Дух Гондара

11 февраля. Мы отправляемся из Аддис-Абебы в Гондар. Самолет, поддерживающий связь между двумя городами, садится в пути раз пять или шесть: то среди чистого поля, то на горбатой спине холма, то возле дощатого барака. Самолет перевозит грузы. Мы сидим на мешках с цементом; некоторые из них дырявые. На каждой остановке молодой летчик-американец трясет крылья своей машины, колотит ногой по колесам. Чтобы оторваться от земли, он до отказа нажимает на рычаг самолет проносится над самыми макушками эвкалиптов. Мы с облегчением вздыхаем. Теперь под нами снова синеватый горный пейзаж со множеством озер, говорят, одно из самых красивых мест в мире. Но какая это своеобразная красота! Низко-низко пролетаем мы над рождающимся Голубым Нилом, над озером Тана, где Нил берет свои истоки. Немного подальше - Гондар.

Раньше здесь была столица. Город целиком укрылся за деревьями, только замок императора Фазиля со стенами цвета охры возвышается над зелеными кронами. Улицы заросли сорной травой. Мертвая столица... Повсюду бродит скот, над которым тучами кружатся мухи. По каменистым улицам медленно бредут редкие прохожие чернокожие люди; глаза их, утомленные солнцем и мухами, непрерывно щурятся. Новая гостиница, в которой мы остановились, пуста. Как и замок, она возвышается над городом. Тщетно высовываюсь я из окна ни один звук не нарушает сонной тишины.

В больнице Гондара, расположенной на краю города, готовят работников здравоохранения, которые должны заменить в Эфиопии недостающих врачей. Это мероприятие проводится правительством страны совместно с Международной организацией здравоохранения. Девушки и юноши получают медицинское образование, - достаточное, чтобы лечить наиболее распространенные в Эфиопии болезни. Кроме того, здесь обучают и медицинских сестер, которые со временем станут помощниками фельдшеров во вновь открываемых диспансерах. Люди, прошедшие трехлетний курс обучения под руководством западных профессоров, ^считаются подготовленными для оказания неотложной медицинской помощи и проведения некоторых мероприятий здравоохранения. Школа может выпускать ежегодно сорок фельдшеров. Каждый из них с помощью одной-двух медицинских сестер будет руководить работой диспансера в отдаленном районе. Нет сомнения, подобный метод мера вынужденная, однако она оправдана необходимостью срочно решать санитарные проблемы, стоящие перед Эфиопией. Решение такой задачи требует большой веры в свое дело и даже героизма. Почти по всей Эфиопии мало дорог, плохо с питанием, вода вредна для здоровья, нет ни электричества, ни телефонной связи, население крайне суеверно, масса больных. Своего рода непроглядная тьма... Но я вижу, что лица молодых студентов озарены верой.

Вместе с двумя закончившими школу фельдшерами мы направляемся в один из первых диспансеров. Это небольшое деревянное здание посреди жалкой деревни.

В нем практикует фельдшер из Судана. Двери открываются на залитую солнцем площадь. В одной из комнатушек диспансера на койке лежит женщина, извиваясь и крича от боли. Столбняк. Когда у человека болит горло, он обращается к знахарю, и тот при помощи конского волоса или ржавой проволоки удаляет пациенту язычок. И теперь в этой маленькой, перегревшейся на солнце комнате на глазах у прохожих женщина напрягает все силы, чтобы не попасть в когти смерти.

В приемной больных осматривают два фельдшера в белых рубахах. Их молодые лица очень серьезны. Один из них выпрямляется. Человек, которого он прослушал, кашляет, по-видимому, у него жар.

- Бронхит.

Голосу молодого человека недостает твердости. Уверен ли он, что это не туберкулез? Фельдшер теряется, и мы не настаиваем на ответе: если даже и туберкулез - где его лечить?

По окончании осмотра мы беседуем со студентами. Это умные, увлеченные своим делом молодые люди, мужественные и окрыленные верой. Тем не менее под конец беседы мы узнаем, что, конечно, им трудно и хотелось бы получить назначение в такое место, где время от времени они имели бы возможность видеться со своими учителями. В какой-то мере родина стала для них местом ссылки. Они знают, что стоит им уехать в глубь страны, как за ними замкнутся двери. Они останутся одни во тьме, среди чужих людей. Когда-нибудь они непременно испытают соблазн вернуться домой, спуститься с круч, на которые они в таком горячем порыве взобрались несколько лет назад.

Эфиопия, эта страна горя и света, нуждается именно в таких молодых существах, готовых затеряться в ее глуши. Почетно и вместе с тем трагично быть первыми избранниками народа. Как божества, несут они бремя ответственности и одиночества. Я завидую тому пути, по которому предстоит пойти этим молодым людям.

Через два дня мы поедем в долину реки Таказе.