Государственный центральный музей

Музей создан на заре народной власти в Монголии, в 1924 году. Его экспонатами стали произведения искусства из дворцов только что скончавшегося богдо-хана и памятники гуннской культуры, обнаруженные экспедицией П. К. Козлова в 1924 году при раскопках Ноинульских курганов, находящихся в ста километрах от Улан-Батора.

В залах нынешнего просторного трехэтажного здания (1952, архитектор Б. Чимид), специально выстроенного для музея (высота залов рассчитывалась уже на скелеты гигантских тарбозавров, представляющих собой уникальную коллекцию), развернута обширная экспозиция по разным аспектам изучения страны и ее истории.

Особый интерес представляют разделы, рассказывающие о материальной культуре кочевых народов, которые населяли с древнейших времен монгольскую землю.

Материальная культура кочевников многообразна и самобытна. Каждый из предметов утвари словно раскрывает страницу истории, уходящей в глубь веков. Для кочевника символ жизни - огонь очага. В эволюции форм монгольского тагана, рассказанной экспонатами музея, красноречивые отблески далеких эпох: от трех камней, найденных еще на стоянках древних людей Центральной Азии, на которые, кстати, в XIII веке Чингисово войско ставило огромнейшие чугунные чаны ведер на сто во время походов, - к скромному железному, уже с обручем тагану Абатай-сайн-хана; потом появились таганы, стержни-упоры для установки котла которых имели фигурно загнутые внутрь концы, напоминающие птичьи клювы. Их сравнивали с клювами воронов - маньчжуров, сидящих у монгольского огня. Рядом в залах роскошные бронзовые таганы на шести ножках с несколькими обручами, богато украшенные орнаментом, они свидетельствуют о знатности и достатке хозяина. Иметь такой таган мог только тот, у кого в табуне тумэн коней, в стаде тумэн верблюдов... Тут представлены и образцы дальних родственников тагана - курильницы для благовонного можжевельника из чугуна и даже серебра с тончайшей гравировкой.

В музее собрано и оружие монголов. Особенно широко представлены наконечники стрел кочевников с VII - III веков до н. э. По мнению специалистов, эти древние стрелы - убедительное свидетельство близости культур монгольских и сибирских племен скифской эпохи. Здесь в витринах можно увидеть и бронзовые наконечники древнейших из свистящих стрел эпохи гуннов. Отверстия в свистящих стрелах делались в специальном костяном шарике, который крепился между древком и наконечником.

О многом расскажет коллекция монгольских тавр, клейм для скота-тамги. Казалось бы, что интересного в них? Но ведь это древнее письмо в образах и магических знаках, и восходит оно еще к родовому строю, ко времени, когда тамга была печатью предводителя рода и, судя по изображенным на ней предметам, своеобразным оберегом, тотемом.

Издавна славилась монгольская земля кузнецами. Следы кузнечного дела находят археологи при раскопках многочисленных городищ на территории республики. А сколько гор носит здесь имя Дархан (кузнец), и на каждой из них, по легендам, рассказываемым местными скотоводами, на вершине звенит то наковальня Чингиса, то какого-нибудь древнего национального героя. Изделия монгольских кузнецов отличались высоким мастерством исполнения. На тамгах четко выражена символика изображений. Здесь и издавна любимые кочевниками стилизованные горные козлы-архары, рыбы, которые считались символом долголетия и бдительности, потому что не спят. А вот так называемая суруг-тамга-знак, имитирующий четыре ячменных зернышка, сложенных кругом. Это пожелание хорошего приплода, сильного молодняка.

Домбо - сосуд для чая

Считалось, что впервые официальную раздачу тамги провел Чингисхан. А потом к древнему родовому знаку каждый потомок прибавлял какую-то свою деталь, дополнительный штрих. Много позже право на тамгу получали не только знатные, но и сильно разбогатевшие монголы.

Многовековая практика породила классические формы утвари кочевника. Восхищает целесообразность, "обкатанность" и совершенство форм предметов, созданных в степной юрте из дерева, кожи и металла. От компактного сундучка - авдара, деревянного, расписного, удобного при кочевке, высокого узкого кувшинацилиндрической формы с ручкой - домбо, плоской устойчивой пиалы - аяга до очень скромного по размерам и оформлению подойника.

Пиала-аяга

Благородная в своей простоте, строго установившаяся форма этих предметов диктовала их украшение. Деревянное, чуть суживающееся кверху ведерко-подойник охватывают металлические обручи, нередко гравированные незатейливым узором. Кувшины (домбо) из серебра, которые экспонируются в музее, повторяют форму своих собратьев, служивших в скромных степных юртах, - деревянных, с несколькими металлическими поясами, латунных или медных с серебряными поясами.

Седло

Лаконичная по форме деревянная пиала-аяга нередко "одевалась" в серебро. Впечатление ажурности поверхности создавал традиционный узор густой плетенки - ульзия. Сочетание тонких серебряных переплетов с живой фактурой дерева придавало изделию изысканную нарядность.

Серебряная бляшка на седле

Узор плетенки - ульзий, наряду с роговидным орнаментом эвер угалз, наиболее часто встречается в украшении домашней утвари, посуды. Если первый означал пожелание счастья, благоденствия, то второй - богатства, то есть больших отар овец. Только на пастбище мог родиться роговидный орнамент. Перегоняя скот, кочуя за ним в поисках трав, монгол в юрте вырезал понятный степной узор. В нем видится еще древний горный баран с характерным разлетом рогов, бывший тотемом кочевников. Монгол - скотовод знал, что если удастся сохранить и умножить отару, семья его станет богаче, счастливее. Композиции роговидного орнамента и плетенки - излюбленные у монголов; легкие и выразительные, они составляют основу национальной орнаментики. Впрочем, их, как и другие популярные узоры, можно встретить в искусстве всех тюрко-монгольских народов. Они вечны, как вечна древняя земля кочевников, как неизменна форма вещей, изготовлявшихся ими. В оформлении изделий встречаются и изобразительные мотивы. Так, например, гриф музыкального деревянного инструмента венчает резная головка коня. Работая в любых техниках и материалах, мастера часто изображали фигурки двенадцати животных старого монгольского календаря. В национальных узорах, несмотря на их линейный характер, нет сухости. Они привлекают живостью ритмов, в них проявляется умение художников декоративно оформить поверхность изделия, ощущается пластичность рукотворчества.

За многие века символика узоров, бывшая основой народного творчества монголов, утратила свою однозначность. Любая из композиций уже не читалась кочевниками так свободно, как в давние времена, но непременно была добрым пожеланием: хозяину юрты-долголетия, всему дому-счастья, процветания, коню-выносливости и т. д. Таков извечный, наносимый на ширдэг - войлочный коврик на полу юрты - четкий геометрический орнамент тумэн наст, то есть тьма, бесконечное счастье.

Многообразие монгольских орнаментов - еще одно свидетельство древности народного творчества, вобравшего за свой долгий путь развития элементы культуры уже исчезнувших племен и народов Центральной Азии, а также свидетельство общения с другими цивилизациями (таков греческий меандр, издавна бытующий у монголов).

Почти семьдесят наименований насчитывает утварь скотовода - кочевника, и очень многие из этих предметов декорированы особенно щедро, среди них - конская сбруя. И это понятно, конь был другом кочевника. Ему посвящались самые поэтичные магталы - восхваления, мелодичные песни, его изображали на самом популярном инструменте - морин-хуре. Коня никогда не запрягал житель степи в телегу (для этого были як, верблюд). Монгол только мчался на нем сам, верхом по бескрайней степи, мчался, как ветер... Путешественников всегда удивляло, как скромно жилище встреченного монгола и его наряд и как богато украшена конская сбруя. Высокие стремена из железа или меди имели чеканные узоры по всей поверхности. На уздечке были пластины, украшенные насечкой, гравировкой и другими приемами. Декорировалось все, что входило в комплект конской сбруи. Но особенно любовно украшались монголами седла. Деревянные высокие луки седел, окрашенные в ярко-красный цвет, нередко еще расписывались орнаментами. Кожа на седле была тисненая. Поверх нее симметрично располагались серебряные бляшки, чеканные и гравированные, сплошь покрытые орнаментами, чаще всего красивой плетенкой ульзий. Своим декором седло могло рассказать о сословной принадлежности владельца. В Центральном музее МНР собрана богатая коллекция седел монголов с древнейших времен до наших дней.

Набор мужских украшений

Всадник монгол на коне - это целостный образ. Украшение обоих гармонично сочеталось. В набор необходимых принадлежностей мужчины монгола входили нож, кресало и специальный прибор для чистки очень длинной и тонкой курительной трубки ганс. Все они в специальных кожаных футлярах, щедро декорированных серебром, подвешивались к поясу. В Государственном центральном музее хранятся великолепные экземпляры таких комплектов мужских украшений, созданных в разных местах Монголии. Особой славой пользуются изделия, исполненные мастерами - ювелирами в Дариганге, на юго-востоке страны.

Предмет гордости монгола - нож, его форма имела древнюю историю и традиции. В витринах музея мы видим ножи от карасукской поры с бронзовыми навершиями в форме головы оленя до уникальных изделий национальных мастеров XIX века, отличающихся тончайшей гравировкой по обеим сторонам стального клинка. Восхищает мастерство ювелиров, удачно найденная пропорция изделий. К ножнам, стянутым серебряными кольцами, крепится сверху тоже серебряная подвеска на цепочке, с такой же подвеской было и огниво. На кожаном футляре для кремня и трута серебряные пластинки, орнамент которых также исполнен чеканкой и гравировкой. На однотонном национальном халате дэли, чаще синем - по цвету неба-эти украшения выглядят щегольски.

Костюм халха-монголки

Расцветом творчества серебряных дел мастеров в Монголии можно назвать XVIII - XIX века, когда получила широкое хождение денежная единица лан, бывшая слитком серебра. Тогда из этих слитков начали делать не только украшения, но и посуду. Буддийские монастыри, ставшие в этот период очагами культуры, собирали вокруг себя умельцев, стараясь направить развитие искусства. На предметах самого разного назначения (не только церковной утвари) появились лепестки лотоса, изображения дракона, льва и ряда идеограмм буддийского культа. В этот период декоративно-прикладное искусство монголов приобретает не свойственную ему ранее пышность, проявившуюся, кстати, и во всех других видах искусства и материальной культуры.

Морин-хур

Своеобразный головной убор для замужней женщины был создан в этот период и, несмотря на очевидные неудобства и тяжесть, оставался в моде долгие годы, вплоть до Народной революции. Названный "крылатым" путешественниками европейцами, он, по существу, повторяет силуэт роговидного орнамента. На заре этой моды два плоских рога по сторонам шапки, спускавшихся до плеч, халха-монголки сооружали из склеенных волос и поддерживали симметричными длинными зажимами из серебра с инкрустацией кораллами и бирюзой. Позже стали использовать готовые шиньоны. Девушки носили маленькую изящную шапочку торцог. Шапка замужней женщины - с высокой тульей - часто была оторочена собольим или другим пушистым мехом. От нее шли по вискам до груди понизи из поделочных камней, жемчуга или стекла (в зависимости от достатка хозяйки). В сочетании с цветным шелковым дэли (не гладким по фактуре, а с тканым орнаментом), которое отделывалось по вороту парчой и имело высокие, сложной конфигурации плечи, такой головной убор выглядел эффектно. Как накосники (серебряные зажимы прямоугольной формы), так и браслеты, серьги, ожерелья, составлявшие женские украшения, чаще всего инкрустировались цветными камнями и жемчугом. Их окружала тончайшая накладная филигрань. Среди ожерелий были популярны медальоны гау на цепочках в несколько рядов, опять-таки из серебра с камнями. Их чаще всего круглая форма напоминает о древнем культе солнца. Еще совсем недавно, в феодальной Монголии, гау были амулетами. В коллекции музея встречаются гау из разных металлов - меди, серебра, даже золота. Некоторые инкрустированы бирюзой и кораллами.

Д. Гэвшэху. Блюдо из дерева

Повседневный костюм у женщин и мужчин Монголии был однотипен и прост. Общий характер одежды монголов на протяжении веков не менялся, оказав заметное влияние на одежду других кочевых народов. Однако все же костюм отразил перемены в стране с приходом к власти маньчжуров. Наместники оставили традиционный открытый, скошенный вырез национального халата только ламам. Живущий в миру монгол обязан был носить дэли с глухим верхом, заканчивающимся высоким воротником - стойкой. И, кстати, обязан был брить спереди волосы, а сзади - заплетать их в косицу. Мужская шапка халха-монголов, как и у женщин, была с высоким конусообразным верхом, сзади от разреза отходили ленты, а верх украшал красиво сплетенный шарик. Завершали национальный наряд сапоги-гуталы из цветной кожи с аппликацией. Их форму-с загнутым вверх носком - ламы называли не оскверняющей землю... В музее экспонируются костюмы феодалов и скотоводов, праздничные и будничные, разных народностей, населявших Монголию.

Народная деревянная скульптура

Знакомясь в музее с национальным костюмом, произведениями народного и декоративно-прикладного искусства, мы вновь и вновь убеждаемся, какое огромное значение здесь придается цвету. Блеклые, размытые тона отсутствуют совершенно; в яркой гамме отражается восприятие жизни монгола.

Вот, проскакав много часов, путник видит в степи белую юрту. Дверь ее, обращенная на юг, окрашена в красный цвет и расписана, а сама юрта может быть сверху еще украшена и ярко-синей аппликацией по войлоку. Внутри дома - яркая красочная утварь. Излюбленный у монголов цвет - синего неба. Соответственно и любимый камень бирюза, по-монгольски оюун - камень мудрости, разума. Красный цвет - цвет радости, победы, огня, белый - чистоты, желтый - долговечности и т. д. Радугой смотрелись в юрте сочетания этих цветов в росписи. Монголы всегда отдавали предпочтение радостной цветовой гамме.

Просторна страна Монголия, разнообразна ее природа и материалы, в которых работают народные мастера. В Центральном музее представлены изделия, исполненные чеканкой и гравировкой по разным материалам, тиснением по коже, резьбой по камню, кости, дереву...

Из местного мягкого халцедона резчики Средней Гоби создавали и создают миниатюрные шахматные фигурки. Из корней низкорослого можжевельника, растущего на склонах Гурван-Сай-хан (Трех Прекрасных гор) в Южной Гоби, вырезают они фигурки традиционных пяти видов скота, издавна олицетворяющих богатство скотоводческой Монголии. Из лиственницы и березы, растущих в тайге Ханхая, создают смычковые музыкальные инструменты хуры, описанные еще в XIII веке, известные в кочевьях Монголии давным-давно. По легенде, бытующей в степях, сделал монгол морин-хур в память о своем верном друге - вороном коне: вырезал из дерева гриф, украсил его точеной головкой коня, из хвоста свил струны, натянул кожу на раму - и полилась над степью любимая мелодия... Зелено-красная дека этого инструмента украшается орнаментами, символизирующими пожелание творческой радости и долголетия.

В резьбе по дереву, материалу очень доступному и словно хранящему тепло жизни, особенно любят работать монголы. Они сумели сделать это искусство ярким и самобытным. Монгольские резчики - признанные анималисты. В изображении коня, барана, верблюда, быка, козла - пяти живых символов богатства кочевника - монголам нет равных. В небольшой фигурке они передадут любое, самое сложное движение животного. Обобщая и моделируя формы, резчик создает маленькое и - как ни парадоксально звучит это - монументальное произведение. В нем верность натуре, точность в передаче движения, экспрессия образа.

Оригинальное явление представляют монгольские шахматы "шатар". Фигуры и правила этой игры отличаются от общепринятых. Каждый раз фантазия подсказывает резчику, кого изобразить в виде шахматных фигур. А поскольку монголы очень любят эту игру, то возможные варианты шахматных комплектов почти неисчислимы. Эти миниатюрные произведения отражают образ жизни скотовода. Шахматный конь, например, это целая композиция: лошадь и ласкающийся к ней жеребенок, или кибитка кочевника на ходу, или лошади, отдыхающие на пастбище. Пешками могут быть и собаки, и тогда каждая, несмотря на сантиметровую величину, изображена по-своему: одна улеглась отдохнуть, другая лает на чужого, насторожилась, потягивается, прыгает и т. д. Коллекция шахмат Центрального музея все время пополняется работами современных народных мастеров, и всегда есть возможность увидеть, сравнить, как меняется образное решение фигур. Короля - хана заменил сидящий ноён (господин), потом - красный конник-партизан, всадник-скотовод - словом, целая история, рассказанная в миниатюрной скульптуре.

Государственный центральный музей не является музеем народного искусства, но многие его экспонаты - произведения монгольского народного творчества. Именно здесь видишь, каким мощным, жизненно важным и глубоко самобытным является в стране декоративно-прикладное искусство, как многообразно и ярко отразило оно эстетические вкусы древнего народа, который обрел новую жизнь, впервые в Центральной Азии построив социализм.