейцарский исследователь Арабского Востока Бургхарт.

Сегодня Петра считается гордостью Иордании, в которой туризм является одной из важных статей доходов. Сюда приезжают тысячи туристов из самых дальних уголков мира и иорданские власти не щадят усилий, чтобы им был оказан самый лучший прием. "Мертвый город" вновь ожил и продолжает посильно служить родному краю.