8. Гомицид

Гомицид (убийство), или, как его иногда неправильно называют, "военные столкновения", был распространен в значительной степени среди аборигенов. Вопрос о том, насколько его можно понимать как средство поддержания демографического равновесия, остается дискуссионным, но несомненно то, что он применялся как крайнее средство в конфликтах между локальными группами¹¹⁹.

Надо подчеркнуть роль гомицида как межгруппового, а не внутригруппового (внутриродового) наказания. Мой опыт говорит о том, что убийство человека членом его же локальной группы никогда не совершалось, за исключением несчастных случаев. Если такие убийства и совершались, то это было чрезвычайно редким явлением.

К чести Дж. Блейни¹²⁰ надо сказать, что он первый перевел на язык статистики смертность в результате гомицида в двух группах аборигенов - в Арнемленде¹²¹ и в Виктории¹²². Он показал, что в процентном отношении ежегодные потери здесь в результате убийств были только наполовину меньше наблюдавшихся в армиях нацистской Германии и Советского Союза во время второй мировой войны. Не приходится сомневаться, что данные о гомициде в других группах аборигенов в процентном отношении находились бы на таком же уровне.

Оценивая выводы Дж. Блейни, надо отметить, что У. Уорнер (чьи данные послужили ему одним из источников) был, как мне уже доводилось доказывать¹²³, тенденциозным автором. Не менее тенденциозными могут быть и другие источники, использованные Дж. Блейни.

Тем не менее верно, что в традиционном обществе потери в результате убийств по всей Австралии были велики. Но называть такой гомицид "военными столкновениями" неправомерно, так как в этом случае на него могут быть некоторым образом перенесены и наши представления о современной войне с оружием массового уничтожения. А отсюда недалеко до того, чтобы назвать человека изначально агрессивным воинственным существом¹²⁴.

Главной причиной убийств, как отмечается в литературе, служили конфликты из-за женщин. Интересно, однако, что данные У. Уорнера¹²⁵ показали, что раздоры непосредственно из-за женщин составляли менее 20% причин "военных столкновений" и убийств. Но убийства в результате кровной мести, начавшейся из-за борьбы за женщин, значительно увеличили бы это число, возможно, до 50% или больше. Книга Дж. Моргана, написанная на основе рассказа У. Бакли¹²⁶, - другой источник, которым пользовался Дж. Блейни, - дает еще более высокий процент убийств из-за женщин.

Типичным сообщением на эту тему явился и отчет Ф. Маккарти об Арнемленде¹²⁷:

"...Главной причиной внутриплеменных военных столкновений была постоянная кража женщин и в результате нее вендетта и гомицид..."

Подобные же сообщения можно найти и у других авторов¹²⁸.

Наряду с тем, что женщины обычно фигурировали как главная причина столкновений и убийств, к тем же последствиям приводили конфликты на путях обмена, из-за священных источников¹²⁹ и осквернения священных мест¹³⁰.

Надо подробнее остановиться на том факте, что главной причиной убийств была борьба из-за женщин. На первый взгляд это кажется прямым противоречием сообщениям о свободе половых отношений в обществе аборигенов, которые одалживают, делят жен и обмениваются ими¹³¹. Противоречие несколько смягчится, если мы примем во внимание, что "кражи" мужчинами жен совершались так же часто в своей локальной группе¹³², как и в чужих. Причем в первом случае "оскорбленный" муж едва ли занимался преследованием обидчика с копьем в руках, второй случай мог закончиться убийством.

Разрешить же это противоречие мы можем, только осознав, что отношение аборигенов к женщинам, как и отношения между полами в целом, совершенно отличается от нашего собственного. Если мы кратко определим наше отношение к женщинам преимущественно как к объектам противоположного пола (а именно это предполагается, если не называется прямо в большинстве работ, написанных, как правило, мужчинами), то аборигены рассматривали женщин, как и мужчин, преимущественно в качестве - я уже писал об этом выше - производительной силы. Это связано с тем, что женщины не только вносили большой вклад в добывание пищи, но вследствие своих биологических особенностей были воссоздателями новой производительной силы, так как рожали и растили новое поколение, которое в свою очередь должно было заменить нынешних членов локальной группы по мере того, как они старились и умирали.

Половые отношения между мужчинами и женщинами не имели для аборигенов большого значения, этим же можно объяснить и явное отсутствие у них ревности. С другой стороны, похищенная женщина переставала быть производителем материальных благ и воссоздателем производительной силы в той локальной группе, к которой принадлежал ее бывший муж, а это уже могло явиться поводом к войне и убийствам.

Убийство из-за потери женщины не было, как его обычно рисуют, преступлением из ревности между отдельными лицами, а являлось крайней мерой выяснения отношений между локальными группами, связанной с потерей производителя и воспроизводителя. На изображение таких убийств как преступлений из ревности, очевидно, влияли те представления, которые исследователь получил от своего общества.

Общий взгляд большинства наблюдателей, чьи воззрения на отношения полов были воспитаны в их обществе, приводил, как мы видели¹³³, к оценке "браков" молодых девочек, не достигших половой зрелости, как "неестественных". Здесь снова на примере убийств, связанных с борьбой за женщин, мы видим еще одно проявление того, как представления исследователя влияют на его выводы.

Надо подчеркнуть, что, только когда ученый в состоянии избавиться от своего предвзятого отношения, он может понять внутренние законы, которые управляли традиционным обществом аборигенов.