Королевство Бельгия

На оживленной торговой улице Маастрихта, центра нидерландской провинции Лимбург, вклинивающейся между Бельгией и ФРГ, продавец предлагает резку для огурцов. Ничего особенного, обычная резка с регулируемой толщиной ломтиков. Стоящие на тротуаре нидерландцы сотрясаются от хохота.

- А вот, дамы и господа, забытое и такое практичное чудо современной кухни: первое деление для голландцев, оно обеспечит тонкие просвечивающие ломтики, через которые вы из Маастрихта увидите роттердамский Эуромаст! Второе - более толстые ломтики, предназначенные для наших легкомысленных лимбуржцев! А третье, дамы и господа, третье деление - это так называемое экспортное, бельгийское, для приготовления трехмиллиметровых ломтиков! И этим, друзья, мы учим наших соседей экономии, потому что истинные бельгийцы заказывают нашей фирме для приготовления салата из огурцов косу!

Рис. 60. Но веселее всех, безусловно, участники знаменитого шествия в бельгийском городе Бенш - местные 'Жилли' в разноцветных костюмах, покрой которых, кстати, так же пришел из средневековья, как и сама традиция карнавала"

Рис. 61. Но веселее всех, безусловно, участники знаменитого шествия в бельгийском городе Бенш - местные 'Жилли' в разноцветных костюмах, покрой которых, кстати, так же пришел из средневековья, как и сама традиция карнавала

Бережливые голландцы рассказывают о легкомысленных бельгийцах такие легенды, которые можно услышать от шотландцев в спорах об англичанах: они-де транжирят деньги направо и налево, вокруг дома валяются тысячи, где они положат вещь, там ее и забудут. Дырявые карманы в Голландии называют "бельгийскими", а если кто-то в азарте утрачивает контроль над деньгами, о нем говорят: попался, как бельгиец.

Что мы знаем о Бельгии? Если мерить европейскими мерками, она образовалась довольно поздно, в 1830 году, до этого ее провинции принадлежали то Нидерландам, то испанской, то австрийской короне, ее территория 30,5 тысячи кв. километров, население около 10 миллионов человек, из них женщин на четверть миллиона больше, чем мужчин. Из этой страны вышел прославленный герой романов Агаты Кристи сыщик Эркюль Пуаро. А кому наряду с Пуаро известны порода кроликов-гигантов и рассудительные бельгийские пивовары, тому кажется, что он знает довольно много о стране, расположенной в северо-западных Арденнах и на приморских низменностях бассейна Шельды и Мааса. Есть еще антверпенское барокко, унаследовавшее имя Рубенса, брюссельская сецессия, создателем которой был Виктор Орта, поразившая мир в конце XIX века. А через сто лет обратил на себя внимание "брюссельский" стиль мебели, посуды и вообще образ жизни, родившийся на Всемирной выставке ЭКСПО - 1958! Бельгийское селение Ватерлоо, где была разгромлена армия Наполеона, антверпенские мастерские по шлифовке бриллиантов, брюссельские кружева, "Легенда о Тиле Уленшпигеле" Шарля де Костера - для кого-то это будет абсолютно вся Бельгия, по крайней мере, все, что он знает и слышал о ней.

Рис. 62. Похожи и люди, живущие там. Так, нельзя сказать, Где - в Нидерландах или Бельгии - живет это симпатичное семейство

На старинных испанских картах Нидерланды изображались как "Лео Бельгикус", то есть бельгийский лев: нос - на месте современного Гронингена, на месте глаз - Леуварден, сердце - кафедральный собор в Хертогенбосе. Четыре лапы: две задние опираются о Париж и Реймс, левая передняя прикрывает Мец, а правая занесена для удара над Кёльном. Львиный хвост всегда символически хлестал Англию. Сегодня Бельгия - конституционная монархия, законодательная власть осуществляется королем и парламентом.

В Бельгии официальные языки - французский и нидерландский. Нидерландский язык во Фландрии делится на множество диалектов, так что брюсселец не понимает жителей Рента, а те в свою очередь антверпенцев. Проблема диалектов ничтожна по сравнению с другими языковыми затруднениями: говорящие по-французски валлоны не желают понимать фламандцев, и наоборот.

Когда в 1830 году образовалась Бельгия, на ее территории доминировала французская речь. Правда, из девяти провинций этот язык был родным только для четырех южных, и все же в пользу языка "страны галльского петуха" выдвигались весомые обоснования. С одной стороны, это было магическое влияние Парижа, который оказывал поддержку строптивым валлонам, хотя французский язык был символом освобождения. Во франкоязычной Валлонии находились богатые шахты, металлургические заводы, то есть экономическая мощь государства. Поэтому призыв "В единении - сила" появился в государственном гербе и официальным языком стал французский.

Сто лет сохранялось такое положение. За это время число фламандцев быстро возросло. В сельскохозяйственной Фландрии появлялись шахты, металлургические комбинаты, нефтеочистительные и химические заводы, развивались промышленные города. Осознав все происшедшие перемены, фламандцы пошли в наступление: с 1932 года в средних и высших учебных заведениях преподавание стали вести на нидерландском языке. После 1947 года Фландрия предприняла второе наступление, и в результате утвердились языковые границы внутри страны: нидерландский язык - на севере, французский - на юге, Брюссель оставался двуязычным. В последующие пятнадцать лет разворачивались дискуссии, пока так называемый пакт Эгмонта не подтвердил паритетного представительства валлонов, фламандцев и немцев в государственных учреждениях, взаимное равенство валлонских, фламандских и брюссельских общин и такое же распределение их доходов. Интересно заметить, что этот документ больше рассматривали как успех валлонов, чем фламандцев, потому что до шестидесятых годов в противоборстве лидировали фламандцы.

Рис. 63. Антверпенские мотивы. Знаменитый фонтан Брабо в память о легенде, с которой связано возникновение города, ставшего ныне крупнейшим центром Фландрии

Брюссель - преимущественно франкоязычный город во Фландрии. Чиновники секретариатов ЕЭС, НАТО и других международных организаций и учреждений, обосновавшихся в Брюсселе, как правило, не склонны овладевать нидерландским языком. Несмотря на это, нидерландский язык в Брюсселе обладает теми же правами, что и французский, у фламандцев равное с валлонами представительство, однако тот, кто желает продвинуться по службе, должен говорить по-французски. Фламандцы отплачивают валлонам за пределами города: окрестности Брюсселя - официально фламандские, и франкоязычное меньшинство, которое в отдельных населенных пунктах составляет половину населения, должно говорить в учреждениях по-нидерландски и отправлять детей в школы с обучением на нидерландском языке.

Рис. 64. Брюссель. Столичный телецентр

Эта проблема приобрела трагический оттенок: уже несколько раз в стране назревала ситуация, грозившая расколом государства, и, если бы это произошло, Валлония присоединилась бы к Франции, а Фландрия - к Нидерландам. В парламенте происходят бурные дебаты, раздаются слова об ограблении и вымогательстве того или другого "народа", и, едва, скажем, валлоны потребуют правительственной помощи для приходящей в упадок металлургической промышленности, фламандцы тут же заявляют о праве на возмещение ущерба за загрязнение рек стоками из Валлонии. Если кто-то установит, что в стране больше валлонских почтмейстеров, чем фламандских, объявляется отставка государственного секретаря по делам почт, телеграфа, телефона, в смешанных населенных пунктах происходят отчаянные препирательства в ходе распределения бюджета. Национальные раздоры тормозят развитие страны.

- Да здравствует свободный Брюссель! - выкрикнет в сенате валлонский депутат, когда он заметит, что на галерее за дебатами наблюдает группа туристов из Квебека, - подобно призыву де Голля в Канаде в 1967 году "Да здравствует свободный Квебек!". В другой стране это выглядело бы смешно, но в Брюсселе вызывает шум и прекращение прений на целый день.

Рис. 65. У парламента Нидерландов идет сбор подписей под антиракетной петицией

В Бельгии есть семьи, в которых родители говорят по-нидерландски, а дети по-французски или наоборот; из-за национальных разногласий распадаются супружеские пары. Вы можете стать свидетелем, когда помолвленная пара, с которой вы проводите приятную вторую половину дня в Брюсселе, начнет отпускать шутки, делать прозрачные намеки, потом все это переходит в ссору, перебранку, кто из двух народов во время войны оказывал большее сопротивление, а кто - прислуживал нацистам. Вы готовы провалиться сквозь землю, потому что в этой стране вы - иностранец.

Если кто и превращает все это в несерьезную проблему, так это западноевропейская пресса, представители которой наезжают в Бельгию в поисках скандальных новостей. Скажем, они расписывают пожар в университете, глава университетской администрации, конечно валлон, оставил это происшествие без внимания только потому, что пожар случился у фламандцев. Они смакуют споры о разделе школьных библиотек, которыми раньше пользовались все, но, в конце концов, их поделили, прибегнув к лотерее. Можно прочесть о проблемах пожарников в пограничной зоне между Фландрией и Валлонией, потому что валлоны и фламандцы пользуются разными системами подсоединения к насосным станциям.

Федерализация как одна из перспективных форм государственного управления была предложена в бельгийском парламенте Коммунистической партией Бельгии, и время показало справедливость и логичность этого предложения. Сосуществование фламандцев и валлонов требует соблюдения точных и строгих правил - и те, и другие духовно жили раздельно, их языки столь же непохожи, как, скажем, чешский и румынский. Итак, Бельгия возникла слишком поздно, в исторически развитой и этнически сложившейся Европе, даже торжества по случаю 150-летия основания государства не заслонили обострившихся разногласий. Более того, для многих правых политиков эти национальные и языковые распри - трамплин в карьере и проверенный прием, позволяющий отвлечь внимание рядовых бельгийцев от экономических и социальных проблем.

Ману Далес живет в городе, который фламандцы называют Лёйк, а валлоны - Льеж. Можно было бы также сказать, что Ману живет в Лютихе, потому что немецкий - официальный язык в этом бельгийском городе на реке Маас.

Ману тридцать три года, его старый дом с широкими лестницами, длиной целых сто метров стоит на улице Басс. Лестницы идут вдоль стен, покрытых мхом, с садиками за изгородями. В одном из них - столики для посетителей небольшого ресторана супругов Кисслеров. Печная труба газового отопления тянется от окна квартиры Ману, в которой уже лет двадцать не делали ремонта. По лестнице с утра до вечера бродят кошки-попрошайки, путающиеся в ногах у посетителей, к большому неудовольствию мадам Киселер.

Раньше Ману жил в Серене, металлургическом и сталелитейном районе Льежа. Потом получил образование и сегодня занимается вопросами экономики в одной из городских типографий. Много времени он проводит в нидерландском Маастрихте. Он ездит туда не на работу, а в игорный дом. "Льеж - фальшиво целомудрен, Маастрихт - искренне веселый город", - говорит Ману.

Я встретился с ним на манифестации, которая мне показалась довольно странной. В больнице королевы Фабиолы в Бланкенберге мадам Хове-Галдейн родила сразу пятерых мальчиков и одну девочку. Поскольку это была первая бельгийская "шестерка" и к тому же Хове-Галдейн была фламандкой из Западной Фландрии, молодые фламандцы вышли на льежские улицы. На следующий день газеты писали: с транспарантами "Превзойдите нас, валлоны!" группы молодежи прошли по улицам Брюсселя и Гента.

Ману учился в университете Лувена, насчитывающем уже пятьсот лет. Он пережил там бури, которые привели к глубокому расколу: профессора и студенты, говорящие по-французски, вынуждены были перебраться в новый университетский комплекс, который министерство национального образования возвело к югу от Брюсселя. Новый Лувен, по-французски Лувен-ля-Нев, - это нарядный квартал со зданиями современной европейской архитектуры. В библиотеку нового университета были переданы все издания с нечетными инвентарными номерами, а с четными - остались в старом университете.

Над кроватью в скромной квартирке висит черный лев на желтом поле - фламандский флаг, Ману не признает другого гимна, кроме фламандского. Несмотря на то, что он работает в типографии с преимущественно валлонской ориентацией, где печатают книги и брошюры на французском языке, 11 июля он не выходит на работу. Это праздник фламандского региона. Ману заседает в городских организациях от молодых фламандских социалистов. В качестве партнерской организации он признает Союз коммунистической молодежи Бельгии. В Льеже в ходе общественных дебатов иногда кипят жаркие страсти, потому, что городу не хватает денег для выплаты зарплаты служащим, у школ нет средств на ремонт, а дома дряхлеют и разваливаются на глазах. Льеж годами расходовал больше, чем производил, и сегодня его казна пуста. Внешне пытаются делать вид, что все благополучно: в дорогих ресторанах много посетителей, улицы пестрят самыми последними марками "мерседесов" и БМВ, летом принято уезжать на Лазурный берег или в роскошные виллы на 65-километровом бельгийском побережье Северного моря.

Вся Бельгия стремится быть модной, и это притом, что задолженность страны превысила 6 триллионов франков. Основа ее экономики - производство стали, вместе с Люксембургом Бельгия - один из крупнейших ее экспортеров в мире. Металлургические заводы преобладают в ландшафте страны. Именно в долине Мааса Европа пережила первую экологическую катастрофу, когда загрязнение атмосферы привело к гибели 63 человек, почти тысяча человек попали в больницу. Есть города, которые ведут непрекращающийся бой с пылью и смогом. К ним принадлежит Шарлеруа и его окрестности, оседание пылевидной золы здесь самое значительное в стране, а жилые массивы терзают коксохимические, металлургические и газовые заводы, электростанции. Тут часто встречаются покинутые шахты, заброшенные буровые вышки. Сернистые выделения жгут глаза, поднимаются облака пыли, оседающие по всей окрестности, заброшенные отвалы с трудом зарастают травой. Производство свертывается, люди покидают дома, здания ветшают, хулиганы ломают двери, бьют стекла. Все зависит от того, насколько быстро страна способна восстановить себя. Положение бельгийских шахт угрожающее, государство перестало выделять средства на дорогостоящую добычу на большой глубине, в результате фирмы становятся банкротами. По официальным данным, в Бельгии 500 тысяч безработных, то есть 12 процентов активного населения. Всеобщая федерация труда и Конфедерация христианских профсоюзов считают, что работу сегодня в стране ищут не менее 700 тысяч бельгийцев.

В Бельгии действует целый ряд торговых фирм. В стране нет своей автомобильной промышленности, но здесь собирают автомашины марок "рено", "форд" и "ситроен".

Когда говорят о Бельгии, первое, что приходит в голову, - это Брюссель и Антверпен. Эти бельгийские города очень не похожи друг на друга, потому что только Брюссель действительно крупный город. Некогда он возник на месте болота, что подтверждает его название "bruoc sella", что в переводе означает "болотистое место". Основал его герцог Нижней Лотарингии Карл в 979 году, и многие не понимали, почему он переселяется на болота, в стороне от древних военных и торговых путей, судоходных рек. Впоследствии Европа была ему благодарна: укрепленный город был труднодоступен во время войн и волнений, торговцы искали здесь укрытия и защиты, в итоге Брюссель "определил" торговые дороги, став важным пунктом на пути между Кёльном и Брюгге, одним из оживленных перекрестков Европы.

Рис. 66. Переулок продолжает мост (Брюгге)

Еще один правитель оставил след в жизни этого города. Это Леопольд I, первый король Бельгии. По примеру Парижа он распорядился снести часть Брюсселя и осушить болота. Его сын продолжил дело отца, грязные водостоки были убраны под землю, на их месте разбиты парки и скверы. Город холеры, дизентерии и тифа превратился в процветающую столицу. К сожалению, ничего подобного нельзя сказать о городах в Конго - стране, которая, будучи бельгийской колонией, оплачивала эту дорогостоящую реконструкцию Брюсселя.

Брюссель испытывает слабость к эффектам. По вечерам Гран-пляс - прекрасное зрелище: она-то подсвечивается, то оказывается в таинственном полумраке. В наши дни все реже прибегают к световым эффектам, потому что и Брюссель экономит электроэнергию. Здесь много приятных маленьких кафе со столиками на тротуарах. Площадь Гран-пляс можно считать уникальной: сто метров в длину и шестьдесят пять - в ширину. Столь большая вымощенная площадь в центре города - редкость. Это "заслуга" французского маршала Вильруа, который в 1695 году по приказу короля уничтожил центр города, обстреляв его из пушек в назидание Европе, чтобы впредь без предупреждения все отправлялись на поклон к Людовику в Париж.

Рис. 67. В Нидерландах и Бельгии много замечательных архитектурных ансамблей. Таких, как Гран-пляс в Брюсселе

В нескольких метрах от ратуши стоит Манекен-пис, известная статуя мальчика, своеобразный символ города, хотя церковь утверждает, что патроном города является Сан-Мишель, пятиметровая скульптура которого венчает девяностометровую башню ратуши. Манекен-пис - произведение Жерома Дюкенуа, созданное в 1619 году. Когда город отмечает знаменательные даты, статую одевают, поэтому в бюджете муниципалитета предусмотрены расходы на гардероб "невоспитанного" мальчика.

В Брюсселе есть почти все, что и в Париже. Триумфальная арка, Елисейские поля, Дворец правосудия - самое внушительное сооружение XIX века. Прекрасна Королевская площадь с дворцом и садами, памятник Неизвестному солдату. Здесь устремленные в небо отели "Хилтон" и "Интерконтиненталь", местопребывание Европейского экономического сообщества и НАТО. В Брюсселе есть улочки любви, самая знаменитая из них за отелем "Де Колони", рядом с Национальным театром.

Рис. 68. Богиня правосудия

В дорогу из Брюсселя в Гент вас провожает Атомиум, еще одна достопримечательность города. В 1958 году он приветствовал свыше 50 участников Всемирной выставки, которую посетили 42 миллиона человек. На ней действовало более 100 крупных национальных павильонов общей площадью 1 млн. кв. метров. Атомиум - самое высокое сооружение на выставке - 102 метра. Это увеличенная в 160 миллиардов раз молекула железа. Автор проекта Атомиума бельгийский архитектор А. Ватеркейн создал необычное сооружение: девяти атомам молекулы железа соответствуют девять полых сфер, каждая диаметром 18 метров. Все сферы соединены между собой трубами и покрыты полированным алюминием, в поверхность сфер вмонтированы лампочки. Особая система переключения в ночное время создает иллюзию движения электронов. В верхней сфере расположен ресторан. Атомиум опирается на одну точку, в трех других его поддерживают специальные опоры.

Гент, в отличие от Брюсселя, возник у слияния двух полноводных рек - Лейе и Шельды. Люди вначале поселились на 40 островах и основали там два монастыря: Петра и Бавона. В кафедральном соборе св. Бавона находится прославленный памятник. В одной из его боковых капелл яркими красками сверкает знаменитый Гентский алтарь братьев Ван Эйков. Он производит такое сильное впечатление, что трудно представить, что это произведение двух художников: Губерт ван Эйк его начинал, а Ян заканчивал задуманное братом. Живопись воспринимается как творение одного мастера.

Гентский алтарь - одно из самых значительных и сложных произведений в истории искусства. Внушительны его размеры: высота в центральной части - около 3,5 метра, ширина с раскрытыми створками - 5 метров. Фигуры в центре алтаря и на наружной стороне створок расположены в два ряда. В глубине фигура бога, по бокам сидят Мария в синем и Иоанн Креститель в зеленом плаще, в нишах стоят Адам и Ева. Внизу размещена огромная картина "Поклонение агнцу". На зеленой поляне агнцу - символу Христа - поклоняются ангелы, апостолы, мученики, пророки, толпы верующих.

Судьба Гентского алтаря исполнена драматических событий. Отдельные его части увозили в Париж, Берлин. Наполеону, например, понравилось центральное произведение алтаря, и он распорядился отправить его в Лувр. После поражения в битве при Ватерлоо "процажа" была возвращена, но за это время исчезли створки, которые продали в Англию, где их купил прусский король для собрания Берлинского музея. Лишь заключение Версальского мира, знаменовавшего окончание первой мировой войны, позволило вернуть Генту его бесценное достояние. Во время второй мировой войны алтарь был вывезен оккупантами, но, в конце концов, обнаружен союзными войсками в соляной шахте Альтаусзее в Австрии.

Бурную судьбу великого произведения сопровождали не менее трагические реставрации. Их было несколько, и каждая не прошла для шедевра бесследно, поскольку неизбежно искажала оригинал. Последняя послевоенная реставрация Гентского алтаря вернула ему удивительную яркость красок, но она не могла возродить первоначальной оригинальной живописи художников. Пожалуй, можно высказать такое предположение: только Губерт и Ян Ван Эйки знали, каким в действительности было их великое произведение.

Гент связан с Брюгге каналом - оба они образуют исторический двойной город, составляющий славу древней Фландрии.

Если Гент называют "королевой Фландрии", то Брюгге заслужил название "северной Венеции", и это более справедливо, нежели подобное определение для Амстердама. Каналы, мосты, дома, вода - все по-итальянски, но северное, и все похоже на то, что находится у южного моря. К сожалению, река Свин во времена норманнов породила этот город, а затем погубила: из-за песчаных наносов Брюгге утратил связь с морем, начался упадок города. Борьба с песком оказалась тщетной, и с 1604 года в Брюгге перестали заходить морские суда. Только в 1895 году парламент одобрил строительство искусственного канала, которое продолжалось одиннадцать лет, и вот в 1907 году суда опять вошли в порт.

В первую мировую войну немцы на берегу Северного моря в порту Брюгге создали базу подводных лодок, англичане потопили три крейсера, и подводные лодки практически оказались блокированными. Бельгийцы поставили им памятник, с чем, конечно, не могли примириться нацисты, которые в годы второй мировой войны памятник взорвали.

Бельгийские любители пива уважают брюггский род Гут, который владел монополией на хмель; их дворец и сегодня символически увит хмелем, а вблизи него другая достопримечательность этого уголка города - кафедральный собор Девы Марии. Марию с Иисусом из белого мрамора можно видеть через предохранительное стекло, потому что после нападения в Амстердаме на "Ночной дозор" бельгийцы не хотят испытывать судьбу. Здесь в течение всего дня звучит флейта в сопровождении органа. К сожалению, это всего лишь магнитофонная запись - таково наше время...

В Антверпене в порту есть ресторан, где можно взять что-нибудь и, сидя за двойной стеклянной стеной, наблюдать за работой докеров. Эта работа меня завораживает, я могу смотреть на нее целый день, здесь действительно не замечаешь времени. А картины за окном интересные: работа мастерская, организованная и отлаженная, всюду наготове сильные рефлекторы, свет которых проникает в утробы судов, механизмы поднимают то мешки с цементом, то обшитые досками машины, то бананы, но главное - контейнеры, потому что контейниризованные грузы - закон экономически развитого мира.

Антверпенская улица Пеликанстрат выглядит как один магазин, где продаются бриллианты, стоящие сотни тысяч. Когда бельгийцы были вынуждены покинуть Конго, мир предсказывал, что эта улица опустеет; но евреи, которые практически держат в своих руках бриллиантовый рынок Бельгии, нашли новые источники поставок. Безмерно дорогие, но очень хорошие, теперь они из Заира.

Здесь необычный мир пейсов, черных шапочек и черных кафтанов, личных телохранителей и пистолетов в широких карманах. Гости прохаживаются, рассматривают изделия, но настоящее действие - торговля бриллиантами - разыгрывается в глубине домов и в клубах. Несколько лет назад все агентства мира сообщали о покушении на группу торговцев, совершенном конкурентами. Взрывное устройство было оставлено в автомашине у клуба. В результате взрыва погибла 45-летняя женщина, многие туристы были ранены, старые дома повреждены. Валлон Лодевейк ван Беркен - создатель шлифовального станка - сидит теперь на пьедестале на антверпенской площади де Меир и посмеивается над всем происходящим вокруг.

Рис. 69. На главной улице нидерландской столицы - улице Меир

В 1894 году прославленный архитектор Альфонс Балат подошел к дому, который по заказу некоего инженера Тассела построил в Брюсселе один из его учеников, и разрыдался. Так сильно на него подействовал внешний вид дома.

Его проводили внутрь, чтобы он сел в кресло и успокоился. Когда Балат увидел "весь этот ужас, он в панике бежал по дневному Брюсселю прочь от своих друзей и спутников".

Ученика, который чуть не довел своего знаменитого учителя до инфаркта, звали Виктор Орта. Он родился в Генте, был сыном сапожника. Учился в Академии родного города, а потом вместе со своим другом Винсентом Ван Гогом отправился в Париж, где провел четыре года. Он вернулся в Брюссель, здесь завершил свои занятия в Академии и поступил в мастерскую Альфонса Балата, архитектора-подражателя, любимца короля. Его второе здание тут же приостановило движение отлаженного механизма современной архитектуры: он построил в Брюсселе первое здание в новом стиле, получившем название "сецессия", в Германии - "Югендстиль", во Франции - "Ар Нуво", в Англии - "Модерн Стайл", в России - стиль модерн, в Италии - "Стиле флореале". Это последнее название, означающее "цветистый стиль", и объясняет его сущность, в котором заключена прямая взаимосвязь мотивов природы и изобразительного искусства.

Внешне брюссельский дом Орта - это некая смесь всевозможных составных частей и элементов неоготики и необарокко. Внутреннее оформление неожиданно решено с помощью разнообразных богатых форм - от легких, как бы мягких перил до узоров на полу и стенах, необычных лестниц и стен, образующих угол в 135 градусов, и других элементов сецессии.

Орта не остановился на доме Тассела, где он первым из архитекторов использовал железо не только в конструкции дома, но и для его украшения в виде тонких металлических колонн.

Это был своенравный человек и значительная личность. К сожалению, эти качества он не сохранил до конца жизни. Он изменился, став профессором и бароном. Преуспевающий архитектор, которому город доверял важные и крупные заказы, выговаривал и упрекал своих учеников и современников именно за то, благодаря чему он сам прославился: поиски нового выражения. Когда, например, в Женеве решался вопрос о строительстве здания Дворца наций, это было в конце 20-х годов нашего столетия, Виктор Орта был членом жюри, которому надлежало дать оценку 377 представленным проектам. В те времена многие архитекторы стремились к обновлению исторических традиций, особенно классических; прогрессивные работы Корбюзье и немногих его приверженцев выглядели как белые вороны. Жюри провело 64 заседания и в конечном итоге проголосовало за то, чтобы проект Корбюзье получил единственную первую премию, которая предопределила бы осуществление проекта. В жюри были девять известных архитекторов, и соотношение голосов 4:5 оказалось не в пользу Корбюзье. Голосование было открытым, и архитектурный мир узнал, что бунтарь 90-х годов Виктор Орта спустя 30 лет вел себя как консервативный барон, который отдал свой голос стилю, против которого он когда-то сам выступал. Жюри присудило 9 первых премий ex aequo (в их числе и Корбюзье) и тем самым принятие окончательного решения предоставило политикам. А если политики вмешиваются в дела архитектуры, это никогда не кончается добром: французский министр иностранных дел Бриан добился того, что Дворец наций был построен по проекту парижского архитектора Нено и его женевского друга Флегенхаймера. Они произвели на свет самое большое и не слишком удачное сооружение межвоенного периода в стиле неоклассицизма.

Авторитетные мировые архитектурные журналы игнорировали строительство женевского дворца, специальная литература также не дает представления о том, как шло строительство. Зато проект Корбюзье, учитывавший все требования работы дворца, транспорта, окружающей среды и для того времени бывший поразительно экономичным сооружением, вошел в учебники архитектуры. Автор проекта с пониманием отнесся к красоте Женевского озера, на которое выходил первый этаж, а верхние этажи здания сливались с окружающей зеленью лесов и гор. Но всего этого барон Орта не понял.

Вернемся, однако, в Бельгию: человеку не следует обольщаться, особенно если его время ограниченно. Я предупреждаю каждого, кто собирается посетить Ватерлоо - одно из самых посещаемых памятных мест Бельгии, - вас ждет разочарование...

Это весьма однообразная равнина. На ней возвышается конусообразный холм со статуей льва. Памятники невыразительны, и домики, исторически стилизованные, выглядят довольно неестественно. Только просторные автостоянки убеждают, что вы попали туда, где от вас потребуется продолжительное движение.

Люди шествуют по лестнице на Львиный холм, который солдаты, оплакивавшие смерть герцога Орлеанского, якобы собственноручно насыпали. Посетители присаживаются на постамент льва, отлитого из пушек, которые отгремели здесь в 1815 году - этой лебединой песни Наполеона, достают завтраки, открывают бутылки с легким вином. Ватерлоо у их ног. Да, вот это была прогулка!

Это было сражение, и, куда ни посмотришь, на тебя движутся отряды войск, разрываются пушечные ядра, лошади бьют копытами в предсмертных судорогах, а Наполеон смотрит издали и как бы говорит: "Откуда ты здесь, человек в джинсах, это подкрепление Веллингтона или кто-то из штаба Блюхера?! Какие силы бросить против тебя?"