Неделя в Нью-Йорке

Пятница, 23 мая 1969 года. Пражское утро начинается так же, как в любой другой будничный день. Очередь в молочной, переполненные трамваи, на улицах тьма людей, спешащих на работу. Обычное, полусонное пражское утро.

Такси, которое должно было доставить меня в аэропорт, прибыло минута в минуту. Шофер, мой приятель, обожает точность. А вот уже и аэропорт, я быстро прощаюсь с женой и с друзьями, пришедшими проводить меня. Последний взмах рукой, и двери стального колосса захлопнулись. Прежде чем я успел полностью осознать, что только через семь месяцев я снова увижу эту бетонную дорожку рузинского аэродрома, самолет поднялся в воздух и Прага скрылась за туманным горизонтом. Я ищу глазами американских космонавтов Бормана и Андерса, которые должны были лететь этим же рейсом, но оказывается, что они решили лететь позднее. Жаль, а я то предвкушал разговор с ними.

Не стану утомлять читателя описанием полета, который ничем не отличался от любого другого. Всякая авиакомпания стремится предоставить своим пассажирам наибольшие удобства, и "Эр Индия", на самолете которой я летел в Нью-Йорк, не была исключением. Все было как обычно. Симпатичные, улыбчивые стюардессы в традиционных сари подают еду и напитки как раз тогда, когда пассажиры уже начинают скучать. Промежуточные посадки в Париже и Лондоне и шестичасовой перелет через Атлантический океан прошли гладко. К пяти часам вечера мы уже приземлились в аэропорту Кеннеди, который для большинства прибывающих из Европы является входными воротами в Нью-Йорк и в Соединенные Штаты. В наши дни все больше людей прибегают к услугам авиатранспорта. Благодаря своему преимуществу в скорости самолет давно уже победил в старом споре с кораблем. Сегодня, когда каждый куда-то спешит, миром правит скорость. Шесть тысяч километров, отделяющих Нью-Йорк от Лондона, реактивный самолет преодолевает за несколько часов, корабль - за несколько суток. Поэтому уют трансокеанских лайнеров доступен лишь тем, кто может позволить себе неспешное "путешествие в этих великолепных плавучих отелях. И еще корабль служит последним прибежищем для тех, кому не по карману авиабилет даже в туристском классе и поэтому им приходится довольствоваться трюмами грузовых пароходов. Если в 1952 году почти половина путешествующих между Европой и Соединенными Штатами отдавала предпочтение пароходу, то сегодня самолеты переправляют через Атлантический океан уже 93 процента всех пассажиров. Очевидно, этот процент станет еще выше после ввода в эксплуатацию гигантов типа "Боинг - 747".

Воздушная линия Нью-Йорк - Европа - самая интенсивная трансокеанская трасса в мире. Ежесуточно, днем и ночью, по этому маршруту летают десятки самолетов. Достаточно сказать, что компания "Эр Индия", самолеты которой ежедневно выполняют два полета между Старым и Новым Светом, обеспечивает меньше одного процента всех перевозок на этой трассе! Однако аэропорт Кеннеди играет значительную роль и в воздушном сообщении внутри Соединенных Штатов. Конкуренция здесь такая же жестокая, как и на трансокеанских линиях, и не каждая компания ее выдерживает. На дальних маршрутах преобладают испытанные самолеты "Боинг - 707". От "Боинга - 747" они отличаются лишь внутренней отделкой салонов. Предписания Международного объединения авиакомпаний четко ограничивают характер и объем услуг, которые любая компания может оказывать пассажирам. Так, например, алкогольные напитки подают бесплатно лишь в первом классе. Поэтому пассажира трудно удивить чем-то, чего он не видел в самолетах других компаний. И все же изобретательность менеджеров авиакомпаний здесь не имеет границ. В этом я мог убедиться неделю спустя, когда летел самолетом компании "Америкен эйруэйз" из Нью-Йорка в Сан-Франциско. В распоряжении каждого пассажира имелись наушники для прослушивания стереофонической музыки с возможностью выбора между легкой и классической. Но это еще был далеко не последний сюрприз. Компания дает пищу не только ушам, но и глазам пассажиров - во время полета можно также посмотреть цветной фильм.

Идея демонстрации фильмов на борту самолета, чтобы развлекать пассажиров во время длительных полетов, далеко не нова. Некоторые авиакомпании пытались реализовать эту идею на трансатлантических трассах сразу же после второй мировой войны, но без особого успеха. Экран, который обычно устанавливали в передней части салона, был сравнительно мал, и пассажиры на задних сиденьях почти ничего не видели. Кроме того, установка кинопроекционной аппаратуры была сложным делом. Проекционная система "Астро-колор" американской компании "Америкен эйруэйз" свободна от всех недостатков обычной кинопроекционной аппаратуры. Над каждым третьим рядом кресел слева и справа расположен экран, который после демонстрации фильма можно откинуть к потолочной панели.

Экран, изготовленный из матового стекла, напоминает экран телевизора. Изображение хорошо видно даже при дневном свете. Для звука у каждого зрителя имеются свои наушники. У системы "Астро-колор" есть еще одна особенность. Действие на всех экранах происходит не сразу: между первым экраном в задней части салона и первым экраном в носовой части есть определенный сдвиг во времени. Вы как будто сидите в кинотеатре с пятнадцатью проекционными аппаратами и столькими же экранами, причем второй проектор включается через минуту после первого, третий - через минуту после второго и т. д. Таким образом, зритель - если он смотрит на все экраны одновременно - может наблюдать за действием в разных его фазах. Но и эту систему инженеры считают несовершенной и готовят новую, еще более современную. Для каждого пассажира предусматривается миниатюрный телевизор, вмонтированный в спинку расположенного перед ним кресла. На экране телевизора будет демонстрироваться передача, выбранная им по специальной программе, как это делается сегодня при воспроизведении магнитофонной записи.

По совету моего знакомого, недавно вернувшегося из Нью-Йорка, я остановился в гостинице "Тюдор", неподалеку от дворца ООН. Я собирался было прожить здесь всю неделю, пока пробуду в городе, но когда администратор назвал мне стоимость самого дешевого номера - двенадцать долларов в день, я сразу изменил первоначальное решение. Плату за номер нужно было вносить вперед, на это ушли бы почти все мои наличные деньги, а я ведь еще собирался остановиться на денек - другой в Сан-Франциско или в Гонолулу. Поэтому я заплатил только за одну ночь и отправился в номер, чтобы в спокойной обстановке поискать выход из плачевной финансовой ситуации. Номер был небольшой, но уютный; как и полагается в большинстве американских гостиниц, здесь был телевизор. Я принял душ, поужинал бутербродом с колбасой, который жена предусмотрительно сунула в мой чемодан в Праге, растянулся на мягкой постели и включил телевизор. По одной из программ показывали какой-то пустой ковбойский фильм, который вполне можно было смотреть, думая о чем-то своем. В данный момент именно это мне и нужно, так как пора было подумать о более дешевом ночлеге. К счастью, вскоре я вспомнил, что в Нью-Йорке у меня есть приятель еще со школьных времен, который работает здесь врачом в одной из городских больниц. К собственному удивлению, я без труда нашел в телефонной книге его фамилию и тут же набрал номер его домашнего телефона. В трубке раздался знакомый голос. Приятель был удивлен не меньше меня. Я объяснил Павлу, где я нахожусь. "Жди меня в номере, сейчас приеду!" - услышал я в ответ.

Мы не виделись целую вечность, тем сердечнее была наша встреча. После того как мы вкратце рассказали друг другу о своих жизненных путях, я поведал Павлу о своем нынешнем положении.

"Ну, ясное дело, тебе тут никак нельзя оставаться, - сказал Павел. - Здесь довольно дорого, и к тому же могут обокрасть, кражи в нью-йоркских гостиницах - обычное явление. В гостиницу подешевле тебе и подавно лучше не соваться. Пригласить тебя к себе домой я, к сожалению, не могу, у меня маленькая квартира и двое детей... Знаешь что - ты будешь спать в ординаторской у меня в больнице. Мой коллега как раз в отпуске, а у меня на этой неделе одни дневные дежурства. Опасаться тебе нечего, в больнице работает несколько сот человек, друг друга в лицо мало кто знает, никто на тебя даже внимания не обратит. А если кто-нибудь станет меня спрашивать, позвонишь мне домой. Сегодня переспи здесь, раз уж заплатил, а завтра я за тобой заеду. А теперь отдыхай, ты наверняка устал с дороги!"

Павел сдержал свое слово: на другое утро он приехал за мной в своем черном "фольксвагене". Муниципальная больница была неподалеку. Ее мрачные здания из красного неоштукатуренного кирпича, чем-то напоминавшие родильный дом "У св. Аполлинария" в Праге на Альбертове, производили унылое впечатление. Мы беспрепятственно миновали проходную и поднялись в лифте на третий этаж, где в одном из бесчисленных коридоров была комната Павла.

"Ключ можешь оставить себе, у меня есть второй. В коридоре за углом умывальники и душевые - вот, пожалуй, и все, что тебе нужно знать. Каждое утро в восемь я захожу за тобой и мы спускаемся вниз на завтрак. А теперь извини, мне пора идти, сейчас начнется обход!"

Я остался один и стал рассматривать свое нью-йоркское место жительства. Окно с видом на пыльный двор, две белые больничные кровати, письменный стол и шкаф. Я был доволен - большего мне нечего и желать. Финансовая проблема решена, теперь можно выйти на улицы Нью-Йорка.

У каждого города есть своя собственная, неповторимая атмосфера. В Амстердаме ее создают каналы, сеть которых пролегла через весь город подобно гигантской паутине; в Париже это бульвары с сотнями крошечных кафе... а в Нью-Йорке это, вне всякого сомнения, небоскребы. Наверное, любой европеец, очутившись здесь впервые, вначале глядит на них с восхищением, достойным этих чудес современной техники. Однако у многих это чувство постепенно переходит в ощущение угнетенности и депрессии. Европеец, проходящий по оживленным улицам под сенью этих громад, которые, кажется, вот-вот обрушатся на него, вдруг чувствует, что он окончательно затерялся в этом море бетона, стали и стекла. Все улицы, все небоскребы вдруг кажутся ему одинаковыми и напрасно он ищет что-то, на чем можно остановить взгляд. Глаза европейца не привыкли к таким размерам и высотам, и он ликует, обнаружив среди пятидесятиэтажных небоскребов четырехэтажный "домик", который хоть немного напоминает ему далекую родину.

Безусловно, техническая мысль американцев заслуживает восхищения. Высотные здания Нью-Йорка - во всяком случае с технической стороны - представляют собой шедевры современного строительного искусства. Пожалуй, лучше всего сознаешь это на смотровой площадке, расположенной на 86-м этаже самого высокого нью-йоркского небоскреба Эмпайр стейт билдинг, который до сих пор является самым высоким административным зданием на свете. Американцы с гордостью говорят, что это здание можно по праву отнести к пресловутым семи чудесам света и что это единственное из чудес такого рода, созданное в двадцатом веке. Можно усомниться в справедливости этих слов, но следует признать, что Эмпайр стейт билдинг - одна из вершин строительной техники. Проспект, бесплатно прилагаемый к билету на смотровую площадку, лишний раз говорит о том, что американцы обожают цифры и статистические данные. Небоскреб имеет 102 этажа, 6500 окон, на его сооружение израсходовано 60 тысяч тонн стали. Дважды в месяц окна чистят бесстрашные стеклопротирщики в специальных люльках. 72 скоростных лифта ходят вверх и вниз со скоростью 350 метров в минуту. В здании работают 16 тысяч человек - примерно столько же, сколько живет в небольшом городке. Стоимость входного билета (полтора доллара) довольно высока, но, если вы окажетесь в Нью-Йорке, не пожалейте денег.

Вид, который перед вами откроется, стоит того. Вокруг до самого горизонта простирается безбрежное море домов. С высоты 381 метра Манхаттан с зубцами своих небоскребов похож на игрушечный город из кубиков. Здесь используется каждая пядь земли, так как земельные участки в Манхаттане необычайно дороги. И если среди небоскребов вы все же обнаружите не большой незастроенный участок, пока еще занятый стоянкой автомобилей, то можете быть уверены, что владелец просто напросто выжидает, пока цены на землю поднимутся еще выше. Власти города ведут борьбу с предпринимателями за каждый зеленый участок, каждую детскую площадку, каждый клочок земли. Благодаря этому сохранился Центральный парк площадью более трех квадратных километров. Это одно из немногих мест в Манхаттане, где вы можете спокойно посидеть среди зелени. Наряду с морскими пляжами парк - место отдыха жителей Нью-Йорка. Здесь много аттракционов и эстрадных площадок.

Над 102-м этажом небоскреба возвышается телевизионная антенна. Она достигает 67 метров (вместе со зданием - 448 м), вес ее 60 тонн. Телепрограммы принимают более 8 миллионов телевизоров в Нью-Йорке и его окрестностях, где проживает 14 миллионов человек.

В скоростном лифте вы спускаетесь на цокольный этаж этого здания и сливаетесь с толпой, которая заполняет улицы в обеденные часы. Протискиваетесь сквозь эту толпу, терпеливо выжидаете на переходах, пока светофор не остановит лавину автомобилей, несущихся по асфальту, и вдруг оказываетесь на пресловутом Бродвее, самом центре развлечений не только Манхаттана, но и всего Нью-Йорка. Фасады зданий сплошь покрыты рекламой, светящиеся надписи и аляповатые рисунки зазывают прохожих в бесчисленные кинотеатры. Перед ними слоняются какие-то подозрительные личности. В основном здесь показывают фильмы с сексуальной тематикой на грани откровенной порнографии. Лавчонки на Бродвее и в его окрестностях предлагают всем желающим обильный выбор сексуальной литературы, не хуже, чем в самом Копенгагене, удерживающем сомнительное первенство по этому виду товара.

Нью-Йорк - один из самых грязных городов, в каких мне довелось побывать. Тротуары переулков и даже некоторых главных улиц усеяны грязной бумагой, газетами и коробками из-под сигарет; перед многими домами в ожидании мусорщика громоздятся отбросы, бумажные коробки и даже старая мебель. Бродвей тоже не блещет чистотой, скорее наоборот. Поэтому ходить туда лучше вечером, когда все неприглядное прячется под орслепительным светом огней и игрой неоновой рекламы.

Прежде чем закончить свой рассказ о неделе, проведенной в Нью-Йорке, хочу поделиться впечатлениями об Американском музее естественной истории (American Museum of Natural History), одном из самых больших и известных музеев в .Соединенных Штатах. В его просторных залах я провел немало интересных и полезных часов. Величественное здание музея находится в северо-восточной части Центрального парка. Как раз во время моего приезда музей отмечал столетие со дня своего основания. В нем 14 отделов, посвященных астрономии, антропологии, этнологии, геологии, минералогии, палеонтологии, зоологии и другим естественным наукам. Гордостью музея являются его естественнонаучные и этнографические экспонаты, доставленные сюда из всех уголков земного шара, а также богатейшая библиотека, насчитывающая около 200 тысяч томов. Материалы коллекций используются в тематических диорамах, которые знакомят посетителей с прошлым Земли, ее растительным и животным миром, с историей человека и его культурой. С помощью этого современного метода музей предоставляет в наиболее доступном виде информацию, интересующую всех его посетителей: школьников, студентов, специалистов и просто любителей естествознания. Думаю, что Я. А. Коменского порадовали бы образцово организованные экспозиции, в которых последовательно осуществляется его принцип наглядности.

В музее мне представилась возможность лично познакомиться с д-ром Маргарет Мид, руководителем этнологического отдела и специалистом по социальной антропологии с мировым именем. Она предприняла несколько успешных экспедиций с целью исследования примитивных популяций в разных областях Океании. Д-р Мид проявила живой интерес к нашей экспедиции и оказала нам большую помощь. Мы обсудили с ней программу научных исследований, по поводу которой она высказала ряд ценных замечаний и советов. Я искренне благодарен ей за это.

Вы спросите: какой он, собственно, Нью-Йорк? Не знаю. Неделю я ходил по его улицам и пытался познать подлинный облик города. Но лишь слегка приоткрыл завесу, скрывавшую его лицо.

Красив ли Нью-Йорк? Пожалуй,- когда он светится ночью миллионами своих огней. Ведь у него есть Пятая авеню, Центральный парк, Метрополитен-опера, Эмпайр стейт билдинг, статуя Свободы, музеи, концертные залы, художественные галереи...

Но сдаюсь. Я не в силах описать этот город и его обитателей. Знаю только, что это самый большой и самый сумасшедший в мире город самого богатого капиталистического государства; город, в котором живет больше итальянцев, чем в Риме, больше ирландцев, чем в Дублине, больше евреев, чем в Тель-Авиве, пуэрториканцев больше, чем в Сан-Хуане, и негров больше, чем в Либерии.

Нью-Йорк. The Concrete Jungle - бетонные джунгли, так назвал его когда-то один большой американский писатель. Возможно, он был прав - не мне судить. Для этого мало недели, месяца, года - нужна целая жизнь. Жить в Нью-Йорке. Но, думаю, я не смог бы жить в нем.