Шах "банановым королям"

Начав "панамскую партию" еще в прошлом веке, "Юнайтед фрут" и в 20-х, и в 60-х годах века нынешнего вела игру одними и теми же методами. Ее действия напоминали поведение удачливого шулера, который, сам того не замечая, зарывался все больше и больше.

С начала 70-х годов условия игры, однако, резко изменились. После свержения правительства олигархии, состоявшего из ставленников Вашингтона и американских монополий, "панамская партия", говоря языком шахматистов, вступила в ферзевое окончание. А "Мамита Юнай" знай себе продолжала передвигать фигуры на "банановой доске" так, будто шахматная интрига только-только завязывалась. Между тем панамский "ферзь", перегруппировав силы, уже подготовился к нанесению ответных ударов.

Шла весна 1974 года.

"Однажды Торрихос листал американский журнал. В нем было напечатано сообщение о создании в США еще одного благотворительного общества, а рядом - фотография девочки из племени панамских индейцев гуайми и подпись: "Эта девочка ест меньше, чем собака". В том же журнале было помещено рекламное объявление "Юнайтед Брэндс"^*, где компания хвасталась, что ее бананы сорта Чикита брэнд - "единственный продукт, который за 20 лет не повысился в цене". А это были те самые бананы, что растут в тех самых местах, "где дети едят меньше, чем собаки". Тогда-то генералу и пришла мысль повысить налог до 1 бальбоа с каждой коробки вывозимых бананов весом в 40 фунтов".

^* (С 1970 года "Юнайтед фрут" стала именоваться "Юнайтед Брэнде компани".)

Судя по приведенным воспоминаниям Хосе де Хесуса Мартинеса, адъютанта и сподвижника генерала Торрихоса, этот эпизод и послужил причиной вспыхнувшей вскоре "банановой войны". Думается, однако, что это был лишь внешний повод для взрыва обострившихся противоречий. Причины же коренились в семидесятилетнем хозяйничанье "Юнайтед фрут" на панамской земле. К тому же стремительность, с какой развертывались события весной 1974 года, говорят о том, что они были, безусловно, следствием предварительной "проработки" проблем, о которых пойдет речь.

5 марта 1974 года в Панаме собрались министры экономики центральноамериканских стран (за исключением Никарагуа), а также Колумбии и Эквадора, то есть стран, производящих бананы. Если верить Х. Мартинесу, там и была высказана мысль Торрихоса, "встреченная с энтузиазмом". Участники совещания решили повысить экспортные цены на производимые ими бананы и одновременно ввести с 1 апреля новый налог в размере одного доллара с каждой коробки бананов, вывозимых из их стран иностранными компаниями, прежде всего "Юнайтед Брэндс" и "Стандард фрут".

Первой объявляет о введении нового налога Панама - она делает это 27 марта, 8 апреля аналогичный шаг предпринимает военный режим Гондураса, возглавляемый генералом Освальдо Лопесом Арельяной. Тут же к ним присоединяется Коста-Рика, где у власти находилось социал-реформистское правительство президента Д. Одубера.

Так возникает небольшой, ограниченный всего тремя странами и находящийся по сути в стадии эмбриона блок стран - производителей бананов. Остальные участники панамской встречи предпочли остаться в стороне от создаваемого по инициативе Панамы "бананового пула". Никарагуа в совещании вообще не участвовала, поскольку Сомоса перед этим получил от банановых компаний "финансовую помощь" на ликвидацию последствий землетрясения, разрушившего Манагуа. Эквадор, учитывая, видимо, тесную зависимость национальной экономики от экспорта бананов в США, сослался на свои "особые условия".

Реакция со стороны "банановых королей" не заставила себя ждать. В ход были пущены испытанные методы нажима, шантажа, подкупа. Разумеется, главным объектом давления была Панама. Президент "Юнайтед Брэндс" Эли Блейк, заявившись в панамскую столицу, предложил Торрихосу... три миллиона долларов "отступного". Ответ ему, как свидетельствует Х. Мартинес, был дан "на языке военных".

Одновременно сильное давление оказывалось на Коста-Рику и Гондурас. В июле 1974 года "Юнайтед Брэнде" отказалась платить налог на экспорт коста-риканских бананов, сославшись на контракт, подписанный между "Юнайтед фрут" и правительством Коста-Рики в... 1930 году. Позиция компании вызвала осуждение и общественности, и правительственных кругов Коста-Рики. Что касается Гондураса, то он с самого начала стал объектом открытого шантажа. По свидетельству тогдашнего министра экономики этой страны Беннатона Рамоса, "Юнайтед Брэнде" на протяжении всего 1974 года грозила "блокировать весь банановый экспорт Гондураса" и даже "сменить гондурасское правительство".

До сих пор "героем" повествования была "Юнайтед Брэнде". Ну а что .же ее главный соперник - а в данном случае союзник - "Стандард фрут"? Эта компания тоже отнюдь не бездействовала. Более того, она решила пойти на "самые радикальные" меры, в первую очередь против правительства Торрихоса. Компания, не имеющая собственности в Панаме, тем не менее направляет жало своих атак именно против этой страны! Чем объяснить сей парадокс? Прежде чем ответить на этот вопрос, следует сказать, что представляет собой "Стандард фрут".

На протяжении более чем полувека "Стандард фрут", бывшая "всегда второй", догоняла своего соперника "Юнайтед фрут". Ее целью всегда было выйти на первое место в мире среди компаний, которые выращивают, закупают и продают бананы, оттеснив "Юнайтед фрут", а еще лучше - разорив ее и прибрав к рукам ее владения и рынки. К началу 70-х годов чаша весов стала склоняться в пользу "Стандард фрут". Сказались многие факторы, в частности определенное ослабление позиций "Юнайтед фрут" в ее главной "банановой вотчине" - Эквадоре, где в тот период заметно активизировалось рабочее и общедемократическое, антиимпериалистическое движение. Сменив вывеску на "Юнайтед Брэнде", хозяева "Юнайтед фрут" лихорадочно искали не только новые методы борьбы с конкурентами, но и новые рынки. Президент "Юнайтед Брэнде" Эли Блейк приезжал с этой целью даже в Москву - тогда встретиться с ним довелось и автору этих строк.

Однако усилия "Мамиты Юнай" были запоздалыми. "Стандард фрут" методично теснила конкурента. Ее основным преимуществом было то, что ее владения находились в непосредственной близости от США (что помимо всего прочего снижало накладные расходы), в том самом "заповеднике", который политические и деловые круги США привыкли считать "задним двором" Соединенных Штатов, прикрывающим с тыла их "жизненные интересы".

В Коста-Рике, например, "Стандард фрут", хотя и делит влияние с "Юнайтед Брэнде", тем не менее располагает весьма сильными позициями: ей принадлежит около 10 тысяч гектаров земли, из которых половину занимают банановые плантации, а ее общая собственность еще в начале 70-х годов оценивалась примерно в 20 миллионов долларов.

Но основным полем деятельности "Стандард фрут" был и остается Гондурас. Там она не только занимается бананами, но и производит растительное масло, маргарин, моющие средства, пластмассы и т. д. Ей принадлежат железные дороги и средства связи. В ее руках - более 80 тысяч (по другим данным - свыше 100 тысяч) гектаров земли. Показательно, что банановые плантации занимают всего 7,5 тысячи гектаров, немногим более трех тысяч гектаров находится под плантациями кокосовых пальм, около 20 тысяч - составляют пастбища, а свыше 50 тысяч гектаров компания сохраняет за собой как "резервную зону для обработки в будущем".

А какое отношение имеет все это к Панаме? - вправе спросить читатель. Самое непосредственное. Ибо политика, которую проводит "Стандард фрут" в соседних с ней странах, не только влияет на их внутриполитическое положение, но и решающим образом сказывается на положении на мировом рынке бананов, что рикошетом отражается на Панаме. Вот почему действия "Стандард фрут" всегда встречали у панамцем отклик - настороженный, осуждающий, но всегда звучный.

В данном случае, пожалуй, более важной была обратная связь. Именно потому, что "Стандард фрут" располагала сильными позициями в Гондурасе и Коста-Рике, у нее не могли не вызывать беспокойство те реформы, которые проводило правительство Торрихоса. Конечно, компания была раздражена его антиимпериалистической позицией, его решительной борьбой за восстановление суверенитета Панамы над зоной канала, наконец, той поддержкой, которую панамское правительство оказывало борьбе народов центральноамериканских стран в защиту своего суверенитета и национального достоинства, своих национальных интересов. Но еще больше она опасалась за судьбу своей собственности в Центральной Америке - ведь те симпатии, которые питали гватемальцы, гондурасцы, костариканцы и другие народы к проводимым в Панаме реформам, с течением времени могли привести к новому подъему освободительной борьбы и в этих странах.

Особое раздражение "Стандард фрут" вызывала аграрная реформа с ее видимыми последствиями - кооперированием Панамского крестьянства, повышением его политической активности и т. д. И чем дальше продвигались в Панаме аграрные преобразования, тем большую угрозу видела в них "Стандард фрут" своим позициям и своей собственности в Коста-Рике и в Гондурасе, где аграрный вопрос поныне стоит чрезвычайно остро и властно диктует необходимость глубоких и демократических перемен.

И еще. В отличие от "Юнайтед Брэндс", в основе могущества которой лежал эквадорский банан, "Стандард фрут" не имела "запасных" позиций - отступать ей было некуда.

В свое время Талейран советовал не загонять противника в угол. Оставляйте противнику выход, говорил он, иначе он бросится на вас. "Банановым королям" выход был оставлен. Но они предпочли броситься на своих противников. Дальше других зашла в этом плане "Стандард фрут": с ее участием был составлен заговор, целью которого было убийство генерала Торрихоса, свержение президента Одубера в Коста-Рике и главы военного режима в Гондурасе генерала Лопеса Арельяны.

Об этом заговоре сообщил в июне 1974 года посол Панамы в Коста-Рике Давид Пере. В беседе с журналистами он сказал, что у его правительства есть доказательства неприглядных политических махинаций "Стандард фрут". Он отметил, в частности, что "удалось точно установить факт подготовки убийства Торрихоса руками американских и английских наемников, которые вербуются в Нью-Йорке и Лондоне. Американские наемники, - сказал Давид Пере, - навербованы из тех, кто воевал во Вьетнаме, а английские принадлежат к той же организации профессиональных убийц, которая в 1962 году лишила жизни генерального директора итальянской компании ЭНИ Энрико Маттеи".

Сообщение Д. Пере побудило правительство Коста-Рики начать специальное расследование, а костариканский министр государственной безопасности Марио Чарпантьер Гамбоа даже слетал в Панаму для обсуждения этого вопроса с генералом Торрихосом.

Тем временем в самой Панаме разгоралась главная битва "банановой войны". С начала июля "Юнайтед Брэндс" стала сворачивать свою деятельность, грозя "уйти". Ответ панамского правительства был твердым: хочет уйти - пусть уходит, обсуждать будем не сам уход, а форму, в какой он будет происходить. Тогда компания пригрозила "уйти совсем". На этот новый акт шантажа ответил сам генерал Торрихос, публично разоблачивший маневры "Юнайтед Брэндс". На заявление компании, что она, дескать, уйдет, сказал Торрихос, ей было отвечено, что ее и пригласили с целью сказать, чтобы она уходила. "Юнайтед Брэнде" тотчас пояснила, что она вовсе "не это имела в виду". Стало очевидно: уходить компания не намерена, но и отступать не хочет.

25 июля "Чирики лэнд" полностью прекратила уборку и экспорт бананов. Без работы остались 15 тысяч трудящихся. Серьезные потрясения грозили панамской экономике, так как "Юнайтед Брэнде" практически монополизировала (более 80%) экспорт панамских бананов в США. А бананы занимают первое место (по стоимости) в экспорте Панамы. Показательно, что банан не значится среди сельскохозяйственных культур, идущих на внутренний рынок.

В последних числах августа "Юнайтед Брэнде" пошла на "крайнюю меру": были сброшены в море два миллиона коробок бананов, предназначавшихся для экспорта! Принимая во внимание питательную ценность банана, специалисты подсчитали, что это было равносильно тому, чтобы выбросить на свалку 160 миллионов штук яиц или слить в море 53 миллиона литров молока. Эта акция выглядела настоящим стриптизом "бананового короля": перед всем миром "Юнайтед Брэндс" предстала без прикрас, в своем, так сказать, натуральном облике империалистического "транснационала".

Можно с уверенностью утверждать, что истинной причиной конфликта была не экономика, а политика - не новый налог, не центы и доллары, а засилье американской компании, ее безнаказанность, ее положение "государства в государстве". В самом деле, в финансовом отношении "Юнайтед Брэндс" от введения нового налога не только ничего не теряла, а, наоборот, даже выигрывала. Прежде она продавала бананы посредникам в США по 2,7 доллара за коробку. Но едва заговорили о возможном введении налога, цена была повышена до 5 долларов. Расплачиваться за это должен был американский потребитель, поскольку розничная цена на бананы в США сразу подскочила с 11 до 18 центов за фунт. Вот и получается, что у нее не было никакого экономического резона протестовать против нового налога. Было очевидно, что "Юнайтед Брэнде" стремилась сохранить свои политические привилегии.

Панамцы не отступали. Правительство Торрихоса не соглашалось ни на какие уступки банановому спруту, а трудящиеся решительно поддерживали позицию правительства. В стране стал складываться общенациональный антиимпериалистический фронт. Был создан Центральный комитет защиты национального достоинства. Повсеместно собирались средства в фонд помощи плантационным рабочим, которых "Чирики лэнд" оставила без работы; впервые за многие годы вместе с рабочими выступили и государственные служащие, перечислившие в этот фонд однодневную зарплату. В довершение всего перед "Юнайтед Брэнде" замаячила угроза прорыва организованной ею "экспортной блокады": о готовности закупить панамские бананы заявили Куба и Алжир, Болгария и Польша, Китай и КНДР.

1 августа генерал Торрихос прилетел в Пуэрто-Армуэльес и выступил перед представителями профсоюза трудящихся банановых плантаций. Подлинный смысл "банановой войны", сказал он, заключается в том, чтобы сломать самое сильное звено в "банановой цепи" - Панаму, которая выступает наиболее последовательно и решительно и превратилась в символ антимонополистической борьбы, в пример для других стран, производящих бананы.

Прямое обращение лидера "панамского процесса" к трудящимся не на шутку напугало не только "Юнайтед Брэнде". Надо полагать, в государственном департаменте США серьезно анализировали складывавшуюся в Панаме ситуацию в свете предстоявшей "схватки за канал". Консолидация внутреннего фронта в Панаме, да еще при главенствующей роли народных масс, укрепление патриотических позиций правительства Торрихоса никак не отвечали интересам не только "банановых королей", но и империализма США в целом. Вашингтон оказался перед альтернативой: отступить в "банановой войне" или оказаться лицом к лицу со сплоченным панамским национализмом на переговорах о новом договоре о Панамском канале.

Между тем в самой Панаме события приобретали такой оборот, на какой противники Торрихоса явно не рассчитывали. Недовольство народа действиями банановой монополии усиливалось с каждым днем. Оно выливалось во все более массовые и организованные действия. На саботаж "Чирики лэнд" правительство ответило созданием Тихоокеанской банановой корпорации, которая вскоре предложила покупателям бананы с маркой "Панама". А в назначении губернатором "самой банановой" провинции страны поэта и преподавателя коммуниста Орнеля Урриолы противники Торрихоса, особенно американские, увидели угрозу еще большего "крена влево"...

"Юнайтед Брэнде" была вынуждена отступить. 4 сентября "Чирики лэнд" прекратила бойкот и возобновила работы на плантациях, ожил и "банановый порт". Компания обязалась впредь уважать законы республики, а рабочим выплатить зарплату за полуторамесячный простой; пришлось ей согласиться и на повышение цен на бананы, которые она закупала у мелких производителей. Со своей стороны Панама согласилась установить скользящую шкалу налога на экспорт бананов в зависимости от его объема. Наконец, было решено провести переговоры относительно условий передачи владений "Юнайтед Брэнде" панамскому государству.

Переговоры продолжались почти год. Наконец в июле 1975 года в Панаме было подписано соглашение, положившее конец господству американской монополии в производстве бананов - в этой важнейшей отрасли панамского сельского хозяйства. "Юнайтед Брэнде" согласилась передать свою собственность правительству Панамы к декабрю 1977 года. Речь, правда, не шла о полной национализации ее владений, о том, чтобы она "ушла совсем". Банановая компания осталась, но на новых условиях, восстановивших суверенитет и национальное достоинство Панамы, ее законные интересы.

Победа, одержанная правительством Торрихоса над "Юнайтед Брэнде", имела важное политическое значение. Впервые американской монополии, наследнице печальной памяти "Мамиты Юнай", сконцентрировавшей в своих руках огромную экономическую и политическую власть, пришлось "сдать партию". Эта победа существенно укрепила позиции Торрихоса на переговорах о Панамском канале. Не случайно сами панамцы считали "банановую войну" прелюдией к предстоявшей "войне за канал". Победа правительства Торрихоса над "Юнайтед Брэнде" подхлестнула рост националистических настроений, причем не только в Центральной Америке. Уже 17 сентября 1974 года на состоявшемся в Панаме пятом по счету совещании на уровне министров Гватемала, Гондурас, Колумбия, Коста-Рика и Панама образовали Союз стран - экспортеров бананов (ССЭБ).

Оказавшись лицом к лицу с объединенным блоком стран, производивших бананы, американские монополии изменили тактику. Выступать с открытым забралом против ССЭБ значило заранее обречь себя на провал, и "банановые короли" решили нанести удары по наиболее слабым звеньям "банановой цепи" - Гондурасу и Коста-Рике и тем самым лишить Панаму ее главных союзников в "банановой войне". В ход снова были пущены присущие "транснационалам" приемы - финансовые махинации, подкуп, шантаж...

Совместный нажим двух банановых спрутов дал свои плоды. Гондурас снизил налог на экспорт бананов с 1 доллара до 50 центов. Не устояла и Коста-Рика. Но поскольку в авангарде этой борьбы шла Панама, то немудрено, что в ходе "банановой войны" большинство стрел прямо или косвенно направлялось против правительства генерала Торрихоса.

Перуанская газета "Пренса", например, без обиняков писала, что именно Панама представляла собой главную мишень заговора, организованного империалистическими кругами США. Как и многие другие латиноамериканские газеты, лимская "Пренса" задавалась вопросом: "Намерена ли "Юнайтед Брэндс" добиться свержения режима генерала Омара Торрихоса?" И сама же отвечала: "Даже если и есть какие-то сомнения, то ответ на этот вопрос, несомненно, должен быть полностью утвердительным".

Достичь этой цели "Юнайтед Брэндс", как известно, не удалось.

Конечно, шах, объявленный "банановым королям", не означал окончательной победы над ними. Тем не менее он вынудил их перейти к обороне. В начале 1976 года панамское правительство и "Юнайтед Брэнде" подписали соглашение о переходе части земельной собственности "Чирики лэнд" в провинциях Чирики и Бокас-дель-Торо в руки панамского государства.

Продолжал развиваться, несмотря на многочисленные трудности, и процесс экономической интеграции стран, производящих бананы. В 1976 году к ССЭБ присоединилась Доминиканская Республика. В следующем году в панамской столице состоялась церемония подписания соглашения о создании многонациональной компании по сбыту бананов (КОМУНБАНА). Вошедшие в нее Гондурас, Колумбия, Коста-Рика и Панама (Гватемала и Доминиканская Республика соглашение не подписали) поставили своей основной задачей закупать, транспортировать и сбывать бананы, в том числе на новых рынках, без посредничества транснациональных монополий. В 1979 году в ССЭБ вступила Никарагуа, ставшая вскоре и членом КОМУНБАНА.

Шло время, структура и деятельность Союза стран - экспортеров бананов совершенствовались, более четко определялись и его задачи. В новом уставе, принятом в 1976 году, в частности, было записано, что ССЭБ призван способствовать достижению экономической независимости стран региона, защите их природных богатств от расхищения "транснационалами". В этой связи руководители ССЭБ неоднократно подчеркивали, что важная задача союза - содействовать взаимовыгодной интеграции и кооперации латиноамериканских стран с целью преодоления их экономической отсталости.

Тяга латиноамериканских государств к региональной интеграции в целях ослабления зависимости от иностранного капитала была неодолимой. В конце концов в процессе экономической интеграции стали участвовать практически все страны континента. Выступать открыто против этой тенденции было все равно, что войти в бурный поток и попытаться плыть против течения. Это, хотя и с большим опозданием, поняли даже "банановые короли".

И в последующие годы процесс "банановой интеграции", хотя и медленно, продолжал продвигаться вперед. Дело, начатое генералом Омаром Торрихосом, продолжало жить.