Глава 4. Кампучия в XVII-XVIII вв.

Экономика страны за мирный период правления Сорьопора явно укрепилась, средств у Чей Четты II было достаточно. Благодаря его строительству Удонг быстро разросся и стал столицей на века, до 1867 г. Близ столицы воздвигались огромные ступы над могилами кхмерских королей и в честь побед кхмерской армии. При Чей Четте II начались дипломатические контакты с укрепившимся на юге Дайвьета родом Нгуенов, дочь главы этого феодального рода в 1620 г. стала одной из жен Чей Четты II. В Удонге появились вьетнамские торговцы и предприниматели, конкурировавшие с японскими и китайскими купцами, была основана и голландская торговая фактория, ведшая крупные операции.

По инициативе Чей Четты II были начаты разработки золота на севере в Аттопе. Но, когда разработки уже начались, разразилась эпидемия, и горняки и администрация вымерли почти полностью.

В 1625 г. кхмерская армия нанесла два поражения тайским войскам: одна победа была одержана самим Чей Четтой II при Барибауре, вторая - принцем Утеем в Баттамбанге. Попытка тайского флота подняться в следующем году по Меконгу окончилась его разгромом. В последние годы правления Чей Четты в юго-восточной пров. Прейкор (Сайгон) стали появляться с разрешения кхмерской администрации вьетские крестьяне, устраивавшие свои поселения на свободных землях. Распространение поселений вьетских крестьян в дельте Меконга не шло за счет земель относительно немногочисленных здесь кхмерских крестьян, поскольку последние традиционно селились на небольших песчаных возвышенностях, а первые - у слияния рек, на мысах и других низинных участках. Налоги они платили, как и кхмерские крестьяне. Некоторое время спустя для организации их дел появился, также с разрешения кхмерских властей, специальный чиновник из Дангчаунга (так называлась южная часть Дайвьета, где под номинальным руководством общевьетнамской династии Ле правил род Нгуенов). Для содержания аппарата этого чиновника был выделен специальный торговый налог. Постепенно появилось вьетнамское поселение и в городах Прейкор, Бариа (совр. Бажя) и Кампеанг Срекатрей (совр. Бьенхоа). Отношения государств в этот период были дружественными, поскольку здесь осуществлялась власть кхмерских королей, а налогов стали собирать больше.

С конца 20-х годов при дворе вновь вспыхнула ожесточенная борьба за власть. Два года (1628-1629) после смерти Чей Четты II правил регент при То, сыне Чей Четты II. То (Тхоммо Реатеа II, 1629-1630) во время пребывания королевской семьи в Ангкоре влюбился в жену регента и забрал ее к себе во дворец. Началась его вооруженная борьба с регентом. Армия поддержала регента, королевская гвардия была разбита, Тхоммо Реатеа II захвачен в плен и расстрелян. На троне оказался его брат Понья Ниу (1630-1640), фактическая же власть осталась в руках регента. При нем возникший еще в 1627 г. конфликте нидерландской Ост-Индской компанией был успешно разрешен после уступок со стороны компании. Голландская фактория продолжала свою деятельность, особенно расширившуюся в 1640- 1642 гг. В 30-е годы в пров. Ромеан Трул произошло народное восстание, подавленное королевской армией.

Смерть Понья Ниу дала регенту возможность попытаться посадить на трон собственного сына Анг Нона I (1640-1642), но эта попытка передать власть в руки новой ветви королевской семьи вызвала вспышку борьбы при дворе. Принц Чан, организовал заговор, регент был убит, Анг Нон I заточен в тюрьму. Многие министры, с которыми Преах Утей правил страной, были казнены, недолгое время спустя та же судьба постигла и Анг Нона. Жестоко расправившись со сторонниками регента, Чан короновался; он известен как Рама Тхуфдей Чан (1642-1659). После воцарения Чан пошел на компромисс с оставшимися сторонниками Преах Утея, и родственник последнего получил третий в государстве пост оббореатя. Отношения с голландцами в начале 40-х годов были ровными, торговля приносила значительные выгоды компании; из страны вывозили лак, сандал, слоновую кость, ввозили огнестрельное оружие, серебро.

Середина XVII в. в Кампучии ознаменовалась острым религиозным конфликтом. Жестокий и неуравновешенный, боявшийся своего двора и окруживший себя тьямско-малайской гвардией, Рама Тхуфдей Чан в 1643 г. неожиданно принял ислам, сменил имя (стал зваться Чан-Ибрагим) и попытался, опираясь на религиозный авторитет монарха, внедрить в стране новую религию. Но пропаганда ислама имела не больший успех, чем пропаганда христианства; тогда Чан-Ибрагим вступил в открытое противоборство с большинством населения страны и двора. Ориентация на малайский мир принесла с собой и конфликт с компанией, чья фактория была разгромлена в 1643 г.; год спустя голландский корабль был захвачен кхмерским флотом. Ответное нападение войск компании провалилось, так как кхмерские батареи нанесли голландскому флоту большой ущерб. Вслед за этим флот Чэна повредил и чуть не захватил еще один голландский корабль. Дальнейшие внешнеполитические осложнения в сочетании с брожением в стране были невыгодны Чану, и впоследствии он возместил компании убытки, хотя и отказал голландцам в монополии в европейской торговле в Кампучии. Переговоры 1652 г. окончились компромиссом, но восстановленная фактория вскоре была разгромлена вьетнамскими конкурентами компании.

Сторонники буддизма скоро нашли себе вождя среди потомков Преах Утея; им стал его сын Преах Батом Реатеа, открыто выступивший в 1658 г. Хотя первые сражения он проиграл, общенародная поддержка помогла ему продолжить борьбу, тем более что на помощь ему пришли небольшие отряды вьетнамцев и, главное, их флот, разбивший флот Чана при Бариа, Вскоре и на суше Преах Батом Реатеа разбил Чана, взятого в плен и вскоре умершего (1659). Преах Батом Реатеа (Батом Реатеа, 1659-1672) немедленно восстановил буддизм как государственную религию. В благодарность за поддержку в борьбе с исламом он расширил привилегии вьетнамцев в Прейкоре, где их имущественные права были приравнены к правам кхмеров. Тогда же он поднес подарки Нгуенам. Положение в стране некоторое время оставалось еще неспокойным (в 1660 г. пришлось подавлять в Тхбонг-Кхмуме восстание тьямских и малайских наемников Чана); этим и могли объясняться уступки Нгуенам. В 1665 г. восстановилась торговля с голландцами, которые вывозили перец, ставший экспортной культурой Кампучии в XVII в., слоновую кость, рога буйволов и оленьи шкуры. В 1666 г. в Понхеалу возникла первая христианская община, паства которой состояла из португальцев, китайцев и вьетнамцев.

В 1672 г. дворцовый заговор привел к смерти Батом Реатеа, а вскоре - и организатора заговора. Сын Батом Реатеа, при котором был восстановлен порядок, короновался в 1673 г., но в том же году против него выступил его двоюродный брат Анг Тан (отметим, что обилие придворных переворотов - это специфика не столько Кампучии, сколько кхмерских хроник, чьи авторы проявляли исключительный, даже для феодальных времен, интерес к жизни двора и не замалчивали даже незначительные конфликты). Борьба братьев дала Нгуенам долгожданный предлог для вмешательства в дела страны. Тюа (правитель) Данг-чаунга из династии Нгуенов, Хиен, послал значительные силы для вмешательства в борьбу в Кампучии, в которой участвовал и Сиам. Это было крупное по масштабам участие Нгуенов в кхмерских делах. Войска под командованием полководца Зыонг Лама пошли на помощь одному из двух претендентов на престол - Анг Тану; его соперником был занимавший престол Анг Тей. С Зыонг Ламом шло 22 тыс. человек, конница и слоны, по тем временам это была большая армия. К этому моменту Анг Тан уже многое потерял и находился в Восточной Кампучии, да и там ряд городов был занят сторонниками Анг Тея. Зыонг Лам начал с осады городов Прейкора и Битьдоя, а после их взятия развил наступление дальше. К этому времени Анг Тей погиб, вскоре умер и Анг Тан. Хотя его преемник Анг Нон (1674-1675) вступил в столицу - Удонг, брат Анг Тея собрал новые войска и изгнал Анг Нона и Зыонг Лама из столицы и центральных районов страны. Вскоре он короновался под именем Чей Четта IV. При нем войска Нгуенов не рисковали вторгаться глубоко в страну, зато они пригрели Анг Нона и помогли ему закрепиться в районе Прейкора. Там он объявил себя независимым под сюзеренитетом Нгуенов. Это был перзый серьезный успех южной политики Нгуенов, хотя война не увенчалась для них непосредственными территориальными приращениями.

Чей Четта IV правил страной с 1675 г., его правление знаменовало собой начало периода политической стабилизации. Он ввел в управление страной принцип, давно применявшийся вьетнамцами, - прижизненное отречение от трона с сохранением реальной власти и права на возвращение на трон. Это позволяло избегать столь частых при кхмерской системе наследования (отсутствие официально признанной традиции предпочтения старшего сына) дворцовых потрясений, социально не мотивированных, но ослаблявших страну. Эта устаревшая система сложилась еще в период империи, когда больший объем власти монарха заставлял компенсировать возможные случайности рождения практической выборностью монарха, но отсутствие столь же сильных, как империя, соседей не позволяло им использовать периоды «посмертной нестабильности». Теперь же эта система стала столь же немотивированной, сколь и опасной, и от нее начали отходить.

Чей Четта IV продемонстрировал переход к новой политике, перенеся столицу из Удонга в Траном Чрунг (Самронг Тонг),но крупные изменения были проведены им позднее, так как продолжалась борьба с Анг Ноном. Когда к берегам Дангчаунга в 70-х годах стали прибывать беженцы из Китая, противники манчжуров, Нгуены, вспомнили о недавно приобретенном вассале - Анг Ноне. Его быстро убедили разрешить китайцам (их было несколько тысяч) поселиться на землях в дельте Меконга, права на которые у него оспаривались Чей Четтой IV; последнего, кстати, Нгуены считали «главным королем» Кампучии. Места эти всегда были слабо заселены, там гнездились морские пираты, и государственная власть ощущалась далеко не везде. В этих провинциях Бариа и Даунгнай уже имелись кроме кхмерских и поселения вьетнамских крестьян; официально левобережье дельты Меконга входило в княжество Анг Нона, и с ним вопрос согласовали, «чтобы Камбоджа не отделилась».

В 1682 г. Анг Нон, набрав в свою армию новых подданных- китайцев, напал на Чей Четту. Не ожидавшие нападения войска последнего вначале отступили из провинции Канкау (совр. Басак) и Прах Трапеанг (совр. Чавинь) на север; затем Чей Четта укрепил армию, получил помощь от тайцев и в 1684 г. вернул обе провинции, заставив Анг Нона отступить в Прейкор.

В 1687 г. Чей Четта IV отрекся от трона в пользу своего племянника, но тот вскоре умер, и Чей Четта вернулся из монастыря на трон. В 1688 г. глава группы южнокитайских беженцев Янь Аньди был убит неким Фо Хуаньцзинем. Хуаньцзинь назвался «Грозой полководцев», построил крепость, отлил пушки; его отряды занимались речным пиратством. Чей Четта, видя неспособность Анг Нона обуздать пиратов, начал борьбу за возвращение Прейкора. Им были прерваны дипломатические контакты с Дангчаунгом, построены по берегам Меконга три крепости; в судоходных протоках были натянуты железные цепи. Обеспокоенный Анг Нон сообщил Нгуенам о происходящем. Тюа Нгиа и его советники решили попробовать устранить Фо Хуаньцзиня силами местных войск, а если не выйдет - послать войска Анг Нона и вьетнамские части.

Чей Четта грозил китайцам выселением за их вмешательство в отношения двух стран. Фо Хуаньцзинь отрицал грабежи и попытки создания собственного владения на территории Кампучии, говорил, что выступить его заставили притеснения вьетнамцев. Затем он скрылся в своей крепости в непроходимых джунглях, не пожелав сражаться ни с кхмерской, ни с вьетнамской армией (с юга уже подходила двадцатитысячная армия под командованием одного вьетнамского и одного, кхмерского генералов). Вьетнамскому полководцу Ван Лонгу удалось выманить Фо из крепости; хотя сам мятежник скрылся, его крепость была взята, а семья казнена. Непосредственная задача похода была решена, но, видимо, у Ван Лонга имелись тайные инструкции, так как его армия вдруг двинулась вверх по реке, и три крепости Чей Четты были взяты. Вскоре, впрочем, авангард союзной армии, руководимый Анг Ноном (5 тыс. человек), был разбит Чей Четтой в битве при Веал-Хонге. Вьетнамские войска, продвинувшиеся дальше, узнав о поражении, повернули назад и ушли. Поход, видимо, был тяжелым: несмотря на отсутствие победы и отказ Чей Четты от уплаты «дани», Ван Лонг увел армию в Дангчаунг и там распустил.

Зато Анг Нон энергично готовился к новому походу. В 1689 г., набрав тьямов в Дангчаунге и китайцев из поселений дельты Меконга, он снова двинулся на север, где его войскам удалось захватить Пномпень. На этот раз Чей Четте пришлось выделить Анг Нону город Срей Сантхор и признать.сюзеренитет Нгуенов. Анг Нон очень скоро умер, сюзеренитет остался мертвой буквой, но после смерти Анг Нона Нгуены объявили, что, поскольку тот не назначил наследника для своих владений в Прейкоре (хотя самостоятельным монархом он не был даже в глазах Нгуенов), эти земли по левому берегу дельты Меконга присоединяются к Дангчаунгу.

В 1691 г. Чей Четта IV официально короновался в качестве короля. 90-е годы ознаменовались усилением феодально-бюрократического аппарата, усилением власти феодалов над крестьянами в рамках широких законодательных реформ этого монарха. Кодекс был пересмотрен и приспособлен к новым условиям, отменен ряд жестоких наказаний, изменена организация судов; особенно важно законодательное закрепление социальных изменений в обществе в XVI-XVII вв.

Отношения с Дангчаунгом постоянно оставались напряженными, в 1692 г. в Кампучии получили приют бежавшие оттуда после исчезновения последнего тьямского княжества Пандуранга тьямы; они были поселены близ Ловека. Тогда же в пров. Бати были расселены лаосские военнопленные. Второе правление Чей Четты IV (1695-1699) было отмечено мятежом Ема - одного из высших сановников; несмотря на поддержку Дангчаунга, он был разбит в Компонг-Хнанге (совр. Кампонгчнанг) и убит. Но основная цель кхмерского короля - возвращение Прейкора, Бариа и Кампеанг Срекатрея достигнута не была. Там уже сложилось значительное вьетнамское и китайское население. Опираясь на соглашения с Анг Ноном, Нгуены превратили эти три провинции в часть Дангчаунга.

В 1699 г. Чей Четта вторично отрекся в пользу своего зятя, известного полководца Анг Ема (1699-1701), но вскоре его отстранил, объявив неспособным к управлению государством, и в третий раз взял власть. Это было своевременно, ибо конфликт с Дангчаунгом продолжался. Поддержанный Нгуенами вельможа Ким поднял новое восстание, и Чей Четта, опасаясь неблагоприятного исхода событий, переехал в Поусат. Впрочем, восстание Кима было быстро подавлено, сам он сдался в плен. В 1702 г. Чей Четта официально передал власть своему 12-летнему сыну Тхоммо Реатеа (его первое правление- 1702-1704), продолжая фактически управлять страной. В 1704 г. он вновь взял власть, а в 1706 г. кончилось его последнее официальное правление; на трон был возвращен Тхоммо Реатеа (его второе правление-1706 -1710).

Длительное правление Чей Четты IV сопровождалось укреплением внутреннего и внешнеполитического положения страны.

К середине XVII в. Кампучия продолжала оставаться одним из сильнейших государств полуострова. Она занимала среднее и нижнее течение Меконга, часть его дельты и восточную часть бассейна Менама и вела упорную борьбу на севере и западе с тайскими феодалами.

Основой административного деления страны была в то время провинция - кхет, состоявшая из округов - сроков. Срок состоял из нескольких деревень - кхумов. Кхум состоял из нескольких десятков дворов, внутренними делами кхума руководил выборный староста - мекхум. При сохранении ряда элементов общинной жизни (совместное выполнение некоторых сельскохозяйственных работ, решение месроком мелких судебных дел и т. д.) в кхмерской деревне основной единицей была уже не община, а двор. Крестьяне не были приписаны к определенной деревне и могли перемещаться по стране, чему способствовало обилие удобных для обработки земель. Но где бы ни жил крестьянин, он платил налог государству и выполнял различные обязанности в отношении того феодала (мекомланга), в число «клиентов» (членов комланга) которого он входил. Своеобразная форма феодальной зависимости, для которой термин «клиент» подходит в наибольшей степени, сводилась к следующему. Каждый крестьянин обязан был иметь «патрона» (мекомланга) из числа феодалов, обычно столичных (где жили почти все крупные сановники государства). Наличие патрона делало крестьянина юридическим лицом, если он вступал в какие-либо деловые или юридические контакты вне своего срока. Со своей стороны, он делал «патрону» определенные взносы продуктами и деньгами, выполнял под его руководством государственную барщину, порой работал на него. Но все эти повинности имели место в том случае, если крестьянину было что-то нужно от «патрона», если он уже обращался к «патрону» ранее и пользовался его поддержкой или если он прибыл отбывать государственную барщину. Более регулярной формой эксплуатации были налоги, часть которых шла местным феодалам-чиновникам, часть - на содержание королевского двора и крупных столичных сановников. Крупные феодалы - члены королевской семьи имели право на сбор налогов с целой провинции, средние и мелкие феодалы - чиновники пользовались правом сбора налога с меньшей территории, а также имели земельные участки, сдаваемые в аренду крестьянам. Подобные земли были и у буддийских храмов.

В XVII-XVIII вв. произошли заметные изменения в культуре. На смену искусству, вдохновляющемуся образцами эпохи империи, пришел новый, глубоко кхмерский стиль, отличающийся большим многообразием, более кхмерскими антропологическими чертами статуй и рядом особенностей, связанных с преобладанием деревянной скульптуры.

К началу XVIII в. военная ситуация на западных границах Кампучии уже длительное время характеризовалась равновесием сил; тайцы не могли ассимилировать даже ранее занятые ими земли на востоке Сиама. Начало правления Тхоммо Реатеа II (1706-1717) было спокойным, но в 1708 г. ему пришлось столкнуться с восстанием лаосских военнопленных, поселенных ранее в Бати. Во главе восставших стал смещенный в 1701 г. Чей Четтой IV экс-король Анг Ем. К восстанию примкнули племена щамров и куй в районах Ангкора и Компонг-Тхома (совр. Кампонгтхом), Анг Ема поддержали также Нгуены. Лаосцы и ополчения племен осадили Удонг, Нгуены заняли часть восточных провинций. После трехмесячной осады Тхоммо Реатеа отступил из столицы на запад и укрылся в Сиаме. Анг Ем вновь занял трон (1710-1722), но ему пришлось воевать с Тхоммо Реатеа и поддерживающими его сиамцами. Сложными были и отношения с недолговечным княжеством Маков в Южной Кампучии.

Когда в конце XVII в. в странах южных морей появились гуандунцы - сторонники династии Южных Мин, часть из них высадилась с разрешения кхмерских властей в кхмерской провинции Пеам; руководил ими некий гуандунец, известный впоследствии как Мак Кыу. Его самого и его спутников обязали изгнать пиратов с излюбленного теми участка побережья; в случае успеха этот участок (Бантеай Мае) мог стать местом поселения китайцев как подданных кхмерского короля. К 1710 г. Мак Кыу успешно справился с пиратами и получил звание губернатора Пеама, а затем и соседних Кампота, Компонг-Сома (совр. Кампонгсаом) и острова, ныне известного как Фукуок. Крепость Пеам получила название Хатиен (совр. Хатьен). Беглецы стекались к Мак Кыу, ехали сюда и вьетнамцы, хотя эта часть Кампучии тогда с Дангчаунгом не граничила. Города Хатиена стали получать дополнительные прибыли от растущей торговли, что первоначально было выгодно Кампучии, тем более что новые подданные служили в армии и флоте во время войн с Сиамом. Население в центральной и западной частях Хатиена оставалось кхмерским, а в восточной росло число китайцев и вьетнамцев. Где-то между 1708 и 1715 гг. Мак Кыу признал сюзеренитет правителя Дангчаунга Куок-тюа и вышел из-под непосредственного подчинения кхмерскому королю, хотя тот тоже оставался его сюзереном; в результате кхмерский король отнял у него большинство владений, ограничив их теперь только Пеамом, Фукуоком, Жатьзя и Камау. Этот район получил название «Торжище Хатиен» («Торжище Волшебной реки»). В этом маленьком княжестве, руководимом родом Ма (Мак), быстро развивалась торговля, возникла даже своеобразная литературная школа, питавшаяся буддийскими идеями из Дангчаунга и конфуцианскими из Фуцзяни.

Войны с Тхоммо Реатеа и его сиамскими союзниками в 1711 и 1716-1717 гг. были безрезультатны. Когда Сиам в 1717 г. опять ввел свои войска, чтобы поддержать Тхоммо Реатеа, Мак Кыу выступил на стороне Анг Ема, выполняя свой долг вассала Кампучии и Дангчаунга; за это "тайский флот сжег город Хатиен. В это время на театре военных действий появился флот Куок-тюа, одержавший частичную победу над тайским флотом; угроза голода заставила отступить остальной тайский флот. Правда, сухопутная армия тайцев заняла Удонг, и на троне был восстановлен Тхоммо Реатеа. Анг Ем отступил в леса, где продолжал сражаться и звал на помощь войска Куок-тюа. Так как Нгуены не очень торопились, то тайские войска, не видя вьетнамцев, ушли (Тайские короли не нуждались в те времена в землях Кампучии, во всяком случае, не предпринимали попыток заселения занятых ими областей.).

Анг Ем вскоре изгнал Тхоммо Реатеа, нападения с запада были отбиты, но напряженность на западе облегчила Хатиену его сближение с Дайвьетом; в 1715 г. Маки стали вассалами Нгуенов, оставаясь кхмерскими наследственными губернаторами.

В 1722 г. Анг Ем отрекся в пользу своего сына, двадцатилетнего Сатхи II (1722-1736). Большая часть его правления, как и его отца, прошла в условиях экономической и социальной (хотя и не всегда политической) стабильности, отличавшей Кампучию первой трети XVIII в. Но в 1730 г. периодические конфликты между кхмерами и вьетнамцами в дельте Меконга приняли вид открытых столкновений. Часть кхмерского населения в провинциях дельты Меконга объединилась вокруг самозваного буддийского «святого» и стала нападать на вьетнамских поселенцев в районе Банама. Королевское правительство пресекло беспорядки, расследованием занялась специальная правительственная комиссия, но Нгуены использовали случившееся как предлог для начала войны. Их армии не удалось взять столицу, но и Сатха II, отступивший на северо-запад от нее в Сантук (пров. Кампонгтхом), изгнать их тоже не мог. Соглашение привело к уступке в 1731 г. лежащих на Меконге провинций Меса (совр. Митхо) и Лонгхор (совр. Виньлонг).

Проигранная война подорвала престиж Сатхи II, в 1736 г. при дворе возник заговор в пользу все того же Тхоммо Реатеа, возглавленный женой и двумя братьями короля. Прежде чем заговор был подавлен, Тхоммо Реатеа высадился в Кампоте, к Ангкору двинулись его союзники - таи, войска брата Тхоммо Реатеа, Анг Тонга, из западных районов страны двинулись на Удонг. Сатха II бежал в Дангчаунг в 1738 г. Тхоммо Реатеа был коронован в третий и последний раз в Удонге (1738-1747); Анг Тонг стал при нем оббореатем.

Поскольку территориальных конфликтов с Сиамом не было и Кампучии тогда на западе ничего не угрожало, основное внимание в это время уделялось юго-востоку. Отметим, что Кампучия XVIII в. вела меньше войн (и менее крупных по масштабам), чем Сиам или Дайвьет, но недостаточная исследованность внутренней истории привела авторов многих общих работ к впечатлению, что войны составляли основное содержание ее истории в это время.

Восстановив порядок в стране и проведя ряд мер по укреплению экономики, Тхоммо Реатеа не смог приостановить новую волну конфликтов в пограничных областях на юго-востоке. Часть подвергавшихся нападению переселенцев укрепилась на о-ве Лонг Пеам Миса, который Нгуены объявили частью своей территории. Тхоммо Реатеа начал поход на Пеам и в 1738 г. лишил Мак Тхиен Ты, сына Мак Кыа, прав наследственного губернаторства. Надеясь на помощь Нгуенов, Мак Тхиен Ты открыто отмежевался от Кампучии, и началась война. В 1739 г. соединенным войскам Маков и Нгуенов удалось отбить наступление войск Тхоммо Реатеа, но наступать союзники не рискнули. Тхоммо Реатеа, восстановив контроль над Кампотом и Компонг-Спе (оовр. Камяонгспы), также не продолжал войну.

На смену Тхоммо Реатеа пришел выбранный сановниками и баку - придворным духовенством - Анг Тонг (1747-1749); «законные наследники» - сыновья Тхоммо Реатеа вынуждены были бежать в Дангчаунг. Тюа Во-выонг в 1748 г. снабдил войсками экс-короля Кампучии Сатху II, и тот временно занял столицу Удонг, но вскоре восставшие крестьяне под руководством вельможи Ока выгнали Сатху II за пределы страны.

Новый король, Чей Четта V (1749-1755), был противником Нгуенов. Военный и внешнеполитический провал ознаменовал собой начало обострения ситуации в Дангчаунге. Война оказалась долгой и разорительной, Дангчаунг не имел сил для победы, как и Кампучия. Раз за разом вводил Во-выонг войска в Кампучию и, как правило, неудачно.

В упорной борьбе Чей Четта V смог отстоять «границы королевства на западе и востоке и укрепить королевскую власть, но вскоре он умер. К власти вторично пришел Лиг Тонг (1755- 1757). При нем кризис кхмерского феодального общества проявился уже открыто. Стало ясно, что феодальные склоки были следствием каких-то глубинных явлений в социальной и политической жизни кхмерского общества, которые мешали его дальнейшему развитию. Быстро усиливавшиеся Сиам и Дайвьет, обогнав Кампучию в своем экономическом развитии, становились все более опасными соперниками.

При Анг Тонге была сделана попытка укрепления королевской власти за счет приведения ее в большее соответствие с социально-экономическими реальностями развивающейся страны, за счет отказа от устаревших династических традиций и архаического религиозного ореола вокруг личности монарха. Этот новый, более реалистический взгляд на королевскую власть проявился в политике Анг Тонга и его сына и преемника Преах Утея (1759-1775). Первый из них придал большой политический вес титулу оббореатя, первого принца крови; отныне при монархе было второе лицо, не наследник, но человек, кровно заинтересованный в прочности власти правящего монарха. Еще дальше пошел по этому пути Преах Утей, понимавший, что усиление соседей требует крутых мер по укреплению государства. Горький опыт дворцовой борьбы, с которой всегда начинались неудачные для кхмеров войны предшествующих десятилетий, заставил его отменить ряд привилегий членов королевской семьи, резко выделив из нее самого монарха. То чрезмерное почитание членов королевской семьи, которое избавляло их, как правило, от личного риска даже в случае поражения заговора, перестало быть практикой кхмерского государства.

Еще до своего прихода к власти, при втором правлении Анг Тонга, Утей, весьма либеральный в своих отношениях с чиновниками и вошедший в кхмерскую историческую традицию как добрый «милосердный монарх», провел последовательное физическое уничтожение многих представителей династий и высокопоставленных заговорщиков, как светских, так и ушедших в монахи. Это было не проявлением личной жестокости, тем более что преследования прошли быстро и не были массовыми, а утверждением нового принципа монархической власти как светской по преимуществу и личной, а не семейной. Преах Утей заложил основу новой структуры феодальной монархии, более соответствующей новым внутренним и внешним условиям, более сходной с тогдашними нормами в других государствах Юго-Восточной Азии. И не случайно, что эту же политику проводил король-реформатор Анг Дуонг.

Дворцовые козни надолго прекратились, правление Преах Утея было длительным и успешным. Он признал за Нгуенами права на две провинции на юго-востоке - Срок Чанг (совр. Сок-чанг) и Преах Трапеанг (совр. Чавинь); на длительный период положение на восточной границе стало спокойным.

Сложившаяся постепенно система двойного вассалитета в отношении Сиама и Дайвьета отражала факт неспособности этих феодальных государств захватить Кампучию. Напомним, что взгляд французских историков на эти процессы во многом определялся отождествлением этой ситуации с разделами на сферы влияния, типичными для эпохи империализма. На самом деле это была форма феодальных межгосударственных отношений, в выгодной для соседей форме отражавшая их неспособность к реальному контролю над страной.

Когда вследствие политического конфликта Преах Утей II односторонним актом разорвал вассальные отношения с Сиамом, сиамский король Пья Таксин в отместку стал поддерживать принца Анг Нона, бежавшего в Сиам. Последовавшие затем попытки Пья Таксина нанести поражение кхмерской армии в 1769 г. кончились неудачей. В 1770 г. сиамцы напали вновь, в развернувшейся войне Маки поддержали Преах Утея II, остававшегося в какой-то мере их сюзереном; военные действия шли с переменным успехом.

После смерти Пья Таксина сиамцы были изгнаны, но при дворе обострилась внутренняя борьба в связи с усилением влияния Нгуенов, чьи отряды помогли Преах Утею II. Анг Нон с кучкой сторонников еще сидел в пров. Кампот, однако его положение неожиданно стало улучшаться за счет бегства к нему противников усиления влияния Нгуенов. Напряженными были и отношения с ними у самого Преах Утея II, поскольку в это время началось восстание кхмеров в дельте Меконга. Помимо этого, патриотически настроенная часть феодалов-чиновников (особенно в провинциях) и буддийского монашества создала группу противников и Анг Нона и Преах Утея II. Бессмысленные войны претендентов после уступок 50-х годов наталкивались на растущее внутреннее противодействие. Именно дискредитация верхов вследствие придворных драк и дала, по-видимому, моральную основу в глазах всего общества для казней времен Преах Утея II. На подобные настроения оказало влияние и разорение Баттамбанга и Поусата во время войны с сиамцами, откуда сиамцы, отступая, пытались угнать максимум трудоспособного населения. Дополнительные трудности создали разразившиеся эпидемии холеры, затем оспы.

Страна нуждалась в передышке, и ее попытался дать Преах Утей II, отдав власть своему сопернику Анг Нону II (1775-1779), чтобы прекратить внутреннюю борьбу. Получив власть, Анг Нон II принял ряд мер по ослаблению влияния Нгуенов. Это можно было сделать, поскольку в Дайвьете в это время началась крестьянская война тэйшонов, поставившая династию Нгуенов на грань гибели. Анг Нон повел войска в дельту Меконга и разбил отряды сторонников Нгуенов, группировавшихся возле Сайгона.

Но казнь Преах Утея II и министра общественных работ и перевозок Срея привела к возникновению заговора при дворе. Четыре брата-губернатора, сыновья казненного министра, свергли и казнили Анг Нона II. Главой правительства стал один из губернаторов - My; на трон был посажен сын убитого Преах Утея II - Анг Енг (1779-1796). Практически власть находилась в руках триумвирата высших сановников: Бена, My и Су. Середина XVIII в. была отмечена наводнением, уничтожившим много рисовых полей. В конце 50-х годов развернулось восстание «людей леса», к которым примкнули «люди рисовых полей»; руководил восстанием, как и в 1700-х и 1710-х годах, некий маг (желание выработать свою, отличную от официальной, идеологию, не раз толкало крестьянство феодальной Кампучии к носителям «тайного знания»). Собрав около 3 тыс. человек, маг двинулся на столицу; правил он в занятых восставшими районах, по свидетельству историков, «очень сурово». После поражения вождь восстания был посажен в клетку и затем казнен. Следует подчеркнуть, что в XVIII в. в Кампучии несколько раз бывали привлекаемы к участию во внутренней борьбе так называемые люди леса, отряды которых выступали против центральной власти и нападали на столицу. Судя по данным хроники «Понгсавада», это были не представители племен и не крестьяне основных рисопроизводящих районов (их участие также специально оговаривается в хронике), а крестьяне из малонаселенных лесных районов, слабо контролируемых центральной властью.

В конце 70-х годов началось еще более крупное восстание крестьян в центральном сроке Кампонгсвай; в нем «лесные люди» уже не участвовали. Мобилизация мужчин в армию, а женщин и детей - на обрушивание (обмолот) риса для нужд экспедиционного корпуса, отправляемого вместе с сиамской армией в поход, проводилась здесь самыми суровыми мерами и повлекла за собой, по свидетельству хроники, «всеобщее разорение». Мобилизованные начали разбегаться, многие укрылись с семьями в лесу. Пытаясь остановить бегство, представители правительства прибегли к жестоким казням, а это повлекло за собой общее восстание. Правитель Кампонгсвая и представитель короля были убиты, а их головы выставлены на большой дороге. Анг Нон вынужден был провести расследование и наказать виновных в злоупотреблениях. К 1779 г. восстание постепенно пошло на убыль, но 80-е годы не принесли крестьянам облегчения. Правление временщиков (Бена и др.) отмечено массовыми реквизициями, разгулом чиновничьего произвола, мобилизациями в армию и на строительство как в Сиаме, так и в Кампучии (укрепления в Удонге и др.). Во многих деревнях оставались одни женщины, значительная часть мужчин скрывалась в лесах, отряды бандитов действовали в это время, как пишет кхмерская хроника «Понгсавада», «во всем королевстве».

В последнее двадцатилетие XVIII в. Дайвьет, где шла война феодалов с крестьянами, не мог вмешиваться в дела Кампучии, но со стороны Сиама были предприняты серьезные попытки подчинения страны. Попытки эти были неудачны, хотя Кампучии и был нанесен большой урон. Нападения Пья Таксина закончились неудачей, сам он был казнен в 1792 г., и активность Сиама временно ослабла; зато внутри Кампучии началась борьба триумвиров My и Су; Бен выступил на стороне Су. Они захватили Удонг, My был казнен. Успешный заговор и убийство Су привели было Бена к власти, но войска убитого не допустили этого, и Бен бежал в Сиам, увезя с собой юного короля. Мальчика заставили вновь признать сиамский сюзеренитет (1794 г.). После этого Бен в сопровождении сиамских войск эскортировал короля в Удонг. В 1795 г. была проведена крупная административная реформа, призванная усилить централизацию, но политическая обстановка не способствовала ее успеху. Убедившись в отсутствии в Кампучии твердой власти, Сиам передал Корат, Сизофон, Баттамбанг, Ангкор и Монкол-Борей под управление Бена. Имея резиденцию в Баттамбанге, Бен правил от имени Анг Енга, но подати посылал в Бангкок. Тогда же 10 тыс. кхмеров были отправлены на строительство канала под Бангкоком и на другие работы.

Когда в 1796 г. Анг Енг умер, Бен не признал власть его малолетнего сына. Опасаясь за судьбу западных провинций, придворные круги оглядывались на позицию сиамского короля и не торопились с выборами нового монарха. Практическая власть оказалась в руках регента Пока, назначенного под сиамским давлением. В 1796-1806 гг. Пок правил, руководствуясь пожеланиями Сиама; кхмерская армия воевала вместе с сиамцами против Бирмы. Захваченные в ходе войны пленные частично были переданы Кампучии и поселены в Пайлине, где работали в копях по добыче драгоценных камней.

В 1800 г. кхмерская армия с согласия Сиама помогала Нгу-енам в войне с восставшими крестьянами - тэйшонами. Но в бой кхмеры шли неохотно, массами дезертировали. Кроме того, они не очень разбирались в положении и, считая Нгуенов своими врагами, громили их сторонников тоже. Тем не менее Нгуен фук Ань (будущий император Вьетнама Жя Лаунг) благодарил их и вернул трофеи, прежде захваченные войсками Нгуенов.

В 1806 г. Пок умер, власть перешла к Анг Тяну (1806- 1834), сыну Анг Ема. Хотя сиамскому двору и удалось добиться его коронации в Бангкоке, с самого начала своего правления юный король и его окружение начали успешную борьбу с сиамским засильем при дворе.

Что представляла собой Кампучия в XVIII в. в социально-экономическом плане? К этому времени там сложилась своеобразная разновидность феодализма, исследованием которой наука обязана советскому ученому Л. Д. Спекторову. Давний распад сельской общины, отличавший кхмерское общество, и обилие пригодных для обработки земель привели к тому, что при официальной собственности монарха на всю землю основной земельный фонд находился в частном владении юридически свободных крестьян и мелких феодалов. Помимо этого, существовали наследственное владение монархов в домениальных землях, служебное владение крупных и средних феодалов и «вечное владение» буддийских храмов.

Объектом владения применительно к основному земельному фонду была обработанная земля, так как необрабатываемое поле после трех лет, когда оно зарастало, уже не отличалось от необработанных земель, из фонда которых свободно выдавались участки любому свободному при условии уплаты налогов или несения службы. Основой владения был факт обработки данного участка, лишавший другое лицо права его занимать, но обязывавший обрабатывающего платить ренту-налог государству. Земельное право устанавливалось определенными государственными чиновниками на основе факта обработки. Напомним, что в условиях распада сельской общины с ее тесными экономическими и социальными связями и с учетом сравнительного многоземелья и отсутствия личной поземельной зависимости большинства населения иная система феодальной эксплуатации из числа известных нам не могла и возникнуть.

В отношении обрабатываемого и, следовательно, официально признанного земельным владением участка крестьянин мог осуществлять право наследования, дарения, купли, продажи, отдачи в залог. Во всех случаях предметом операции была земля плюс овеществленный труд по превращению ее в обрабатываемое поле. Но все приобретенные права имели место лишь при условии обработки земли и выполнения соответствующих обязанностей по отношению к государству и его чиновникам. При этом личное участие владельца в обработке земли могло и не иметь места, как было на землях феодалов, которые обрабатывались кньомами лично несвободным кхмерским населением. Часть кньомов, в основном потерявших свободу в связи с неуплатой долгов, находилась в домашнем услужении, а часть их, кньом-крау, обрабатывала землю кредитора. Земли феодалов могли обрабатывать и свободные крестьяне, не имевшие средств для подъема целины. Такие крестьяне платили землевладельцу арендную плату, тогда как кньом-крау платили оброк; Кампучия не знала барщинного хозяйства. Средние и даже порой крупные земельные владения складывались из удаленных друг от друга участков, на которых находились хозяйства кньом-крау.

В принципе все свободные землевладельцы, как неактьеа (свободные люди), так и представители аристократии и чиновничества, должны были выполнять повинности реатьэка (трудовая повинность) и платить налог; но последние были от них освобождены, как и их кньомы. В таком случае вся рента-налог шла феодалу. Если землю феодала обрабатывали неактьеа-арендаторы, то налоги с этой земли все равно не уплачивались. Это было основой феодальной эксплуатации крестьянства.

К классу феодалов относились прежде всего многочисленные родственники династии до пятого колена - преах вонгса (их было несколько сотен человек), затем родственники более далеких степеней - преах вонг (их были тысячи). Преах вонгса в значительной степени существовали на раздачи из дворца (поскольку в основном жили в столице), но могли иметь и земли. Преах вонг, находившиеся по преимуществу в провинциях, жили на доходы от своих земель; жившие в столице обычно еще и служили в государственных учреждениях. Владели частными землями наряду с должностными полями и намоэны-чиновники центрального аппарата в столице и на местах и намоэны-чиновники местного аппарата (тяувайкхеты и др.). Низшие группы местных чиновников не имели налогового иммунитета, но фактически всегда имели возможность уклониться от уплаты налога. Имели частные земли, свободные от обложения, преам или баку, - кхмерское индуистское духовенство. Все эти виды владения существовали лишь на обрабатываемых землях, необрабатываемые принадлежали государству, и в этом сказывалась верховная собственность кхмерского государства (конкретно - сдатя, монарха) на всю землю, собственность, выраженная в Кампучии очень ярко.

Имелись в стране и промежуточные слои, представленные низшими группами намоэнов, частью неслужащих преах вонг и небольшой частью неактьеа. Представители этих слоев не имели иммунитетов на всю свою землю, но использовали чужой труд на больших участках земли и так получали ренту. Сюда же входили преах вонг, которые сами обрабатывали свою землю, но налогов не платили.

Таким образом, имелись и наследственные титулованные феодалы - родственники сдатя, и условные феодальные держатели земли (чиновники-тяувайкхеты и другие), и свободные крестьяне, платившие государству ренту-налог, и зависимые крестьяне, обрабатывавшие землю феодальных владельцев. При этом официально все, кроме последних, были обязаны сдатю или налогом, или трудовой повинностью, или службой в государственном аппарате. Последнее положение было юридическим оформлением феодальной структуры общества, так как давало право на иммунитет и труд зависимых. Но внешне все выглядели юридически равными перед сдатем в важнейшей сфере - владении землей, и это создавало ту иллюзию монолитности общества, которая была наряду с буддизмом тхеравады одной из форм идеологического подчинения трудящихся масс населения. Однако по своей социально-экономической сущности отношения эти были чисто феодальными, поэтому совершенно справедливо утверждение Л. Д. Спекторова о том, что «вся эта система была построена полностью в интересах господствующих в обществе слоев в нормах государственно-феодальной и частной феодальной собственности при номинальном юридически равенстве прав всех лично свободных подданных на землю перед лицом государя и по отношению друг к другу» (Л. Д. Спекторов. Частновладельческие земли в Камбодже. - «Народы Азии и Африки». 1975, № 3, с. 92.).

Основным налогом был понг-срэу, налог с урожая в неочищенном рисе, равный одной десятой урожая. Помимо понг-срэу была еще масса регулярных налогов, транспортная повинность (она одна порой равнялась еще одной десятой доле урожая). Платить разрешалось и рисом и деньгами, широко проникшими в деревенский обмен в XVIII в. Для определения размера поступлений укажем, что урожай риса в Кампучии колебался от 20 до 32 ц с 1 га, что говорит о хорошем положении в сельском хозяйстве даже в политически трудные первые десятилетия XIX в. Примечательно, что в колониальной Кампучии 30-х годов XX в. производительность крестьянского хозяйства была ниже.

Важной формой эксплуатации было принудительное распределение между владельцами полей различной урожайности; лучшие земли путем внеэкономического принуждения оказались в руках сдатя и феодалов, что делало даже для свободных крестьян порой более выгодной аренду этих земель по сравнению с ведением самостоятельного хозяйства на худших землях. На землях среднего и худшего качества неурожаи постоянно разоряли часть неактьеа, что обеспечивало феодальным владельцам резерв рабочей силы - неактьеа, становившихся кньомами-должниками. Известно, что большая часть неактьеа сидела на землях предпоследней по качеству, третьей категории; на ней только простое воспроизводство требовало при среднем урожае площади в 3-4 га, для чего размер трудовых возможностей средней семьи был недостаточен. Таким образом, положение основной массы неактьеа было неустойчивым, в первой половине XIX в. регулярным явлением стало бегство крестьян, еще не превратившихся в кньомов, но уже обязанных столько отрабатывать кредиторам, что на своем поле они уже не могли вести рентабельного хозяйства. Анг Доунг (1841-1860) решительно пресекал закабаление неактьеа; судя по объективной обоснованности этих мероприятий и их эффективности в других странах Юго-Восточной Азии, такая политика имела будущее. Но ее результаты не успели сказаться к середине XIX в.

Возвращаясь к средней норме эксплуатации для свободного крестьянина, укажем, что она составляла, по подсчетам Л. Д. Спекторова, от одной пятой до одной четвертой части урожая. Помимо риса значительный доход казне давало обложение плантаций перца, сезама, арахиса, шелковицы.

Трудовая повинность была организована при помощи специфических для Кампучии объединений свободных, называвшихся комлангами. Эта система (французские исследователи называли ее «клиентелой») сводилась к тому, что каждый неактьеа входил в комланг, подчиненный тому или иному преах вонгса или столичному намоэну, в отношении которого последний находился в состоянии личной, но не наследственной зависимости. Мекомланга - главу комланга, каждый член выбирал себе сам и не по территориальному, а по личному принципу; в основной массе мекомланги жили в столице. Разделение поземельной и личной зависимости отражало существенную специфику кхмерского общества, но обе эти формы зависимости были феодальными, так как обусловленную получением земли трудовую повинность неактьеа отрабатывал в составе комланга и под руководством его главы. В момент отработки трудовой повинности неактьеа попадал в зависимость от своего мекомланга, которому был поручен тот или иной объект трудовой повинности, тот или иной вид работы. Это усиливало личную зависимость неактьеа и заменяло отсутствующую в Кампучии общинную администрацию, обычно отвечающую за проведение такого рода работ. По мере развития общества и усложнения его хозяйственной деятельности это затрудняло проведение общественных работ; не случайно одной из реформ Анг Доунга был переход к более общей системе сбора крестьян на трудовую повинность через местных чиновников-тяувайкхетов, по территориальному принципу. Но в XVIII в. мекомланги были еще основными организаторами государственной барщины, и поскольку им за это причиталась четвертая часть отрабатываемых дней, они реали-зовывали внеэкономическое принуждение и в отношении лично свободных крестьян. Норма отработок при этом часто превышалась. Впрочем, этим злоупотреблениям не были чужды и тяувайкхеты XIX в., часто неактьеа гнали на личные земли тяувайкхета. Но подобная эксплуатация не была связана с проживанием неактьеа на этих землях и не приводила к созданию крупных земельных владений с большими компактными группами зависимых крестьян, так как эксплуатация эта была нерегулярной.

Работая на государство, неактьеа, как и анаки VIII-XV вв., строили дороги, крепости, зернохранилища, заготовляли строительные материалы. Многие откупались от повинностей, тем самым последние превращались в налог; это характеризует все экономическое развитие Кампучии в XIX в.

Уже говорилось, что феодальное землевладение пользовалось или трудом зависимых - кньомов, или трудом арендаторов - неактьеа. Основным источником пополнения рядов кньомов были обедневшие неактьеа, не сумевшие выплатить долги. Часть из них оставалась на земле, перешедшей к кредитору, некоторые (в городах) становились домашними слугами или оброчными торговцами. Более распространенной была эксплуатация кньома, в основном бывшего крестьянина, на земле как кньом-крау. Они могли эксплуатироваться или регулярно, или в определенных случаях; статус их был очень гибким. Поскольку часть кньомов регулярно выкупалась, можно сказать, что их эксплуатация ни в коем случае не сопоставима с рабской ни по социальному статусу, ни по экономическому положению. Накопленное кньомом для своего выкупа или для своих нужд имущество, в том числе скот, сельскохозяйственный инвентарь, запасы риса, не могло быть у него отнято. Это был зависимый крестьянин, но при этом не самый зависимый из известных разновидностей этой социальной группы. Мало того, при выкупе он получал свою, т. е. обработанную и имеющую определенную ценность, землю обратно. После смерти кньом-крау его имущество, нажитое после перехода в кньомы, доставалось его наследникам или родственникам, а не хозяину. Как видно из изложенного, статус кньома с XIII в. принципиально изменился, кньом-крау - фигура чисто феодальная.

Прочие категории зависимых - это в основном кон кхмуон, «добровольные слуги», сохранившие принадлежность к неактьеа, но не платившие налогов и не отбывавшие трудовую повинность. Доходы с земли такого лица делились между кон кхмуон и его хозяином. Группа эта была сравнительно малочисленна.

Был распространен и наемный труд в форме «помощи» феодальному землевладельцу со стороны неактьеа в рамках «йокка» - взаимопомощи. За этим архаическим понятием скрывалась обязанность неактьеа выполнять наиболее трудоемкие работы для какого-либо соседнего феодала. Он им не платил за это, а только кормил.

Остановимся на организации феодального государства в том виде, который она приобрела в XVIII в. Во главе государства стоял сдать, и от связей с ним зависело положение в иерархии для значительного числа феодалов. Дело в том, что привилегии в феодальной Кампучии не были строго наследственными, доходы родственников различных степеней родства были установлены различными. Естественно, что с приходом к власти каждого нового сдатя весь порядок внутри преах вонгса менялся, как и их доходы. Чиновничий аппарат также часто менялся, поскольку был тесно связан с кадрами преах вонгса. Эта архаическая особенность, обусловленная тесной связью феодального класса с королевской семьей, также препятствовала укреплению наследственного феодального землевладения. Кроме того, новые начальники сами подбирали себе подчиненных, а это повышало мобильность кадрового состава аппарата. В то же время существовала и в значительной степени реализовывалась тенденция к наследованию должности. В целом кхмерское государство создало своеобразную и эффективную систему поддержания феодального класса в гораздо большей зависимости от монарха, чем в большинстве феодальных государств. Это, в частности, объясняет столь частую и ожесточенную борьбу за трон, порой при общем спокойствии в стране, которую эта борьба обычно не затрагивала.

Формально основой государственного аппарата были четыре «дома»: «дом сдатя»; «дом упайуреатя - наследника», «дом упрареатя» (или оббореатя) - «второго короля» и «дом варьеатини» - «жены короля». Номинально в каждом имелся двор, министры и т. п., но фактически все это было только у сдатя, а остальные «дома» были ведомствами по сбору в пользу данного лица доходов с тех кхетов, которые данному члену семьи сдатя полагались по титулу. Из 50 кхетов страны 35 были приписаны к «дому сдатя», остальным доставались соответственно 7, 5, 3 кхета. Понг-срэу из этих кхетов шел в соответствующий дом и собирался штатом этого «дома». «Дом сдатя» был собственно общегосударственным ведомством, и сбором понг-срэу здесь руководил главный казначей - вэанг. Административная власть во всех кхетах подчинялась сдатю, во главе кхета стоял тяувай-кхет, во главе составлявших кхет сроков - месроки. Далее шли деревни, кхумы, со своими мекхумами из крестьян.

Собираемый рис шел на прокормление столичной титулованной знати и обслуживающего персонала, на расходы двора сдатя и на армию. Значительную часть доходов столичных и местных служилых феодалов составляла десятая часть (иногда - треть) собранного ими налога, шедшая им как плата за организацию сбора. Пожалованные земли в бюджете феодалов особой роли не играли, так как необработанные земли мог брать любой свободный. За отработанную же землю, когда сдать ее жаловал, что бывало в XVIII-XIX вв., надо было платить ее цену; фактически сдать продавал ее. Чаще покупали обработанную землю у непосредственных владельцев или получали ее в залог. Основной формой расширения земельных владений была обработка новых земель теми, кто имел для этого средства или право на принудительный труд. Еще одним из источников роста феодального землевладения был переход некоторых неактьеа в кньомы со своим участком земли.

Возникшая в Кампучии во второй половине XVIII в. кризисная политическая ситуация, на фоне которой в стране ощутимо усиливалось влияние Сиама, имела вполне определенные корни - архаичность структуры верхних звеньев феодального кхмерского общества, в котором слой крупных феодалов был представлен огромной (в силу многоженства) семьей сдатя. С этой архаичностью начали бороться Анг Тонг и Преах Утей, но она не была еще преодолена. Возникшее еще во времена культа бога-царя предпочтение интересов правящего монарха (или собирающегося править претендента) интересам государства в целом и даже интересам династии повлекло за собой поражающее порой пренебрежение потребностями государства и народа, особенно со стороны претендентов на престол и их крупных сановников. И хотя такое поведение не могло иметь поддержки в народе, а в среде самих феодалов, особенно среди духовенства, и в окружении сдатя оно подвергалось критике с позиций необходимости защиты общегосударственных интересов, во второй половине XVIII в. оно было достаточно типичным. В то же время симпатии крестьян явно не были на стороне политиков подобного толка, последние никогда не пользовались широкой поддержкой, которую порой имела централизаторская политика, и поэтому широко прибегали к помощи извне. Именно усиление военной мощи соседей сделало указанные элементы, и ранее существовавшие в кхмерском обществе, особенно вредными для его развития.

В этих конкретных условиях, не имея опоры в виде феодалов-землевладельцев, мелких и средних, феодальный государственный аппарат должен был черпать силы для своего восстановления только из себя самого, поскольку другой группы светских феодалов в Кампучии не было, а буддийское духовенство тех веков не могло стать материальной, людской и организационной основой возрождения централизованного государства. В условиях частых внешних войн и внутренних конфликтов аппарат был сильно дезорганизован и разрушен, а того общего патриотического подъема, который стал основой укрепления центральной власти в 40-х годах XIX в., в это время не было. И хотя существовало острое ощущение угрозы постоянных мятежей высших сановников, хотя отдельные сдати боролись за укрепление центральной власти, в целом противодействие сиамских королей и их ставленников преодолено не было.

Упадок власти сдатей привел к возвышению роли крупных сановников, всегда - из столичных, хотя порой они жили в провинциях. Они правили провинциями, выделенными им сдатем, соответственно их должности, и получали все доходы с них, но правили временно, закрепить их за собой ни прежде ни теперь им не удавалось (хотя тенденции такие в это время были). Они не были крупными феодальными землевладельцами. Основой их экономической и политической силы были подучаемые ими с провинций доходы, а также зависимые от них люди не из этих провинций, а из числа членов комланга данного сановника. У влиятельных лиц комланги в это время росли весьма быстро, насколько можно судить. Часто большие группы слуг, воинов и членов комланга с семьями переселялись вместе со своим главой в другую провинцию, а иногда и за пределы страны. Это не способствовало стремлению крупных сановников сохранять за собой определенные территории, которые, как «свои», они должны были бы защищать. Облегчали возникновение такой ситуации и относительная легкость перемещения крестьян из деревни в деревню, а также то, что государство во время войн не раз организовывало переселение крестьян семьями из одних сроков в другие. Рост динамики такого рода, наряду с опустошением ряда областей, ослабил влияние центральной власти, ее эффективность, уменьшились влияние власти сдатя и роль столицы, всегда очень высокая в кхмерском феодальном обществе. Столицы XVIII в. часто переносились и часто были местом сражений. Их население не раз выступало как самостоятельная сила, поддерживая того или иного претендента. Эти столицы нередко осаждались ополчениями «лесных людей», различных племен, сиамцами, отрядами феодальных клик; в результате они играли все меньшую роль в жизни страны. Немало этому способствовало и экономическое ослабление тех инокультурных и иноэтнических групп (тьямов, малайцев, китайцев, потомков португальцев), которые в феодальной Кампучии сосредоточивались в основном в столице и которые в это время периодически подвергались разграблению и погромам.

Борьба придворных группировок, используя которую Сиам постепенно ставил под свой контроль кхмерского сдатя, постепенно встречала все более сильный отпор в стране. При дворе открыто порицали людей, «предающих страну», эта тема была ведущей в спорах при дворе. Руководство буддийской сангхи в значительной своей части выступило в поддержку внутреннего мира, монахи проповедывали успокоение страны, критиковали (в пределах возможного для буддийского монаха) крупных сановников, губящих страну из-за мелких личных дрязг и ничтожных выгод. Сангхараджа, глава сангхи, выступал организатором переговоров между Преах Утеем II и Анг Ноном II, закончившихся примирением. Можно говорить о поддержке такой политики мелким чиновничеством и многими сановниками двора. Заинтересовано в мире было и много перенесшее кхмерское крестьянство, население столицы и других городов. Но к концу XVIII в. это движение еще не имело достаточной силы.

Кампучия в XVIII в. была типичным аграрным государством, в котором роль городского населения, хотя и возросшая по сравнению с предшествующими веками, в целом была менее значительна, чем в соседних государствах. Городские ремесленники и их деревенские коллеги снабжали деревню всем необходимым через достаточно разветвленную сеть внутреннего рынка, но накопление капиталов и кадров ремесленников в городах шло медленно. Немалую роль здесь сыграло и то, что крупные торговцы в основной массе, как и в Сиаме, были китайцами и что значительной морской торговли в XVIII в. Кампучия не вела, а экспортных товаров было сравнительно мало.