Мили греха [1978 Большаков В.В. - На скоростной дороге не останавливаются]

Едва смеркается, Сидней будто вымирает. Темным-темно в Сити - гаснут огни в гигантских оффисах-небоскребах, магазины закрываются рано, только в четверг они работают до девяти, и потому нет смысла тратить электричество на рекламу: в центре все равно никого нет. Редкие автомобили. Два-три прохожих, скорее всего туристы, которым просто некуда вечером деться.

В Сиднее вечерами почти никто не гуляет. Не потому даже, что опасно, хотя газеты каждый день пишут о маньяках-убийцах и насильниках, перестрелках гангстерских банд, грабежах, драках. Австралийца этим не напугаешь. Просто привыкли здесь рано ложиться спать, рано вставать. И к тому же экономить время. И если уж решил сиднеец прогуляться, поедет на автомобиле. Там, где надо, выйдет. А то и просто посидит в машине, посмотрит на сиднейскую гавань, где в темноте светятся огоньки океанских лайнеров и сухогрузов.

У набережных, ткнувшись прямо в парапет, сидят автопарочки. Курят, целуются. Стекла в машинах едва опущены. Дышат воздухом.

Кингс-Кросс днем и ночью

В непременном маршруте вечерней прогулки Кингс-Кросс, единственный район Сиднея, залитый светом, сполохами реклам, забитый машинами, людьми вплоть до рассвета. Кингс-Кросс - целый район, застроенный многоэтажными меблирашками, гостиницами, магазинами, один из наиболее населенных в Сиднее. Когда-то здесь, на Холмах Вуламалу, жила сиднейская аристократия. Но уже к концу XIX века приличная публика оккупировала Дарлинг-пойнт, Дабл-Бей и Ваклюз - уютные холмы да низины, окружающие заливы Сиднейской гавани - Рашкаттерс, Роуз, Уотсон - и вход в саму гавань.

Кингс-Кросс стал австралийским Монмартром. Здесь поселились художники, актеры, писатели и поэты, хористки из расплодившихся, как грибы, варьете, потом здесь же обосновались и стриптерки, девицы из "массажных мастерских", салонов, эскортных агентств и прочих организаций с элегантными названиями, которые для сиднейца звучат одинаково, как синонимы проституции.

Кингс-Кросс - это несколько улиц и переулков, но одна, главная - Дарлингхэрст-роуд - получила наименование "Полмили греха" и эту репутацию наложила на весь Кингс-Кросс, а за пределами Сиднея и на всю столицу штата Новый Южный Уэльс. На этой полумиле умещаются десятки бурлесков и баров, ночных клубов и "стрип-джойнтс", как именуют забегаловки с барами и мини-эстрадами, на которых демонстрируется безостановочный стриптиз. Едва лишь зажигаются вечерние огни Кингс-Кросса, зазывалы - здоровые парни с натренированной мускулатурой - приглашают прохожих посмотреть "новейшую американскую школу стриптиза", "стриптиз в аквариуме", или "коллективный стрип". Другие - типы с не менее уголовной внешностью - хватают прохожих за рукава и обещают "час счастья" в киноклубах, где демонстрируются "голубые фильмы". Это такая жеребячья порнография, что даже многочисленные обозначения непристойности, принятые в австралийском кинопрокате ("не рекомендуется детям", "ограниченный показ", "строго ограниченный показ" и т. д.), здесь не подходят.

"Порнолавки" и магазинчики, специализирующиеся на продаже литературы и прочей гадости для сексуальных психопатов и извращенцев, работают даже днем. И только недавно их владельцев заставили наконец воздерживаться от рекламы своей продукции на витринах. Теперь витрины заполнены плакатами: "Мы не можем вам показать, что хотели бы, но если вы войдете..." Войти тоже теперь можно не каждому - на дверях "порнолавок" висят надписи: "Лиц до 18 лет и тех, кого оскорбляет вид обнаженного тела, просят не заходить".

Дело, конечно, не в обнаженном теле. Сколько угодно голых красоток насмотришься у обычных газетных киосков: журналы "Плейбой", "Уи", "Эсквайр", "Гэллери", "Пентхауз" и им подобные массовые издания с обнаженными натурами на обложках лежат грудой прямо на тротуаре. Порнографией это уже не считается. "Порнолавки" таким товаром даже не торгуют - у них широкий ассортимент того, что именуется "хард-кор", "ядреной порнографией", для людей, пресыщенных порнографией обычной.

А ведь, казалось, совсем недавно - в 1953 году американец Хью Хэфнер приобрел "по случаю" несколько цветных фотографий обнаженной Мэрилин Монро и опубликовал их в первом номере своего журнала "Плейбой", что в переводе означает "Повеса". И в те годы ни у кого сомнения не было, что это и есть порнография.

От "повес" к "голубым фильмам"

Вспоминая об истории этой публикации, Хэфнер не прочь даже пофилософствовать, щегольнуть "левой" фразой, сыграть чуть ли не в ниспровергателя основ: "Я выпустил "Плейбой" в свет в нужный момент, в то время когда Соединенные Штаты переживали сексуальную революцию. Мои обнаженные девочки стали символом непокорства, триумфа сексуальности, символом конца пуританизма... Издать "Плейбой" в то время было все равно, что поднять флаг свободы, закричать "бунт!" в лицо диктатуре..."

Хэфнер, конечно, рисковал, но вовсе не потому, что его призыв к "сексуальной революции" угрожал существующему в США строю. Скорее наоборот...

Он рисковал, как игрок на скачках, ставящий не на фаворита, а на темную пока что лошадку. Не очень надеясь на то, что ему удастся выпустить второй номер журнала, он даже не обозначил на обложке "Плейбоя" ни номера, ни даты его выхода в свет. Но риск, хотя он в данном случае благородным делом и не был, оправдался полностью. 55 тысяч экземпляров первого номера "Плейбоя" разошлись почти что мгновенно - Монро была "секс-символом" того времени во всем мире. Хэфнер выиграл и мог поставить на своем "штандарте" известные слова Цезаря: "Пришел, увидел, победил!"

Теперь журнал "Плейбой", издательство "ХМХ паблишинг компани", и все его дочерние предприятия оцениваются примерно в 80-90 миллионов долларов.

Только на "Плейбое", который издается тиражом около четырех миллионов экземпляров ежемесячно, Хэфнер выручает 28 миллионов долларов в год. 13 частных клубов с тем же названием - филиалы хэфнеровской фирмы "Плейбой клабс интернэшнл" - объединяют 450 тысяч "повес", которые выплачивают ежегодно за предлагаемый им статус 11 миллионов долларов членских взносов. Всего же клубы, действующие, кстати, и в Австралии, приносят Хэфнеру свыше 20 миллионов долларов прибыли в год. Остальное набегает от отелей на Ямайке и Гавайях, от дома моделей в Чикаго, от полупорнографических журналов и книг, которыми "ХМХ паблишинг компани" заполнило не только США, но и весь "свободный" от бабушкиных предрассудков мир.

Далеко не одна страсть обывателя к клубничке объясняет столь феноменальный журналистский и финансовый успех Хью Хэфнера. Гербом его "империи" стала головка крольчонка, "банни". Сам Хэфнер отвечает на это так: "Крольчонок, "банни", в Америке имеет сексуальное значение. Я выбрал его потому, что это неопытное животное, смущающееся, живое, прыгающее, сексуально. Поначалу крольчонок вас обнюхивает, затем убегает, потом возвращается, и у вас появляется желание приласкать его, поиграть с ним. Девушка напоминает "банни". Жизнерадостная, шутливая. Подумайте о том типе девушки, которую мы сделали популярным: "Подружка месяца" (в "Плейбое" фото этой подружки публикуется, как обычно, в неглиже, на двойном развороте, чтобы картинку можно было повесить на стенку. - Авт.). Она человек, в делах житейских не искушенный; это молодая, здоровая, простая девушка, точно такая же, что живет с вами по соседству. Мы не заинтересованы в мистических, сложных фатальных женщинах, которые носят элегантное нижнее белье с кружевами, печальны, в мыслях своих порочны. Девочка "Плейбоя" не носит кружев и нижнего белья. Она голая, хорошо вымыта водой с мылом и счастлива".

Для счастья нужно немного. Для "революции", даже сексуальной, и того меньше. Для понимания жизненной философии, которую исповедует Хэфнер под названием "плейбоизм", здесь есть над чем поразмыслить.

В Австралии, где термин "общество мужских шовинистов" не выдумка неосуфражисток из движения "женского освобождения", а реальность, "плейбоизм" привился довольно быстро. Как только были сняты запреты на импорт хэфнеровской продукции и аналогичной ей из других стран, на пятом континенте появились свои собственные "Плейбои" и "Пентхаузы". Проповедуя "плейбоизм", они, как и Хэфнер, сводили эту "философию" только к сексу, изображали ее как некую теоретическую базу "сексуальной революции". В их устах "плейбоизм" всего лишь провозглашает полную свободу секса, в том числе внебрачного, возводит его в ранг добродетели, декларирует как жизненный принцип в общем-то весьма банальную формулу - "удовольствие предпочтительнее печали". Но "плейбоизм" и в австралийском варианте далеко не так прост.

"Плейбой", равно как и аналогичные ему издания в Австралии, с самого начала своего существования был врагом равноправия женщин. Согласно установкам "плейбоизма" женщина - всего лишь один из множества "символов статуса", которыми должен обзавестись каждый нувориш-повеса. "В Хэфнерленде, - писала Диана Лури в журнале "Лайф", - женщина не более и не менее важна, чем самый блестящий спортивный автомобиль или самая дорогая бутылка шотландского виски. Женщина становится деперсонализированным объектом удовольствия мужчины, чем-то необходимым ему лишь для того, чтобы приготовить выпивку, поднять его в его же собственных глазах и роскошно выглядеть рядом с ним, когда он дефилирует мимо своих приятелей..."

Это в общем-то неизбежное следствие отношения к женщине как к скаковой лошади: помыли тебя водой с мылом, накормили, напоили, погладили по шерстке, похолили и, значит, осчастливили. И вези, милая, вези...

Подобный подход складывается в силу неистребимого внутреннего хамства, которым за версту несет от "плейбоевской" конюшни, хамства, в равной мере свойственного и повесам-нуворишам, и жеребцам самых голубых аристократических кровей: "За деньги можно купить все, даже красивую женщину. Были бы деньги..."

По-своему "плейбоизм" недалеко ушел от известных нам по временам, не столь отдаленным, купецких загулов со швырянием сотенных и от "философии" российских нуворишей начала века, горой стоявших за "сексуальную революцию" и панически боявшихся революции социальной.

Я провожу эти параллели вовсе не для того, чтобы напомнить старую истину - "история повторяется". Но есть все-таки определенная закономерность в том, что прогнившее общество в преддверии серьезных социальных потрясений пытается самортизировать их, сбить с помощью наиболее гнилой философии. "Плейбоизм" здесь вовсе не исключение, а подтверждение этого исторического правила.

Весьма обширная в Австралии прослойка "среднего класса" - мелких бизнесменов, высокооплачиваемых рабочих и служащих - восприняла "плейбоизм" и все, что с ним связано, не только в силу бескультурья, отсутствия вкуса и присущего Австралии "мужского шовинизма".

Основной массе этого "класса" психология нувориша свойственна уже потому, что, как правило, живет он обеспеченно сравнительно недавно. "Серединка", громадная масса обывателей, не хочет никаких социальных перемен, пока у нее есть эта обеспеченность. Они хотят "красиво жить", хотя и не знают, как это, собственно говоря, делается. Журналы типа "Плейбой" для них незаменимы - они учат, как "жить красиво", учитывая при этом, что "серединка" еще не пресыщена потреблением, воспринимает всерьез пафос приобретательства и символы статуса, хотя и знает, что ее благополучие, построенное на жизни в кредит, в один прекрасный день может безвозвратно рухнуть.

Поэтому "серединка" вовсю, торопливо, пока есть шанс, приобретает товары, удовольствия и в процессе потребления даже приобщается к культуре, неизбежно просвещается. Сам по себе этот процесс просвещения противоречив донельзя. Суррогаты массовой культуры могут соседствовать в мозгу творящего себе статус "середняка" с шедеврами мирового искусства, которые от такого соседства неизбежно девальвируются, не сами по себе, конечно, а именно в восприятии "серединки". Обыватель знает, что, если уж привезли в Национальную галерею в Сиднее выставку импрессионистов и сюрреалистов из США, сходить на выставку надо. Но как он идет! Покупает каталог и от картины к картине идет по стенке, сверяя подписи на табличках с каталогом. Он даже не отойдет в середину зала, чтобы посмотреть на "Мадонну" Дали или "Обнаженную" Модильяни, не увидит, уткнувшись носом в полотно, всю мозаику цвета у пуантиллистов, но зато точно расскажет по каталогу, чего было, чего не было, и не преминет ввернуть великие имена в беседе.

На формирование такого рода псевдоинтеллекта легко воздействуют манипуляторы сознанием вроде Хэфнера и К0. Оперируя цитатами из трудов Сократа и Аристотеля, Фрейда и из "Кама сутры", именами и книгами, от прикосновения к которым обыватель млеет, идеологи "плейбоизма" проповедуют не только гедонизм, тотальное наслаждение. Они очень ловко нагружают его сознание антикоммунистическими и вообще антилевыми стереотипами. Типичный пример- на карикатуре в "Плейбое" плоскогрудая голая девица несет плакат с одним лишь лозунгом: "Я протестую!" Расчет прост - пусть у обывателя эта карикатура ассоциируется с участником любой демонстрации протеста, на которую, надо думать, не ходят откормленные и выхоленные "банни" и "повесы". Демонстрации протеста против засилья монополий, против гонки вооружений, против геноцида и апартеида сводятся идеологами "плейбоизма" всего лишь... к сексуальной неудовлетворенности их участников. А это вновь повышает самоуважение обывателя-"повесы": он удовлетворен, он на демонстрации не ходит. У него под рукой своя "банни", на своей суперкровати, в своем суперавтомобиле, рекомендованном для "повес" в последних номерах "Плейбоя".

Успех "Плейбоя" - и финансовый и социальный - подвиг сотни издателей на аналогичные подвиги. Мир грез в виде цветных вклеек с изображениями "подружек месяца" измеряется сейчас тоннами. Потеснили даже Хэфнера: те издания, в которых "подружки" буквально источали секс каждым своим телодвижением, шли лучше. Порнография - своеобразная наркомания. Как и потребитель героина, человек, пристрастившийся к миру порнографических грез, требует доз все больших.

Тут, видимо, и пришло время "хард-кор", порнографии, не стесненной уже никакими условностями. Впервые она была поставлена на индустриальную основу в Швеции. Затем производством ее начали заниматься в ФРГ, США, Англии. Повсюду стали открываться "порнолавки". Созданы были специальные киноаппараты, куда, опустив монетку в 20 центов, можно, как в замочную скважину, подглядеть, чем и как занимаются в первую брачную ночь молодожены или в очередную - любовники. На те же темы ставились "голубые фильмы", где показывается такое, от чего нормального человека просто вытошнит. Но даже на этом порноиндустрия не остановилась. Проникшие в нее гангстеры ставят сейчас "голубые фильмы" с участием малолетних детей, которых похищают и растлевают перед кинокамерами.

Это уже не мир грез, а чистая отрава, широкомасштабная преступная деятельность, которая изуродовала тысячи юных жизней даже еще до того, как они начались.

Канберра. Федеральный парламент

1974 год. Историческое совместное заседание обеих палат. Справа на переднем плане - Г. Уитлем, рядом с ним Дж. Кэйрнс

Рекламма на магазине Муира в Мельбурне - 'Магазин Муира борется с ростом цен'. Покупатели, однако, смотрят не на рекламу, а на ценники

Центр Мельбурна

Дешевая распродажа на 'блошином рынке' в Сиднее

Слепой нищий на перекрестке Мельбурна

Аделаида. Рядом с автомобилями на распродаже подержанный танк

Одна из брошенных ферм

Руины Дарвина

'Подумай о других!' - гласит надпись при въезде в Бейтманс-Бей

'Свободу черным!' - с этим плакатом маленький Рональдо Геварро вышел вместе со взрослыми на демонстрацию в защиту прав аборигенов

Демонстрация аборигенов в городе Гладстон, штат Квинсленд

Тим Рей - устричный фермер

Так выращивают устриц

'Мягкое золото' Австралии - одна из основных статей ее экспорта. Стада всюду

Плантация 'Золотой ананас' в Квинсленде

Наводнения - бич Австралии

Заповедник Бойдтаун. Старая гостиница

Древний станок для публичных экзекуций

Старая гончарня в Бендиго, выкупленная городом у шотландцев

Старый Сидней - так называется заповедник неподалеку от Госфорда, где и дома и костюмы те же, что и во времена каторжников

Алан Малдер - кандидат лейбористов от Эванса

Один на один с улицей: 'Голосуйте за Малдера!'

Марш лейбористов по улицам Сиднея

...навстречу автоколонне либералов. На крышах машин лозунги: 'Фрейзер даст работу!' Фары зажжены

Митинг либералов в Эвансе

Кандидат либералов от округа Эванс Джон Абель агитирует: 'Вы знаете, сколько стоит сейчас пирожок с мясом?'

Абель на 'охоте за голосами': 'И скажите всем, какая я душка'

'Многонациональные корпорации Фрейзера уродуют Австралию' - с таким плакатом на митинг лейбористов в Сиднее пришли защитники окружающей среды из молодежной организации 'Друзья Земли'

Так открывалась предвыборная кампания лейбористов в 'Сидни-Домейн'. Тысячи людей пришли на митинг, чтобы услышать Г. Уитлема и заявить о своей поддержке лейбористов

На значках сторонников лейбористов: 'Исправьте зло, восстановите Гофа у власти'

Цикл потребления продукции порноиндустрии не только отключает человека от размышлений о каких-либо социальных проблемах, он постепенно превращает его в сексуального психопата.

В сиднейских и мельбурнских газетах, в многочисленных изданиях штата Западная Австралия появляются уже не только рекламные объявления "массажных мастерских", но и "домов свиданий" для семейных пар, где адюльтер совершается на глазах обоих супругов. Разрушаются семьи, ибо разрушаются публично, коллективно все нравственные нормы. Австралийское телевидение дошло до того, что показало в вечерние часы нудистский лагерь в цвете, даже не предупредив, что это "фильм для взрослых". По другой программе демонстрировался репортаж из семьи, где отец семейства попросту свихнулся, вообразив себя женщиной. Так его и показали рядом с его несчастной половиной, которая делала вид, что "все понимает и терпимо относится к сексуальным мечтам своего мужа... Дети тоже привыкли". А он позировал в парике, с подложенной грудью и в длинном до пят платье. Человек-то был явно ненормальный, это и неспециалисту было ясно, его "проблемы" надо было обсуждать психиатру, а не репортеру. И в конце программы, когда закончился этот "телеочерк", даже диктор не выдержал, пожал плечами и сказал: "Ну что ж, бывает. Давайте теперь перейдем к следующему репортажу..."

Будь, конечно, рядом с диктором психиатр, он бы дал точный диагноз того, как герой телеочерка повредился и на чем - на пропаганде извращений. По всей Австралии, например, демонстрируется открыто "рок-опера" "Рокки-Хорро-Шоу", где в веселом ритме показываются похождения "фантастических" мужчин, превратившихся в женщин. И играют в "опере" мужчины, вовсе не заботящиеся о том, чтобы скрыть свою мужскую внешность.

Порноиндустрия наживается не только на таких психопатах, которых именуют "трансвестайтс", то есть "одевающихся под женщин", для них существуют даже специальные ателье, но и на больных людях с гормональной недостаточностью, которых либо хирургическим путем переделывают в женщин, либо с помощью гормонального лечения наращивают им женскую грудь. Это уродство не скрывается, а демонстрируется открыто на эстраде - в Сиднее действуют специальные кабаре "Карусель" и "Лес гёрлс", где, как объявляет реклама, "все участники шоу - мужчины".

Многие из них, "переделавшись", пережили огромную трагедию - преступный мир использовал их как приманку для богатых, извращенных донельзя "повес". Среди них часты самоубийства, нервные расстройства и сумасшествие. Это не говоря уже о наркомании и алкоголизме.

В Ньюкасле, в одном из клубов, где выступали "Лес гёрлс", меня познакомили со "звездой" труппы. Она или оно назвалось Моник. Администратор клуба заранее предупредил нас, чтобы мы не задавали никаких скользких вопросов "переделанным". Но один я все-таки задал:

- Моник, вам не приходило в голову, что вас кто-то мог использовать в своих целях, что, может быть, было бы лучше, если бы такие операции без серьезных оснований для них были бы запрещены?

- У нас свободный мир. Это не где-нибудь за "железным занавесом". Я хочу и переделываюсь. И никто меня не использовал. Это я использую свое демократическое право жить как хочу.

После этого оно поднялось и ушло. Я спросил своего приятеля, с которым мы сидели за столиком:

- Да нет, - ответил он. - Сказал, журналист из одной страны, что в Восточной Европе. Ну вот поэтому ты и нарвался на лекцию о западной демократии. А какая тут демократия, когда на них, бедолагах, наживаются. Всякая сволочь - от сутенеров до обычных гангстеров. Не зря же такие, как Моник, после представления торчат в барах до полуночи... Судить за это надо, да нельзя - "свобода!".

Вспомнилось... На Кингс-Кросс в одной из витрин кинотеатра, где показывались "голубые фильмы", кто-то вывесил американскую рекламу: "Только благодаря тому, что свобода гарантирована гражданину США конституцией, вы можете увидеть здесь то, что не увидите нигде больше..."

Потом эту рекламу сняли. Видимо, решили, что слишком.