Гносеологическая сторона проблемы собственности на землю

Собственность на землю, основное средство производства у аборигенов, несомненно, является ключевым моментом понимания их производственных отношений. Но именно здесь на концепции полевых исследователей и теоретиков, занимающихся этой проблемой, оказали наибольшее влияние представления их собственного общества. Так, Дж. Д. Лэнг, влиятельный пресвитерианский священник, чьи симпатии были на стороне аборигенов, писал⁵¹¹ в начале прошлого века из Сиднея в Англию своему другу Ходгкину:

"Прими как факт... что у австралийских аборигенов есть представление о собственности на землю в их родной стране и оно фактически не очень отличается от подобных представлений европейцев - владельцев скота и овец. Европейцы во многих случаях без малейших колебаний лишают аборигенов их прав и привязанностей".

Путешественники Дж. Грей⁵¹² и Э. Эйр⁵¹³, также питавшие симпатию к аборигенам, приводили слова Дж. Лэнга с одобрением, причем Дж. Грей добавил⁵¹⁴:

"Земля принадлежит не племенам или группам семей, а отдельным людям; и границы их собственности так четко определены, что каждый туземец знает границы своей земли и может показать различные объекты, по которым они проходят..."

И Дж. Грей и Э. Эйр были большими знатоками традиционной жизни аборигенов, и их, как нам теперь кажется, чрезвычайно наивные взгляды объяснялись не недостатком наблюдений, но очевидной неспособностью этих путешественников понять что-либо, лежащее за пределами собственных убеждений и познаний.

Представление о том, что у аборигенов была индивидуальная собственность на землю, отмирало медленно: эту точку зрения защищали еще в начале нашего века. Но постепенно, под влиянием более систематических и менее случайных наблюдений жизни аборигенов во второй половине прошлого и начале нынешнего века, стало также складываться не очень ясное понятие об общественной собственности на землю. Но на эту концепцию с самого ее возникновения большое влияние оказали религиозные (тотемические) представления.

К тому времени, когда в 1930-е и в особенности в послевоенные годы на сцену вышли этнографы с университетскими дипломами, традиционное общество аборигенов фактически разрушилось, и уже невозможно было изучать на практике, как аборигены относятся к земле и используют ее. Религиозные же обряды, являвшиеся частью общественной надстройки, продолжали существовать, и их можно было наблюдать и описывать. В результате этого религиозная сторона связи аборигенов с землей все более и более выступала на первый план.

Именно развитие движения аборигенов за право на землю в 1960-х годах стало первым шагом на пути к лучшему пониманию сущности собственности на землю в обществе аборигенов. Вследствие настоятельной политической потребности австралийские федеральные власти вынуждены были заняться изучением этой проблемы, но на данном этапе - лишь на Северной Территории, части Австралийского Союза, непосредственно подчиняющейся федеральному правительству.

В 1963 г. в петиции аборигенов йирркала, направленной в федеральный парламент, выражалось требование, чтобы мультинациональная монополия прекратила добычу бокситов на их землях⁵¹⁵. В то время федеральное правительство ничего не предприняло для предотвращения разработок. Тогда в 1970 г. йирркала обратились в верховный суд в Дарвине. Они проиграли дело, поскольку оно велось, к большому удовлетворению суда, на основе показаний профессиональных свидетелей - академически подготовленных этнографов, - утверждавших, что отношение аборигенов к земле было, в сущности, религиозным⁵¹⁶, а не экономическим. Далее суд определил, что, исходя из нынешнего положения вещей, он не считает себя в достаточной мере компетентным рассматривать дело аборигенов йирркала и, следовательно, не может приказать прекратить горнорудные разработки.

Однако вскоре движение аборигенов за право на землю стало важной социально-политической силой. Когда правительство либерально-аграрной коалиции потерпело поражение на парламентских выборах в декабре 1972 г., одной из первых задач нового лейбористского правительства стала организация комиссии по изучению земельных прав аборигенов Северной Территории.

То, что в результате деятельности этой комиссии требование о передаче им земли навечно не было удовлетворено, имело большие политические последствия⁵¹⁷, однако здесь мы этого вопроса касаться не будем. Для нас важно то, что на Северной Территории впервые в истории Австралии было проведено систематическое исследование традиционного института собственности на землю у аборигенов⁵¹⁸.

В связи с этим надо обратить внимание на кажущееся противоречие в понимании собственности на землю у австралийских аборигенов - их главное средство производства. Возникает вопрос: какая же группа владеет этой общей собственностью? Коротко - хотя, как мы увидим, недостаточно точно - можно ответить, что эти функции выполняет патрилинейная землевладеющая локальная группа. Но если землей владеет определенная локальная группа и тем самым лишает права владеть этой землей другие группы, то должна возникнуть предпосылка для развития антагонистических отношений между ними⁵¹⁹. В литературе можно найти множество свидетельств, показывающих, что антагонистические отношения могли существовать и действительно существовали между локальными группами⁵²⁰, а это в конечном счете вело к гомициду.

Отсюда, очевидно, можно логически заключить, что этот потенциальный антагонизм между локальными группами таил в себе зачатки возможного разрушения самого общества. Как же справлялись аборигены с этой вероятной угрозой существования их общества? Ответ лежит в самой природе собственности аборигенов на землю и в том, как они преодолевали эту "исключительность" владения определенным участком земли.

Б. Поршнев⁵²¹ справедливо пишет:

"Марксизм учит, что собственность - это не отношение между людьми и вещами, а отношение между людьми".

Это раскрывает содержание понятия "собственность", форма же собственности выражается в соответствующих законах или нормах, присущих, например, капиталистическому обществу. Различие между формой и содержанием собственности в некотором роде трудно было уловить⁵²², поскольку нам постоянно внушается, что собственность как нечто, принадлежащее исключительно человеку или группе лиц, является чем-то неприкосновенным и вечным. Но, как мы увидим ниже, именно через изучение содержания собственности (на землю), то есть отношений между людьми и группами лиц - в конечном счете производственными отношениями, - мы можем понять, как аборигенам удавалось разрешать или, по крайней мере в значительной степени, смягчать упомянутое выше скрытое противоречие между локальными группами.