В руках "одноруких бандитов"

Гонка за долларом - та же скоростная дорога, на которой не останавливаются. Остановка только смерть. И на этой дороге австралийца подстерегает не меньше опасностей, чем на коварной бетонке. На страсти к наживе тоже наживаются, используя извечный зуд австралийца "поставить по маленькой". Вроде бы из ничего, из воздуха опытные, прожженные дельцы наживают миллиарды.

...Городок Госфорд в полусотне миль к северу от Сиднея провинциально тих и одноэтажен. Лишь одно здание, чем-то напоминающее по архитектуре крытый стадион, сразу же бросается в глаза: несколько этажей, колонны, лестница под мрамор и вывеска черным по тусклой меди: "Клуб ветеранов войн".

Все ветераны города спокойно разместились бы в одном из небольших баров клуба - Госфорд боевыми традициями не славен. Клуб предназначен не столько для воспоминаний о былых сражениях, сколько для туристов. Для тех, кто скучает поблизости на океанских курортах, для любителей старины, съезжающихся со всей Австралии в музей под открытым небом "Старый Сидней", для автобродяг со знаменитой дороги номер один, идущей вдоль всего побережья пятого континента от Кэйрнса к Брисбену, а оттуда к Сиднею, Мельбурну, Аделаиде, Перту и Дарвину.

Клуб славен своим гостеприимством. Гостю Госфорда предложат здесь и обед и ужин, богатейший выбор напитков от кока-колы и сока до крепчайшего бандабергского рома, знаменитое пиво "Туи", партию в снукер, бассейн, сауну и возможность поскучать в компании ветеранов у цветного телевизора. Но самая главная ее приманка - гигантский зал размером с футбольное поле, полный покерных машин - игральных автоматов, которые кто-то метко окрестил "однорукими бандитами".

Принцип действия автомата прост: опускаешь монетку в 5, 10, 20 центов, тянешь на себя рычаг и смотришь, как вертятся диски на табло. Выпадет удачная покерная комбинация - две девятки, три короля, четыре валета (каре) - получишь одну монетку, десять монет, целую горсть. Повезет - выпадет, скажем, четыре туза либо на машине другого типа четыре сундука с золотом, четыре пчелы, четыре рыцаря - получишь "джекпот", то есть "банк" - крупный выигрыш до 200-300 долларов. Надежда на везение заставляет игрока вновь и вновь здороваться с "одноруким бандитом".

В зале грохот, будто в заводском цехе. У "станков" - покерных машин - идет самая настоящая работа: попробуй подергай ручку сто, пятьдесят, тысячу раз. Некоторые играют в мягких перчатках, чтобы не натереть' мозоли. Устав, зажигают на своем "станке" лампочку - "занято", идут выпить пива в бар, возвращаются снова. Завсегдатаи говорят, что завзятые игроки отстаивают у этой поточной линии по восемь-десять часов. Выигрывают ли они?

- Поверьте мне, - говорит один из тех, кого зовут здесь "эддиктс", то есть пристрастившихся к игре на покерных машинах, как к наркотикам, - я играю уже много лет. Это сплошное разорение. Клубы все больше и больше жульничают. В былые времена на каждые опущенные сто долларов машина возвращала 70- 80 долларов, а сейчас в лучшем случае пятьдесят. Выбить "джекпот" практически невозможно.

- А зачем же вы сюда ходите? Ведь, сколько бы вы ни выиграли, все равно проиграете. Где же логика?

- Да логики-то в общем нет. Но все-таки есть надежда, что повезет...

Он отвернулся от меня и снова с сосредоточеннейшим лицом стал дергать ручку. Я отошел в сторону, наблюдая. Мой собеседник не просто играл. Он жил в этом мире крутящихся дисков, собеседовал с машиной, понукал ее, награждал ласковыми именами, когда она выбрасывала из своего брюха монетки в железный поддон. Чем-то напомнило это рассказы об охотниках каменного века - охотник бил своего божка, если ему не везло, а если удавалось завалить зверя, мазал губы божка свежей кровью, пел своему идолу песни...

Остального мира не существовало. Несколько сотен мирков, человеко-машин, машино-человеков, киберов, киборгов, машин, слившихся с людьми, людей, срастивших себя с машинами. Каждый такой киборг существовал сам по себе, до всех других ему не было дела. Механический мир грез, где словарь человеческого языка сведен до минимума, названия комбинаций, "джек-пот", брань, ласка, цифры, отдельные буквы, шарики, кубики. Охватывала тихая жуть - я наблюдал массовый гипноз, то ли массовое помешательство.

Человеку очень трудно отойти потом от всего этого. Остановить его, оторвать от машины может, как правило, лишь одно - полный проигрыш, когда ему не на что будет купить даже пива. Это, конечно, случай крайний - "эддиктс". Чаще австралиец, если он "гуляет" в отпуске или во время уик-энда, потратит в лучшем случае десять-двадцать долларов. Обычно же доллар - два. И отойдет, если проиграет. Но если выиграет, тут уже его от машины не оторвешь.

В каждом игральном зале есть свои "спецы" - они со скучающим видом сидят неподалеку от автоматов, наблюдая, куда больше всего брошено монет, где игрок полностью выпотрошился и, пнув ногой "однорукого бандита", ушел из зала. "Спецы" тут же идут к автомату. Опускают доллар, два, три - и чудо свершилось: машина выбрасывает полный поддон монет. Проигравшемуся не хватает, как правило, немного. "Спец", по сути дела, еще больше снижает шанс на выигрыш. После того как машина выбросила очередную порцию монет или нарисовала на табло "джекпот", она потребует поистине капитальных вложений, прежде чем даст отдачу. Но "спец" все же жулик мелкий.

...В сиднейском королевском яхт-клубе, привилегированном заведении для крупных финансовых воротил и промышленников, тоже стоят свои покерные машины. Воротилы, их жены и любовницы, их гости, их жены и их любовницы тоже играют. Но по маленькой, просто побаловаться. Машины здесь, как правило, "честные", есть даже беспроигрышные. Достаточно договориться с заводом, где такие машины производят, и их "подкручивают" по желанию заказчика - могут сделать "грабителя", который за доллар выдаст только 40- 50 центов, а могут сварганить "добрую бабушку", которая что отберет, то и отдаст. В этом тоже свой резон - быстро надоест, ведь духа соревнования нет. А за выигрыш клиент выпьет в баре, расположенном в том же игральном зале, столько, что вполне оправдает расходы на "беспроигрышную" машину.

Впрочем, такие "подарки" игрокам можно встретить только в клубах для избранных. Королевскому яхт-клубу этот подарок сделан одним из владельцев завода по производству покерных машин в Австралии.

...Чем-то он напомнил мне типичного гангстера из репортажей американских журналов о главарях мафии. Маленький, лысый, обрюзгший "паучок" на коротеньких тонких ножках, в темных очках, с выпяченной нижней губой. Представился он просто - Джек. Фамилию спрашивать было неудобно. О своем бизнесе рассказывал неохотно: "Да, машины производим. Да, совершенно законный бизнес. Клубы охотно покупают у нас машины. Вы же знаете, что они помогают даже профсоюзам поддерживать свои клубы. Это прекрасное развлечение. Ну а то, что клубы устанавливают норму выигрыша лишь в 60-70 процентов с доллара, то это вполне объяснимо. Они же должны компенсировать то, что потратили на их приобретение и на финансирование клуба. Да, бизнес с каждым годом растет. Бизнес как бизнес, ничего необычного". После этого разговора мне попал в руки "Доклад Моффита" - плод двухлетнего расследования деятельности австралийских клубов специальной королевской комиссией. Доклад, в частности, рекомендовал лишить "Бэлли корпорейшн", одну из трех действующих в Австралии фирм по поставке покерных машин, права действовать на территории пятого континента. И не только потому, что "Бэлли" действовала слишком грубыми методами, пытаясь задавить своих более слабых конкурентов, а потому, как писал прокурор Моффит, что дальнейшая ее деятельность "станет со временем тем механизмом, с помощью которого в клубы штата Новый Южный Уэльс проникнет и будет проникать все глубже организованная преступность".

"Бэлли" при всех ее колоссальных доходах - составляют они сейчас до 90 миллионов долларов в год - не числится в ряду респектабельных фирм.

В "Докладе Моффита" говорится, что возникла она еще до начала второй мировой войны в Чикаго. И действовала тогда под другим именем. В числе ее основателей и первых директоров числился такой известный главарь мафии, как Дон Стахер. Он содержал одновременно подпольные и легальные казино в Нью-Джерси и Лас-Вегасе. С именем Стахера были связаны торговля наркотиками, проституция и серия нераскрытых убийств. Стахера выслали из США, и он переселился в Израиль. После его "вынужденной отставки" пост директора фирмы занял Джерри Катена. Тот самый Катена, который после убийства Вито Дженовезе, одного из наиболее известных мафиозо, возглавил самую могущественную в США ветвь мафии - "семью Дженовезе".

Самые тесные связи с Катеной поддерживал, как и со Стахером, Уильям О'Доннел, нынешний президент правления и держатель контрольного пакета акций "Бэлли корпорейшн". Одним из директоров "Бэлли" числится некто Уилмс, занимающийся нелегальной поставкой наркотиков в Европу. В числе помощников Уилмса правая рука известного главаря гангстеров Меира Ланского, кстати, тоже перебравшегося в Израиль.

Гангстерские капиталы, вложенные в "законный бизнес", и методы "обработки" конкурентов, типичные для мафии, позволили отцам-основателям "Бэлли" в быстрые сроки сколотить крупные состояния. Лишь за 10 лет (1966-1976) стоимость одной акции "Бэлли" возросла в тысячу раз. Как подсчитали в комиссии Моффита, тот, кто в 1966 году был обладателем пакета акций "Бэлли" стоимостью в тысячу долларов, сейчас, сохранив их, стал бы миллионером. За тот же период фирма практически монополизировала производство и продажу покерных машин не только в США, но и во многих других странах Запада. Моффита не назовешь марксистом, но вывод он сделал поистине научный: "Организованная преступность, - говорится в его докладе, - независимо от того, действует она в законном бизнесе или вне его рамок, тяготеет к монополии". На примере "Бэлли" это прослеживается особенно четко.

"Бэлли" подавила практически всех своих конкурентов везде, кроме Англии и Японии, организовала филиалы в странах Африки, Азии и в Австралии. На пятом континенте ее влияние достигло столь внушительных размеров, что ее агентам удалось убедить правительства австралийских штатов Виктория и Квинсленд отменить прежний запрет на установку покерных машин. В штате Тасмания открыто действуют сотни игорных домов и клубов типа того, что существует в Госфорде. Не секрет, что игорный бизнес, давно уже ставший заповедным для мафии, практически монополизирован гангстерами.

Там же, где действуют "респектабельные" гангстеры, занятые производством "одноруких бандитов" и содержанием казино, орудуют профессиональные бандиты и уголовники. Перестрелки, вооруженные столкновения гангстерских банд, борющихся за "сферы влияния", становятся реальностью Сиднея, Мельбурна, Перта, штата Тасмания...

В "Докладе Моффита" рассказывается, что для выжимания денег из сиднейских клубов агенты "Бэлли корпорейшн" действовали методами чисто уголовными, не стесняясь применять и подкуп и насилие. На содержании у директора австралийского филиала "Бэлли" Джека Руклина находились даже следователи местной полиции, которые отвечали за "расследование организованной преступности в клубах штата Новый Южный Уэльс". Носил ли Джек, представившийся мне столь скромно в яхт-клубе, фамилию Руклин? Не знаю. Не производить же расследование в клубе миллионеров.

"Доклад Моффита", хотя и нашумел в Австралии, мало что изменил. "Бэлли" действует по-прежнему. "Однорукие бандиты" появились даже в прежде не совращенной азартными играми столице Австралии Канберре. Покерные машины устанавливаются уже не только в клубах - в аптеках, кафе и ресторанах... И чем больше в стране растут инфляция и безработица, чем сильнее последствия экономического спада, тем больше зарабатывают заправилы "игорного бизнеса". Отчаяние, надежда выиграть, моментально разбогатеть тянут людей в игорные дома, в клубы, в тотализатор...

...В Сиднее повсюду разбросаны конторы с лаконичной вывеской "Тэб". Это отделения всеавстралийского тотализатора, оснащенные счетно-вычислительной аппаратурой, радиостанциями, телетайпами. Здесь можно поставить на что угодно - на фаворита конных скачек в Мельбурне, на чемпиона собачьих бегов в Аделаиде. Можно сделать ставку на регбистов и боксеров, футболистов и яхтсменов. Здесь же можно купить билеты на все виды лотерей - государственную, лотерею штата, любого клуба, любой благотворительной организации. Выигрыши крупные, средние, мелкие влекут любителей поставить по маленькой, как мед мух. Ставят все. Ставят на все.

Подсчитано, что австралийцы побили мировой рекорд по числу ставок в тотализаторе на душу населения. Говорят, что это национальный характер. На первый взгляд так оно и есть. Заходишь в паб. Слышишь скороговорку из приемника: "Вот "Летящая стрела" обходит "Розовое облако" всего на полкорпуса, вот "Тарас Бульба", фаворит нынешних скачек, после сбоя снова выходит вперед, обходит "Розовое облако". "Розовое облако" не отстает, еще один рывок, снова "Тарас Бульба", и вот я вижу жокея в белом, это "Ветка ивы". Его оттирают к барьеру..."

В пабе тишина. Никаких разговоров. Все внимание приковано к скороговорке диктора. У каждого свой фаворит. У каждого поставлено. Конец скачек. Новый заезд. Еще один. Так можно сидеть часами. Слушать, спорить. Тут же можно, хотя это и запрещено в пабе, поставить на очередной заезд - всегда поблизости вертится какой-нибудь букмекер. Полиция смотрит на это сквозь пальцы. Нелегальный бизнес процветает.

...Затор, обычный на сиднейских улицах, перегруженных автотранспортом. Душно. Окна машины открыты. Из сотен приемников та же скороговорка. Музыку почти никто не слушает.

..."Ветка ивы" - фаворит сегодняшних скачек. С доллара - доллар пятьдесят. Во втором заезде с доллара - два двадцать.

В субботу и воскресенье скороговорка репортажей на всех диапазонах, на всех каналах телевидения, кроме разве "Эй-Би-Си" - государственной радиокорпорации.

Но даже и "Эй-Би-Си" не избегает искуса - во время досрочных парламентских выборов 1975 года одна газета с возмущением писала: "Как так можно! Даже "Эй-Би-Си", не говоря уже о других радиостанциях и телепрограммах, большую часть времени посвящает сейчас матчам в крикет между Англией и Австралией, а вовсе не предвыборным платформам наших ведущих политических партий".

Другая газета не без юмора писала в те же дни: "Если бы выборы были назначены в тот день, когда в Мельбурне проходят традиционные ежегодные скачки на "Кубок Мельбурна", на избирательные участки просто-напросто никто бы не пошел".

Ставили в те дни на все - на то, кто выиграет матч в крикет, на то, кто пройдет в парламент, кто станет премьером. Но на крикет ставки все же были выше.

Иностранные авторы и журналисты нередко посмеиваются над "типичным осси": "Он может выпить бочку пива, проиграть все деньги в покерные машины, а после этого до полуночи будет говорить о скачках и регби". Карикатурные образы такого рода от действительности далеки. Австралийцы действительно в присутствии чужого человека, которого они приглашают в свой дом впервые или впервые приходят к нему в дом, будут говорить о гольфе, скачках, любом виде спорта, в котором разбирается хозяин или гость. Это так же вежливо, как в восточных странах говорить о видах на урожай или домашнем скоте. На самом деле австралийцам не откажешь ни в остроумии, ни в находчивости, ни в дотошности - нам нередко приходилось на самых разных уровнях австралийского общества спорить на самые разнообразные темы, и поэтому образы карикатурных "осси", которые стали героями многих книг об Австралии, увы, не говорят хорошо об их авторах. Они поступили бы правильнее, обратив внимание на то, что азартность, присущую австралийцам во всем, капитализм использует не только для выжимания сверхприбылей - классический пример тому покерные машины, но и для поощрения личностного отчуждения, для отвлечения трудового люда от насущных проблем общества, для социального контроля, управления и манипуляции сознанием. А это уже не юмор.

...В Ньюкасле, крупном индустриальном центре Австралии, мне пришлось побывать в местном рабочем клубе. Там тоже действовали вовсю покерные машины - их было не столько, сколько в Госфорде, но они-таки были. Я спросил одного из руководителей клуба, оправдывают ли себя "однорукие бандиты", нужно ли это клубу рабочих? "Без этих "бандитов", - ответил он, - можно было бы спокойно существовать, если бы не чудовищные налоги, которые нам приходится платить. По всей стране клубы разоряются. И не без помощи гангстеров, производящих "бандитов" и живых и механических. Чтобы выжить, клубы вынуждены покупать эти машины и с их помощью выкачивать деньги из членов своего же клуба. Конечно, часть денег от этих машин мы передаем в фонды забастовщиков. Конечно, стараемся не увеличивать числа "бандитов", не поощряем "эддиктс". И все-таки, как ни оправдывайся, по-марксистски говоря, ты видишь на наглядном примере, как "буржуазная идеология проникает в рабочий класс". С помощью покерных машин, с помощью гангстерских фильмов, которые мы вынуждены демонстрировать, чтобы сделать сбор. Ведь идеологическая борьба в нашем обществе идет не на жизнь, а на смерть. А экономически мы куда слабее, чем правящий класс. Мы поставлены буржуазией в такие условия, что свой клуб должны содержать сами. Государство нам субсидий не дает. Единственно, что мы можем сделать в таких условиях, - попытаться до минимума ослабить идеологическое влияние буржуазии и привлечь на свою сторону рабочую молодежь. Пусть она лучше идет сюда играть на тех же машинах, чем в буржуазный клуб. Пусть лучше сюда идет смотреть боевик. Зато здесь, помимо танцулек, пива и закусок, мы можем предложить им и ту духовную пищу, что буржуазией не отравлена. А это важно..."

В Сиднее Ив Эллиот, старый коммунист, председатель Всеавстралийского союза моряков, когда я рассказал ему об этом разговоре в Ньюкасле, ответил: "Ну вот ты просто лишний раз убедился, в каких трудных условиях приходится нам работать. Во многом этот профсоюзный деятель прав. И дело не только в покерных машинах, боевиках. Это только часть массовой культуры, которую сейчас буржуазия навязывает рабочему классу, особенно молодежи. Когда книги заменяет телевизор, спорт - тотализатор, а человеческое общение - покерные машины, человек ведь не только глупеет, становится все ограниченнее и неинтереснее, он еще и теряет коммуникабельность. С ним очень трудно работать профсоюзу. Мы с этим встречаемся сейчас сплошь и рядом, несмотря на то, что у нас профсоюз - один из самых боевых. Но мы отдаем себе ясный отчет в том, какую опасность таит в себе игорный бизнес. И по мере возможности с этой опасностью боремся".

Профсоюзам действительно приходится нелегко. В Австралии тысячи клубов. Большинство из них контролируют правые организации вроде "лиги ветеранов". Дельцы из "Бэлли" и подобных ей корпораций наводнили Австралию нелегальными казино, которые нередко укрываются за дверьми совершенно легально действующих клубов. Молодежь идет туда, равно как и в полулегальные дансинги, дискотеки и ночные бары, толпами. С каждым годом через клубы все новые и новые тысячи людей приобщаются к "гэмблингу".

"Гэмблинг" - этим собирательным словом в англий-ском языке обозначают все виды азартных игр от покерных машин до рулетки - становится в Австралии национальным бедствием. В стране даже действует организация "Гэмблинг анонимэс", подобная обществам помощи алкоголикам, которая пытается излечить постоянно проигрывающих любителей тотализатора и покерных машин от пагубной страсти.

Надо ли говорить, что от государства эта организация помощи не получает. Правящий класс заинтересован в том, чтобы "гэмблинг" процветал, чтобы в руки "одноруких бандитов" попадало все больше жертв. Пристрастившийся к "гэмблингу" человек легче управляем. Его кругозор ограничивается лотерейными таблицами, справками о результатах скачек, вертящимися дисками покерных машин. Ему нет дела до политики, профсоюзных дискуссий. Его жизнь - игра, "гэмблинг".

...В тот день в Госфорде я долго наблюдал за заговорившим со мной игроком. Он то выигрывал, то проигрывал. Потом начал рыться в карманах, выуживая оттуда последние центы. Проиграл и их. Машина больше платить не хотела. К нему подошла жена, попыталась увести его из зала. Он был как будто бы в трансе. "Дай мне ну еще один доллар. Еще один, - услышал я его горячечный шепот. - Вот увидишь, выиграю. И тогда сразу брошу. Вот увидишь". Жена не сдавалась: "Ты и так все проиграл. Нам на бензин не хватит, до дома не доедем". Он сорвался. Начал кричать на нее. Игроки у соседних машин неохотно глянули в их сторону. Проигравшийся мешал им. Тут же подошли два дюжих парня. Взяли его под руки. Вывели из зала.

К освободившейся машине быстрыми мелкими шажками заспешил дежуривший по соседству "спец". Ручка дернулась, еще раз. Игорный конвейер вновь заработал в прежнем ритме...