У людей Рембаранка в Бамьили

Утром меня будит Гонза - он ищет что-то в "вэтриэске". Я быстро одеваюсь и иду осматривать лагерь, расположенный в песчаном русле высохшего ручья. Место не такое уж плохое, не нравятся мне только глубокие наносы мелкого песка, в котором ноги вязнут на каждом шагу. Стоит подняться небольшому ветерку, как в палатках будет полно песка. У нас их две - обе яркого оранжевого цвета; в одной, побольше, мы сложили все наши припасы; другая, с прорезиненным дном и с небольшой "прихожей", служит нам двухместной спальней. С водой у нас неплохо - метрах в ста от лагеря на краю поселка стоит домик. Управляющий разрешил нам брать оттуда воду и пользоваться душем и уборной.

Лагерь ожил. Все встали и ждут, пока Гонза приготовит завтрак. "Хотел бы я знать, что бы вы, грамотеи, без меня делали", - шутит он, наливая нам по большой чашке чая. После завтрака следует краткое совещание. Решаем, что д-р Елинек и д-р Новотный закончат обследование мест погребения аборигенов в окрестностях, Гонза с Иркой поедут в Катерин пополнить запасы горючего, а я с д-ром Прокопцем пойду осматривать поселение. Расходимся каждый по своим делам. Но тут Гонза хватает меня за плечо и недовольно бурчит:

- Вон, полюбуйся-ка на этих аборигенов! - Я посмотрел в даправлении, куда он показывал, и увидел на шоссе нескольких жителей рембаранка, одетых, как мы, в шорты и рубашки, но босых.

- В Праге ты обещал нам, что здесь будут одни голые аборигены с копьями, добывающие себе пропитание охотой, но пока что я видел только таких вот франтов!

Я вспомнил при этом слова правительственного служащего из "Уэлфер Бранч": "Пожалуйста, и не надейтесь, что вам удастся увидеть аборигенов, до сих пор ведущих первобытный образ жизни в буше. Таких сейчас по всей Австралии осталось около трехсот, и их становится все меньше и меньше..." Что же вызвало такие изменения в жизни исконных австралийцев?

До второй мировой войны большинство аборигенов вело традиционный образ жизни первобытных охотников. Только немногие работали на скотоводческих станциях и овцеводческих фермах за очень низкую плату. Некоторые шли в полицию как следопыты. Часть аборигенов жила в христианских миссиях, которые стали возникать еще в прошлом веке. Только в миссиях аборигены имели возможность посещать школу. Во время второй мировой войны, когда над Австралией нависла угроза нападения Японии, в жизни аборигенов наступил крутой перелом. В Северной Австралии было создано множество военных лагерей; вокруг которых начали селиться аборигены. От солдат они получали бесплатно еду, кое-что из поношенного обмундирования, одеяла и некоторые инструменты. Многие помогали строить дороги и военные объекты. Когда война закончилась и солдаты ушли, аборигены в большинстве своем в буш уже не возвращались, так как привыкли к новому образу жизни. Но в лагерях не осталось никого, кто бы мог о них позаботиться. Начался голод, болезни - туберкулез, свинка, грипп и др. Правительство вынуждено было принять срочные меры - в бывшие военные лагеря оно послало правительственных служащих, медицинских работников, а позднее и учителей. Служащие распределяли среди аборигенов продовольственные пайки и одежду, в принудительном порядке делали им прививки.

Постепенно такие базы по снабжению превращались в правительственные поселения аборигенов. Так возникло и поселение Бесуик-Крик, в 1965 году переименованное в Бамьили. Правительственные поселения и миссии имеют много общего. В них, как правило, есть больница или клиника, которой заведует врач или медсестра с медицинским образованием, школа, общественная столовая (в ней питаются почти все школьники и часть взрослых), магазин с различными товарами, где продается практически все, начиная от продуктов и одежды и кончая мебелью. В поселении есть также гаражи с бензоколонками, различные мастерские, генератор для производства электроэнергии, канцелярия управляющего и, наконец, дома для аборигенов и белых служащих. Правительственные поселения и скотоводческие станции, где аборигенов приучают к занятиям скотоводством, находятся в резервациях. Попасть в них можно только по специальному разрешению. Туристам, как правило, его не выдают. Доступ открыт только для научных работников и специалистов.

Три года назад коренные австралийцы получили одинаковые с европейцами гражданские права, в том числе и избирательное право. При этом возникло множество новых проблем, например проблема трудоустройства аборигенов. Раньше некоторые из них выполняли ручную работу за относительно небольшую плату, устанавливаемую обычно по договоренности с работодателем. Когда австралийский федеральный парламент принял закон о правах коренного населения, работодателям пришлось оплачивать труд аборигенов так же, как труд белых австралийцев (не меньше 45 австралийских долларов в неделю). В результате неквалифицированный труд аборигенов стал обходиться работодателям дорого и они потеряли к нему всякий интерес. Исключение составляли владельцы или управляющие скотоводческими станциями и овцеводческими фермами, где аборигены-гуртовщики были совершенно незаменимы.

С установлением гражданских прав аборигенов возникла еще одна немаловажная проблема - алкоголизм. Раньше аборигенам строго запрещалось употреблять спиртное и закон сурово наказывал всякого, кто продавал коренным австралийцам алкогольные напитки или спаивал их. Позднее эта "дискриминация" была отменена законом. Аборигены, в течение многих веков привыкшие к кочевому образу жизни, вдруг оказались в совершенно новых условиях: если они работали, то получали относительно приличные деньги, на которые могли купить себе все, что хотели. Естественно, что они кинулись на когда-то запретный для них плод и начали тратить заработанные доллары на спиртные напитки. Австралийское правительство поначалу стремилось отнестись к этому великодушно - оно не отняло у аборигенов их права тратить собственные деньги так, как они считают нужным, рассчитывая на то, что постепенно с помощью системы резерваций и правительственных поселений оно приучит аборигенов к европейскому образу жизни. Отчасти это удается.

В какой-то мере удалось подчинить аборигенов строгим правилам; некоторые из них начали экономить деньги и оставлять часть зарплаты на хранение управляющему поселением, чтобы купить ружье, транзисторный приемник или даже подержанную машину. В правительственных поселениях продажа алкогольных напитков аборигенам строго запрещена. К сожалению, плохой пример часто подают им белые жители поселений, на которых это правило не распространяется. Аборигены завозят алкоголь в поселение контрабандой или другими способами. Обычно в субботу после получения зарплаты (каждые две недели) они заказывают автобус и едут коллективно в ближайший городок, где в трактире могут покупать спиртного столько, сколько им заблагорассудится. На другой день, часто без цента в кармане, они возвращаются в поселок и вымаливают у управляющего аванс до следующей зарплаты, не имея ни гроша даже на хлеб. Поэтому в некоторых поселениях при выдаче заработной платы управляющие предусмотрительно удерживают у аборигенов некоторую сумму. И часто это здорово выручает их.

Каждое правительственное поселение для аборигенов разделено на две части: одна для белых, другая для аборигенов. Белые живут в удобных одноэтажных домиках со всеми современными удобствами (кондиционированный воздух или система вентиляции, ванна, холодильник, электричество, вырабатываемое дизельным агрегатом). В лагере аборигенов жилища трех типов. Самые простые представляют собой что-то вроде будки из рифленого железа, обычно окрашенного в зеленый цвет, в большинстве своем с глиняным полом, без каких-либо удобств. Душевая и уборные - общие и находятся в специальном помещении. Второй тип немного напоминает наши простые дачные домики. Сделаны они из алюминиевого прокатного листа, но их размеры побольше. Они стоят на бетонном фундаменте и имеют веранду. Но и здесь санитарные узлы общие. Домики третьего типа ни своей величиной, ни удобствами не отличаются от домов белых австралийцев. Аборигены, уже привыкшие жить в домах первого типа и освоившие основные правила гигиены, переселяются в дома второго, а затем и третьего типа. Но подавляющее большинство аборигенов живет, разумеется, в домах первого и второго типов. Электричества зачастую в лагере нет. Пользуются аборигены по старинке огнем. Большую часть времени они проводят на веранде или перед домом у очага. В доме только спят. Внутреннее убранство домов очень простое: несколько циновок и одеял, кое-какая посуда (в основном пустые консервные банки). Кровати, стол и стулья имеют лишь некоторые семьи, здесь это скорее исключение.

В Бамьили живет около 450 аборигенов из четырех различных племен и человек тридцать белых австралийцев, которые занимают руководящие посты и выполняют квалифицированную работу. Аборигены помогают на кухне, снабжают поселение дровами, убирают мусор, ухаживают за газонами и работают на ферме, где выращивают овощи для всего поселения. Наиболее способные обучаются в хорошо оснащенных мастерских различным ремеслам и обращению с современной техникой - тракторами, автомашинами, различным оборудованием. Некоторые работают по соседству в Бесуике на скотоводческой станции и учатся ухаживать за скотом. Их жены в основном сидят дома - лишь некоторые помогают в домашнем хозяйстве белым, убирают в школе или выполняют подсобную работу в яслях и больницах. Желающие могут в течение нескольких месяцев посещать в местной школе курсы домоводства, где их учат шить, готовить пищу, воспитывать детей. Аборигены не обязаны работать. Но в этом случае теперь они лишаются пособия. Кроме того, с тех пор как они были уравнены в правах с белыми, они перестали бесплатно получать продукты и предметы первой необходимости. Однако некоторых отсутствие работы нисколько не волнует. Охотники каждое утро уходят на промысел в буш, проводят там целые дни, а сахар, чай, муку и табак получают от своих работающих родственников.

Карта Австралии

Большую роль в процессе аккультурации играет школа^*. Детей учат не только читать и писать - им стремятся привить основные бытовые и гигиенические навыки. Мальчики учатся в мастерских столярным и слесарным ремеслам, девочек обучают ведению домашнего хозяйства. То, что дети усваивают в школе, они приносят домой и поневоле влияют на образ жизни старшего поколения. Изменить его не просто. Вот, например, у аборигенов, как у всех охотничьих племен, никогда не было привычки убирать за собой. При кочевом образе жизни, который они вели, они постоянно переселялись на новое место. Они не привыкли ухаживать за одеждой, так как никогда ее не носили. Поэтому не так-то легко приучить их стирать одежду.

^* (Под аккультурацией, термином, взятым из английского языка, подразумевается сложный процесс, при котором одно общество находится под непосредственным влиянием другого и перенимает от него элементы его культуры. - Прим. С. Новотного.)

В каждом более или менее крупном поселке есть не только школа для детей с обязательным посещением, но и ясли и детский сад. Существует и вечерняя школа для взрослых. Многие аборигены средних лет также хотят научиться читать и писать. Они очень быстро усваивают учебный материал. Я знаю случай, когда сорокапятилетний мужчина научился читать и писать всего за девять месяцев. После окончания школы дети работают в поселении или уходят на какую-нибудь скотоводческую станцию. Наиболее способные могут продолжить учебу в средней школе-интернате для аборигенов - колледже Кормилда в Дарвине. Однако кончают его не все. Нередки случаи, когда парень или девушка через год - два убегают назад в поселение. "Я тосковала по бушу, в городе мне не нравилось", - сказала мне одна из таких "беженок". Но несмотря на это, в среде аборигенов постепенно начинает складываться своя интеллигенция, несколько коренных австралийцев уже закончило университет.

Во всех поселениях, на правительственных или частных скотоводческих станциях имеются магазины или хотя бы склады со всевозможными товарами для аборигенов. Здесь они могут купить не только предметы первой необходимости и продукты, но и промышленные товары (велосипеды, мебель, посуду, различные инструменты и т. д.).

Коренные австралийцы обычно покупают продуктов немного: они предпочитают питаться в общественных столовых, несколько напоминающих наши заводские столовые, где три раза в день можно поесть довольно вкусно и питательно, причем относительно недорого (разницу между себестоимостью и продажной ценой возмещает государство). В столовых в полдень питаются и дети, для них отведено специальное место. На второй завтрак дети аборигенов, как и все австралийские школьники, получают бесплатно пол литра молока. Питание аборигенов в последние годы сильно изменилось. Если раньше они ели в основном мясо, добытое на охоте, и лесные плоды, то сейчас пища их стала гораздо разнообразнее. Теперь они едят больше овощей и фруктов, мучных продуктов и сахара. Раньше все эти продукты были редкими в рационе аборигенов.

Свободное время коренные австралийцы проводят по-разному. Чаще всего они сидят перед домом и беседуют; взрослые играют в карты или поют. Некоторые ходят на прогулку в буш, другие, главным образом молодежь, играют в баскетбол, настольный теннис или "сокер" (австралийский вариант нашего футбола). Один или два раза в неделю в поселениях демонстрируются фильмы: в сухой период под открытым небом, в дождливый - в столовой. Некоторые зрители приносят с собой стулья, но большинство по старой привычке сидит на земле. Фильмы аборигены смотрят с таким же интересом и напряжением и так же реагируют на различные ситуации, как и белые. Но когда герои на экране целуются, они стыдливо опускают глаза. Субботы и воскресенья почти все австралийцы проводят одинаково: уходят гулять в буш, который они очень любят и не перестают считать своим домом. Они охотятся на дичь, как в старые времена, старшие учат молодежь познавать природу, знакомят с историей, сказаниями и легендами племени. Когда приходит время, они приводят подростков к священным ритуальным местам и подвергают их обряду посвящения.

Племя рембаранка имеет свою исконную территорию в центральной части резервации Арнемленд, в среднем течении реки Уилтон, которую аборигены называют Бульмен. Во время второй мировой войны они начали переселяться на запад ближе к шоссе Стюарта, и в настоящее время племя разбросано по четырнадцати правительственным поселениям, по частным и правительственным скотоводческим станциям и церковным миссиям. Часть племени рембаранка до сих пор живет на станции Мейнору, расположенной ближе всего к их исконной территории. Количество аборигенов, по данным, полученным нами от Австралийского института по изучению аборигенов в Канберре, не превышает 150 человек. Несколько десятков, среди которых есть и метисы, живет и в Бамьили.

Вскоре мы поняли, что экспедицию нужно разделить на две рабочие группы, иначе нам не выполнить всю программу в установленный срок. В Дарвин необходимо вернуться не позднее середины октября, до начала дождей - иначе мы застрянем в буше и не выберемся оттуда, пока не кончатся дожди и не подсохнут дороги. Как это ни печально, пришлось разделиться.

Первая группа под руководством д-ра Елинека (в ней были д-р Новотный, Ирка Врожина, Гонза Данек и господин Брандл) отправилась в Мейнору и оттуда дальше в резервацию Арнемленд в поисках покинутых стойбищ аборигенов для исследования настенных рисунков и сбора каменных орудий. Они должны были проехать через незнакомую территорию до Манингриды на северном побережье. Задачей второй группы, если ее можно назвать группой (д-р Прокопец и я), было проведение антропологических измерений и демографических исследований среди представителей племени рембаранка в Бамьили и других правительственных поселениях и станциях.

Карта Австралии

И вот "вэтриэска", "лендровер" и "тойота" г-на Брандла уехали от нас, и мы снова осиротели. Наша работа была непростой, хотя условия у нас, казалось, более благоприятные и менее трудные, чем у наших коллег. Задача антропологических и демографических исследований - получить информацию о физическом развитии и основных биологических характеристиках и семейных отношениях людей племени рембаранка. Практически это означает, что у каждого аборигена нужно было выполнить до 35 определении размеров тела и составить серию описательных признаков, далее подготовить фотодокументацию, отобрать образцы волос, отпечатки пальцев и ладоней и заполнить демографическую анкету, содержащую 24 вопроса. У нашего населения такое обследование прошло бы, конечно, без всяких трудностей; в условиях Северной Австралии среди аборигенов это было несравнимо сложнее.

Главное было начать. Внешне аборигены относились к нам дружелюбно - приветливо с нами здоровались, охотно беседовали, но в остальном не желали с нами иметь ничего общего. Кем мы были для них? Иностранцами, приехавшими в машине с правительственным номером и говорившими по-английски с незнакомым акцентом, который они не понимали. Мы явно не вызывали у них доверия. О начале исследований среди взрослых не могло быть и речи. И мы решили начать с детей. С ними всегда проще. Директор местной школы предоставил нам специальный класс и составил список детей. Мы подмели в классе, расставили столы, поставили весы, а на стол положили коробку с чешскими конфетами. Дети вели себя очень мило. Сначала, правда, они стеснялись и называли свои имена так тихо, что мы их почти не слышали. Но зато они были необычайно терпеливы, и лишь самые маленькие плакали. В перерыве в окна заглядывали любопытные, смеялись, толкаясь и переглядываясь друг с другом. Но постепенно мы сдружились с детьми, и через несколько дней, когда мы шли по поселку, они издалека нас окликали и приветствовали.

Работа в школе шла успешно. Мы принимались за дело утром, сразу после начала занятий. Дети приходят из лагеря аборигенов в восемь часов, принимают душ и переодеваются в школьную "форму" - мальчики в рубашки и шорты, девочки в простенькие, скромные платьица. В половине девятого на школьном дворе - если можно так назвать небольшое пространство между отдельными зданиями - утренняя линейка. Ученики под руководством учителей строятся по классам - от младшего к старшему. Затем под пение гимна поднимается государственный флаг, и ученики под бой барабана расходятся шеренгами по классам. Школа построена по системе павильонов - отдельные классы расположены в одноэтажных или двухэтажных домах. Один класс находится в специальном алюминиевом фургоне, который в австралийском поселке встречается довольно часто. Это очень простой и разумный выход из положения там, где подвоз строительных материалов сложен и дорог. Вместо того чтобы строить новый дом, приезжает такой "класс" на колесах, и его устанавливают на бетонный цоколь. Когда класс понадобится в другом месте, фургон ставят на колеса и увозят. Так же решается и жилищная проблема учителей. Например, в Бесуике местный учитель живет точно в таком же фургоне. Там есть кухня с газовой плитой с пропан-бутановыми баллонами и керосиновым холодильником, ванна, кабинет и спальня. Достаточно лишь присоединить электрический кабель. Там, где не проведено электричество, для освещения используют газ из пропан-бутановых баллонов.

В десять часов в школе большая перемена. Детям выдают во дворе теплое молоко, а учителя пьют в учительской чай. В полдень все дети в обязательном порядке идут в столовую - чтобы хотя бы раз в день они нормально поели. В три часа раздается последний звонок, дети снова переодеваются в свою одежду и идут домой. Некоторые учителя остаются с детьми и после уроков, занимаются с ними спортом. Физкультуре и спорту здесь уделяется очень большое внимание: важно не только физическое развитие детей, но и воспитание их в духе соревнования и соперничества, который у детей аборигенов совершенно отсутствует.

Каждый год проводятся областные спортивные соревнования школьников. Нам повезло, что это важное в жизни школы событие совпало с нашим пребыванием в Бамьили. Уже за день до начала соревнований из разных мест приезжали автобусы с детьми. Некоторые были в пути два дня. Так, дети из Виктории-Ривер-Даунс проехали 500 километров, а из Хукер-Крика - 800 километров.

Вечером накануне открытия состязаний молодая учительская пара из школы в Бамьили пригласила нас на барбекю. Это напоминает наши вечера у лагерного костра, когда на огне жарят шпекачки. Барбекю обычно организуют в саду перед домом. Расставляют стулья, тот, кому стул не достался, садится прямо на землю. На столе стоят бумажные тарелки одноразового пользования, приборы, нарезан хлеб, приготовлены различные гарниры и салаты. В железном противне на кирпичах жарят бифштексы, свиные отбивные и сосиски. Здесь самообслуживание, напитки обычно приносят с собой. Это очень удобно для хозяев - нет никаких хлопот с гостями. Покупают лишь дюжину или две бутылок пива. Каждый развлекается как может, коллективные развлечения не особенно популярны. Не очень принято здесь и петь.

Katherine District Sports Bamyili - 1969 ("спортивные соревнования области Катерин - Бамьили - 1969") начались утром следующего дня торжественной церемонией. Каждая школа вышла с транспарантом, на котором было написано ее название. Мальчики и девочки шли в спортивных костюмах цвета школы. После торжественного открытия соревнований и подъема флага следовало первое состязание - по маршировке. Победили мальчики и девочки Бамьили, они маршировали, как заправские солдаты. Затем начались соревнования по легкой атлетике. Если бы не эвкалипты, видневшиеся вдали, и не темная кожа соревнующихся детей, можно было бы подумать, что мы у себя дома. Каждый хотел быть первым, каждому хотелось победить - всюду звонкие голоса, радостный детский крик. После перерыва под восторженные громкие возгласы болельщиков до самого вечера продолжались соревнования по играм с мячом. Пальма первенства досталась Бамьили.

На следующий день утром я видел, как тренер, приехавший из самого Сиднея, бежал во главе небольшой группы детей. Он выискивал таланты. И может быть, со временем имена мальчиков и девочек аборигенов прославятся и на Олимпийских играх. Кто знает?..