Возрастная структура семьи аборигенов Грут-Айленда в 1941 г.

Результаты моих исследований на Грут-Айленде уникальны по двум причинам. Первая состоит в том, что мои выводы касаются общества, которое в момент изучения еще фактически жило при традиционных условиях. Вторая причина связана с тем, что на основе собранных данных о родстве определенный мною первоначально возраст аборигенов старше 8 лет подвергся "корректировке". Эти "уточненные" результаты позволили устранить грубые ошибки, а, кроме того, "уточненные" возраста представителей каждой патрилинейной половины были согласованы между собой. Здесь нет нужды описывать примененный мною метод подобных "корректировок", так как его можно найти в другой работе⁴⁴⁷, в данном случае нас будут интересовать лишь выводы, полученные на основе этих результатов.

Я уже писал, что девочка переходила жить к своему первому мужу и жила с ним постоянно - в отличие от предыдущего периода, когда она лишь изредка навещала его, но в основном жила в группе матери, - в возрасте 8-10 лет.

Возрастные данные⁴⁴⁸ показали, что вне зависимости от возраста женщины (девочки) существовала тенденция, согласно которой она состояла в браке с мужчиной 42 лет. Кроме того, было показано, что максимально эта тенденция проявлялась, когда женщина находилась в 24-летнем возрасте.

Вследствие этого в возрасте 42 лет мужчина состоял в браке с несколькими женщинами (то есть в полигинном браке), а женщина в возрасте 24 лет обычно входила в полигинную семью наряду с другими женами своего мужа. Фактически данные, полученные на Грут-Айленде, показали, что все женщины в возрасте 20-27 лет состояли в полигинных браках.

Тут же возникает вопрос - почему мы говорим именно о возрасте 24 и 42 лет? Этому имеется материалистическое объяснение. Как уже отмечалось⁴⁴⁹, в возрасте 24 лет женщина была наиболее обременена уходом за грудными и/или маленькими детьми и особенно нуждалась в помощи других женщин, составляющих коллектив жен ее мужа.

Я также первоначально считал, что в 42 года мужчина достигал пика своей экономической продуктивности как охотник, а значит, лучше всего мог обеспечивать большую семью и руководить ею. Но, как мы увидели⁴⁵⁰, оказалось, что мужчина в 42 года уже не был лучшим охотником, хотя, вероятно, именно в этом возрасте наиболее умело руководил семьей. Здесь перед нами раскрывается еще одна важная сторона традиционных отношений, на которую мы сначала не обратили внимания.

На Грут-Айленде мужчина 42 лет обычно имел 2 или 3 жены, причем по крайней мере одна из них входила в интересующую нас возрастную группу 20-27 лет. Возможно, он имел и старшую жену, которая как собирательница работала лучше, чем молодая женщина с маленькими детьми, и, таким образом, семья обеспечивалась растительной пищей. Напротив, поступления мясной пищи, которую вследствие разделения труда добывал охотник, не было столь гарантированным, поскольку глава семьи - мужчина 42 лет - уже не являлся лучшим охотником. Как же общество разрешало эту проблему? Частично на этот вопрос отвечает наличие института инициации.

Здесь необходимо коротко остановиться на некоторых экономических сторонах инициации на Грут-Айленде⁴⁵¹. Когда мальчик расставался с матерью, ему было около 9 лет. Ему не только делали обрезание, но он переходил на попечение старшего мужчины. Они называли друг друга термином ненингья, таким же родственным термином обозначался муж, муж сестры и брат жены. Часто сестра мальчика являлась одной из жен его наставника. Подобно его сестре, обещанной в жены, мальчика часто еще до рождения обещали в ученики старшему мужчине. Так же как и его сестру, мальчика могли "похитить", обменять или "продать", на практике его иногда "делили" между старшими мужчинами.

В общественные обязанности наставника входило обучение инициируемого необходимым знаниям и умениям, владение которыми позволяло ему стать полноправным членом общества. Важно подчеркнуть, что так называемое ученичество было по сути своей производственным. Общественная задача инициируемого состояла в овладении знаниями, которые давал ему старший мужчина. По мере этого обучения участие мальчика в производстве все возрастало, контроль же и распределение общественного продукта оставались в руках старших мужчин. Как и в отношениях учитель - ученик в целом, так и в отношениях ненингья подразумевалось, что инициируемый должен строго повиноваться своему руководителю. Конечно, это беспокоило миссионеров, определявших данный институт как "рабство мальчиков".

Когда юноша достигал 17-18 лет, а к этому времени он уже вносил существенный вклад в производство, наставник наносил ему на грудь первый рубец и переставал опекать его.

Поскольку в любом обществе аборигенов всегда были мальчики, которым предстояло пройти эту первую фазу инициации, постольку не было и недостатка в молодых ненингья, которые должны были пройти курс обучения, а значит, и внести вклад в общественное производство.

Хотя формальная сторона этих отношений завершалась с нанесением первого рубца, наблюдалась тенденция, согласно которой молодой неженатый мужчина продолжал сохранять связи с группой бывшего наставника, и, таким образом, он обычно продолжал снабжать пищей семью своего руководителя.

К тому моменту, когда юноша формально освобождался из-под опеки наставника, ему, вероятно, обещали в жены девочку, даже если в тот момент она еще не родилась. Эта будущая жена обычно не была дочерью наставника, хотя часто она происходила из семьи, относящейся к той же производственной группе, что и семья этого наставника. Теперь на юношу возлагалась дополнительная обязанность по обеспечению мясом семьи своей будущей жены. В литературе⁴⁵² это нередко изображается в виде подарков, которые юноша делал своей будущей теще как "плату" за жену. Но здесь надо отметить две особенности. Во-первых, вполне вероятно, что теща была в то время очень молодой женщиной, ровесницей своего будущего зятя, и, во-вторых, приготовление и распределение крупной дичи всегда было прерогативой старших мужчин, а отнюдь не женщин.

Если юноше везло, то его будущая жена, обещанная, когда ему было 18 лет, могла родиться уже через год, и в таком случае она переходила жить к нему, когда мужчина достигал 28 лет. Но могло быть и так, что обещанная ему в жены девочка рождалась лет через 10, и мужчина получал жену, когда возраст его подходил к 40 годам. В том, чтобы юноше пообещали в жены девочку, несомненно важную роль играли два фактора: во-первых, учитывалось, как он проявил себя во время инициации, в частности стал ли он хорошим охотником; во-вторых, желание его наставника (или старейшины той локальной группы, к которой принадлежал этот наставник), чтобы юноша помогал обеспечивать мясом его семью.

Ценные факты может дать нам рассмотрение отношений ненингья в демографическом плане. По моим данным⁴⁵³, лишь 18 из 128 мужчин находились в возрасте 9-17 лет; а из 90 женщин в этом возрасте были 25. Поскольку во время сбора материалов меня не очень интересовали юноши такого возраста, то не все, кого я фотографировал и опрашивал, были включены в мои табличные данные⁴⁵⁴. С другой стороны, я занес в таблицу всех встреченных мною женщин вне зависимости от их возраста, так как все они были либо замужем, либо "обещаны" в жены. Следовательно, хотя я смог учесть не всех женщин, живших на острове, для практических расчетов их возрастная структура может считаться достаточно представительной в отличие от мужской. Ведь при расчетах я стремился охватить прежде всего женатых мужчин (вероятно, мне удалось учесть и внести в таблицу их более чем на 90%), в то время как неженатые мужчины были учтены с меньшей полнотой⁴⁵⁵.

Исходя из того, что девочки-подростки и девушки 9-17 лет (25 человек) составляли от общего числа женщин (90 человек) приблизительно такой же процент, как и юноши того же возраста по отношению ко всем мужчинам, мы получим, что юношей 9-17 лет должно было быть не 18, а 42.

В моих табличных данных учтено 52 женатых мужчины (этим термином я обозначаю мужчину, который живет с женщиной или девочкой старше 9 лет). Таким образом, мы видим, что почти на каждого женатого мужчину, а значит, и почти на каждую семью приходился один мальчик или юноша, проходящий первую ступень инициации. Это, конечно, не значит, что инициируемые распределялись равномерно. На деле все обстояло совершенно иначе. Некоторые женатые мужчины имели несколько подопечных, а другие - ни одного. Это неравномерное распределение объясняется разными причинами. В одних случаях женатый мужчина не получал мальчика-ненингья вследствие факторов демографического характера, другим мужчинам, возможно, он просто не был нужен для помощи в хозяйстве. Очевидно, что решающую роль играла способность мужчины быть наставником и хорошо обучать инициируемого юношу. Полигинные семьи обычно имели, по крайней мере, одного "прикрепленного" к ним инициируемого.

Отсюда можно сделать вывод, что типичная семья на Грут-Айленде, если рассматривать ее как хозяйственную ячейку, состояла из 42-летнего мужчины с двумя (или более) женами, их детьми и инициируемым юношей.

Вернемся к вопросу об обеспечении животным белком типичной Грут-Айлендской полигинной семьи. Одним из добытчиков мяса выступал инициируемый юноша, которого практически можно рассматривать как временного члена семьи. Вторым добытчиком являлся уже инициированный, но еще неженатый мужчина, которому была обещана в жены дочь главы семьи. По крайней мере одна из жен в семье была в детородном возрасте, и если она не имела дочерей (моложе 9 лет) в то время, то потенциальному зятю приходилось ждать, пока она родит девочку. Мясо, которое приносили инициируемый юноша и будущий зять (или зятья) главы семьи, вручалось непосредственно ему для приготовления и дележа. Таким образом, поступление животного белка в семью было гарантировано. А это значит, что отец семейства, мужчина 42 лет, хотя сам уже и не был лучшим охотником, находился в расцвете своих возможностей как организатор и распределитель поступающего общественного продукта.