Подводные камни

О стране и о народе, которых ты знаешь по нескольким или даже по одной поездке, писать трудно и, я бы даже сказал, опасно. Как бы ты ни был доброжелателен, твоя книга обязательно вызовет у местных жителей неудовольствие и подчас недоумение. С их точки зрения, написанное должно отражать их представления о вещах, событиях, людях, фактах. Автор обязан воспринимать жизнь так же, как житель Сванети, Хевсурети, Тушети и т. д. К сожалению, это невозможно. Как бы ты ни был бдителен, в написанном тобой остаются твои собственные мысли (случается и такое), проглядывает твое лицо, твое, мироощущение.

Без знания языка лучше всегда доверять глазам, чем ушам. И не надо спешить. Потом приходится показывать то, что ты написал, то, что у тебя получилось, знающим людям, местным жителям. Это не очень-то приятно, ибо, когда ты исправляешь рукопись по замечаниям нескольких человек (порой самым противоречивым), то она постепенно перестает быть рукописью твоей книги. В общем, я прошу хевсуров, как тбилисских, так и горцев, о снисхождении.

В Хевсуретию меня отвез известный грузинский художник-чеканщик Ираклий Очиаури. Окончание его фамилии сразу показывает осведомленному человеку, что Ираклий - хевсур. «Ури» - это принадлежность к роду, к семье. Если я правильно понял, оно обозначает также сын, как и окончание других грузинских фамилий - «дзе» и «швили» у картолинцев, имеретинцев и гурийцев; «ани» - у сванов; «ия», «ая», «ава» - у мингрелов; «скуа» - у абхазцев и т. д.

Ираклий Очиаури на следующий день улетал в Америку, в Соединенные Штаты, и перед отъездом должен был повидать старушку мать. Летом она живет в селе, теперь совершенно одна, и не соглашается на Тбилиси, куда переезжает только на зиму.

- У нее хевсурский характер,- говорит, спокойно крутя баранку «Волги», Ираклий, - невозможно уговорить и перело­мить.

Рассказывает он о матери с грубоватой нежностью: не пристало хевсуру выставлять напоказ свою любовь, даже если речь идет о любви - к матери.

Когда-то его мать вышла замуж за парня из своего селения, а это запрещалось законом хевсуров. Поэтому молодые вынуждены были бежать из родного Архоти и поселиться в Пшави. С тех пор она здесь и живет.

Брачные взаимоотношения в Хевсуретии были весьма сложны, хотя в них имелось и много послаблений. Помолвку часто осуществляли еще в колыбели, но, если выросшие жених и невеста отказывались друг от друга, все улаживалось лишь возвращением преподнесенных ранее подарков. Муж может здесь оставить свою жену, если произойдет определенная договоренность и будут возмещены убытки. Особенно легко расходятся бездетные супруги.

В прежние времена жених здесь часто был моложе невесты. Девушка выходила замуж в возрасте 23-25 лет, иногда и в 30 лет, но никогда не ранее 21 года. Чем позже она выходила замуж, тем это считалось почетнее. После свадьбы невеста возвращалась на год в дом своих родителей, а в дом мужа приходила только по просьбе свекрови помочь в хозяйстве. Поведение супругов на людях было точно предопределено законом, но в целом хевсурская женщина была всегда более свободной, чем у мусульманских народов Кавказа. Можно установить такую закономерность: чем выше в горы, тем свободнее была женщина. Уважение к ней и авторитет ее в семье значительнее.

Изучение истории и культуры Хевсуретии началось лишь в прошлом веке. В грузинских исторических источниках название «Хевсурети» до XVI столетия не упоминалось. Дело в том, что в древности Хевсурети вместе с Пшави называ­лись одним словом «Пхови», а жители этих районов Грузии именовались пховцами. Пховцы же впервые называются в летописи 337 года.

Хотя Хевсуретия и входила номинально в Кахетинское моуравство, платила подати кахетинским царям и выставля­ла войско во время войны, фактически страна не была в феодальной зависимости, ею управляли свои выборные «хевис-бери» согласно общинным обычаям. Не испытывая гнета крепостничества и церкви, жителя Хевсуретии были крепко связаны суевериями и предрассудками, находились в рабской зависимости от святых мест-хати и управляющих ими хевис-бери.

Господ и крепостных здесь никогда не было. В XVII веке феодал Зураб хотел захватить власть в Хевсуретии и сделать ее своей крепостной вотчиной, но при решающем сражении возле селения Гудани он был разбит хевсурами. Об этом событии в Хевсуретии помнят до сих пор. О борьбе за свою свободу, о битве с Зурабом сложено много песен и легенд, которые можно услышать здесь и сейчас.

В XVII веке грузинский царь Теймураз налаживает отношения с Россией как раз через Хевсурети. Жители ее принимают деятельное участие в переговорах с московским царем. В 1657 году они даже шлют царю Алексею Михайловичу своих хевис-бери с просьбой принять их под свое покровительство и защитить от иранских завоевателей.

В большой дружбе с хевсурами был грузинский царь Ираклий П. Своим могуществом, мужеством, мудростью и умной политикой он пришелся по душе хевсурам. Еще бы! Ираклий вошел, как рассказывает легенда, в Гуданский хати и сказал: «Я побратим Гуданис джвари!» По преданию, Ираклий собственноручно крестил в Гудани 44 новорожденных, чем окончательно покорил горцев. Хевсуры служили в его гвардии и участвовали в его войнах. Говорят, живы еще два дуба, под которыми Ираклий по пути в Гудани всегда устраивал свой привал.

- Хевсуры в Грузии,- сказал мне - как-то скульптор Гоги Очиаури,- все равно что казаки в России. Они всегда были готовы к войне, и их всегда призывали на войну. У Ираклия же хевсуры были главной ударной силой.