Туристы, сыры, тюльпаны

На одной из страниц старого журнала "Мир в иллюстрациях" была опубликована фотография, изображавшая идиллическую картину праздничного дня в голландском рыбацком городке Волендам: в заливе на якоре стоят барки, живописная череда деревянных домиков на берегу, рядом сидят седые мужчины в длинных черных рубахах, черных шапках с короткими козырьками и широкими галстуками, похожими на черные ошейники. Черные трости и черные лакированные ботинки на утоптанной земле.

Фотографии, сделанные сегодня, как ни странно, повторяют эту картину. Только у домов большие современные окна и кирпичные стены толще, покачиваются лодки с пластиковыми каютами, а лакированные ботинки стариков стоят уже на мозаике бетонных мостовых. В остальном те же лица, та же атмосфера спокойствия и остановившегося времени.

Это совпадение с кадрами столетней давности обманчиво. У туриста, знакомящегося со "страной тюльпанов" в быстром темпе, может сложиться неверное представление о голландском консерватизме, неподвластном времени культе народных костюмов и образе жизни. Волендам из "Мира в иллюстрациях" - это Волендам рыбацкий и воскресный; Волендам на современной фотографии - сцена для туристов. Сегодня рыбаки после тяжелого недельного труда не отдыхают, а развлекают туристов. Рыбаки Волендама уже не выходят на морскую путину, плетеные корзины экспонируются в музеях, на берегу же старые рыбаки позируют, а их жены продают сувениры в палатках и домиках - все как-то не так.

Туризм - страшное слово, но только в Нидерландах я понял всю глубину и обоснованность опасений, которые он порождает. Не рекомендую безоговорочно заменять его словосочетанием "туристское движение", потому что именно в Голландии туризм - продуманная и надежно функционирующая индустрия. Турист придет, приедет, прилетит или приплывет, а службы нидерландского туризма его перемелят, накормят, обслужат.

В Нидерландах множество туристских достопримечательностей, к которым с утра до вечера направляются автобусы и прогулочные лодки бюро путешествий. В разгар туристского сезона - с июня по сентябрь - каждый день где-то происходит "нечто значительное". Так, например, каждую среду автобусы направляются на староголландские ярмарки в Хорне, там на восемь-десять часов оживает торговый муравейник XVII века, в четверг устраиваются большие ярмарки сыра в Гауде, в пятницу проходит еще более красочный аукцион сыров на площади в Алкмаре и так далее. Летним развлечениям предшествуют весенние, прежде всего "аттракцион цветов" в Кёкенхофе, где на десятках гектаров в течение нескольких недель демонстрируются все цветы мира. Ежегодники сообщают, что доходы Нидерландов от туризма составили 4 миллиарда 668 миллионов гульденов.

Туризм помогает Нидерландам пережить неприятные сюрпризы нашего времени. Вот пример: упомянутый Волендам вместе с Маркеном и Монникендамом - рыбацкие городки, расположенные вокруг Гаувзе - замкнутой акватории на периферии бывшего залива Зёйдерзе. Городки утратили источники доходов после того, как он был отгорожен от моря 30-километровой дамбой и превратился в пресноводное озеро. Вместо того чтобы забрасывать сети для лова морской рыбы, не оставалось ничего другого, как расставить их на туристов. К счастью, переделывать и перестраивать пришлось немного. Жители лишь придали своим домикам и костюмам несколько коммерческий характер. В комнатах часть мебели заменили полками с сувенирами, и это все.

В обслуживании туристов нидерландцы не выходят за разумные пределы, собственно так, как и в других странах. Еще Карел Чапек писал: "Рядом с настоящей Голландией есть еще так называемая старая Голландия; но прошу вас не путать: настоящая Голландия в значительной своей части старая; зато Старая Голландия по большей части не настоящая". Эти слова написаны более полувека назад, когда жизнь туристских селений вокруг Гаувзе осеняла подлинная фольклорная традиция. Сегодня, посети Карел Чапек эти места, он выразил бы лишь сожаление. Особенно если бы увидел, с какой неистовой туристской страстью японцы и американцы охотятся за "оригинальными кадрами", как они перекладывают самые ходовые сувениры с полок в свои дорожные сумки.

Две вещи заслуживают похвалы, когда говорят о живописной Голландии, а точнее, предназначенной для туристов. С одной стороны, она постепенно избавилась от всего того, что было присуще первому послевоенному десятилетию, когда турист в буквальном смысле платил за каждый "взгляд" своего фотообъектива. И второе: в туристских проспектах многих стран вы увидите во всем великолепии изображение замков и дворцов, исторических площадей и горных ландшафтов, старушек в костюмах, гончаров за работой, но, отправляясь посмотреть все это, будьте готовы к тому, что придется испытать разочарование: вы не увидите этих прекрасных картин, чистых, ухоженных улочек, не встретите женщин в национальных костюмах, гончара за кругом. В Голландии все не так: то, что на открытках, то и в портах, и на улицах - от костюмов до живописных домов, маленьких и больших шарманок, мастеров деревянных башмаков, продавцов соленой рыбы. Вам не надо опасаться, что вместо женщин в национальных костюмах и чепцах вас встретит уставшая толпа в повседневной одежде и мини-юбках, что набережные будут перекрыты, поскольку много лет на них лежат строительные материалы, а старые улочки и дворики - все в лесах, поскольку ремонтируется один-единственный фасад. Поверьте мне, есть еще такие страны. В Нидерландах с этим покончили.

От Главного вокзала и пристани в Амстердаме отправляются "маркенэкспрессы" в туристский район Гаувзе, посещение которого предусматривают все нидерландские бюро путешествий. На пути к нему находится место отдыха номер один - Маркен, остров площадью триста гектаров, на котором проживают около 1500 человек. Это семь невысоких холмов, прижатых один к другому; рыбаки поставили здесь деревянные дома на деревянных сваях и каменных фундаментах. Большинство из них двухэтажные: на первом этаже живут летом, зимой семья рыбака перебирается на верхний этаж, а первый служит только чуланом и прачечной.

Минимум раз в год на маркенские дома обрушивалось разбушевавшееся море и затопляло первые этажи. Не один дом был смыт с фундамента, и волны уносили его как скорлупку, но рыбаки снова и снова возвращались на свой остров и строили новые дома. В 1932 году заградительная дамба Афслёйтдейк, возведенная между Северной Голландией и Фрисландией, положила конец их поединку с морем; дома теперь уже не ставят на высоком фундаменте, и люди спустились по скрипучим лестницам на первый этаж. Дамба обеспечила Маркену безопасность, но в, тоже время положила конец и морскому рыболовству. Многие жители устроились на работу в ближайшие амстердамские доки.

Оторванность от материка сделала Маркен весьма консервативным местом. До 1930 года его жители носили национальные костюмы, для них это была повседневная одежда; еще и сегодня дети до шести лет одеты одинаково - в юбки и чепцы, у всех длинные волосы. Только шесть незначительных деталей отличают костюм мальчика от костюма девочки, например, рисунок на вышитых жилетах у мальчиков и пестрый рисунок на жилетках девочек, круглые шапочки у мальчиков и конусообразные - у девочек.

В семь лет мальчик надевает костюм с широкими штанами, которые собраны выше колена. Он носит его один год, а потом наступает торжественный момент - освобождение от ограничений. В этот день он встречается с родственниками и товарищами уже в длинных брюках и без длинных волос, в мужской рубашке и настоящей кепке с козырьком. Ему вручают подарки, и взрослые маркенцы принимают его в мужское общество.

На Маркене носят костюмы, которые надевают на Троицу, на Рождество, костюмы простые (в основном зимние) и костюмы пестрые настолько, что какой-нибудь средневековый придворный шут не решился бы в них облачиться. Летняя рабочая одежда крестьянина состоит из белой рубахи, красного двубортного жилета, полосатых черно-белых широких штанов, закатанных выше колен, черных чулок и желтых деревянных башмаков. Бог знает, кто и откуда привнес эти полосатые мужские фигуры на желтое маркенское жнивье.

Большое впечатление оставляет посещение Маркена в тот день, когда остров посылает своих представителей на празднование дня рождения королевы, ее свадьбы или коронации. Красочные костюмы дополняют флажки, бумажные короны и султаны в цветах дома Оранских. Весь город провожает свой танцевальный ансамбль с маркенским оркестром к автобусу.

В отличие от протестантского Маркена католический Волендам строг во всем, от костюмов до обстановки в квартире. Волендамские костюмы выдержаны в белых, темно-коричневых и черных тонах, и традиционным можно считать лишь неизменные три нитки тяжелых красных бус с золотой застежкой - символ былого богатства рыбацких семей. Широко известны туго накрахмаленные волендамские чепцы с прекрасными ажурными кружевами. Чепцы приподняты на затылке, у них два крыла у щек.

Монникендам и Эдам - также туристские остановки в направлении к Гаувзе. Хорн, город с 20 тысячами жителей и некогда знаменитым портом, вместе с Амстердамом, Роттердамом, Делфтом, Энкхёзеном и Мидделбургом входил в шестерку самых крупных городов страны. Весной 1602 года была основана Ост-Индская компания, сделавшая Голландию морской и торговой державой. В Хорне родился Ян Питерзон Кун, впоследствии адмирал, который на руинах завоеванной Джакарты основал Батавию - город-бастион голландских колоний, простиравшихся от Африки до Японии. И еще один прославленный мореплаватель появился на свет именно в Хорне: Биллем Корнелис Схаутен, по образованию медик и судовой хирург, который вместе с голландским торговцем и мореплавателем Ле-Мером дал название мысу Горн, южной оконечности Американского континента. Современный Хорн, лишившийся морского рыболовства из-за сооружения дамбы Афслёйтдейк, переключился на торговлю сыром, скотом и орхидеями, переработку сельди и угря. Это город с прекрасным зданием торговой палаты, построенным в стиле Ренессанса архитектором "золотого века" Хендриком де Кейзером, город богатых музейных коллекций и замысловатых барельефов на стенах домов. Если бы не было телевизионных антенн на крышах соборов и современных торговых вывесок, Хорн без особых приготовлений мог бы стать прекрасной декорацией для фильма о славных временах голландского мореплавания.

В нидерландском языке есть поговорка "Ему блеснул Алкмар", что означает "У него появилась надежда". Она напоминает о том, как во время освободительной борьбы против испанцев была взята крепость, расположенная севернее Амстердама. Современный Алкмар - это оживленный торговый город в провинции Северная Голландия с развитой пищевой промышленностью. Именно здесь проводятся самые красочные аукционы сыров, посещаемые десятками тысяч гостей, которые приезжают на автомобилях, судах и специальных "сырных экспрессах", отправляющихся каждую пятницу утром из Амстердама и Роттердама.

Алкмарский аукцион - это не только пункт туристской программы, он выполняет функции регулярного оптово-розничного рынка, который привлекает торговцев сыром со всей страны.

Утром в пятницу на площади перед торговой палатой уже с самого рассвета царит оживление. Круги и головки сыра раскладываются на чистых полотнищах на земле или на низких деревянных подставках. Опытные торговцы знают, что сыры, уложенные кругами и пирамидами, обеспечивают торговле успех. В некоторых магазинах даже есть свои весьма искусные "строители" сырных пирамид.

Когда часы на городской башне пробьют семь, на площадь выходят покупатели, обходят весь предлагаемый товар и начинают выбирать. Как только кто-то проявит интерес к товару определенного сорта, тут же около него оказывается представитель магазина. Он ждет, чем завершится осмотр. Покупатель простучит отобранные головки, высверлит из них специальной дрелью образцы в форме длинных палочек, которые он сгибает, ломает, трет пальцами, пробует и изучает. Не пользуясь никакими приборами, он руководствуется только опытом и чутьем. Когда выбор сделан, продавец и покупатель договариваются о цене и при этом правой рукой похлопывают по головкам сыра; в момент завершения сделки ладонь оказывается в ладони и соглашение скрепляется рукопожатием. "Ладно... давай... пойдет!" - начинает разноситься по площади на все лады. Эта сцена всегда вызывает интерес присутствующих.

Носильщики в белых брюках и фартуках, с широкими шарфами на белых рубашках поднимают лотки с пирамидами уложенных головок и кругов, на резкий окрик старшего носильщика они выступают быстрым шагом, переходящим в бег. Сыры носят от пирамид к весам, от весов к грузовым автомашинам, а раньше носильщики направлялись к большим повозкам, которые лошади или волы тащили к судам, стоявшим на канале в южной части площади. Алкмарский цех носильщиков сыров действует в соответствии с церемониалом, которому уже 350 лет. Носильщики входят в гильдии, которые делятся на рабочие группы, отличающиеся друг от друга цветом шляп с яркими лентами - голубыми, зелеными, красными, желтыми. Товар переносят на носилках того же цвета, что и шляпа.

Алкмарская торговая палата долго служила и часовней, но в XVI веке члены муниципалитета решили, что торговля для города важнее. Так над невзрачной святыней поднялся роскошный фронтон с внушительной башней, курантами, перезвоном колоколов и надписью на староголландском языке "Обвес - позор для господина, а точный вес - закон". К этому зданию подбегают пары и четверки носильщиков с грузом до двух центнеров; весовщик помогает им закрепить носилки на одном плече весов, другое он уравновешивает гирей, и оба в один голос выкрикивают вес. Если согласие достигнуто, писарь делает запись. Носильщики тут же получают плату за выполненную работу (ее взимает цеховой мастер) и поторапливаются свалить или сложить свой груз в ожидающие автофургоны.

На алкмарской площади в пятницу утром продается и грузится на автомашины до 300 тонн сыра - это немалый груз для двадцати носильщиков и их натруженных спин. Когда бьет одиннадцать, мучения кончаются, непроданный товар отвозят в магазины, а многотысячные толпы туристов заполняют прилегающие улицы, где шумит настоящий голландский рынок. Здесь продают кожаные и соломенные, глиняные и стеклянные изделия, чеканку и резьбу. Продавцы сыра, стоящие за грудами блестящих кругов и головок, предлагают такие же высверленные сырной дрелью палочки, которые еще несколько часов назад исследовали знатоки из большого мира нидерландской торговли сыром.

У побережья на севере между городами Амстердам, Лейден и Харлем некогда располагался болотистый край с большими запасами торфа. В городах торф служил топливом, и его заготовители быстро богатели. Они селились в городке, названном в память о замечательных морских угрях, которых ловили его жители, не уходя далеко в море, а затем возили на рынок в Амстердам. У старых голландцев с названиями не было никаких проблем: aal - это угорь, meer - озеро, а вместе - Алсмер.

XVII век был порой расцвета Нидерландов, города возникали один за другим, росла и добыча торфа. Сначала море к этому с интересом присматривалось, а потом... затопило всю территорию от Харлема до Лейдена и Амстердама, предоставив человеку лишь возможность дать название новому озеру.

Харлемское озеро терзало голландцев, раздвигая с каждым штормом свои границы, оно буквально становилось язвой для тех мест, где человек хотел трудиться, строить и путешествовать. Появились предложения об осушении озера, и среди них одно гениальное - оно описано в "Книге о Харлемском озере" и принадлежит Яну Адрианзону, прозванному Легватером. Он рассчитал, что необходимо поставить 160 ветряных мельниц, которые осушат Харлемское озеро, а осушенная площадь дна превратится в 17 тысяч гектаров плодородной земли. Прошло двести лет, прежде чем человек так, как это себе представлял Легватер, но, конечно, с помощью паровых машин пошел в наступление на Харлемское озеро и отвоевал у него прибрежный участок в двадцать пять квадратных километров. Он отличался высоким уровнем грунтовых вод и благоприятным морским климатом. Впоследствии в этих местах родилась одна из легенд мирового цветоводства, именно здесь было положено начало одной из замечательных страниц в истории Нидерландов: появление прославленных плантаций голландских тюльпанов, нарциссов, гиацинтов, крокусов и других цветов.

У городка Лиссе вырос не менее известный парк Кёкенхоф, привлекавший сотни тысяч туристов со всего мира. Сегодня города Катвейк-ан-Зе, Нордвейк-ан-Зе, Сас-сенхейм, Хиллегом, Ньиввеннеп и Алсмер - центры оптовой торговли хрупкой красотой и цветочных аукционов на осушенном дне Харлемского озера. Отсюда миллионы цветов и цветочных луковиц отправляются во все концы света. Большой весенний праздник цветов в Кёкенхофе, гулянья в июле и августе в Рейнсбурге, а в сентябре в Алсмере. В ноябре в дни международного конгресса в Алсмере проходит Национальная выставка цветов. Так живет Голландия, не разлучаясь с цветами круглый год.

Голландию называют "страной тюльпанов", но с прародиной этих прекрасных цветов у "страны польдеров" очень мало общего. Тюльпаны распространились по свету с Тянь-Шаня и Памира, где еще и сегодня можно встретить дикие тюльпаны, ставшие основой почти 40 процентов известных сортов. Они появились в долинах Сырдарьи и Амударьи, оазисах Каракумов и Кызылкумов, на Алтае, в Китае, Индии, Кашмире, Монголии, Иране и Азербайджане. На территории Закавказья позднее возник второй генетический центр, то есть вторая родина тюльпанов. Здесь эти луковичные растения из семейства лилейных дали десятки других диких сортов, и с Кавказа тюльпаны начали свое движение в направлении Европы. Они обогнули все Черное море, "завладели" Балканами и Крымом и вошли в семью дикорастущих цветов Греции и Болгарии, Румынии и Югославии, Венгрии, Италии, Австрии, Швейцарии, Франции, Испании и Португалии. Тюльпаны проникли в Ирак, Сирию, Ливан, Израиль, Египет, в меньшем количестве, как дикий вид, - в Алжир и Марокко. Об их "путешествии" по всей планете позаботилась сама природа.

Человек впервые начал выращивать тюльпаны в Турции. В Европе, перешагнув границы Турции, появились дикорастущие тюльпаны Крымского полуострова, на их основе стали выводить различные сорта. В садах Константинополя из тюльпанов составляли огромные красочные живые картины. В 1550 году их увидел австрийский посол Огир де Бусбек. Он заинтересовался происхождением и выращиванием тюльпанов и всю информацию передал в Вену. Так с тюльпанами познакомились швейцарский ученый Конрад Геснер, описавший пятьдесят сортов, и Каролус Клусиус, руководитель сада лечебных трав императора Максимилиана II. Когда Клусиус получил предложение из Лейдена возглавить сад лечебных трав местного университета, он уехал из Вены с луковицами и семенами, на которые его императорское величество возлагал такие надежды...

Новые времена породили в Европе множество невероятных слухов и легенд, связанных с выращиванием тюльпанов. Так, рассказывали о варварских нападениях обезумевших голландцев на сад Клусиуса. Однако достоверно известно, что "турецкими" тюльпанами восхищались как жители Венеции, так и гости пражского королевского сада, а садовники Голландии и Австрии активно занялись разведением этих цветов. В какой части земли тюльпанному буму предстояло достичь своего апогея, опять должна была решить природа. Благоприятные почвенно-климатические условия, повышенный уровень грунтовых вод, богатства, поступавшие из многочисленных колоний, и сравнительно свободные условия предпринимательства дали все карты в руки Голландии. Уже в начале XVII века она заняла господствующее положение в Европе и породила конкуренцию, не имевшую аналогии в истории мирового цветоводства. В самой Голландии это превратилось в "тюльпаноманию" и оказывало влияние на хозяйственную жизнь страны в течение многих лет. О стоимости луковиц редких сортов тюльпанов свидетельствуют бухгалтерские книги, хранящиеся в архивах: за одну луковицу сорта "Вице-король" покупатель платил два воза пшеницы, четыре воза ржи, четыре вола, восемь свиней, двенадцать овец, пятьсот литров вина, четыре бочки пива, два бочонка масла, тысячу фунтов сыра, кровать с балдахином и набором белья, штуку ткани и серебряный кубок - все стоимостью более 2500 флоринов!

Луковицы взвешивали на аптекарских весах, единицей веса был принят aas, равный примерно 0,065 грамма. Одна луковица сорта "Semper augustus" весом неполных 20 граммов была продана за 4600 флоринов, двух лошадей и новую карету. Спекуляция приняла такие масштабы, что дельцы скупали участки тюльпанов, даже не зная, что на них вырастет. Следует заметить, что разбогатеть можно было, только имея необыкновенные экземпляры растений, а это нередко оказывалось делом случая. Тюльпаны неожиданно меняли свою окраску, главным образом под влиянием вирусов, а порой вырастали и уникальные цветы. За такие луковицы отдавали все состояние, продавали драгоценности, закладывали дома.

Луковицы выращивали дворяне и ткачи, торговцы и плотники, трубочисты и слуги. В садах по всей Голландии пылали тюльпаны, а их редкие сорта владельцы сторожили ночи напролет. Это походило на безумное ожидание случая, который предвещал богатство. О гибридизации в современном понимании, которая способна была помочь создать тысячи вариаций цветов, тогда никто не имел понятия, да для этого и не было времени: "тюльпановая лихорадка" продолжалась примерно с 1625 по 1637 год, а нервозная атмосфера и спекуляция не способствовали сосредоточенной селекционной работе. Быстро рождались богачи, разорялись состоятельные ремесленники, голландцы совершали самоубийства, попадали в тюрьмы.

Сколь стремительно началась "тюльпаномания", столь же быстро она пошла на убыль: вскоре рынок оказался перенасыщен цветами, а потом исчезли и покупатели, не желавшие уже платить тысячефлориновые суммы за "Улыбку принцессы" или "Черного дьявола". Цены на луковицы стремительно падали, торговля ими пришла в упадок. Много семей разорилось, их былое состояние теперь выражалось несколькими десятками луковиц тюльпанов, которые нельзя было продать и за пять процентов вчерашней стоимости. Нотариальные конторы ликвидировали свои преуспевавшие отделения на амстердамской, роттердамской и харлемской "биржах цветов". Тюльпановая магия потеряла свою силу, и люди стали возвращаться к своим повседневным делам. Нередко оказавшись без мастерских и инструментов, которые они обменяли на мешочек маленьких крепких луковиц.

Времена тюльпанного безумия миновали, но осталась неистребимая привычка к разведению этих прекрасных растений. Однако эпоха, отстоящая от нас на сто - двести лет, создала славу голландским тюльпанам. На дне Харлемского озера луковицам тюльпанов и гиацинтов были отданы тысячи гектаров земли; вместе с Алсмером добился благосостояния и городок Лиссе, где находится самая современная исследовательская лаборатория страны по контролю качества продаваемых луковиц. Хиллегом тоже называют "городом цветов". Успешно разводят тюльпаны и на севере Голландии, в Бовенкарспеле первые выставки цветов устраивают уже в январе.

Только цветовод знает и понимает, что такое заниматься разведением тюльпанов и выращивать их в большом количестве. Посадочные машины редко дают стопроцентную гарантию, что дорогая луковица окажется в земле в правильном положении, поэтому многие цветоводы предпочитают простые однорядные машины или вообще проводят посадку вручную. Осенью луковицы высаживают в почву, прикатывают, а весной участки освобождают от сорняков. Важно своевременно обрезать цветки, то есть отломить примерно два сантиметра стебля. Если цветоводу удается это сделать сразу после того, как цветки распустятся, прирост дочерних луковиц может составить до 20 процентов. В июне луковицы собирают, чистят, сортируют и складывают. Для продажи главное - толщина, именно она определяет цену луковицы.

В Нидерландах только на одной двадцатой части всей сельскохозяйственной земли выращивают овощи, фрукты и цветы, но она обеспечивает четвертую часть всех доходов крестьян. Площади, отведенные под выращивание луковиц и цветочные теплицы, значительно увеличились. Специализация становится более узкой, и отдельные цветоводы занимаются двумя-тремя сортами цветов.

Цветы продаются на "биржах цветов", в прошлом эти здания были свидетелями не одной человеческой трагедии. Спекулянты нередко вынуждали цветоводов к продаже своей продукции за цены, которые даже не покрывали понесенных ими расходов. На торговле цветами наживались немало перекупщиков; покупки производились в рассрочку, выплата долга, конечно, откладывалась. В 1912 году несколько предприимчивых людей решили основать артельную продажу цветов. Эта идея долго оставалась всего лишь идеей, потому что, кроме государственной поддержки, она требовала и определенных личных вкладов каждого участника, а далеко не многим хотелось отдавать свои с трудом заработанные деньги в кассу сомнительного предприятия. Однако в конце концов удалось провести первый аукцион именно в Алсмере, и вся страна убедилась в его преимуществе: кооператив действует и осуществляет продажу цветов, а стоимость нереализованной продукции выплачивается цветоводам из общей кассы. Между Лейденом и Харлемом в короткие сроки были созданы 18 цветоводческих кооперативов, и постепенно положение отрасли улучшилось.

В наши дни "биржа цветов" в Алсмере - это притягательное место, через которое проходят миллионы цветов и где за один час заключается несколько сотен контрактов. Все цветы доставляются на аукцион в ранние утренние часы на тележках, которые в ходе торгов движутся по залу. Цену объявляемого товара показывают "часы", созданные Луисом ван ден Хорном. Цена устанавливается высокая, и снижают ее до того момента, пока кто-то из покупателей не нажмет свою кнопку. В процессе аукциона можно получить общую картину цен, сбыта; здесь - показатель знаний цветоводов и - не в последнюю очередь - разгадка намерений конкурентов. Нередко выигрыш зависит от тысячной доли секунды. На аукционе много возможностей исправить допущенный промах, потому что за четыре часа работы ежедневно продается 12 миллионов срезанных роз, ежегодно в Алсмере реализуется 900 миллионов роз, 250 миллионов тюльпанов. До полудня с аукциона, здание для которого построили в Алсмере в 1972 году 3500 членов кооператива цветоводов, отправляются огромные партии выращенных цветов. На аукционе заняты 700 человек, рабочий день которых начинается очень рано, они складывают, нумеруют розы, гвоздики, герберы, орхидеи, тюльпаны, крокусы, нарциссы, гиацинты, хризантемы, фрезии, сирень и другие цветы, выравнивают пармские фиалки, азалии и еще бог знает что. В ходе аукциона цветы, не переставая, упаковывают и отправляют машинами-холодильниками заказчику. Так, из Алсмера большая часть цветов идет в ФРГ, остальная - во Францию, Англию, Швейцарию и даже Японию и Сингапур.

Если к какой-то партии товара никто из покупателей не проявит интереса, кооператив не теряет времени на продажу, уничтожает всю партию и выплачивает цветоводам гарантированную самую низкую цену. Однако товар алсмерских цветоводов такая участь постигает очень редко.

В последнюю неделю апреля по трассе Харлем - Нордвейк-ан-Зе проходит самый большой парад цветов в Европе. Он начинается в Харлеме, проходит через Бен-небрук, Хиллегом, Лиссе, Сассенхейм и завершается в курортном Нордвейк-ан-Зе. Весь уик-энд празднично украшенные машины будут стоять на бульваре королевы Вильгельмины... Посетите страну цветов! Приезжайте на парад цветов!