Период расцвета империи

Это время крупных социально-экономических сдвигов внутри кхмерского общества, где процессы размывания слоя зажиточных землевладельцев и ослабления связанной с ними формы феодальных отношений продолжались, несмотря на решение части экономических проблем на путях внешних захватов. XI век был периодом резкого изменения в социальном составе трудящегося населения. Положение кньомов стало еще более похожим на положение анаков, был сделан «предпоследний» шаг к их сближению, происшедшему в следующем веке: наряду с появившимся в X в. дарением кньомов и участка земли начинает практиковаться дарение селения кньомов; обе эти формы встречаются уже чаще, чем резко уменьшившиеся дарения кньомов отдельно от земли. Но пока не встречаются фиксированные поступления с группы кньомов, сидящей на земле; окончательное их превращение в зависимых землевладельцев произошло в следующем веке.

Еще более разительны перемены в имущественном положении свободных крестьян и мелких землевладельцев. Их имущественный потенциал оказался подорванным, число дарений храмам с их стороны резко упало - и по числу надписей и по числу дарителей. Подобные дарения полностью исчезли в следующем веке, когда многие категории (вапы, лони, тенги) оказались на положении, близком к кньомам (стали сами предметом дарений). Последнее указывает на то, что резкое сокращение дарений со стороны этих категорий (кроме тенгов) не было связано с запретом властей (вызванным стремлением сохранить имеющиеся земли этих групп), а явилось результатом обеднения. Лони, более привилегированная группа, в XI в. в значительной степени пополняли ряды служащих государственного аппарата. Так шло расслоение мелких землевладельцев. Вообще, роль чиновников среди свободных возросла, они в XI в. упоминаются так же часто, как и свободные с рангами и титулами, чтобы в XII в. стать основной упоминающейся в документах группой свободного населения. Условные владения государственных служащих проявляют тенденции к превращению в наследственные (вместе с должностью); но в таких случаях права наследника должны были быть обязательно подтверждены монархом.

О причинах обеднения говорит и анализ аграрных отношений - в XI в. купля-продажа земли шла столь же быстрыми темпами, что и в X в.; в XII в., когда основные группы мелких продавцов практически исчезли как землевладельческие прослойки, эти темпы заметно снизились. Если учесть, что число дарений храмам катастрофически падает именно в XI в. (оставаясь в XII в. на близком к XI в. уровне), то становится ясно, что скупка земель стала основной формой увеличения земельных массивов духовных феодалов.

Изменилось и само отношение к земельному владению. Наряду со все более редкими (в XII в. они почти исчезнут) определениями размера земельного владения по его границам появляется оценка участка по его производительности; в XII в. она становится основной. Это свидетельствует о дальнейшем распространении оброчного хозяйства, причем плательщиками оброка все чаще становятся коллективы кньомов и приближающихся к ним по положению анаков общины, а не просто лица, сидящие на строго фиксированном участке земли, как ранее. Но, как показали события XII в. и дальнейшая история аграрных отношений в феодальной Кампучии, эта зависимость деревень все более становилась зависимостью от представителей центральной власти, а не от конкретных владельцев земли. Исторически владение землей все больше зависит от центральной власти, а личная зависимость крестьян от конкретного феодала в значительной степени осуществлялась по личному (комланг) или служебно-территориальному (в отношении государственного чиновника), а не по землевладельческому принципу. Примечательным явлением XI в. был также упадок (завершившийся в XII в. полным исчезновением) дарений храмам деревень, свидетельствующий о том же усилении власти государства над общинами анаков и поселениями «окрестьянивающихся» кньомов.

Подобные крупные социально-экономические изменения (сближение положения анаков и кньомов, переход на оброк с деревни и др.) сопровождались ожесточенной политической и идеологической борьбой, которой открывается начало XI в. За коротким правлением Удаядитьявармана I (1001 г.) последовало несколько более длительное правление Джаявиравармана I (1002-1011). С самого начала своего правления Джаявираварман I и его шиваитское окружение были вынуждены вести борьбу с буддийским правителем Сурьяварманом I, закрепившимся, возможно, с помощью своих буддийских малайских родственников из числа правителей северомалайских княжеств, в восточных районах Камбуджадеши. В 1006 г. Сурьяварман одержал крупную победу и захватил Яшодхарапуру. Но, как это часто бывало в кхмерском государстве, потеря столицы не означала потери страны. Сопротивление Джаявиравармана I было длительным и упорным, он сражался на юге страны до 1011 г. Новое объединение страны, последовавшее в этом году, произошло в условиях различной религиозной принадлежности старого и нового монархов. Проводившаяся Сурьяварманом I политика расширения империи, в первую очередь за счет буддийского монского государства на нижней Тяо-Прайе, также потребовала от него более свободной религиозной политики, чем раньше Сурьяварман I осуществил объединение вокруг трона светских и духовных феодалов из своих сторонников и бывших противников на более широкой основе, соответствующей его имперским притязаниям. Будучи сам буддистом, он сохранил культ дева-раджи и привилегии шиваитской знати; значительно усилился при нем вишнуизм, более склонный к сосуществованию с буддизмом, чем шиваизм. При дворе появились новые аристократические семьи, в частности род Саптадевакулы, вытеснивший древний род Шивакайвальев с поста пурохиты дева-раджи, т. е. главного отправителя культа дева-раджи.

Приход к власти Сурьявармана I, хотя и произошел в результате ожесточенной вооруженной борьбы, был отмечен лишь отдельными казнями (казнь Пас Кхмау); новому монарху необходимо было сохранить внутреннее единство кхмерских феодалов для проведения завоевательной политики, тем более что его права на престол были в достаточной степени сомнительны. Все старые роды остались при дворе, продолжалось укрепление религиозно-политического единства государства. В этой сфере дополнительно к культу дева-раджи, объединявшему сравнительно узкий круг высших сановников, в религиозную связь с монархом были поставлены широкие круги феодальной бюрократии, столичной и местной. Для их моральной и служебной зависимости лично от монарха была применена процедура религиозной присяги, которую приносили все чиновники до среднего звена включительно. Аналогичная процедура применялась в эти времена в Дайвьете и других странах Юго-Восточной Азии.

Как уже говорилось, единственным близлежащим районом с большими площадями обрабатываемой земли были монские государства в бассейне Тяо-Прайи, и туда обратили свои взоры кхмерские политики. Связанный родственными узами с буддийским малайским миром и хорошо его знавший, Сурьяварман I вскоре после окончания междоусобной войны подготовил поход на запад. Эта большая война увенчалась успехом, монское государство Лаво (наследник Дваравати) было полностью покорено; в этой войне Камбуджадеше помогало небольшое, но богатое и сильное малайское государство Тамбралинга, расположенное на севере Малаккского п-ова.

Этот военный успех имел кардинальное значение для судеб империи, в распоряжении которой на длительный период оказался район, по богатству не уступавший рисовым очагам собственно кхмерских земель. Родственные кхмерам моны начали перенимать кхмерскую культуру, нормы государственности; в то же время есть все основания полагать, что значительное число монов тяготилось кхмерской опекой. Господствующий у них буддизм сохранил свои позиции, хотя появились и индуистские храмы. В целом связи с монами были гораздо более тесными и мирными, чем с более близкой, но культурно и этнически чуждой кхмерам Тьямпой.

Следующим этапом, уже менее важным для Камбуджадеши, была война с горным северным монским княжеством Харипунджайей, не обладавшей такими экономическими ресурсами, как Лаво. То ли меньшая заинтересованность сделала наступление менее эффективным, то ли горный театр военных действий был непривычным для армии Сурьявармана I, но завоевать Харипунджайю, расположенную в среднем течении Тяо-Прайи, не удалось. В целом кхмерская политика была связана с определенным военным риском, и при Сурьявармане I появились первые укрепленные города в центральных районах и укрепления в столице, вокруг дворца.

Захват новых областей повлек за собой их немедленное социально-экономическое освоение. В отличие от сюзеренитета в отношении Тьямпы (к тому времени уже не существовавшего) в монских землях было введено государственное устройство империи, появились кхмерские чиновники, гарнизоны, храмы (т. е. феодальные землевладельцы, связанные с империей). Необходимость удержания в составе империи этих областей повлекла за собой дальнейшее расширение религиозной терпимости, в число религий Камбуджадеши вошел исповедовавшийся многими монами буддизм хинаяны (в отличие от распространенной у кхмеров в то время махаяны). Кхмерская литература, письменность, архитектура, изобразительное искусство стали распространяться среди монов. Приобретение богатых землевладельческих областей улучшило на первых порах экономическое положение империи как за счет перекладывания на них части налогового бремени, так и за счет сооружения на средства покоренных стран новых ирригационных сооружений в кхмерских землях. Но в дальнейшем в монских областях (для оптимального развития которых, как показало их историческое развитие до и после кхмерского господства, наилучшим строем была независимая монархия) экономическое развитие, видимо, замедлилось. Это естественно, поскольку часть доходов изымалась из хозяйства безвозвратно.

В последующие века расходы на удержание окраин в подчинении все менее компенсировались доходами от них. В сочетании с внутриэкономическими причинами, требовавшими усиления эксплуатации окраин, это привело к кризису империи. Но в XI в. расширение владений давало экономический эффект, и правление Сурьявармана I отмечено крупными вложениями средств в перспективный тогда западный район ядра империи и в его периферийные области. Значительные работы по расширению монастырских городов велись и в бассейне р. Мун и рядом с ним. Именно через аграрные, населенные кхмерами районы этой реки империя осуществляла реальные контакты со своими монскими владениями (горные лесистые территории к западу и северо-западу от столицы всегда были редко заселены и в лучшем случае пересекались одной-двумя дорогами для экстренных военных экспедиций). Именно с плато Корат, т. е. из бассейна р. Мун, вел Сурьяварман I свои успешные войны за власть над монами, и связь с этими районами он сохранил и позднее. Отсюда его войска шли вверх по Меконгу до долины р. У (район современного Луангпхабанга).

В эти годы шло строительство в Ват Пху, Преах Вихеаре (совр. Прэахвихеа) и на западной границе собственно кхмерских земель. Но основные средства вкладывались в развитие экономики центральной столичной области. Был создан второй гигантский резервуар (Западный Барай) и сложная система водоемов, водопроводов и каналов вокруг города. Это позволило поднять эффективность сельского хозяйства, хотя и стоило огромных средств; созданная тогда система ирригационных сооружений - одна из самых сложных в мире. Для нескольких поколений проблема удобных для земледелия земель была решена, а городское водное хозяйство действовало и в XVII в. По размаху строительства можно приблизительно определить и масштабы ограбления новых районов.

Хотя и меньшие, чем на ирригацию, но все же достаточно большие средства были потрачены на дальнейшую пропаганду культа дева-раджи. Одновременно увеличилась доля расходов на сооружение царских резиденций и всяких городских светских сооружений (эспланад, стен и проч.) и на реконструкцию города. В религиозной сфере Сурьяварман I ограничился достройкой Такео и Пхимеанакаса. Правление Сурьявармана I было временем начала политического расцвета империи.

Его преемники в основном закрепляли уже достигнутое, хотя есть основания полагать, что религиозная терпимость Сурьявармана I казалась его сыну Удаядитьяварману II (1050- 1067) чрезмерной. Во всяком случае, в отличие от отца он очень много средств вложил в огромный шиваитский храм Бапхуон, одно из известнейших произведений кхмерского зодчества. Его политика встретила вооруженное сопротивление, вначале на окраинах. Началось восстание Аравиндрадхарады (возможно, буддиста) на юге страны. После поражения он бежал в Тьямпу, отношения с которой при Удаядитьявармане II были напряженными; Вообще, внешняя политика нового монарха отличалась от политики Сурьявармана I. Были проведены не очень удачные войны с западномонскими государствами Хамсавати и Тхатоном, ослаблением которых в результате этих войн воспользовался не кхмерский курунг, а бирманский царь.

Возобновление интенсивных раздач земель шиваитской знати, укрепление позиций шиваитского духовенства и связанных с ним чиновников-священнослужителей, возможно, послужили причиной конфликта царя с крупными военачальниками, участниками походов его отца. Уже в центре империи вспыхнуло восстание под руководством одного из главных полководцев - Камвау (1065 г.), отказавшегося признать власть Удаядитьявармана; сразу же после его подавления на восточной окраине поднялся другой полководец, Слуат, со своими сторонниками. Одновременно шли крестьянские восстания, участники которых громили имения светских феодалов и монастыри. Главнокомандующий императорской армией Санграма подавил восстания, но, видимо, не случайно то, что вскоре после них, в 1067 г., власть перешла к другому монарху, Харшаварману III, брату Удаядитьявармана I (1067-1080). Он отказался от дальнейших завоеваний на западе, но продолжал укреплять позиции шиваитской знати. При Харшавармане III развернулась война на востоке, где плохие отношения с Тьямпой превратились в 70-х годах в открытое столкновение; кхмерское наступление, судя по тьямским источникам, было отбито со значительными потерями. В 1074 г. тьямы дошли до берегов Меконга, где разграбили Сам-бхупуру и увели в плен много кхмеров, розданных затем тьямским духовным феодалам - монастырям как зависимые крестьяне. Возможно, что через некоторое время отношения с Тьямпой улучшились, так как в 1076 г. было предпринято совместное с войсками Тьямпы и династии Сун нападение на Дайвьет в его южной части. Первоначально все шло хорошо, но разгром китайцев заставил отступить и кхмеров. В 1080 г. началась новая война с Тьямпой, в битве при Сомешваре кхмеры были разбиты, а их командующий попал в плен.

Поражение армии привело к новой вспышке противоречий центра и окраин, обострявшихся после смерти Сурьявармана I. Сразу после поражения при Сомешваре правители долины р. Мун, которой столько внимания уделялось при Сурьяварма-не I, провозгласили себя независимыми от монарха Лунно-Солнечной династии, правившего в Яшодхарапуре, т. е. Харшавар-мана III. Они основали новую династию в своей столице Махи-дхарапуре, расположенной в верховьях р. Мун, вблизи от ново-завоеванных монских областей, которые, судя по всему, их поддержали. Выступление против Яшодхарапуры было открытым, претенденты даже не пытались «приписать» себя к старой династии, а просто провозгласили своего монарха - Джаявармана VI (1082-1107). Одновременно в центре империи продолжал править Харшаварман III (до 1089 г. и позже), а после него - Нрипатидраварман I (после 1089-1107).

Династия Махидхарапуры практиковала культ дева-раджи, отправителем которого был при Джаявармане VI Дивакара, и имела свою идеологическую программу, восходящую к Сурьяварману I и реализованную впоследствии, в XII в. Она заключалась в стремлении к религиозному синкретизму, к равному почитанию Шивы и Будды; это обусловливалось и общими социальными тенденциями в кхмерском обществе и тем, что опору новой династии в значительной степени составляли, по-видимому, буддийские монские районы.

Началась длительная вооруженная борьба за власть между центром, где сильны были традиционные правящие группы, и периферией, оказавшейся более чуткой к новым веяниям. Подавить Джаявармана, как Камвау, не удалось, он опирался на достаточно большую часть империи. До 1107 г. шла война, в ходе которой северные и восточные районы, районы основных земельных раздач и строительства Сурьявармана I (там же строил и сам Джаяварман VI) и восстаний при Удаядитьявармане II» поддержали Джаявармана VI, а столичные области вокруг Яшо-дхарапуры и территории к югу и западу от Большого Озера остались верны Нрипатиндраварману.

Преемником Джаявармана VI на севере был ревностный буддист Дхараниндраварман I (1107-1112). К его времени владения династии Махидхарапуры еще более приблизились с востока к столице империи; им был построен индуистский (но не шиваитский, а вишнуитский) храм Бенг Меалеа. Но монарх-буддист вступил в конфликт с брахманом Дивакарой; преданный им, он был втянут в вооруженный конфликт со своим внучатым племянником Сурьяварманом и погиб в жестоком сражении. Пришедший к власти Сурьяварман II правил с 1113 по 1150 г. Он вошел в историю как один из величайших правителей Камбуджадеши, но и условия и методы его деятельности были иными, чем у его тезки в XI в.

В XII в. империя переживала период крутой ломки в экономике и обществе. Она не сразу сказалась на политических событиях, тем более что империя успешно вышла тогда из кризиса; но документы этой эпохи говорят о коренных изменениях в аграрных отношениях, в социальной структуре и социальной политике феодального государства.

Завершается превращение кньомов, занятых в сельском хозяйстве, в крепостных зависимых, близких к паганским «чван», посаженным на землю, дарение их без земли прекращается, дарятся, хотя и значительно реже, только селения кньомов или группы кньомов с фиксированной нормой получаемого с них дохода. Число земель уже не указывается вообще, земля становится само собой разумеющимся приложением к сельскому кньому. В этом видно сложение типичной для Кампучии и ряда соседних стран после сформирования зависимого крестьянства системы базирования при обложении на числе людей, а не на числе единиц земельной площади. Поскольку в последующие века существование этой системы прочно связано с правом относительно свободного перехода крестьян на новые земли, естественно предположить, что такое положение начало складываться именно в XII в., после освоения основной массы земель на собственно кхмерских территориях.

Сложилась, и это было прочно связано с разложением общинной организации у анаков, система эксплуатации в общегосударственном масштабе, не требовавшая личной постоянной экономической зависимости от конкретного феодала или мелкого землевладельца. В тесной связи с этим находится переход вапов, тентов и даже лоней в объекты дарения вместе с землей (с формулой, аналогичной для дарений кньомов в XII в.). Это приобретение ими статуса, близкого к статусу посаженных на землю кньомов. Формируется единый слой государственного и в меньшей мере частнозависимого крестьянства. Среди средних по своему имущественному положению лиц остались только тенги и ставшие чрезвычайно частыми в документах чиновники-кхлони. На смену титулу как знаку принадлежности к определенному социальному слою, делавшему человека субъектом земельной сделки, приходит факт его служения государству как условие наличия права на земельное владение. Завершается превращение основной по численности части класса феодалов в чиновников по преимуществу, как и в Дайвьете тех веков.

Этому укреплению социальных позиций государства соответствовало резкое замедление темпов роста храмового землевладения. Число дарений земли без людей остается на том же низком уровне, что и в XI в., число же операций по покупке земли резко падает. В то же время основной формой учета ценности земли становится опять-таки форма, включающая в себя крестьянина, - от определения ценности земли через размеры участка кхмерское общество почти полностью переходит к определению ее через производительность данного участка, т. е. через то количество риса которое должны представить крестьяне, сидящие на этой земле. Иными словами, с XII в. крестьянин с землей представляет основное содержание земельной операции. Практически вмешательство в деятельность крестьянина исчезает - получателя интересует только объем оброка; не случайно эпиграфика XII в. почти не дает новых частных разновидностей аграрных отношений - государство просто перестает ими интересоваться. Исключением являются весьма важные явления: упоминания кньомов, имеющих землю, и частые упоминания налогов с кньомов; интересно и упоминание о фамильных землях. Кхмерское общество вступает в следующий период развития феодальных отношений, охвативший ряд веков. При этом переход к новым отношениям, оказавший глубочайшее воздействие на все стороны жизни общества, не повлек за собой сразу упадок империи; XII век был веком ее продолжающегося расцвета. Да и в XIII в. говорить об ее упадке нет оснований, хотя социальные последствия происшедших изменений уже становятся очевидными. Необходимо добавить, что XII век ознаменовался и некоторым укреплением феодалов - наследственных землевладельцев, к ним скорее всего относится термин «фамильная земля», в их владениях сооружаются укрепления, башни, рвы. Что касается положения общины, то ее представители, раньше непременные участники земельных сделок, уже в XI в. исчезают из документов в этом качестве. Во всех земельных операциях упоминаются только государственные чиновники; верховная собственность на землю в условиях распада общин и преимущественного интереса к объему дохода, а не к деталям хозяйствования, реализуется в чистой форме.

Изменилось и положение храмового землевладения, объем которого, несмотря на упадок дарений, был очень большим. В XII в. ощущается тенденция к концентрации земель у крупных храмов, что в сочетании со все более тесным, насколько можно судить, их соединением с государственным хозяйством означало укрепление экономической мощи государства в неменьшей степени, чем крупных духовных феодалов.

Все эти явления требовали или изменения методов эксплуатации и связанных с ним перемен в государственной политике, или попытки усиления эффективности старых методов. Правление Сурьявармана II отмечено энергичной деятельностью в обоих направлениях, что в течение нескольких десятилетий давало бесспорный эффект, тем более что внутриполитическое положение было прочным. Сурьяварман II провел кампанию по захвату Яшодхарапуры, Нрипатиндраварман был разбит. Ослабленные и раздробленные владения потомков «царей горы» были быстро захвачены, ив 1113 г. Дивакара возвел Сурьявармана на престол правителя всей империи.

Империя Камбуджадеша в XII в. завершила захват средних и небольших государств Индокитайского п-ова и вплотную подошла к сильным соседним государствам: бирманской империи Паган на западе и вьетскому государству Дайвьет на северо-востоке. Оба они находились в стадии экономического подъема и внешнеполитической активности; попытки территориальных приобретений за их счет были неудачны. Еще менее перспективны были малонаселенные горные районы между долинами Салуана и Тяо Прайи и к северу от бассейна Тяо Прайи, где классовые отношения только еще складывались и крупные налоговые поступления были невозможны. Что касается малайских княжеств Малаккского п-ова, и в первую очередь Ланкасуки, то наступление в этом направлении кхмерские императоры не предпринимали. Вряд ли это нужно объяснять сопротивлением слабеющей морской империи Шривиджайя; вероятнее всего, что эти далекие районы с малым количеством удобной для обработки земли не представляли интереса для аграрной империи кхмеров.

Сурьяварман II возобновил завоевательную политику своего тезки, но в отличие от него не смог приобрести столь же экономически важных областей; да их и не было в близости столь надежной, как низовья Тяо-Прайи. Опираясь на богатые ресурсы страны, непосредственно предшествующие правители которой тратили сравнительно мало, он начал серию войн, по преимуществу на востоке. Ему удалось завоевать Тьямпу, но эта война была упорной и дорогостоящей, как и последующее удержание Тьямпы в подчинении. Войны с Дайвьетом, хотя и были порой успешными, больших побед и каких-либо территориальных приращений не дали; стоили же эти далекие морские и сухопутные экспедиции дорого.

Более перспективными были возобновленные войны с Харипунджайей и тайскими мыангами (княжествами), возникавшими в то время в верховьях Тяо-Прайи. Они были заняты, но эти сравнительно бедные районы не смогли дать столько, сколько дал захват Лаво Сурьяварману I. Из новых монских владений были выкачаны и потрачены значительные средства, но приток их прекратился, насколько можно судить, довольно быстро. Что касается таи, то их можно было эксплуатировать только специфическим способом - отряды их были включены в кхмерскую армию. Империя при Сурьявармане II сильно разрослась и могла быть сравниваема лишь с Сунской империей, с которой Камбуджадеша поддерживала дружественные отношения в начале XII в. (1116-1120, 1128). Затем последовал период трений, связанных с вопросами торговли (1113 г.), но они были устранены к 1147 г. На юге империя занимала перешеек Кра, с запада на восток она простиралась от границ Пагана до побережья современного Южного Вьетнама. Империю населяли кроме кхмеров моны, тьямы, таи, малайцы, многочисленные горные народности. Поддержание контроля над всеми этими, не очень сильно связанными экономически и культурно землями стоило огромных средств, но пока западный очаг (район Яшодхарапуры) мог поставлять людские кадры и был экономически силен, империя также была сильна; созданное при Сурьявармане II сохранялось полтора столетия. Определенный экономический эффект давали и завоевания, особенно на западе.

В сфере идеологии Сурьяварман стремился учитывать новые веяния. Его религиозная политика, основанная, как и столетие назад, на культе дева-раджи, развивала политику Сурьявармана I и его курс на сосуществование религий. Сам Сурьяварман II был вишнуитом, что облегчало действие синкретизирую-щих тенденций. Вишнуизм у кхмеров, как и у яванцев, был этапом к соединению верований, основанных на культе предков, с индуизмом и буддизмом. При Сурьявармане II была сделана попытка шире распространить элитарный культ дева-раджи за счет увеличения религиозного строительства, т. е. решить новые задачи, возникшие в связи с потребностями более сложного общества в более глубоком и массовом религиозном воздействии, старыми средствами. Но, поскольку религиозное строительство, став более массовым, оставалось в отличие от времен поздней империи и последующих периодов пышным, как того требовал культ бога-царя, оно было и все более дорогостоящим, тем более что идеологическое укрепление власти монарха сопровождалось дарениями духовенству, меньшими по объему, но столь же обременительными для государства в новых, более трудных условиях. Основные средства уже, как и впоследствии при Джаявармане VII, вкладывались не в укрепление имущественного положения духовных феодалов вообще, а в строительство немногочисленных «государственных» храмов. Символом этой новой политики было сооружение величественнейшего в мире храма, известного в настоящее время как Ангкор Ват. Было построено еще несколько крупных храмов, но этот - один из величайших памятников мировой архитектуры.

Не ставя перед собой задач искусствоведческого описания памятника, укажем некоторые его основные черты. Центральное святилище поднимается на высоту 65 м. Оно стоит на приподнятой площадке, окруженной более широкими поднимающимися площадками квадратного, затем прямоугольного плана. По краю каждой из них идут каменные галереи, по углам - каменные башни. Все это огромных размеров, прекрасного качества; резьба по камню, декоративная и сюжетная, представляет собой одно из высоких достижений искусства. Весь этот каменный сад колонн и переходов имеет площадь 1000*850 м. Каменные крыши башен и святилища были облицованы золотом, рельефы - раскрашены. Это сочетание величия, тонкого вкуса и высочайшего мастерства давно сделало храм одним из известнейших в мире. Функционально это был храм дева-раджи, но в центре его помещалась уже статуя Вишну. В рамках кхмерских традиций храм стал и усыпальницей Сурьявармана II.

Опорой Сурьявармана II во многом были северные районы - бассейн р. Мун, где менее искусственный характер экономики (т. е. меньшая зависимость от крупных ирригационных систем), отсутствие постепенной латеризации почвы, начавшей подрывать экономику столичного района, и более позднее развитие новых аграрных тенденций сделали обстановку более стабильной. Опирался он и на соседние монские области и на поддержку тайских вассалов.

Конкретно военная политика Камбуджадеши при Сурьявармане II выглядела следующим образом. В 1128, 1129 и 1132 гг. (совместно с Тьямпой) и в 1136 г. ее армии вторгались, идя вдоль Меконга, а порой и морем, в южные провинции Дайвьета, Но войскам каждый раз приходилось уходить, порой после временных успехов; Дайвьет был уже сильным государством. В 1145 г. Сурьяварман II захватил северные и центральные области Тьямпы; но на юге продолжал править тьямский король Джаяхариварман I. Поход против него в 1147 г. окончился поражением кхмеров под Пандурангой, тяжелым было и поражение при Вирапуре в 1148 г. В 1149 г. кхмерский ставленник, тьямский король севера был убит Джаяхариварманом I, занявшим столицу Тьямпы - Виджайю. Предпринятый в 1150 г. новый поход кхмеров на Дайвьет также не принес успеха.

Но эти войны не были походами, напрягавшими все силы империи. Они велись отдельными армиями, сразу по нескольку, и, напомним, никогда не сопровождались боевыми действиями на территории самой империи. В 40-х годах кхмерские армии вторглись в Харипунджайю и осадили ее столицу, где засел монский король Адитьяраджа. Часть страны была присоединена к империи. Именно в ходе этих войн укрепилось влияние империи в тайских горных княжествах.

Преемником Сурьявармана II был буддист Дхараниндраварман II (1150-1160). При нем началось усиление роли буддизма в духовной жизни страны. Он продолжал войны с Тьямпой, во главе армии был поставлен его сын (будущий Джаяварман VII). Хотя война оказалась трудной, наступление удалось, и Виджайя была осаждена. Продолжались при Дхараниндравармане и контакты с Сунами (посольство 1155 г.); его правление было спокойным. В отличие от Сурьявармана I он, будучи буддистом, уже не строил индуистских храмов и не осуществлял крупных земельных раздач. От него власть перешла по наследству к его родственнику Яшоварману II (1160-1165).

В середине XII в. в стране началось массовое народное восстание, связанное с описанным выше разорением больших масс средних крестьян-землевладельцев и приближением их к положению зависимых; оно вошло в историю под данным ему в феодальных кругах названием «восстание Раху» (Раху в индуистской мифологии - злобное чудище). Восстание было крупным, Яшоварман спасся благодаря личной храбрости одного из военачальников - Индракумары, сына будущего Джаявармана VII.

Вскоре после подавления восстания придворный заговор положил конец жизни и правлению Яшовармана II. Вдохновитель заговора, придворный сановник, стал править под именем Трибхуванадитьявармана (1165-1177). При нем социальный кризис в собственно кхмерских землях, проявившийся в восстании Раху, обострился в связи с нежеланием правителя проводить какие-либо реформы и продолжением неудачных войн с Тьямпой. Война шла с переменным успехом, но в отличие от предыдущих десятилетий успехи все чаще приходили к меньшей по размерам, но богатой и имевшей сильную армию Тьямпе. Накопив опыт наступательных действий против кхмеров и убедившись в невозможности для тьямской пехоты и конницы пробить их оборону на границе, тьямский король использовал мощный флот, наиболее сильную часть армии торгового государства, которым в значительной степени была Тьямпа. В 1177 г., обойдя восточные области империи, близ которых шли основные сражения, тьямский флот неожиданно поднялся по Меконгу, Тонлесапу и Большому Озеру, вошел в р. Сиемреап и осадил Яшодхарапуру. Прежде чем кхмерские армии стянулись к столице, тьямы начали штурм, город был взят, Трибхуванадитьяварман пал в бою. Но этот быстрый рейд не завершился и не мог завершиться занятием каких-либо территорий; тьямский флот быстро ушел.

В этот тяжелый момент власть взял уже принимавший участие в военной и политической деятельности кхмерской монархии сын Дхараниндравармана II - Джаяварман VII (1177- 1181-около 1220). Верно определив причины успеха тьямов, страну которых он хорошо знал, Джаяварман VII начал с усиления флота. Четыре года длилась его война с тьямами. При оценке ее хода необходимо учитывать факт контактов Джаявармана VII и до войны, и в ее ходе, и после нее с какой-то частью тьямской феодальной знати. Борьба была более сложной, чем просто война Камбуджадеши с Тьямпой, особенно если учесть факт пребывания Джаявармана в Тьямпе во времена Трибхуванадитьявармана и критическое отношение авторов надписей времен Джаявармана VII к положению в стране при его предшественнике. Возможно, первоначальные успехи тьямов были связаны с помощью Джаявармана VII, а их поражение - с выступлением Джаявармана и его тьямских сторонников против короля Тьямпы. Не случайно, видимо, именно тьямский принц оказался среди военачальников Джаявармана VII спустя всего год после победы над тьямским королем и получил ответственнейшее поручение. Так или иначе, в 1181 г. морской бой решил исход войны, тьямы потерпели поражение, Джаяиндраварман IV погиб в сражении. В том же году официально короновался Джаяварман VII. Подавив выступление против своей власти в 1182 г., он на долгие годы стал правителем огромной империи.

События конца 70-х годов показали необходимость проведения реформ для сохранения империи. В ходе этих событий разрушилось многое из того, что было архаическим в кхмерском обществе, расчистился путь для тех преобразований в социальной жизни, которые диктовались изменениями в экономике ее основных, кхмерских, районов. Проведенные преобразования оказались перспективными для веков дальнейшего развития, и уже поэтому они, бесспорно, соответствовали основной линии развития кхмерского общества. Военные поражения показали невозможность сохранения старых устоев общества и открыли наряду со многими, уже сделанными в первой половине века изменениями путь к пониманию необходимости реформ. Об этом понимании говорит то, как быстро привились в обществе новации, возникшие в это время. Попытка повернуть развитие вспять, предпринятая одним из преемников Джаявармана VII, является дополнительным тому доказательством, поскольку окончилась провалом; общество подтвердило свою приверженность возникающим новым формам социальной организации.

Для сохранения сильной империи необходим был учет новых явлений в экономике и общественной жизни, и это во многом было сделано при Джаявармане VII. Его длительное правление открыло новый, переходный период в жизни феодального кхмерского общества, характеризующийся принципиальными изменениями в сфере идеологии. Они, в свою очередь, подготовили социально мотивированный переход кхмеров к следующей идеологической системе, господствовавшей у них до нового времени, - к буддизму теравады. Это был переход от сочетания элитарных индуизированных верований «наверху» и их внешних общедоступных проявлений (храмы, процессии и проч.), соотносящихся с народными верованиями «внизу», к всеобъемлющей религиозной системе, к религии с массовой философией, в большей степени способной обслуживать феодальное общество в той его форме, которая сложилась в эти века и надолго стала основной в Кампучии. В области социальных отношений эти изменения сопровождали постепенный упадок крупного духовного и крупного наследственного светского землевладения (отмечавшийся в XIII-XV вв. везде в Юго-Восточной Азии) и расширение числа феодально зависимых, но самостоятельно ведущих свое хозяйство крестьян за счет слияния бывших кньомов и анаков в одно сословие (будущие «неактьеа»), тип зависимости которого будет описан ниже. Утратившее общинную организацию кхмерское крестьянство было поставлено в зависимость прежде всего от государства и от условных держателей земли - феодалов-чиновников.

Борьба 1177-1182 гг. не оставила заметных следов в жизни страны. Она не занимала всех сил империи, для которой набег тьямов на столицу был скорее всего случайностью. Известно, что в 1178 г. империя владела рядом малайских княжеств, или захваченных в этом году, или не отложившихся, несмотря на падение столицы, в 1177 г. То же можно сказать и о южномонских территориях на берегу Бенгальского залива. О том же, т. е. о сохранении империей своей военной силы, сообщает и надпись 1191 г., где говорится о вассальных малайских правителях. Дайвьет также рассматривался как вассал: это, несомненно, преувеличение, Дайвьет был независим, но преувеличением могли быть и рассказы о разгроме 1177 г., если учесть общую критическую по отношению к Трибхуванадитье направленность надписей времен Джаявармана VII, явно заинтересованного в дискредитации своего предшественника.

К 1186 г. владения империи расширились до района современного Вьентьяна. Возможно, даже империя Паган признала зависимость от Камбуджадеши, хотя, если учесть усиление Пагана при Кансу II, такая возможность невелика. Во всяком случае, все правление Джаявармана до 1220 г. было временем Успешных войн и ограбления завоеванных территорий. В 1216 ив 1218 гг. кхмеро-тьямская армия дважды нападала на Дайвьет, но в предшествующий период отношения с Дайвьетом были спокойными; он не вмешивался в войны, закончившиеся наконец покорением Тьямпы и установлением там на длительный срок кхмерского управления.

Войны эти развертывались следующим образом. В 1190 г. в ходе очередной войны войска Джаявармана VII не только заняли Виджайю, но и впервые захватили страну целиком. После десятилетий борьбы была достигнута старая цель империи - значительная часть Тьямпы стала владением кхмерского принца; по своим масштабам это было равно захвату Лаво в XI в. Юг Тьямпы достался тьямскому стороннику Джаявармана VII - Видьянанде, около десяти лет жившему при кхмерском дворе и выполнявшему ответственные поручения. Вскоре он, подавив антикхмерское восстание 1191 г., объединил Тьям-пу. Но в 1192 г. Видьянанда провозгласил себя независимым, и это вызвало немедленное возобновление войны. Походы 1193, 1194 гг. не принесли кхмерам победы: определенную роль в этом сыграло и изменение позиции Дайвьета, объявившего в 1199 г. ослабевшую от войн Тьямпу своим вассалом. Остановить Кампучию это не смогло, и четыре года спустя Тьямпа была захвачена, тьямский король бежал в Дайвьет; Тьямпа превратилась в провинцию империи, которая достигла новых успехов, причем достаточно долговременных. Позиция Дайвьета во время войн с Тьямпой привела к новому походу на север (1207 г.). Как обычно, поход продемонстрировал способность империи отомстить и привел к разорению часть вьетнамских земель, но территориальными приращениями не увенчался.

Экономическое положение государства также существенно не ухудшилось от событий конца 70-х годов, о чем свидетельствует то, что Джаяварман вел широчайшее строительство, не вызвавшее заметных внутренних трудностей. Необходимо, впрочем, учитывать тот факт, что захват и эксплуатация Тьямпы и других стран - результат этого третьего и последнего этапа эффективной экспансии - в первое время не могли не дать дополнительных средств. И если вначале определенная часть этих средств шла на фортификационные сооружения, то в дальнейшем Джаяварман VII вкладывал их в религиозное строительство, что типично для практики культа дева-раджи (хотя и на буддийской махаянистской основе). Теперь строительство вело само государство; в этом сказалось ослабление самостоятельности крупных феодалов (в основном - шиваитов) и соответствующее ослабление их экономической мощи. Важнейшей чертой эпохи было увеличение числа и богатства «государственных храмов», контролировавшихся монархом.

Политическая программа Джаявармана VII была связана, с одной стороны, с унификацией огромной империи, с другой - с преобразованиями, которых требовали социально-экономические изменения в ее центральных кхмерских областях.

На первом направлении он устранил долгое соперничество двух кхмерских династий, объединив в своем лице Лунную династию (сроднившуюся к этому времени с Солнечной) с династией Махидхарапуры. Им же была введена система прямого управления вместо ряда ранее вассальных владений, продолжалось насаждение кхмерских феодалов-чиновников и духовенства на окраинных территориях.

Наиболее важной мерой применительно к обоим направлениям была религиозная реформа. Ощущавшаяся в течение века недостаточность старых элитарных верований и их простейших массовых проявлений для эффективной организации феодального общества, потребность в более массовой религии с более «демократической» философией диктовались тем же стремлением удержать в подчинении эксплуатируемое население. Такой религией стал в период последнего расцвета империи буддизм махаяны, а затем - теравады. Отныне буддизм (с XIII в. - в форме теравады) на века стал государственной религией кхмеров.

Но поворот от строго организованного и элитарного культа дева-раджи и подчиненных ему культов к расплывчатым концепциям теравады не мог быть быстрым, тем более что окончательно «сочетались» буддизм теравады и кхмерская королевская власть уже в послеимперский период, когда культ дева-раджи постепенно утратил свои позиции. На пути этого перехода важным этапом был культ, который можно назвать культом Будда-раджи, в свою очередь подготовленный временем господства вишнуизма в первой половине XII в. Менее массовый и с менее простым изложением философских положений, чем теравада, буддизм махаяны с его культом бодисатв (в определенном плане - богов-людей) легко мог сочетаться и сочетался с находившимся тогда в расцвете общеимперским культом бога-царя. Культ бодисатвы Авалокитешвары, заменивший при Джаявармане VII культ Вишну, по своим социальным функциям был тем же культом бога-царя, даже еще в большей степени, так как теперь изображениям Авалокитешвары придавались портретные черты Джаявармана VII. Многое сделано для изучения духовной жизни кхмеров этого времени, но до сих пор трудно представить себе общество, где главное божество смотрело на подданных с гигантских башен и из небольших ниш глазами живого монарха.

Широкое распространение буддизма и энергичная пропаганда его более гибкой и доступной философии при Джаявармане VII были, несомненно, исторически обоснованным шагом. Необходимость укрепления новой государственной религии, с одной стороны, и наличие бесчисленных храмов старой религии, с другой - вызвали к жизни небывалую строительную активность; перед строителями и архитекторами Джаявармана VII явно была поставлена задача «перекрыть» число небуддийских сооружений. При этом осторожный и достаточно богатый монарх не прибегал к перестройкам храмов других богов или их разборке (первое пытались потом делать его обедневшие преемники). Было высказано мнение о том, что строили тогда в спешке и непрочно; хочется напомнить, что большинство этих «непрочных» зданий простояло в тропическом лесу восемь столетий, чем может похвастаться далеко не каждая национальная архитектура. Авторы положения о поспешности строительства приводили сравнения с храмами царской линги более ранних периодов, но это вряд ли правомерно, ибо они отличались ювелирной подгонкой камней (хотя только у центральных зданий комплекса), строительство же Джаявармана VII было «просто» на уровне тогдашних лучших «мировых стандартов». Помимо знаменитого Байона были построены крупные храмы Прах Кхан, Бантеай Кдей, Та Прохм (в совр. пров. Бати). Основное строительство шло в столице, откуда распространялся новый культ. Яшодхара-пура тех десятилетий была одним из величайших городов мира, Европа XII в. не знала ничего подобного, кроме строившегося веками Константинополя. В столице кроме храмов строили дороги, каналы, рвы, укрепления. Пропаганда новой религии велась не только при помощи каменных стел-«листовок» с текстами, славившими в соответствии с буддийской доктриной государства заботу монарха о своем народе; строились госпитали, дома для путешественников и пр.

Кхмерское общество начало поворот к новой идеологической системе в конце XII - начале XIII в. Этот поворот был социально обусловлен, так как перечисленные выше социально-экономические процессы привели к тому, что крестьянин оказался в гуще сложных новых отношений и его не удовлетворяли старые верования, созданные для объяснения уже исчезающих условий существования и уделявшие низам очень малое из «объясняющей» части своей идеологии. Для «объясняющей» проповеди буддизма создавались средние и высшие школы, где успешно готовили массовые кадры образованных монахов, без которых невозможна была идеологическая обработка широких масс. Переориентировалось и изобразительное искусство, возникали новые образы, стили, архитектурные приемы. Эта огромная работа заняла всю вторую половину долгого правления Джаявармана УП. Но она была плодотворной, так как именно идеологическая борьба конца XII - начала XIII в. подготовила дальнейшее развитие идеологической и культурной жизни средневекового кхмерского общества. Во всех областях культуры, в поэзии, в науках, изобразительном искусстве наблюдались новые явления, многие из которых развивались и в дальнейшем.

Отметим, что хотя при энергичной пропаганде буддизма старые культы не преследовались, но средства для них выделялись крайне скупо. За брахманами в государстве остались только отправление модифицированного культа дева-раджи и некоторые права при дворце.

Идейно-геомантическим символом начала «новых времен» было частичное перенесение центра города, что в тогдашних представлениях должно было указывать на ошибки предшественников, неверно определивших центр государства. План нового города был проникнут не брахманистскими, как прежде, а буддийскими идеями. Именно эта часть города в дальнейшем, при монархах, исповедовавших тераваду, оставалась главной; они считали тем самым, что Джаяварман выбрал место правильно и объявляли себя его преемниками.

Резко изменилась политика в отношении индуизма как государственной религии. Если прежние правители, будучи порой буддистами, сохраняли шиваитский культ царской линги, то теперь символом мощи монарха стали не линги, а статуи боди-сатвы Авалокитешвары, вообще почитаемого в Юго-Восточной Азии. Храмом Авалокитешвары был центральный храм столицы - Байон. Возник культ Будды-царя, впоследствии распространившийся и на Яве. Чрезвычайно важно, что в своей пропаганде буддизма Джаяварман не выказал себя ревностным махаянистом. Зная потребности страны и возможности именно теравадского буддизма, приобретавшего господствующие позиции в признанном центре буддизма - Ланке (Цейлон), он послал туда одного из своих сыновей со специальным поручением изучать буддизм, что в тогдашних условиях означало знакомство с теравадой. Возможно уже сам Джаяварман ощущал временный характер преобладания махаяны в Кампучии и дал санкцию на постепенный переход к тераваде, который и происходил в период поздней империи, наступивший при его преемниках. Во всяком случае, он сделал многое для пропаганды теравады, придав этой пропаганде официальный характер.