Общие замечания

Пожалуй, излишне доказывать, что в понимании традиционной семьи аборигенов главная трудность, имеющая в конечном счете гносеологический характер, состоит в глубоких различиях между семьей аборигенов и моногамной семьей, привычной этнографу. Применяя обычные для него категории и представления, он неизбежно оказывается в таком же положении, как и А. Хауитт, о котором мы говорили выше⁴³².

Теоретические представления о браке и семье в нашем собственном обществе связаны с устойчивостью этих институтов, то есть общепринято, что мужчина женится на женщине примерно его возраста, причем у обоих половая зрелость наступает задолго до женитьбы, и супруги состоят в браке до смерти одного из них. Само собой разумеется, что эта модель в последние десятилетия подвергается некоторым искажениям в связи с увеличением числа разводов. В идеальном виде она представлена в догматах католической церкви. Ключ этой стабильности в том, что возраст супругов приблизительно одинаков, мужчина обычно на 2-3 года старше женщины.

Семья и брак в традиционном обществе аборигенов были совершенно иными, и их можно охарактеризовать не как устойчивые, а как изменчивые институты. Причина этого состояла в том, что мужчина получал жену, когда он достигал 30 лет, а то и позже, в то время как женщина переходила жить к своему первому мужу задолго до наступления половой зрелости и была замужем на протяжении всей своей дальнейшей жизни. Логическое следствие этой ситуации, являющееся результатом возрастной пирамиды, заключалось в том, что некоторые мужчины состояли в полигинном браке, а женщины, за исключением последнего периода жизни, обычно были замужем за мужчинами, значительно старшими, чем они сами.

Не следует, однако, считать, что большинство семей были непременно полигинными или что жена никогда не могла быть старше мужа⁴³³. Несмотря на эти оговорки, я использую выражение "полигинно-геронтократический" при описании типичного австралийского брака (или семьи).

Исходя из возрастной пирамиды, мы можем сделать следующее логическое заключение: муж обычно умирал раньше, чем его жена (жены), и, таким образом, она переходила к более молодому человеку, чем умерший муж. В результате этого женщина обычно несколько раз была замужем, причем каждый последующий муж был моложе предыдущего. Напротив, мужчина в конечном счете - если он жил достаточно долго - оказывался состоящим в полигинном браке с несколькими женщинами. Эта ситуация осложнялась широко распространенными "похищениями жен", "обменом женами" и т. д.

Такая изменчивость семьи и брака подчинялась определенному социологическому закону, который совершенно не зависел от воли и желаний отдельных лиц и свободно проявлялся в рамках данного общества.

Наблюдатели обычно могли видеть только одну определенную картину брачно-семейных отношений, существующих в данном месте в данное время, и, делая своего рода фотоснимок, они оказывались не в состоянии оценить процесс, охватывающий длительный промежуток времени, и еще менее им удавалось постичь закон, управляющий этим процессом.

Может показаться удивительным тот факт, что существует несколько превосходных "фотографических снимков", запечатлевших семейно-брачное состояние общества в определенный момент⁴³⁴. Но поскольку процесс во времени не учитывался, наблюдаемые ситуации истолковывались по большей части совершенно ошибочно. С одной стороны, аборигенам приписывали "групповой брак", с другой стороны, считалось, что брачный союз "продолжался всю жизнь, или по крайней мере долгое время..."⁴³⁵. Неизменно основное внимание уделялось биологической стороне, а экономическим содержанием брака и семьи пренебрегали.

Вопрос, имеющий определенное теоретическое значение, который необходимо здесь рассмотреть, состоит в следующем: насколько и как долго могла (и осуществляла это практически) индивидуальная семья, состоящая из мужчины, его жены (жен) и детей, функционировать отдельно и независимо от остального общества?

В литературе есть масса данных, показывающих, что в определенное время года, когда пища в каком-либо ограниченном районе была в изобилии, аборигены сходились сюда в большом количестве, в остальное же время эти огромные группы разделялись. Но каков был минимальный размер групп, как соотносились они с семьей?

Теперь - фактически со времени окончания второй мировой войны - с вовлечением аборигенов в большей или меньшей степени в товарно-денежную экономику было бы бесполезно собирать данные об индивидуальной семье, живущей и функционирующей независимо от остального общества. Если о таких случаях и сообщается, то это вызывает сомнения, так как нынешним аборигенам свойственны так называемые "поселения на земле предков", состоящие из более или менее оседлых групп, в которые входит ряд семей⁴³⁶. Эти группы имеют мало общего с настоящим традиционным обществом.

Если мы хотим получить надежные факты, то их следует искать в отчетах или дневниках путешественников или в сообщениях, относящихся к ранним контактам аборигенов с европейцами. Но и здесь есть осложнение: ведь даже если наблюдатель встречал индивидуальную семью, он ею не очень интересовался, уделяя гораздо большее внимание более крупным группам аборигенов. Вследствие этого путешественник часто не считал нужным записывать в дневник сведения о встречах с небольшими семьями. В лучшем случае отмечался лишь факт такой встречи или сообщалось, что семьи иногда вели самостоятельный образ жизни. С. Уайт⁴³⁷ и Д. Томсон⁴³⁸ приводят подобные факты.

Исключением является Г. Базедов⁴³⁹, который опубликовал чрезвычайно ценные данные о ряде случаев⁴⁴⁰, когда индивидуальные семьи действовали как независимые единицы, причем в некоторых примерах он определил возраст и сфотографировал описываемых аборигенов. В одном случае аборигены, сопровождавшие Г. Базедова⁴⁴¹, по отпечаткам следов сообщили ему о подобной самостоятельно живущей семье.

Рассказ Дж. Моргана⁴⁴² о жизни У. Бакли в Виктории в этом отношении поразительно расплывчат. В ряде случаев можно было бы заключить (но, к сожалению, без полной уверенности), что У. Бакли встречал индивидуальную, независимо живущую семью. Мы знаем, что и сам У. Бакли жил в течение длительного времени один в изоляции от аборигенов, и, по-видимому, индивидуальная семья тоже могла бы жить подобным образом.

Ф.Маккарти⁴⁴³ на основе своего знания литературы придерживался мнения, что семья могла жить самостоятельно.

В 1941 г. аборигены Грут-Айленда, за небольшими исключениями, все еще вели традиционный образ жизни, или, иначе говоря, находились на очень ранней стадии контактов с европейцами. Мои материалы о них совершенно конкретны и в каждом случае подкрепляются специальными примерами. Так, полигинная семья аборигена, помеченного в моих материалах под № 159⁴⁴⁴, вела самостоятельное существование в течение нескольких месяцев, и в это время я ее посещал. Я также встречал случайно аборигена № 185⁴⁴⁵ с моногамной семьей; они жили в то время отдельно в центральном районе острова. Было известно, что полигинная семья аборигена № 81⁴⁴⁶ так же жила изолированно в буше, так как, по уверениям других аборигенов, он опасался, что его жен могут украсть.

Вполне вероятно, что эта семья действительно жила изолированно, но абсолютно убедительных доказательств этому нет; кроме того, абориген № 81 нередко посещал поселение аборигенов в Умбе-Кумбе, чего не делали аборигены № 159 и 185. Оба эти аборигена со своими семьями обитали довольно далеко от двух центров, где жило белое население острова. Напротив, абориген № 81 жил с семьей всего в 10 км от поселения.

Подводя итоги, мы должны сказать, что индивидуальная семья аборигенов могла жить, и при случае жила, независимо от общества иногда на протяжении нескольких месяцев.