Город дворцов, монументов и лачуг

- Под нами Мехико, - объявляет стюардесса.

Черно-фиолетовая мгла, на которую наброшена паутина нитей мелкого бисера огней, с каждым мгновением становится все отчетливее, постепенно превращаясь в огромный вечерний город. Уже виден поток автомобилей, несущихся по улице, освещенной длинным рядом фонарей. Где-то совсем рядом мелькнули переливающиеся большие рекламы: "Пемекс", "Кока-кола", "Мехораль". Легкий толчок - и трансокеанский лайнер, слегка вздрагивая, несется по бетонному полю.

Необходимые паспортные формальности - и вот уже за окном автомобиля мелькают дома, деревья.

- Латиноамериканская башня, сорок четыре этажа, - сообщает шофер.

Слева виднеется уходящий ввысь громадный прямоугольник. Этот небоскреб - воплощение послевоенного развития Мексики. За ним вырисовываются силуэты двух зданий поменьше, расцвеченных рекламами.

- Пасео-де-ла-Реформа, самый центр, - вновь поясняет шофер.

Утро следующего дня было ясным и солнечным. С улицы доносились незнакомые звуки - свистки продавцов жареных бананов, разъезжающих на велосипедах с прицепленными жаровнями, гудки автобусов и легковых машин, крики разносчиков всяческой снеди. Из окна нашей квартиры видно, как на плоских крышах соседних, более низких домов женщины стирают белье, готовят еду, здесь же играют дети. Итак, знакомство с жизнью мексиканской столицы началось.

Сады Сочимилко

Осмотреть столь огромный город, как Мехико, не так-то просто. Старожилы рекомендуют прежде всего проехать к Латиноамериканской башне и с ее смотровой площадки взглянуть на столицу.

... Машина быстро летит по проспекту Такубайя. Остается позади огромный католический храм, уже видна густая зелень парка Чапультепек, а вот и гордость мексиканцев - Пасео-де-ла-Реформа - самая широкая улица столицы. Здесь находится сорокапятиметровая колонна Независимости и скульптуры военных и политических деятелей эпохи Реформы.

Колонну Независимости чаще называют Ангелом Независимости или просто Ангелом, поскольку она увенчана фигурой ангела с оливковой ветвью в правой руке и разорванной цепью в левой. Для Мехико Ангел такая же достопримечательность, как для Парижа Эйфелева башня. Под основанием монумента покоятся останки "отца независимости страны" Мигеля Идальго. Возглавленное им народное восстание, начавшееся в 1810 году, охватило большую часть страны. В армию, созданную Идальго, входили в основном крестьяне и рабочие рудников, но его поддерживала и часть креольской верхушки. Идальго провел ряд антифеодальных мероприятий и мер по возврату отобранных у индейцев общинных земель. Но, видя угрозу феодальным порядкам, многие зажиточные креолы перешли на сторону колониальных властей. В 1811 году армия Идальго потерпела поражение, а сам вождь восставших был казнен. Однако освободительная борьба на этом не закончилась.

На этой же улице на двух площадях, образуемых в местах ее пересечения с другими магистралями, установлены монументы Христофору Колумбу и Куаутемоку, последнему предводителю ацтеков, боровшихся против испанских конкистадоров в момент завоевания Мексики. По обеим сторонам, украшенным пальмами, фешенебельные здания из стекла, стали, бетона, мрамора - свидетели экономического развития страны последних двух-трех десятилетий. Над кронами деревьев мелькают рекламы: "Мексиканский институт социального обеспечения", "Отель Мария-Исабель", принадлежащий американской "Пан Америкен Уорлд Эйрлайнс" "Отель Хилтон", один из крупнейших в стране...

Спланированная в 60-х годах прошлого века а-ля Елисейские поля, но позже неоднократно реконструировавшаяся Пасео-де-ла-Реформа ныне больше напоминает центральные проспекты некоторых латиноамериканских городов - Рио-де-Жанейро, Каракаса, Буэнос-Айреса.

Свернув с нее, выезжаем на самую "европейскую" магистраль - авениду Хуарес, чем-то похожую на уголок Брюсселя или Вены. Авенида сравнительно невелика. Начинаясь от арки-монументаг посвященного революции 1910-1917 годов, она пролегает вдоль центрального сада Аламеда и подходит к границе самой старой части города. Здесь расположена площадь с Дворцом изящных искусств, где выступают известные национальные фольклорные ансамбли, а также знаменитые труппы, оркестры и дирижеры мира. Тут же, на пересечении авениды Хуарес с авенидой Ласаро Карденас, высится, как вертикальная ось города, Латиноамериканская башня.

Оставив машину на одной из боковых улиц (на центральных магистралях найти место для парковки почти невозможно), оказываемся у самых стен светло-серого гиганта, в гуще омывающего его людского водоворота. Лица смуглые и белые, но все же преобладают слегка бронзовые...

Кажется, что все социальные контрасты Мексики начинаются у подножия этого небоскреба: богатые дамы с бриллиантовыми гребнями и крестьяне, прячущие суровые лица в тени соломенных шляп-сомбреро; строгие костюмы, лакированные мокасины и оборванные парусиновые штаны; мальчики и девочки, будто сошедшие с рождественских открыток, и чумазые детишки, привязанные шалями-ребосо к спинам матерей.

В окрестностях Теотиуакана

Иногда, особенно в дни праздников, привлекают внимание женщины в традиционных праздничных нарядах. Длинная, до пят юбка яркого цвета с витиеватыми узорами, иногда вышитыми серебром, белая кофточка с цветной вышивкой. Сверху обязательно наброшена широкая и длинная кружевная шаль, обычно из черного шелка. В прическу воткнут дорогой высокий гребень. Такой наряд может себе позволить только представительница обеспеченных слоев общества.

В этом Вавилоне лиц и костюмов у подножия башни снуют мальчишки - чистильщики обуви с деревянными ящичками, продавцы газет и жевательной резинки "чикле". Вот плачущая индейская девчушка, в грязном платьице и в незашнурованных больших ботинках, видимо доставшихся ей от старшего брата, тянет за подол мать внутрь здания, увлеченная потоком входящих в него людей.

Слышен разговор двух продавцов газет:

- Еле влез в автобус сегодня.

- А я уже неделю хожу пешком.

- Как, ведь ты живешь в Койоакане, это километров девять!

- Но у меня теперь есть сандалии.

Продавец газет из Койоакана живет в одном из нищенских поселков, затерявшихся в зоне между авенидами Инсурхентес-Сур и Тлалпан, хотя сами эти авениды считаются аристократическими. Если поехать в южную часть города, то можно познакомиться с "мексиканским Монмартром". На одном из тенистых бульваров художники рисуют пейзажи и тут же их продают. А в пяти минутах езды оттуда, около проспекта Тлалпан, располагаются "тугуриос" - сколоченные из ящиков и кусков жести лачуги городской бедноты, где ютятся рабочие или такие "бизнесмены", как продавцы газет. Поселки бедноты растут и множатся без всяких разрешений муниципалитета. Вечером клочок земли на окраине или на заброшенном участке в центре города еще не был занят, а утром на нем уже стоит лачуга, на следующее утро вокруг нее появится еще несколько. Никто не в силах приостановить этот рост. Немногим лучше положение жителей так называемых пролетарских колоний, существующих полулегально. В городе примерно 900 таких "колоний" и несколько тысяч населенных приезжими индейцами "общин", не имеющих нормального коммунального обслуживания. Еще совсем недавно на южных окраинах города целые семьи проживали в пещерах, оставшихся после выработки песчаника. Пытаясь как-то разрешить жилищную проблему, в начале 80-х годов муниципалитет вынужден был начать реализацию плана кооперативного строительства жилищ, пока для лиц со средним достатком.

Но вот лифт Латиноамериканской башни взметнул нас ввысь. Еще несколько ступенек - и мы на круговой смотровой площадке. Однако надо перевести дух. И две ступеньки в Мехико даются нелегко. Как-никак 2240 метров над уровнем моря! Сказываются иное атмосферное давление и недостаток кислорода. Для акклиматизации нужно не менее двух недель.

Каким же сверху представляется Мехико, этот огромный человеческий муравейник диаметром около 40 километров, лежащий в огромной чаше, почти по всей окружности окаймленной горами? На юге это кольцо украшено жемчужными снегами двух вулканов - Попокатепетля - "горы, которая курится" (5452 метров) и Истаксиуатля - "белой женщины" (5146 метров). (По индейской легенде в Истаксиуатле спит вечным сном принцесса, а в Попокатепетле - молодой воин, жертвы трагической любви.) Оба эти вулкана расположены в Поперечной Вулканической Сьерре, обрамляющей Центральную Месу с юга. Именно в южном направлении город растет особенно быстро. В 70-х годах городские постройки уже стали карабкаться на северные склоны гор Ахуско.

Обратимся лицом на северо-запад. Почти прямо внизу раскинулся зеленый прямоугольник парка Аламеда, далее - купол монумента Революции.

С площадки хорошо видны растущие этажи новой штаб- квартиры государственной компании "Пемекс", занимающей 33-е место среди 1000 крупнейших компаний капиталистического мира. Этот пятидесятидвухэтажный гигант, самое высокое здание в Латинской Америке, видимо, станет памятником неосуществленных надежд мексиканцев, связанных с нефтяным бумом конца 70-х - начала 80-х годов. Но нефть нефтью, а успехи мексиканских архитекторов в области строительства высотных зданий в зоне повышенной сейсмической активности (Мехико в нее входит) налицо: в городе возведен уже ряд домов в несколько десятков этажей.

Но есть еще проблема. Небоскребы, как пресс, сжимают подземное озеро, на котором стоит город. Собственно, он стоит на вулканическом пепле, который очень давно засыпал глубокое озеро в котловине Мехико. Оседание грунта идет уже в течение нескольких веков из-за усиленного потребления подземных вод. В результате пострадала старинная канализационная система. Сейчас под городом, на глубине 60 метров, сооружаются дренажные тоннели. А для того, чтобы здания, подобные Латиноамериканской башне, не оседали, создаются фундаменты, "плавающие" в зыбкой почве. Когда давление воды в грунте падает, происходит автоматическая подкачка, и оно снова уравновешивает вес здания.

Вот двенадцатикилометровая Пасео-де-ла-Реформа, резко изгибаясь, одним концом уходит на север, а другим на запад, теряясь в темно-зеленом пятне парка Чапультепек. Далее почти неразличимой нитью она тянется на юго-запад, становясь основной артерией новых фешенебельных районов. В конце 60-х годов эта зона превратилась в излюбленное место жительства представителей наиболее зажиточных слоев общества. Пасео-де-ла-Реформа рассекает и Поланко- кварталы многоквартирных домов и особняков, где живут высшие чиновники и обосновавшиеся в Мехико иностранцы. В некоторых ресторанчиках здесь можно заказать типично американские блюда - "хот-догз", "хамбургер", "филе-стейк".

Понятие "иностранец" в данном случае весьма условно. Чаще всего это состоятельные американцы, испанцы, немцы, французы, либо получившие мексиканское гражданство, либо давно живущие в Мексике. Они создают свои "колонии", в которых действуют различные клубы, спортивнокультурные центры. Как правило, представители этих "колоний" входят в высшие социальные группы Мехико.

Северный сектор Мехико, начинающийся от центра города, представляет собой громадную серую, лишенную зелени промышленную зону, где сосредоточены цементные заводы и другие "грязные производства", там же живут семьи, достаток которых ниже среднего. В конце Пасео-де-ла-Реформа выделяется возведенный к Олимпиаде 1968 года район многоквартирных стандартных домов. Над ними возвышается здание министерства иностранных дел. На горизонте еле виднеются корпуса Политехнического института, а чуть западнее простирается огромный промышленный район, "начиненный" предприятиями нефтехимии, электрометаллургии, автосборки. Крупные комбинаты и заводы, занимающие в основном северо-западную часть города, и делают его индустриальным гигантом.

В подзорную трубу можно увидеть идущую с севера на юг почти тридцатикилометровую авениду Инсурхентес, одну из наиболее важных магистралей города. Вырываясь из торговых кварталов центра, она как стрела пронзает респектабельные аристократические районы со старинными особняками и садами, скрытыми за каменными заборами, подходит к городку Автономного университета, а затем, уже петляя, подбирается к Олимпийской деревне. Инсурхентес - напряженная транспортная магистраль, а в дни боя быков или большого футбола на ней творится что-то невообразимое: на крышах переполненных автобусов устраивается по 30-40 молодых людей.

Восточный сектор начинается от самого центра старого города - площади Сокало, вдали виднеется международный аэропорт, а еще дальше, в дымке, теряются массивы слившегося со столицей города Нецауалькойотля и юго-западная часть озера Тескоко.

Отремонтированные старинные дворцы в центре города сейчас занимают государственные учреждения, а старые и довольно ветхие жилые дома сдаются владельцами под квартиры тысячам семей трудящихся. Первые этажи зданий здесь заняты магазинами, лавками, конторами.

Латиноамериканская башня стоит как бы на стыке границ Мехико колониального и Мехико, построенного уже после получения страной независимости.

Чем же, на наш взгляд, привлекателен Мехико для иностранца, желающего составить более или менее полное представление о столице страны? Прежде всего это памятники ацтекской и колониальной эпохи, парк Чапультепек, замок Чапультепек - бывшая резиденция испанских вице-королей и президентов Мексики, музей "Анауакальи" с коллекцией предметов древнемексиканских культур, собранной Д. Риверой, Музей современного искусства, павильон "Полифорум" с круговой панорамой "Марш человечества", созданной Д. А. Сикейросом, Дворец изящных искусств, арены для боя быков, соревнований наездников "чаррос", базары.

Пирамида Солнца Теотиуакане

Знаменитый немецкий путешественник и натуралист А. Гумбольдт, посетивший Мехико в начале XIX века, назвал его "городом дворцов". Сейчас это старая часть города - узкие улицы с кварталами бывших резиденций аристократических семей. Многие из этих домов напоминают дворцы грандов средневековых городов Испании. Но одновременно почти каждое здание несет на себе и черты складывавшейся после испанской конкисты культуры. Собственно мексиканская культура рождалась из органического переплетения культуры испанской и индейской. Это нашло отражение в облике и Национального дворца на Сокало, и дворца Сан- Матео де Вальпараисо, и прежде всего в облике грандиозного главного собора города, расположенного также на Сокало, который можно считать колыбелью мексиканской архитектуры и градостроительства. Кстати, разбивка Сокало была осуществлена на месте ритуальной площади столицы древнеацтекского государства города Теночтитлана, ибо в первоначальной застройке Мехико последовательно проводилась идея торжества испанцев над этим индейским народом. Современное здание Национального дворца представляет собой реконструированный дворец завоевателя Мексики Кортеса, построенный в свою очередь на месте дворца древнеацтекского правителя Моктесумы II.

Среди памятников архитектуры конца XIX - начала XX века выделяются дома и монументы, носящие на себе отпечаток различных течений европейской архитектуры. Это своеобразная дань политическому курсу и вкусам диктатора П. Диаса. Отличающиеся пышностью, многие из построек той поры были предназначены прославить режим. Это и Дворец изящных искусств, и монумент Независимости на Пасео-де-ла-Реформа, и здание почтамта. Но уже тогда, в конце XIX века, многие архитекторы пытались подражать древнемексиканским зодчим, копируя внешние формы сооружений ацтекской эпохи. Примером может служить памятник Куауте-моку, сооруженный в 80-х годах прошлого века.

Буржуазно-демократическая революция 1910-1917 годов дала толчок развитию мексиканского художественного творчества. Начался поиск таких форм национального выражения, которые сочетали бы мировые достижения в области техники строительства с национальными традициями. Железобетон, сталь, стекло - непременные компоненты архитектурных сооружений Мехико начиная с 20-х годов XX века. В этот период в городе появляются такие оригинальные постройки, как здание министерства здравоохранения, отличающееся умелым применением местных облицовочных материалов и декоративной мозаики. Делаются многочисленные попытки достичь отражения национального своеобразия в архитектуре путем декоративного оформления и соблюдения соответствующих пропорций построек. Особое внимание уделяется цвету здания и простоте конструкции. В таком "ключе" построена квартира и студия Д. Риверы в районе Койоакан.

В 30-х годах в Мехико появляются здания, напоминающие первые небоскребы в США.

Начиная с 40-х годов в новых, зеленых районах города крупная буржуазия строит кварталы особняков в так называемом колониально-калифорнийском стиле. Эти особняки копировали дома крупных американских капиталистов Калифорнии.

В 40-50-х годах в Мехико возводится большое число зданий для государственных учреждений, в архитектуре которых широко применяется изобразительное искусство.

Для этой цели привлекаются виднейшие художники Мексики: Д. Ривера, Х. К. Ороско, Д. А. Сикейрос, Х. Чавес Морадо и др. Их мозаичные панно и стенные росписи - мурали украшают многие здания города, в частности фасад театра на проспекте Инсурхентес-Сур, некоторые постройки Университетского городка, например библиотеку.

С конца 50-х годов в центре Мехико как грибы вырастают небоскребы из бетона, стали и стекла, резко меняя силуэт города. Новые здания, как заметил мексиканский архитектор Ф. Лопес Ранхель, "производят впечатление зеркальной мебели или витрин". Самым известным строением такого типа явилась Латиноамериканская башня, воздвигнутая в 1957 году по проекту архитектора А. Алвареса. Сторонники развития национальных традиций в архитектуре считают, что дальнейшее следование североамериканской моде превратит Мехико в подобие Нью-Йорка.

Как бы в знак протеста против сухой геометричности функционального стиля, в Мехико возникают здания самых разнообразных конструкций, нередко изогнутые по параболе или гиперболе. Их внешний вид словно повторяет естественные природные формы. Многие из этих сооружений построены по проектам архитектора Ф. Канделы, испанца по происхождению, в прошлом борца за Испанскую республику, живущего в Мексике с конца 30-х годов.

Совместно с ведущими мексиканскими архитекторами и самостоятельно он построил в Мехико много зданий. Среди них наиболее известны лаборатория по изучению космических лучей Национального автономного университета, Олимпийский дворец спорта и др. Все сооружения Канделы - от фабричных зданий и крытых рынков до церквей - поражают смелостью конструкций и необычными формами.

В художественно-архитектурном облике столицы нашло отражение стремление мексиканцев воздать почести своим национальным героям, запечатлеть важнейшие вехи в истории страны: памятник Куаутемоку, колонна Независимости, арка-монумент Революции 1910-1917 годов. Под сводами арки - могилы известных деятелей революции и наиболее знаменитых президентов.

Долина Толуки

Один из самых любимых и почитаемых мексиканцами памятников расположен в парке Чапультепек. В этом парке на холме возвышается старинный Чапультепекский замок, которому в 1847 году суждено было стать бастионом обороны города от вторгшихся в страну американских войск. В то время в замке находилось кадетское училище. Юные кадеты оказали стойкое сопротивление захватчикам. Оставаясь последними защитниками города, они отказались капитулировать и, обернув себя мексиканским флагом, бросились со стены замка. Теперь у подножия этого холма воздвигнут монумент юным защитникам родины.

Шесть светло-серых свечей-обелисков окружают скульптуру скорбящей Родины-матери, вечно напоминая мексиканцам о войне 1846-1849 годов, в которой "великий северный сосед" захватил у Мексики почти половину ее территории.

У пьедестала-всегда цветы, здесь часто можно увидеть группы школьников. С 70-х годов у этого памятника проходят важные церемонии возложения венков в день национального праздника-Дня независимости (ранее они проходили только у колонны Независимости).

В цветах утопает и мраморный памятник национальному герою Мексики Бенито Хуаресу-самому выдающемуся президенту в истории страны, по происхождению индейцу-сапотеку, много сделавшему для укрепления суверенитета своей родины, боровшемуся против реакционного духовенства и военщины в середине прошлого века. Годы его правления вошли в историю Мексики как период "войны за реформу".

Другим выдающимся президентом страны был Ласаро Карденас, возглавлявший в 1934-1940 годах прогрессивное левобуржуазное правительство Мексики. Именно в этот период в стране были проведены важнейшие прогрессивные преобразования. Впервые в западном полушарии слаборазвитое государство осмелилось национализировать частную собственность, принадлежавшую капиталистам двух крупнейших держав - США и Англии: в 1937 году мексиканское правительство осуществило частичную национализацию железных дорог, а в 1938 году национализировало нефтяную промышленность. Был создан государственный сектор в экономике, начала проводиться радикальная аграрная реформа.

Карденас широко известен и своей прогрессивной внешнеполитической деятельностью: его правительство выступило против фашистских агрессий накануне второй мировой войны и активно поддержало республиканскую Испанию в ее неравной борьбе с силами мировой реакции (1936-1939). До последних дней жизни (1970) Карденас пользовался большим авторитетом в стране. Он был активнейшим участником движения сторонников мира, лауреатом международной Ленинской премии "За укрепление мира между народами".

На пересечении важных городских магистралей Анильо-Периферико и Пасео-де-ла-Реформа стоит, утопая в розах, прекрасный монумент из камня и бронзы - памятник нефтяникам. Но одновременно это и своеобразный памятник Ласаро Карденасу, напоминающий о выдающемся акте национального самоутверждения, который совершила Мексика в 1938 году, вырвав из рук американских компаний мексиканскую нефть и сделав ее достоянием страны.

Но в Мехико есть памятники не только ее героям. Например, у здания Национального конгресса стоит Кабальито-"лошадка". Так жители столицы называют конную статую испанского короля Карла IV, оставшуюся от колониальных времен. Ее сохраняют, так как памятник имеет художественную ценность.

Своеобразие городу придают его многочисленные площади. Их облик - это отражение сменяющих друг друга архитектурных стилей, с ними связаны страницы истории города и страны, культурные традиции. Каждая оригинальна и известна по-своему. Сокало, официально площадь Конституции, - парадная площадь. Ежегодно здесь проводится традиционный праздник - День независимости. В ночь с 15 на 16 сентября президент страны с балкона Национального дворца обращается к собравшимся на площади десяткам тысяч людей со словами, которые произнес в 1810 году возглавивший борьбу против испанского колониального господства священник Мигель Идальго: "Мексиканцы, да здравствует национальная независимость... Да здравствует Мексика!" Первого мая по этой площади проходят многотысячные колонны демонстрантов. В предновогодние дни с наступлением сумерек все здания, окружающие площадь, расцвечиваются множеством электрических гирлянд, подсвечиваются прожекторами. Цветные огни рисуют огромного мексиканца в сомбреро на ковре, который несут олени, а дальше - всадник на коне, зеленые "играющие" елочки или другие сюжеты.

Пожалуй, не менее популярны площади Лагунильи и Гарибальди. Первую знает каждый житель столицы по той причине, что на ней находится рынок старых вещей, вторая славится "рынком" услуг - здесь можно нанять ансамбль народных музыкантов (марьячи) поиграть на каком-либо празднике. Нередко к их услугам прибегают влюбленные юноши для исполнения серенад перед домом возлюбленной.

Наверное, многим по фотографиям известна площадь Трех Культур. Она "родилась" в центре города в конце 60-х годов после того, как в районе Ноноалко-Тлатетолко были реставрированы обнаруженные здесь фундаменты каменных пирамид первого городского поселения ацтеков на острове посредине озера Тескоко, некогда находившегося там, где сейчас расположены центральные районы столицы. Неподалеку от этих древних памятников культуры стоит хорошо сохранившийся старый испанский храм Сантьяго Тлателолко, а рядом высятся ультрасовременные дома, в том числе и бело-черное высотное здание, называемое "Тлателолко", где размещается министерство иностранных дел (в Мексике принято давать имена собственные отдельным зданиям). В названии этой площади как нельзя лучше отразилась сущность мексиканской культуры, изначальная двуединость ее происхождения.

В здании министерства иностранных дел Мексики в 1967 году был подписан Договор о создании безъядерной зоны в Латинской Америке, известный во всем мире как Договор Тлателолко.