Американский империализм создает "независимое" государство Панаму

В конце XIX века американский капитализм вступил в империалистическую стадию развития. Соединенные Штаты превратились в страну мощных трестов и монополий. По размерам производства они оставили далеко позади все капиталистические страны. Американские монополии, не удовлетворяясь больше хищническим разграблением богатых ресурсов своей страны, встали на путь открытых империалистических захватов. В 1898 году Соединенные Штаты объявили войну Испании и отобрали у нее Филиппинские острова, Кубу и Пуэрто-Рико. В ходе этой войны американские империалисты убедились в том, что для ускорения дальнейших захватов и укрепления позиций США в Латинской Америке и на Тихом океане необходимо как можно скорее построить межокеанский канал, который создал бы возможность без особого труда перебрасывать американский военный флот из одного океана в другой. К тому же вели и интересы экономической экспансии американского империализма: канал должен был облегчить завоевание тихоокеанских стран американским капиталом.

Воспользовавшись изменившимся соотношением сил, Соединенные Штаты добились отмены договора Клейтона - Бульвера о совместном контроле над каналом и в 1901 году вместо него заключили с Англией договор Хея - Паунсефота, по которому США получали исключительное право "сооружать, а также регулировать и контролировать канал" и принимать любые меры, которые они сочтут необходимыми для "защиты страны и поддержания порядка на канале".

Правительство Соединенных Штатов повело переговоры с французской "Новой компанией" о передаче ему концессии на строительство канала. Чтобы заставить французов продать свои права подешевле, в США началась провокационная кампания за строительство канала не в Панаме, а севернее - в Никарагуа. Испуганные этим французы, срок концессии которых в Панаме подходил к концу, вынуждены были согласиться продать свои права и все имущество, включая Панамскую железную дорогу, за 40 млн. долларов, гораздо ниже действительной стоимости. Так, правительство Соединенных Штатов с помощью шантажа приобрело за бесценок ценнейшее предприятие.

Оставалось договориться с Колумбией о постройке правительством Соединенных Штатов канала на ее территории. При помощи все тех же средств - шантажа и подкупа - Соединенные Штаты попытались добиться от Колумбии максимальных уступок, но колумбийский посланник Конча оказался несговорчивым.

Тогда правительство Соединенных Штатов добилось замены Кончи американским агентом Эрраном. По договору Хея - Эррана США получали "в аренду" часть национальной территории Колумбии - Зону Панамского канала шириной в 10 км - и фактически устанавливали свой контроль над всем Панамским перешейком. За все это они обещали уплатить Колумбии незначительную сумму в 10 млн. долларов и ежегодную ренту в 250 тыс. долларов.

Грабительский договор Хея - Эррана вызвал в Колумбии всенародное возмущение. Народ единодушно требовал, чтобы парламент отказался ратифицировать договор. Одна из колумбийских газет писала: "Господство янки над перешейком, установление их неограниченного контроля над ним, несовместимо с суверенитетом нашей родины. Следствием этого было бы превращение сильного государства в слабое, и даже самому неискушенному читателю должно быть ясно, какая судьба ожидает в подобном случае наш народ... Мы не должны уступать ни атома нашего суверенитета, ни пяди нашей земли".

По словам другой газеты, "За всю свою бурную " несчастную историю Колумбия еще не переживала ничего более постыдного, чем принятие договора, сочиненного в Вашингтоне"^*.

^* (Цитируется по статье С. Гонионского, опубликованной в журн. "Вопросы истории", № 9, 1950 г.)

Под давлением народа парламент Колумбии в августе 1903 года отверг ненавистный договор Хея - Эррана.

Правительство Соединенных Штатов предвидело возможность отказа Колумбии утвердить грабительский договор. Американские империалисты приступили к подготовке в Панаме мятежа против Колумбии, используя с этой целью свою агентуру среди местных купцов и помещиков, которым были обещаны посты в будущем "правительстве" Панамы и те суммы, которые Соединенные Штаты обещали уплатить Колумбии. Во главе заговора стали два старых американских агента: панамец Амадор Герреро, много лет прослуживший на американской Панамской железной дороге, и французский делец - инженер Бюно-Варилья, опасавшийся, как бы не пропали те 40 млн. долларов, которые США согласились уплатить "Новой компании", одним из крупных акционеров которой он являлся.

В сентябре 1903 года главари заговора прибыли в Нью-Йорк "для лечения своих заболевших детей" и сразу же вступили в контакт с руководящими деятелями Соединенных Штатов. Бюно-Варилья был принят самим президентом США, который после этого свидания писал одному из своих друзей: "Неофициально я могу Вам откровенно признаться, что я был бы рад, если бы Панама была независимым государством или же стала таковым в настоящее время. Однако, если бы я заявил об этом публично, это сочли бы подстрекательством к восстанию, поэтому мне приходится молчать".

Примерно в то же время один из американских сенаторов заявил, что "Панамский канал является в военном и торговом отношении лучшей добычей, которую имеют Соединенные Штаты. Соединенные Штаты должны в любом случае сохранить эту добычу только для себя".

Правящие круги Соединенных Штатов предоставили средства на организацию "революции" в Панаме и обещали заговорщикам свою полную поддержку. К берегам Панамы были посланы американские военные суда.

Амадор Герреро выехал из Нью-Йорка в Панаму. Он вез с собой, помимо денег, полученные им из Вашингтона план операций, текст "декларации независимости" Панамы, проект ее конституции и даже текст телеграммы, которую должно было послать правительству США правительство Панамы, когда оно будет сформировано.

Заговорщики подкупили на американские доллары губернатора провинции, начальника гарнизона Панамы и часть солдат. Начальник гарнизона генерал Уэртас за 50 тыс. долларов согласился примкнуть к "восстанию" и принять на себя командование вооруженными силами будущего "государства". Часть гарнизона Панамы, отказавшаяся продать свою родину, была услана подальше под лживым предлогом, что войска Никарагуа вторглись на колумбийскую территорию.

Правительство Колумбии, обеспокоенное положением в Панаме, направило туда войска. Утром 3 ноября корабль с колумбийскими солдатами прибыл в порт Колон, куда еще накануне вошло первое американское военное судно. Генералы Тобар и Амайя, командовавшие колумбийскими войсками, потребовали немедленной переброски их отряда по железной дороге в Панаму. Управляющий дорогой, американский полковник, заявил в ответ, что в данный момент у него нет вагонов, но что беспокоиться генералам не о чем, - войска будут переправлены несколько позже, а пока он может предоставить им "специальный поезд" из одного вагона, который и доставит их вместе со штабом в Панаму. Ничего не подозревавшие генералы уселись уж было в вагон, но затем решили не оставлять своих солдат и хотели выйти из него. Но было уже поздно: поезд тронулся и без остановки домчал их до Панамы, где Тобар, Амайя и сопровождавшие их офицеры были арестованы заговорщиками.

Колумбийские войска в Колоне, оставшиеся без командиров, требовали отправки в Панаму; им издевательски предложили "купить билеты"; они продолжали настаивать. Но в инструкции командиру американской канонерки, прибывшей в Колон, указывалось: "Не допускайте в любом пункте зоны в 50 миль вокруг Панамы высадки вооруженных сил с враждебными намерениями, будь то правительственные войска или силы восставших. Есть сведения о приближении к перешейку судов с правительственными войсками; если по Вашему мнению это может вызвать столкновение, помешайте любыми средствами их высадке". Исходя из этой инструкции, он потребовал, чтобы колумбийские войска погрузились на корабль и убрались восвояси. Американские пушки заставили колумбийцев подчиниться этому наглому требованию.

Теперь "восстание" в Панаме могло развиваться без каких-либо помех.

Между тем правительство Соединенных Штатов с нетерпением дожидалось начала мятежа. Уже 3 ноября днем, когда в Панаме все было еще спокойно, государственный секретарь США послал американскому консулу в Панаме телеграмму: "Получены сведения о восстании на перешейке. Быстро и полно информируйте департамент", на что консул ответил: "Восстание еще не началось. По слухам начнется вечером. Положение критическое".

Через несколько часов, сразу же после ареста генералов Тобара и Амайи, глава заговорщиков Амадор прибежал в американское консульство с докладом, что Панама отделилась от Колумбии, и консул тотчас же телеграфировал в Вашингтон: "Восстание произошло сегодня в 6 часов вечера, без кровопролития. Сегодня же ночью будет создано правительство".

Вскоре в Колон и Панаму прибыло до десятка американских военных судов и под их "защитой" 4 ноября был созван митинг, на котором жители Панамы с удивлением узнали о происшедшей "революции". На этом же митинге была официально провозглашена "независимость" Панамы, "выбраны" временное правительство и президент - Амадор Герреро. Новый президент произнес краткую речь:

"Весь мир поражен нашим героизмом. Только вчера мы были рабами Колумбии, а сегодня мы свободны. Президент Теодор Рузвельт оказал нам помощь. Приветствую вас, свободные сыны Панамы! Да здравствует Республика Панама! Да здравствует президент Рузвельт! Да здравствует американское правительство!"

Тут же изменникам были вручены обещанные взятки; каждый "герой революции" получил по пятьдесят американских долларов; после этого предателя генерала Уэртас внесли на трибуну; по одну сторону от него стояли американский консул и майор американской армии в полной парадной форме со звездным флагом Соединенных Штатов в руках, а по другую сторону - "президент" Амадор с эмблемой Панамы. В тот же день "правительство" Панамы отправило своим хозяевам в Вашингтон телеграмму с просьбой о признании новой "независимой республики". Уже 6 ноября правительство США признало новое правительство Панамы законным, мотивируя свои действия тем, что "революция" в Панаме будто бы произошла по "единодушной воле" народа. Однако эта версия находится в таком кричащем противоречии с фактами, что даже некоторые американские буржуазные историки не решаются ее защищать. Даже официальный биограф президента Теодора Рузвельта вынужден был признать, что "Когда, по словам Рузвельта, народ Панамы восстал как один человек против тирании Боготы (Богота - столица Колумбии. - В. В.), эта волна патриотизма была замечена лишь двумя главными заговорщиками", а тогдашний посол Соединенных Штатов в Колумбии как-то заявил: "Рузвельт утверждает, что народ Панамы единодушно настаивал на отделении от Колумбии. Большей лжи нет и быть не может. Я с полной ответственностью утверждаю, что переворот в Панаме был совершен полдюжиной лиц, которые получили от него прямые выгоды, и что даже сотая часть жителей провинции не знала о развертывающихся событиях до того момента, пока американский офицер в полной форме военного моряка США не поднял перед ними флаг новой республики".

Как только в Колумбии стало известно о "революции" в Панаме и участии в ней американцев, по всей стране прокатилась волна народного возмущения. Народ готов был выступить с оружием в руках и требовал немедленных действий против американских захватчиков, посягнувших на колумбийскую землю. Народы всех латиноамериканских стран единодушно поддержали Колумбию. По всей Латинской Америке прокатилась волна демонстраций против империализма Соединенных Штатов.

Правительство Колумбии сделало попытку подавить мятеж, но правительство Соединенных Штатов заявило, что не допустит высадки колумбийских войск на перешейке. Тем самым судьба Панамы была решена: правительство Колумбии не решилось пойти на войну с Соединенными Штатами. Как официально заявил президент Колумбии: "Американское правительство при помощи флота и морской пехоты помешало тому, чтобы верные части войск усмирили предателей и подавили восстание. Это правительство покрыло знаменем своей страны отделение перешейка и гарантировало его своими солдатами и эскадрами".

Однако патриоты не сдавались. Отряды колумбийских добровольцев предприняли героическую попытку пробраться через непроходимые дебри тропических лесов и болот Дарьена в Панаму. Части добровольцев удалось совершить этот подвиг, но повсюду, где они пытались выйти из лесов на побережье, они натыкались на американские штыки. Попытка горсточки смельчаков бороться с мощным империалистическим хищником закончилась неудачей.

Между тем правительство Колумбии предложило передать вопрос о Панаме на арбитраж Гаагскому трибуналу, но правительство Соединенных Штатов, много раз лицемерно заявлявшее о своем "уважении" к международным органам и их решениям, отказалось от этого, заявив, что оно "не намерено позволять какому-либо арбитру диктовать США их политику". Колумбии пришлось подчиниться силе.

Так Панама стала "независимым" государством.

Правящие круги Соединенных Штатов и их ученые наемники, именующие себя "историками", "географами" и т. п., до сих пор пытаются отрицать или хотят преуменьшить роль правительства США в создании "независимой" Панамы. Для этого они самым наглым и бессовестным образом фальсифицируют историю. Но факты - упрямая вещь, они убедительно показывают, что "независимость" Панамы - дело рук американских империалистов, превративших страну в свою вотчину. Да и сами заговорщики порой болтали лишнее. Первый президент Панамы Амадор Герреро, спустя три дня после "победы восстания", заявил, что "...Происшедшие события являются плодом комбинированного плана, согласованного между Вашингтоном и Панамой и проведенного в жизнь под защитой и при гарантии правительства Соединенных Штатов, с которым он (Амадор. - В. В.) лично находился в контакте и от которого он получил 2,5 млн. долларов на первые расходы новорожденной республики. Войска янки находились в Колоне для защиты движения, и всякое сопротивление со стороны Колумбии было бы бесполезным". Наконец, сам Теодор Рузвельт в одной из своих речей в ораторском пылу открыто заявил: "Я взял Панаму..." - яснее и не скажешь.