ПАТРИОТЫ ИЗ "БОУДЫ"

В середине XVIII века Прага все еще оставалась тихим провинциальным городом. Град чешских королей приходил в запустение. Резиденция австрийских эрцгерцогов из династии Габсбургов, являвшихся одновременно королями чешскими, находилась в Вене.

Жизнь в Праге текла медленно, словно в полудреме, без ярких событий. Полиция и церковные ордена неотступно следили за тем, чтобы через толстые крепостные стены не проникали даже отзвуки новых идей.

В городе почти не было слышно чешской речи. В школах обучали по-немецки, в университете - на латыни. По-чешски говорили лишь пражские простолюдины да окрестные крестьяне, привозившие на рынок плоды своего нелегкого сельского труда.

И все-таки Прага постепенно пробуждалась, стряхивала с себя вековое оцепенение. Славная чешская история, чешский язык и литература, созданная на нем, обрели своих заступников и исследователей. Это были выдающиеся ученые нового поколения, нового типа. Они верили в силу науки, однако не написали ни строчки по-чешски.

Дело в том, что ни историк Г. Добнер, ни основатель пражской университетской библиотеки Унгар, ни великий ученый-языковед Йозеф Добровский еще не обладали достаточной верой в само будущее нашего народа. Они лишь испытывали безмерную печаль и боль, наблюдая его упадок. Эти чувства рождали в них сознание своего долга перед народом. Труды их, однако, были доступны только узкому кругу высокообразованных людей, ведь это были сугубо научные труды.

А народ нуждался в своих поэтах и писателях, которые обращались бы к нему на понятном ему родном языке. И такие люди - их звали будители - в Праге были. Их произведения вряд ли можно сравнивать с высокохудожественными творениями великих поэтов XIX и XX веков. Да и справедливо ли было бы это сравнение? Ведь они только, начина л и закладывать фундамент новой чешской литературы, делали только первые шаги на пути превращения Праги в центр национальной жизни. Главная задача состояла в том, чтобы их произведения, их идеи получили хождение в самых широких слоях народа. Как это сделать?

В Праге существовала "Чешская экспедиция" - типография, основанная писателем и патриотом-просветителем Вацлавом Матеем Кра-мериусом. "Экспедиция" Крамериуса была необычным местом. Приезжали туда за чешскими книгами и за добрым словом люди со всех уголков королевства. Писатели, артисты, певцы, учителя, студенты, простые люди из провинции и из Праги - все, как один, патриоты, стремящиеся к распространению образования среди широких масс и к возрождению славы чешского языка.

Крамериус издавал и первую чешскую газету. Сначала она называлась "Пражске поштовске новины" ("Пражская почтовая газета"), а потом "Крамериусовы властенецке новины" ("Патриотическая газета Крамериуса"). Выходила она небольшим тиражом, но люди передавали ее из рук в руки, и поэтому каждый номер прочитывался многими городскими семьями, а в провинции целыми деревнями. Да и книги Крамериуса никто не покупал только для себя. Их читали дома, в семье, потом давали своим соседям и друзьям.

И все-таки этого было недостаточно. Многие чехи не умели даже читать - что толку для них было в книге? Поэтому пражские патриоты прибегли к помощи театральной музы, доступной даже неграмотным,- стали ставить спектакли на чешском языке.

Однако первое представление на чешском языке оказалось неудачным. Была поставлена пьеса "Князь Гонзик", небрежно переведенная с немецкого языка. Актеры плохо говорили по-чешски, и вместо радости всех постигло разочарование. Впрочем, стоило ли этому удивляться? Ведь у чешской труппы не было даже своего помещения. Как тут репетировать, учить роли, готовить костюмы? Лишь иногда, из милости, чехов допускали в принадлежавший немецкой труппе Сословный театр.

И тогда несколько писателей, переводчиков и поэтов решили построить в Праге свой, чешский театр.

Было быстро сооружено деревянное здание. Его стены из досок и парусины набили соломой, чтобы зрители не слишком мерзли зимой. Это и была знаменитая "Боуда" (по-чешски - сарай, будка) на Вацлавской площади. У ее истоков стояли страстные театралы братья Таммы. Они были и переводчиками, и сочинителями, и актерами.

Однако в "Боуде" играли недолго. Городские власти боялись пожара, а пуще того - патриотических призывов, звучавших со сцены, и вскоре запретили театральные вечера в деревянном помещении.

Тогда чешская труппа перебралась на время в Карлин, потом в бывший монастырь "У Гибернов". Чешский театр делал первые шаги, набирал силу, появились хорошие чешские актеры и актрисы, росло число зрителей. И Прага уже стала иной - снова молодой, энергичной, полной надежд. Пражане с удовольствием смотрели пьесы своих соотечественников - Иозефа Каэтана Тыла, Вацлава Климента Клицперы, слушали первую чешскую оперу - "Дротарь", сочиненную Франтишеком Шкроупом. С театральной сцены впервые прозвучала песня (слова Тыла, музыка Шкроупа) "Где родина моя". Она вскоре стала нашим национальным гимном, а после 1918 года, когда была создана Чехословацкая Республика, государственным гимном.

Где родина моя? 
Шум воды в лугах зеленых, 
Гул лесов на горных склонах, 
Птичий свист в садах весной,- 
Всюду, словно рай земной! 
Это чешская земля, 
Это - родина моя! 
Где родина моя? 
Знаешь ли ты край обильный, 
Дух, в здоровом теле сильный, 
Край, где, злу наперекор, 
Ясным мыслям дан простор? 
Это чешские края, 
Там и родина моя! 

(Перевод М. Зенкевича)