4. Грани новых веяний и традиции

В городах, где все ярче проявляются черты нового, связанные с промышленным развитием, где очертания крепостей и амфитеатров все более вытесняются силуэтами современных предприятий, происходят значительные изменения и в социальной сфере. Новые экономические потребности страны ставят на повестку дня решение целого ряда проблем, среди которых видное место занимает просвещение и образование. В Иордании им уделяется большое внимание, и недаром здесь говорят, что самое ценное национальное достояние - интеллектуальный потенциал народа.

До получения независимости около 80% населения страны было неграмотно. Во времена мандата в учебных заведениях училась очень незначительная часть местных жителей, а преподавание сводилось к заучиванию традиционных догм ислама. В 1932 г. в стране на 75 тыс. детей школьного возраста приходилось всего 62 государственные школы, в которых обучалось 5,5 тыс. учеников. Уровень полученных в этих школах знаний был весьма невысок. Главное внимание уделялось чтению Корана.

Мечеть - часто главное украшение пейзажа

После достижения независимости в связи с поставленной задачей в кратчайшие сроки покончить с вековой неграмотностью и невежеством были предприняты шаги по созданию новой системы образования. Так, резко уменьшилось количество часов на изучение религиозных дисциплин, введено профессиональное обучение с целью подготовки учащихся к практической деятельности. Уже в начале 50-х годов в начальных и средних школах Иордании обучалось 128 тыс. учеников, а в первой половине 80-х годов школы страны посещало свыше 730 тыс. учащихся.

Наметились сдвиги и в женском образовании. Накануне независимости начальную школу посещало не более 10% девочек школьного возраста, а в начале 80-х годов они составляли 44% всех учащихся, в высшей школе - 46%. К этому времени в стране имелось уже почти 3 тыс. начальных и средних школ, 52 колледжа и 2 университета.

Рост числа учащихся сопровождался резким увеличением расходов на нужды образования, которые с 1963 по 1980 г. возросли с 3,6 млн. до 14,4 млн. дин. Ежегодно на развитие системы просвещения ассигнуется 6-8% бюджета страны. По плану 1981-1985 гг. на нужды образования выделялось 7,7% всех капиталовложений.

Случайный заработок

В начале 80-х годов большинство учебных заведений находилось в ведении Министерства образования, остальные - в ведении Министерств обороны, здравоохранения, труда и социальных дел, Ближневосточного агентства ООН по оказанию помощи палестинским беженцам, Амманского и Ярмукского государственных университетов. 10% школ принадлежали частному сектору.

Курс обучения в начальной школе, который является обязательным, составляет 6 лет. В ней дают начальные знания по точным и гуманитарным наукам, арабскому языку, основам религии. Особое внимание уделяется изучению английского языка. Дело в том, что арабским литературным языком из-за его сложной структуры и лексики трудно пользоваться при передаче современной научно-технической информации. Поэтому английский язык выступает как подспорье в приобретении технических знаний.

За полной начальной школой следует средняя, также шестилетняя, также обязательная и бесплатная. Здесь происходит определенное размежевание учащихся, которые могут выбрать общеобразовательную или ремесленную специализацию.

В средней школе ученики получают техническое, сельскохозяйственное, ремесленное, коммерческое или гуманитарное образование. Это позволяет стране получать для национального хозяйства готовых специалистов среднего звена, в которых она ощущает нехватку.

Шмаг - обязательная деталь костюма иорданца

Выпускники общеобразовательных и ремесленных школ имеют право поступления в национальные или зарубежные высшие учебные заведения или в "Коммъюнити Колледж" - специализированные учебные заведения, готовящие специалистов административного профиля. Обучение длится два-три года и приравнивается к высшему образованию. Их выпускники направляются на работу в те учреждения, в ведении которых находятся "Коммъюнити Колледж". Среди них Министерства образования и здравоохранения, Департамент статистики и Центральный банк страны, различные частные фирмы и компании.

Крупнейшим высшим учебным заведением страны является основанный в 1962 г. Амманский университет в составе девяти факультетов. Жители Аммана, рассказывая об этом университете, не упустят случая подчеркнуть тот факт, что почти 80% профессорско-преподавательского состава составляют иорданцы, причем в настоящее время поставлена задача полностью заменить иностранных преподавателей местными выпускниками.

На первом этапе, когда создавалась нынешняя система образования, резкий приток учащихся стал оказывать отрицательное воздействие на качество образования. Стремясь локализовать этот процесс, Иордания обратилась за помощью к ЮНЕСКО и ряду государств с просьбой направить в страну квалифицированных преподавателей для подготовки педагогов из местных жителей. Были открыты учительские колледжи в Аммане и Акабе, созданы соответствующие факультеты в университетах. Учителя направлялись на стажировку в Каир, Бейрут, Дамаск и другие крупные центры. В результате положение было выправлено, и сейчас в арабском мире качество обучения в Иордании считается настолько высоким, что иорданских выпускников охотно приглашают на работу в страны Персидского залива, Алжир, Марокко и другие арабские государства, которые стали также направлять своих студентов в Иорданию.

К началу 80-х годов в Иордании возникла довольно необычная для развивающегося государства ситуация - подавляющая часть молодежи после окончания средней школы устремилась в высшие учебные заведения. В результате в стране на каждого специалиста среднего технического звена приходилось в последнее время четыре инженера с высшим образованием.

Заметную роль в этом сыграла пропагандистская кампания, призывающая молодежь получать высшее образование, которое было названо "главным средством ликвидации экономической отсталости страны". Однако многие молодые люди, окончив вуз, стремятся уехать на работу за границу, прежде всего в нефтедобывающие страны Персидского залива, где ощущается нехватка инженерного персонала, а заработная плата значительно выше, чем в Иордании.

В целом в стране ликвидирована массовая неграмотность. Распространенное ранее недоверчивое отношение к образованным людям сменилось уважением к ним, а роль знаний, науки и техники признается важнейшей для организации современной жизни.

Состояние здравоохранения в стране вполне соответствует современным требованиям. При наличии уже упоминавшейся социальной дифференцированности в целом общественному здоровью уделяется немало внимания.

До получения независимости эпидемии и инфекционные болезни были широко распространены как в сельской местности, так и в городах. В 1943 г. в стране имелось лишь 10 государственных больниц на 119 коек и 5 частных клиник на 155 мест, а весь медицинский персонал состоял из 30 врачей, 10 дантистов, 9 фармацевтов и 14 акушерок. Понятно, что в период английского мандата весь этот незначительный персонал обслуживал по существу только колониальную администрацию и буржуазно-феодальную элиту, а сотни тысяч феллахов и бедуинов были лишены возможности пользоваться элементарным медицинским обслуживанием. Поэтому не удивительно, что в народе процветало знахарство. Было распространено прижигание каленым железом, применение в качестве лекарств сурьмы, хны, краски индиго, некоторых дубильных веществ, широко использовались также лекарственные травы. Против туберкулеза местные знахари советовали употреблять в пищу мясо собаки. Хотя некоторые из народных средств действительно имеют лечебный эффект, их применение часто сочеталось с самым примитивным шарлатанством - обряд "лечения" сопровождался заклинаниями и заговорами, таинственными манипуляциями знахаря, советами носить тот или иной амулет. Ясно, что такое "медицинское обслуживание" не могло предотвратить распространение заразных болезней или снизить уровень смертности, особенно высокий среди детей. Даже в 50-х годах в Иордании наблюдались вспышки таких инфекционных заболеваний, как малярия, дизентерия, туберкулез и др.

Традиционная национальная одежда понемногу вытесняется европейской

Охрана здоровья населения стала рассматриваться в качестве государственной задачи только после получения независимости.

В 1950 г. было создано Министерство здравоохранения. Правительство ассигновало средства на осушение болот в долине р. Иордан, ставших рассадниками малярии. Были выделены капиталовложения на улучшение водоснабжения и канализации в городах и крупных населенных пунктах, расширена сеть лечебных учреждений, увеличена численность медицинского персонала. Регулярно стала проводиться вакцинация населения против туберкулеза, трахомы, оспы и дизентерии.

С начала 50-х годов были утверждены три пятилетних плана медико-санитарного обслуживания населения. Основные усилия были сконцентрированы на увеличении медицинского персонала и расширении сети лечебных заведений. В середине 60-х годов в Иордании действовали 57 больниц и клиник, число врачей достигло 580, открылись туберкулезный диспансер и школа медицинских сестер, иорданским врачам было запрещено выезжать за границу на постоянную работу. Для подготовки медицинского персонала высшей квалификации за рубеж, прежде всего в Англию, были направлены студенты и стажеры. Регулярно выделялись значительные средства на улучшение системы здравоохранения.

Женская средняя школа

Принимавшиеся меры принесли известные плоды. В начале 80-х годов в Иордании действовало 33 крупных госпиталя, 81 медицинский центр, 260 сельских клиник, многочисленные центры охраны здоровья матери и ребенка, стоматологические клиники и аптеки. Два медицинских учреждения страны - Госпиталь при Университете Аммана и военный Медицинский центр короля Хусейна, открытые в 1973 г., являются особенно крупными. Оба этих учреждения, имеющие в своем распоряжении новейшее оборудование, предоставляют достаточно широкий круг медицинских услуг; в них работают наиболее опытные специалисты. Университетский госпиталь после открытия медицинского факультета в Амманском университете стал играть главную роль в обучении и повышении квалификации национальных врачебных кадров. При Медицинском центре, обслуживающем наряду с военнослужащими и гражданское население, было открыто кардиологическое отделение, где иорданскими врачами проводятся операции на сердце.

Медицинский центр короля Хусейна занимает огромное современное здание, построенное из бетона и стекла. С первых шагов посетителя встречает обилие солнечного света, льющегося сквозь широкие оконные проемы. В просторных прямых коридорах, вдоль стен которых идут бесконечные белые двери с табличками, указывающими номер кабинета, фамилию, а также звание врача, нет ничего лишнего. В кабинетах царит строгая чистота. Медицинский центр обслуживается исключительно национальными кадрами.

Однако для лечения некоторых болезней в Иордании все же нет соответствующих условий - отсутствуют некоторые виды оборудования, необходимая подготовка медицинского персонала. В этих случаях вступает в действие специальная государственная организация, занимающаяся направлением таких больных за рубеж, в основном (до 95%) в Англию, с которой подписано соответствующее соглашение. Поскольку лечение подобных больных осуществляется в Англии частным сектором, стоимость их пребывания в английских клиниках берет на себя правительство Иордании. Однако оплачивается только лечение государственных служащих, остальные пациенты должны сами возмещать все расходы по лечению.

В последние годы все более расширяется сеть сельских больниц и центров по охране здоровья матери и ребенка, которые ведут лечебно-профилактическую работу среди сельского и городского населения, распространяют среди него общие гигиенические сведения.

Военный парад в столице

Наряду с государственными медицинскими учреждениями в стране существует обширная частная практика. Многие состоятельные иорданцы в силу традиции предпочитают обращаться за врачебной помощью в частные клиники, которых в начале 80-х годов насчитывалось свыше 530. Особенно широко развита частная зубоврачебная помощь.

Жесткие условия конкуренции заставляют врачей-частников, не считаясь с затратами, снимать под свои Клиники помещения в наиболее фешенебельных районах Иорданских городов, прежде всего Аммана, оборудовать их, часто сверх меры, самыми современными инструментами. По мере "обрастания" клиентурой эти врачи быстро окупают свои расходы, так как частные медицинские услуги стоят очень дорого. Наиболее преуспевающие врачи, которых можно сразу же отличить по роскошно обставленным кабинетам и солидной клиентуре, начинают выходить за рамки своей профессиональной деятельности. Сейчас уже весьма нередки случаи, когда они скупают акции промышленных, торговых и других компаний, вкладывают средства в покупку недвижимости и земельных участков, ведут биржевые операции, перекладывая свои прямые обязанности на начинающих медиков, которые нанимаются на частную службу к "модным" врачам, надеясь со временем обрести собственную клиентуру.

Средства, идущие на здравоохранение, складываются из государственных ассигнований, финансовой помощи различных международных организаций, в частности Всемирной организации здравоохранения и Международного фонда помощи детям, средств социального страхования и налогов на гонорары врачей, занятых в частном секторе. Существуют также фонды частных организаций Иордании, на средства одной из них - Медицинской корпорации - в пригороде Аммана был построен Госпиталь принцессы Алии на 300 мест. По плану социально-экономического развития страны на 1981 - 1985 гг. на нужды медицинского обслуживания населения было ассигновано в общей сложности 22,4 млн. иорд. дин., т. е. всего в 2 раза меньше, чем в такие важные отрасли экономики, как электроэнергетика или сельское хозяйство.

Достигнутое службой здравоохранения Иордании в последние десятилетия отнюдь не означает, что все проблемы в сфере медико-санитарного обслуживания населения решены. В стране по-прежнему не хватает врачей, ощущается нехватка больниц, существует неравномерное распределение лечебных заведений по различным районам. Поэтому государство продолжает вкладывать значительные средства в подготовку медицинского персонала.

Намечено построить целый ряд базовых медицинских центров, лабораторию фармацевтического контроля, несколько госпиталей в отдаленных районах, открыть дополнительные училища медсестер, акушерок, санитаров и фармацевтов.

Не имея национальной фармацевтической промышленности, Иордания вынуждена импортировать свыше 3600 наименований лекарственных препаратов, которые она покупает у 302 зарубежных фирм и компаний.

Конечно, дальнейшее развитие системы здравоохранения тесно связано с положением в иорданской экономике.

Социальные завоевания - плод длительной и трудной борьбы, которую ведут народные массы. Эффективность такой борьбы прямо связана со сплоченностью и организованностью разных отрядов трудящихся. Важную роль в их консолидации играют боевитые профсоюзы, последовательно отстаивающие интересы трудовых слоев населения в обществе с антагонистическими классами.

Торговля сувенирами - весьма популярное занятие

Профсоюзное движение на территории современной Иордании, зародившееся в условиях подъема арабского национально-освободительного движения, вызванного Великой Октябрьской социалистической революцией, прошло длительный и сложный путь становления и развития. В условиях антиколониальной борьбы народов Заиорданья и Палестины появление промышленного пролетариата придало новый импульс обострению противоречий между трудом и капиталом.

Первые попытки организовать профессиональные союзы относятся к середине 30-х годов. Тогда Трансиорданский исполнительный комитет - ведущая организация антиимпериалистического движения того времени - в целях распространения своего влияния на широкие круги трудящегося населения создал Союз иорданских рабочих. Однако эмирские власти, опасаясь организованного рабочего движения, вскоре разгромили эту первую рабочую организацию.

Присоединение к эмирату арабских районов Палестины, где насчитывалось около 135 тыс. человек, работавших по найму, усилило рабочее движение в стране. Палестинский рабочий класс в противоположность раздробленным пролетарским и полупролетарским слоям Заиорданья обладал сравнительно большим опытом профсоюзного движения: первое общество арабских рабочих Палестины было создано еще в 1925 г. и имело сложившиеся профсоюзы, в рядах которых насчитывалось около 30 тыс. человек.

У входа в лавку частного торговца

Под их влиянием, невзирая на различного рода запреты и ограничения властей, в стране после 1949 г. началось создание первых профсоюзных организаций. Важным этапом в их формировании стала рабочая конференция, состоявшаяся в 1950 г. в Иерихоне, на которой были разработаны основные принципы профсоюзного движения. Огромное значение при этом сыграл тот факт, что районы Заиорданья стали превращаться в центр политической и экономической жизни объединенного королевства, так как местные предприниматели предпочитали вкладывать свои капиталы в строительство промышленных предприятий именно в заиорданских областях, а не на Западном берегу ввиду постоянной военной угрозы со стороны Израиля.

В 1951 г. возник первый в истории современной Иордании профсоюз. А весной 1954 г. была основана Всеобщая федерация рабочих профсоюзов Иордании (ВФРПИ) как объединение отраслевых профессиональных организаций. Отчасти по ее инициативе власти Иордании в начале 1955 г. издали "закон № 17", который стал существенным дополнением к куцему трудовому законодательству тех времен.

ВФРПИ стремилась к установлению деловых связей с зарубежными профсоюзами. В 1955 г. по инициативе профсоюза гражданских служащих Иордании в Дамаске состоялась конференция, в работе которой приняли участие также федерации профсоюзов Сирии, Ливана, Египта. В ходе ее были заложены основы для создания Международной федерации арабских профсоюзов.

'Корабль пустыни' до сих пор сохраняет свое значение

Активизация профсоюзной деятельности выразилась в увеличении числа забастовок, в ходе которых трудящиеся выдвигали преимущественно экономические требования. Наиболее массовый характер приняли забастовки рабочих фосфатных рудников и пекарной промышленности. Власти в ряде случаев были вынуждены уступить. Более того, чтобы сбить волну выступлений, иорданское правительство в 1956 г. пообещало внести в трудовое законодательство изменения в пользу трудящихся слоев.

В 1957 г. в результате сдвигов вправо в политической жизни страны и усиления позиций сил реакции профсоюзное движение Иордании оказалось в крайне сложном положении. На средства профсоюзов был наложен арест, их клубы и просветительские учреждения были закрыты, ведущие деятели профсоюзного движения и профсоюзные активисты оказались в тюрьмах или были вынуждены эмигрировать. Правительство распустило многие активно действовавшие профсоюзные организации, а оставшиеся были поставлены под жесткий контроль.

Запрещение деятельности ВФРПИ вызвало ряд протестов со стороны Всемирной организации профсоюзов и федераций профсоюзов многих стран, в результате чего власти были вынуждены пойти на некоторые уступки. Прежде всего был восстановлен главный профцентр Иордании, который уже в конце 50-х годов стал активно выступать за пересмотр ряда действовавших законодательных актов.

Несмотря на сложности в развитии рабочего движения, трудящиеся Иордании к 1965 г. сумели добиться от правительства дополнительных поправок к трудовому законодательству. Однако по-прежнему запрещалось создавать профсоюзы государственных служащих и сельскохозяйственных рабочих, отсутствовали эффективные органы по разрешению трудовых конфликтов.

Район кооперативного жилищного строительства

Израильская агрессия 1967 г. против Египта, Сирии и Иордании серьезно подорвала иорданское профсоюзное движение. На оккупированных территориях осталось семь крупных профсоюзов, что привело к сокращению численности членов профсоюзов до 10 тыс. человек.

Вместе с тем в результате израильской агрессии усилились тенденции к сплочению в профсоюзном движении Иордании, которое стремилось к объединению на основе борьбы за ликвидацию последствий агрессии. В 1970 г. ВФРПИ была принята в члены Всемирной федерации профсоюзов.

На строительной площадке

Рост демократических настроений среди членов и руководства профсоюзов Иордании, их авторитет среди трудящихся масс, усиление антиимпериалистической деятельности вызвали ответную реакцию со стороны властей. Воспользовавшись вооруженными столкновениями между отрядами Палестинского движения сопротивления и регулярной армией Иордании осенью 1970 г., власти создали военное правительство с целью "наведения порядка и законности в стране". Ссылаясь на установление фактического военного положения, новое правительство произвело одновременно с перетряской государственного аппарата (для удаления из него сторонников Палестинского движения сопротивления), гонение и на массовые организации, в том числе на профсоюзы, пытаясь превратить их в послушный инструмент.

Однако через некоторое время, стремясь снять обвинения со стороны арабского и международного профсоюзного движения в подавлении элементарных профсоюзных свобод, иорданские власти пошли на определенные уступки. В частности, они освободили большинство арестованных профсоюзных активистов, обещали пересмотреть ограничительный закон о труде, восстановили деятельность главного профцентра страны. Все это не замедлило сказаться на демократизации профсоюзов. Так, под влиянием прогрессивно настроенных профсоюзных деятелей, многие из которых вновь вошли в руководящие органы ВФРПИ, были разорваны контакты с АФТ-КПП, установленные иорданскими профсоюзами в начале 70-х годов.

Наконец, в 1978 г., впервые с 1965 г., был созван съезд ВФРПИ, в работе которого приняли участие 164 делегата, представлявших около 80 тыс. членов иорданских профсоюзов.

В ходе бурных дебатов был принят ряд поправок к Уставу ВФРПИ, в результате чего была сбалансирована шкала представительства различных профсоюзов в руководящих органах Федерации. Это позволило менее крупным профсоюзам иметь более широкое представительство в Центральном совете ВФРПИ. Тем самым ограничивалось влияние правых сил, что положительно сказалось на упрочении единства иорданского профсоюзного движения и расстановке сил в выборных руководящих органах.

Здание новой гостиницы

Перед профсоюзным движением страны была поставлена задача добиться внесения в трудовое законодательство таких поправок, которые предусматривали бы отмену ограничений на забастовки, запрещение увольнять с работы женщин при их вступлении в брак, равную оплату мужского и женского труда, увеличение продолжительности оплачиваемых отпусков, усиление санкций против работодателей в случае нарушения ими трудового законодательства, улучшение оплаты труда горных рабочих.

К середине 80-х годов в Иордании было зарегистрировано около 20 профсоюзов общей численностью свыше 85 тыс. человек. Крупнейшим из них является Всеобщий профсоюз работников наземного транспорта и механиков, имеющий свои филиалы в Ирбиде, Кераке, Маане и Акабе, который объединяет свыше 65 тыс. членов. Кроме того, в стране функционируют восемь автономных профессиональных ассоциаций, объединяющих инженерно-технических работников, врачей, адвокатов, геологов, журналистов, фармацевтов, стоматологов и агрономов, которые лишены права организационно примыкать к ВФРПИ, хотя и осуществляют с ней сотрудничество по общим вопросам. По-прежнему, однако, право на объединение в профсоюзы не распространяется на значительную часть трудящихся, прежде всего государственных служащих и сезонных сельскохозяйственных рабочих. Высшим органом Федерации является съезд, на котором избирается Центральный совет. Текущей же работой профцентра руководит Исполком.

Традиционные арабские дома могут быть вполне комфортабельны

В целом можно сказать, что, несмотря на все сложности в деятельности профсоюзов, в последние годы заметно выросло профсоюзное и классовое сознание иорданских трудящихся, требования которых все чаще выходят за отведенные рамки. Особенностью профсоюзного рабочего движения в Иордании становится слияние экономических требований с требованиями пересмотра социальной политики государства, ликвидации ограничительного трудового законодательства. Это происходит на фоне заметного расширения базы профсоюзного движения - все чаще требования рабочих поддерживают такие прослойки, как работники сферы обслуживания, учителя, муниципальные служащие. Характерной особенностью последних лет является также увеличение числа несанкционированных профсоюзным руководством выступлений трудящихся города и деревни. По существу эти выступления представляют собой своеобразную форму отказа рядовых членов профсоюзов страны от политики "классового сотрудничества". Через отраслевые профсоюзы рабочие требуют заключения новых, более справедливых коллективных договоров с предпринимателями, повышения заработной платы и увеличения продолжительности отпусков. Такого рода активность не дает властям успокоиться на достигнутом, заставляя их не упускать из виду проблемы рабочего класса, других отрядов трудящихся.

Государство стремится переключить внимание рабочего класса на наименее актуальные вопросы, подчинить его своей политике и выхолостить классовое содержание его требований. Такая направленность политики в рабочем и профсоюзном движении возможна потому, что высока текучесть кадров на предприятиях, незначительна доля членов профсоюзов среди временно занятых рабочих и служащих, наложены ограничения на право организации профсоюзов среди некоторых категорий трудящихся, запрещены забастовки. А это используется для принижения требований трудящихся, оказания давления на их профессиональные организации.

В таких виллах живут зажиточные иорданцы

В настоящее время перед профсоюзами Иордании стоят серьезные и сложные задачи дальнейшей демократизации движения, включения в сферу деятельности профсоюзов различных отрядов трудящихся, мобилизации их вместе с прогрессивными организациями на борьбу за законные права, установление широких и прочных деловых связей с центрами мирового профсоюзного движения.

Облик Иордании, и экономический, и социальный, постепенно меняется, но не все изменения несут в себе положительный заряд, далеко не все оборачивается благом для народа, который должен пройти еще через многие и многие трудности, чтобы видеть свою родину процветающей.

Новое рождается в ожесточенной борьбе со старым. Столкновение двух сил - консерватизма и современности не сразу заканчивается поражением первого. Устойчивость традиционализма подвергается сильному испытанию, он медленно сдает свои позиции, ибо пустил глубокие корни в сознании людей, воспитанных на вековых догмах, и во многом определяет мировоззрение, быт и систему ценностей в иорданском обществе.

Иорданию не без основания можно считать типичной страной Арабского Востока. Однако она не лишена и некоторых особенностей, которые придают ей своеобразный колорит. Ее специфика проявляется в чертах характера иорданцев, в манере их общественного поведения, в стиле жизни и быта, которые помогают отличить иорданца от других арабов.

Территория современной Иордании, как отмечалось, была на протяжении столетий вплоть до середины нынешнего века одним из самых отсталых в экономическом и культурном отношениях районов арабского мира. Здесь утвердилась отсталая общественная структура с поздно появившимися из племенного устройства феодальными отношениями, которые тесно соседствовали с общинно-родовыми формами объединения населения, по большей части обитавшего в зонах - племенного кочевья, лишенного регулярных хозяйственных связей с соседями и почти полностью неграмотного.

На ряду с государственными имеются частные гостиницы

С незапамятных времен и до наших дней южные и юго-восточные районы Иордании населяют в основном племена кочевников. Среди них издавна сложилась довольно четкая социальная градация, главным критерием которой был преобладающий вид скота, принадлежавшего племени. Своеобразной кочевой аристократией - асаиль - считались племена верблюдоводов. Другие скотоводческие племена, такие, как, например, швайя, занимавшиеся овцеводством, мааза, разводившие коз, и бакара, пасшие крупный рогатый скот, издавна находились в своего рода вассальной зависимости от более сильных и воинственных верблюдоводов. К наиболее крупным и влиятельным племенам, сохраняющимся и поныне, относятся бени сахр, хувейтат и сирхан.

Промежуточную категорию между кочевым и оседлым населением составляли райя - полукочевники, которые весенне-летний сезон проводили в селениях, занимаясь земледелием, а зимой, когда начинались дожди, уходили со своими стадами в степи, где и кочевали на относительно небольшие расстояния. Райя стояли на самой низкой ступени бедуинской иерархии. Отмечались даже случаи, когда неприязнь к ним была столь велика, что райя бывали вынуждены платить дань не только верблюдоводам, но и некоторым наиболее крупным овцеводческим племенам. Истые кочевники считали любое другое занятие не заслуживающим уважения и в свою очередь с презрением относились к тем, кто, как им казалось, попирает чистоту традиций предков.

Помимо названных существовала и другая весьма любопытная категория кочевого населения, типичная, пожалуй, только для Иордании. Это саллюбы, считавшие себя потомками крестоносцев (саллюб - по-арабски "крест"), чье государство в X-XI вв. занимало территорию бывшей Палестины и значительную часть современной Иордании. По другой версии саллюбы - потомки арабов, принявших христианство еще в доисламскую эпоху. В отличие от других кочевников, которые являются носителями ислама, саллюбы исповедовали христианство. Владея небольшим количеством собственного скота, обеспечивавшего бедуинов всем самым необходимым для жизни в пустыне, они в дополнение к скотоводству занимались ремесленничеством. Оставаясь верными вековой привычке к постоянным передвижениям, они обычно кочевали не самостоятельно, а присоединяясь к какому-нибудь крупному племени в качестве спутников. При этом они стремились особенно не докучать своим партнерам и время от времени меняли привязанности, разнообразя покровителей. Поддерживать существование саллюбы могли не только за счет продажи ремесленных поделок, но и выступая в роли скоморохов, развлекая толпу шутками, танцами, песнями и т. п.

В одном из новых районов Аммана

В течение последних двух-трех десятилетий бедуины Иордании все более переходят к оседлому образу жизни. Если в начале 40-х годов бедуинов насчитывалось 250- 300 тыс., то к концу 60-х годов численность их значительно уменьшилась, и в рамках некогда привычного им образа жизни оставалось не более 55 тыс. человек. К середине 70-х годов их было уже менее 40 тыс., и это число продолжает сокращаться.

Теперь, даже далеко отъехав от города, не часто удается увидеть кочевников. Бедуины обычно передвигаются группами, перегоняя стада ныне уже не столь многочисленных верблюдов и пока еще плотные гурты черных коз или овец. На стоянках они разбивают шатры или палатки, которые лепятся одна к другой по две-три, а то и по двадцать и более, когда останавливается большое племя. Палатки - невысокие, упруго натянутые на колышках и кажущиеся очень хрупкими сооружения с пологами, навесами из колышущихся под ветром полотен. Перед входом имеется очаг Впечатляющее зрелище оставляет временный лагерь кочевников-верблюдоводов, когда они собираются вместе. В пустыне возникает своего рода город, ведь три упомянутых племени имеют 10 тыс. палаток, а их верблюжье стадо достигает 20 тыс. голов.

Верблюд для жителя пустыни означает все. Это и мясо, и молоко, и шерсть, и средство передвижения. Недаром в традиционной арабской поэзии верблюдица - излюбленный образ. Издавна так повелось, что если какой-нибудь романтический кавалер очень хотел польстить избраннице своего сердца, он первым делом сравнивал ее с верблюдицей.

Верблюд заслуживает уважения бедуинов своей экономичностью и выносливостью. Он редко пьет - достоинство не из малых в условиях пустыни. Но если пьет, то буквально десятками литров, шумно и со вкусом. Жидкости он испаряет мало, отдавая тепло, не потея. Шкура, покрытая шерстью, хорошо отражает тепло. В горбе хранится запас жира, который при отсутствии корма расходуется по мере надобности. Верблюд может покрывать большие расстояния, питаясь очень скудной пищей, и долго нести большой (до трехсот килограммов) груз. Ни вездеходы, ни вертолеты, никакой другой вид транспорта повышенной проходимости не могут заменить верблюда с точки зрения кочевника. Недаром бедуины называют своего увенчанного горбом спутника "атау лла" (дар божий).

Верблюдов нередко можно увидеть даже на городских улицах, но чаще, разумеется, в сельской местности, где они перевозят на рынки овощи и фрукты, используются как тягловый скот на пахотных работах или для вращения привода оросительного механизма.

В Иордании распространены одногорбые верблюды - дромедары. Это довольно крупные животные - в холке в среднем они достигают двух с половиной метров. Верблюды хорошо приспособлены к тяжелым условиям пустыни. Соответствующее строение ступни, которая снабжена своего рода подушкой-мозолью, позволяет им уверенно чувствовать себя на сыпучем раскаленном песке.

Благодаря особому строению пищеварительного тракта (например, желудок его состоит из четырех камер) верблюжий навоз совершенно лишен воды и представляет собой хорошее топливо (используется бедуинами для костров).

Верблюд ценится среди иорданцев, как и вообще среди арабов, особенно кочующих, так же высоко, как породистые лошади среди европейцев.

Европейцу, встретившему кочующих в пустыне бедуинов, трудно представить цель и смысл кочевья. Кажется, что бедуины неизвестно откуда пришли и неизвестно куда уйдут. Но кочевники не бродят по пустыне бесцельно. Они точно знают, куда следует держать путь, чтобы найти воду и хорошие пастбища. Бедуинские семьи из поколения в поколение кочуют по одним и тем же маршрутам, причем прекрасно ориентируются в том, от чего подчас зависит их жизнь. Суровая действительность выработала у них цепкий взгляд и внимательное отношение к окружающим предметам, явлениям природы. Они редко ошибаются в своих предположениях относительно песчаной бури, дождя, похолодания, точно определяют близость воды по многим незаметным для непосвященного признакам. Знания, необходимые бедуину в пустыне, передаются из поколения в поколение, это достояние племени, кочевой общины, очень ценимое ее членами.

Кочевая жизнь в пустыне остается тяжелой. Как и века назад, бедуин противостоит днем испепеляющей жаре, ночью пробирающему до костей холоду, ведь в пустыне перепады температуры очень велики. В своем быту он практически лишен всяких современных удобств. Маленькие керосиновые плитки - достояние лишь шейхов да очень немногих зажиточных бедуинов. Источником тепла является нехитрый очаг, огонь в котором поддерживается сухими растениями, древесным углем, верблюжьим навозом.

Трудности быта и пример оседлых жителей все чаще заставляют бедуинов отказываться от кочевок, которые только со стороны могут показаться романтичными. Они все более охотно оседают на землю. Прикрепление бедуинов к земле - результат тех социально-экономических явлений, которые подорвали кочевое хозяйство и заставили большинство жителей пустыни изменить традиционный образ жизни. Сильное воздействие оказала также целенаправленная политика государства, стремящегося вовлечь бедуинские массы в полноценную хозяйственную деятельность.

По мере того как укреплялась иорданская государственность со всеми присущими ей институтами власти и управления общественным развитием, бедуины все более оказывались под контролем правительства. Если раньше они могли легко ускользать из-под опеки государства и не подчиняться его установлениям, то теперь эта возможность исчезла. В прежние времена бедуины были воинами и обладали высокой подвижностью, их потребности были скромными. В контакт с внешним миром они вступали, преимущественно руководствуясь собственными желаниями. С наступлением современной цивилизации они утратили изолированность, замкнутость и тем самым потеряли преимущества, которые делали их сильным противником. Современные транспортные средства позволили властям контролировать передвижение бедуинов даже в тех случаях, когда они располагали отменными скакунами. Теперь были бессмысленны их попытки скрыться в далеких глухих уголках пустыни. Новое оружие, монополизированное государством, еще более ослабило позиции племен - арсенал их военных средств уже не действовал безотказно. Авиация, средства электронного наблюдения лишили бедуинов и полицейской функции. Их военизированные формирования сохраняются во многом как дань традиции. Демонстрационный эффект города, жители которого пользуются различными благами, заставил бедуина менять вкусы и привычки. Новая технология свела на нет традиционный бедуинский промысел как основной источник существования племен. Верблюдоводство оказалось подорванным из-за упадка караванной торговли под влиянием новых средств сообщения и ликвидации некогда оживленного верблюжьего рынка.

В Иордании исторически роль племен была исключительно велика в поддержании королевской власти, обеспечении политической стабильности государства, в общественном устройстве. Поэтому, лишь зная роль бедуинского начала в административно-управленческой системе, можно понять, что являет собою современная иорданская государственность, иорданский арабский характер, отношения в иорданском обществе, семье и т. д.

Бедуинские племена или их подразделения стремились как можно дольше придерживаться привычного уклада. Однако, разводя скот, на который поддерживался рыночный спрос, они постепенно превращались из скотоводов в животноводов, т. е. переходили на более высокую ступень развития, предполагающую сочетание этого занятия с земледелием. Десятки тысяч бывших кочевников нашли работу в промышленности, сфере услуг, пошли на службу в армию, полицию, уехали на заработки за границу, стали городскими жителями, некоторые превратились в самостоятельных землевладельцев, если, разумеется, имели деньги для приобретения земли. Конечно, такое благополучное превращение было привилегией в основном племенной элиты, представители которой стали крупными землевладельцами. Основная же масса бедняков пополнила армию сельскохозяйственных рабочих, поденщиков, арендаторов.

Большая часть населения издавна ведет оседлый образ жизни и сосредоточена в западных и северо-западных районах страны. Это земледельцы, которые выращивают зерновые, овощи, фрукты, оливки, т. е. все то, чем богата иорданская земля.

Еще совсем недавно Иордания, несмотря на наличие оседлых деревень и небольших городов, воспринималась сторонним наблюдателем как огромный полукочевой лагерь. Ныне такого впечатления нет и в помине, хотя люди, привыкшие к урбанистическим и производственным пейзажам со всеми присущими им атрибутами, могут подметить отсутствие неких важных деталей, свидетельствующих о незавершенности перехода к современному образу жизни. Попадается, например, недалеко от шоссе деревня, к ней ведет дорога, стоят домики, вдалеке медленно движутся машины, бредут люди - все на месте, а чего-то не хватает. Не хватает столбов электропередачи: деревня не электрифицирована, люди живут с керосиновыми лампами или ацетиленовыми фонарями, хотя в некоторых домах, как правило, принадлежащих зажиточным людям, есть движки.

Действительно, вид неэлектрифицированных сельских районов уже противоречит общему облику нынешней Иордании, и таких районов в стране пока еще достаточно. Государство постепенно добивается того, чтобы устранить и эти пережитки совсем недавнего прошлого.

Планировка сельских населенных пунктов не очень разнообразна. Один из распространенных ее типов - линейный, при котором крестьянские жилища располагаются вдоль дороги. Планировка наиболее старых селений бывает достаточно сложной. Здесь от плотно застроенного центра расходятся узкие, кривые улочки, с массой неожиданных поворотов, ответвлений, крохотных перекрестков. Для новых деревень все более характерной становится разреженная застройка. Встречаются своего рода хутора или даже отдельно стоящие дома.

В сельской местности люди живут в домах глинобитных или из кирпича-сырца. В восточных районах, где много строительного камня, крестьяне возводят дома из грубоотесанного камня на известковом растворе. Менее зажиточные используют иногда в своих постройках пальмовые листья, циновки и другой быстро приходящий в негодность подсобный материал, который, правда, применяется все реже. Шире используются известняк и ракушечник, из которого сложены многие крестьянские жилища. Их желтоватые или беловатые стены с грубой поверхностью, прорезанной гладкими швами кладки, гармонируют с цветом пустыни. Большинство домов однотипны и почти не отличаются друг от друга. Как правило, они прямоугольны в плане, имеют плоскую крышу и узкие окна, что в максимальной степени соответствует условиям пустыни. Узкие окна пропускают мало солнца, а следовательно, и жары, к тому же они являются данью традиции, когда каждый дом был крепостью, а окна использовались как бойницы. Светлый цвет дома говорит сам за себя - он защищает жилище от перегрева.

Ныне иорданские деревни, какого бы типа они ни были, представляют собой поселения, характерные для переходной зоны от пустыни к городу.

Сильно изменился и внешний облик самих городов, которые стали частью новой Иордании. Приметы нового (железо, сталь, стекло), связанные с растущей урбанизацией, новой технологией, современной культурой, видны повсюду. И рядом со строительными площадками, заполненными грохотом и лязгом механизмов, еще контрастнее выглядят памятники прошлого. Грань между старым и новым становится заметней. Население городов растет. Здесь не только возникают новые для иорданцев явления, связанные с индустриализацией, но, что не менее важно, создается новый тип социальной организации, человеческих отношений, национальной психологии.

Однако все еще обширные слои населения иорданских городов и деревень видят свои корни в пустыне, внутренне считая себя наследниками бедуинов, с которыми и соотносят свое существование. Отсюда порой проистекает идеализация бедуинских атрибутов быта, нравственных устоев, морали.

Культ пустыни, по-видимому, занимает большое место в жизни современного иорданского общества. Об этом говорит многое. От обычая носить на голове шмаг, который является принадлежностью бедуинской одежды, но в городе, да и в деревне все больше утрачивает свое первоначальное значение (он защищает голову от несущихся вместе с ветром песка и пыли, от обжигающего жара пустыни), до телевизионных постановок на темы из бедуинской жизни, которые рассказывают о междоусобицах племен, верности клятве, силе любви и т. п. Действие в таких постановках, обычно местного или египетского производства, разворачивается под народную музыку, поначалу кажущуюся не выразительной, но потом буквально завораживающую, и протекает при соответствующих декорациях.

Во всем чувствуется стремление сохранить мельчайшие подробности обстановки, передающие дух времени. В отличие от других постановок или передач эти представления на бедуинскую тематику идут не на диалекте, а на литературном языке, что ныне случается довольно редко и должно, видимо, олицетворять чистоту не только речи, но и арабской бедуинской традиции.

Непременными участниками местных празднеств являются фольклорные самодеятельные ансамбли, исполняющие танцы и песни кочевников разных областей страны. Сидящие кругом знатоки и остальная публика оживленно обсуждают достоинства и промахи исполнения, оценивают его соответствие традициям той местности, где родились те или другие песни, танцы.

В Аммане время от времени устраиваются выставки, посвященные бадии - пустыне. Картины и фотографии рассказывают о жизни пустыни, ее флоре и фауне, археологических памятниках, предметах культуры и быта и т. п. Такие мероприятия широко рекламируются, освещаются в прессе как значительные события культурной жизни. Таким образом иорданцы хранят дух и традиции пустыни.

Этим же традициям бедуинской жизни обязано отчасти своим существованием своеобразное военное формирование, исполняющее охранно-полицейские функции в районе пустыни. Кывва шурта эль-бадия - полиция пустыни пользуется в стране немалой популярностью. Кадры для нее готовит специальная школа, которая вместе со штабом находится в Эль-Азраке. Отряды формируются из числа кочевников. О престижности службы в ней свидетельствует тот факт, что она немногочисленна (насчитывает всего несколько сотен солдат) и ее не обходят вниманием члены королевской династии, которые периодически посещают места расквартирования частей, участвуют в церемониях, парадах, учениях. О солдатах этих частей идет молва как о воинах, верных лучшим традициям пустыни. В функции полиции пустыни входит перехватывание контрабанды из соседних стран и охрана порядка в местах кочевий. Разъезжают солдаты подразделения верхом на верблюдах, покрытых темными нарядными попонами с густыми кистями, в специальном седле, обтянутом бараньей шкурой, в котором сидят, поджав под себя ногу. Солдаты выглядят весьма экзотично. Они одеты в длинные защитного цвета рубахи до полу - дашдаши, на голове у них традиционный красно-белый шмаг, черный, украшенный кокардой укаль, лихо сдвинутый набок, пояс и грудь перехвачены патронташем, на ремне кинжал, в руках полуавтоматическая винтовка. Когда путешествуешь по районам пустыни, трудно избежать встречи с отрядом полиции пустыни. Мерно покачивающиеся в такт иноходи верблюда всадники, продубленные ветром, прокаленные солнцем, усатые, с темными блестящими глазами, производят незабываемое впечатление. На фоне желтого песка и безжизненных скал пустыни они выглядят чрезвычайно эффектно.

Иорданцы ценят пустыню и все, что с ней связано, любят ее. И свою любовь они стремятся передать чужестранцам. Для туристов, студентов-иностранцев и даже членов дипломатического корпуса предусмотрены экскурсии в пустыню, иногда с ночевкой в шатрах и палатках. Там устраивают угощение чисто иорданскими национальными блюдами, в частности мансафом, очень сытным и вкусным.

Иорданцы говорят, что психологию местных жителей может понять только тот, кто сам пожил в пустыне, прислушался к ее звукам, постиг мудрость обычаев предков, понял их ощущения и переживания. Наверное, в этом есть доля истины. Ведь любой народ имеет свои традиции, связанные с его историей, окружающей средой, природой. Знание всего того, что лежит у истоков национального сознания, помогает разобраться во многих явлениях местной жизни. Следует отметить, что традиции пустыни активно поддерживаются потому, что настоящих их носителей и хранителей, т. е. кочевников, ныне остается все меньше.

Тем не менее, хотя бедуины уже не играют самостоятельной роли в национальном хозяйстве, их значение в создании системы духовных ценностей арабской цивилизации, в формировании мировоззренческой основы, опирающейся на ислам, эстетических представлений, культуры и искусства арабов, также берущих начало в исламе, гражданственности и патриотизма остается огромным. Нормы бедуинской жизни служат мерилом для многих иорданцев, среди которых распространено представление об особой приверженности бедуинов исламу, их верности племени и союзникам, данному слову Их личностные качества - храбрость, гордость, щедрость, ловкость - ценятся, пожалуй, в любом арабском обществе, но в бедуинском в особенности. Они служат образцом для арабов, одобряются как единственно возможные черты национального характера и превозносятся как идеал.

Возвышение бедуинского начала, тесно сплетенного с исламом, не только плод его идеализации, но и выражение стремления сохранить по возможности в неприкосновенности лучшие традиции предков, основы религии, веками цементировавшей арабскую мусульманскую общину.

Ислам пронизывает все стороны жизни иорданского общества, причем гражданские и религиозные нормы так сплелись, что порой трудно отличить, где начинаются одни и кончаются другие. Религия стала тем социально-психологическим фактором, который оказывает заметное воздействие на поведение населения, определяет отношение людей к самым разным явлениям жизни. По существу ислам в арабском мире - больше, чем просто религия. Он одновременно идеология и образ жизни. Действительно, коранические предписания издавна усвоены арабами, в том числе и иорданцами, как руководство в повседневной жизни. Подчиняя разум сотен поколений арабов, ислам глубоко проник в их сознание, стал психологической основой их действий, он создает стереотипы восприятия окружающей действительности, заставляя верующих все события и явления воспринимать через призму Корана и шариата. Он определяет место мусульманина в мире, выступает как средство познания и объяснения вещей, диктует манеру, в которой правоверные соотносят себя с другими людьми.

Вообще знать Коран, разбираться в исламской догматике признается хорошим тоном. Коран известен повсеместно. Его изучают в школе, передают по радио, телевидению; стало обычаем устраивать состязания на лучшее его чтение. Молитвы разносят над городом мощные динамики, установленные на мечетях. Идя по улице или сидя дома, всюду можно слышать протяжное, будто несколько гнусавое, высокоголосное пение сур Корана. Распевное чтение коранических стихов по звучанию и манере произнесения слов резко контрастирует с обычной разговорной арабской речью.

Если прислушаться к разговору на улице, в кино, да и в любом месте, обязательно услышишь ссылки на Аллаха, пророка. Слова "алла", "раббина", "расуль" употребляются очень часто, в том числе и всуе, цитируются целые аяты (коранические стихи), подходящие к случаю. Исламская символика глубоко вошла в обиход, хотя вполне возможно, что ее слова и выражения иногда произносятся людьми машинально.

В сознании иорданцев Коран неразрывно связан с традицией. Недаром у арабов есть пословица, которая гласит, что обычай - пятая черта характера.

Традиция, основанная на шариате, который по существу является обычным правом, имеющим силу закона, весьма почитается иорданцами. Она накладывает отпечаток на все важные события и стороны жизни, особенно такие, как брак, развод, воспитание детей и т. п. Если говорить о нравах и обычаях, определяющих быт иорданских арабов, то, видимо, следует начать с семьи как основной ячейки общества, где они предстают наиболее обнаженными.

Традиционная арабская семья во многих случаях все еще остается большой, т. е. состоит из мужа и жены, его родителей, детей, женатых и неженатых, и внуков. Однако постепенно образуется и нуклеарная семья, т. е. состоящая из родителей и их детей. Причем такой тип семьи имеет большее распространение в городе, чем в деревне, где существование ее антипода - большой семьи связано с собственностью на землю. Пока жив отец (глава дома), единолично владеющий землей, он, как правило, использует свою власть и авторитет, чтобы побудить детей даже после вступления в брак остаться жить вместе с ним.

Иорданская семья носит в целом ярко выраженный патриархальный характер при неоспоримом главенстве мужчины - главы дома. Даже двоюродная сестра по отцу - бинт эль-амм - считается более близкой родственницей, чем бинт эль-халь - двоюродная сестра по матери, хотя обе они имеют юридически одинаковый родственный статус. Все основные решения принимаются отцом, часто после консультаций с проживающими здесь же ближайшими родственниками мужского пола. Отцу постоянно выказывается уважение, которое проявляется и в манере разговора с ним, и в поведении в его присутствии в доме и на людях.

Женщина в большой семье находится в приниженном положении. Однако это не означает, что она полностью лишена самостоятельности в семейных делах и обречена на затворничество. Напротив, она весьма активна в работе по хозяйству, и порой даже в большей степени, чем муж, У бедуинов, например, глава семьи занят преимущественно уходом за скотом, особенно верблюдами, что составляет чисто мужскую обязанность. Его жена исполняет куда более широкий круг обязанностей. Она присматривает за другим скотом, ведает доставкой воды, ведет домашнее хозяйство, воспитывает многочисленных детей. В городских условиях женщина освобождается от части своих прежних функций, но по-прежнему полностью ответственна за воспитание детей, поддержание порядка в доме и за семейные финансы. Таким образом, муж и здесь имеет меньше чисто домашних обязанностей, но зато должен обеспечивать содержание семьи.

В большой семье отношения между мужем и женой, особенно на людях, церемонны. Женщина должна держаться от своего повелителя на почтительном удалении. Дети также следуют этому правилу и стоят ближе к матери, нежели к отцу, хотя именно глава семьи распространяет свое влияние на них еще долго после того, как они станут взрослыми.

При том всеобщем покое, который, казалось бы, должен исходить от такой семьи, она не свободна от внутренних конфликтов, а иногда и проявлений открытого недовольства. Ведь в рамках одной семейной структуры обычай объединяет многих людей, относящихся к разным поколениям, имеющих разный жизненный опыт, мнения, привычки, вкусы. Столкновение жизненных позиций, интересов разных поколений вызывает подчас серьезные противоречия, которые разрастаются и подрывают большую семью. В этом проявляется проблема обострения взаимоотношений между обычаем и реалиями нынешнего дня. У молодежи активно растет круг запросов и интересов, включая те, которые далеко выходят за рамки семьи. Кроме того, семья как социальная ячейка, хранящая свои непоколебимые устои независимо от событий в жизни общества, изживает себя: утвердились профсоюзы, возникла система социального обеспечения, вступили в силу законы о труде. Это означает, что государство берет на себя часть функций семьи, и немалую.

Стремление самим определиться в жизни побуждает молодежь (при несогласии родителей) покидать отчий дом и обосновываться отдельно.

Идеал нуклеарной семьи становится все более привлекательным для молодых, ибо в ней утверждаются права личности, возникает большее равенство между супругами; она предполагает большую свободу в выборе партнера и больше ассоциируется с любовью, как преддверием брака. Другими словами, как верно подметил один иорданский исследователь проблем семьи (кстати, тоже молодой), такая семья находит "особый отклик у молодежи, образованных людей, женщин, у всех тех, кто не имеет преимуществ по рождению при существующем положении вещей".

Однако в нынешнем арабском обществе, в том числе и иорданском, с его многочисленными условностями не удается преодолеть распространенного взгляда на характер семьи и внутрисемейный быт, ибо общественное сознание сильно отстает от быстро изменяющейся жизни. Едва ли мужчина, независимо от возраста, до вступления в брак может покинуть дом своих родителей, чтобы жить отдельно от них, тем более в том же городе, и не подвергнуться осуждению со стороны соседей, которые немедленно заподозрят его в делах, однозначно трактуемых как предосудительные. То же самое, только с еще большей степенью негативизма и ожесточенности, ждет девушку или женщину, которая отважится покинуть отчий дом, не выйдя замуж. Людская молва немедленно сделает из нее объект толков и пересудов, обвинив ее в нарушении нравственности и морали, и непременно ославит соответствующим образом, после чего той выйти замуж нечего и думать.

Вообще выйти замуж или жениться - довольно хлопотное дело, и не потому, что кому-то не хватает пары. Речь идет о том, что все-таки трудно сделать выбор по любви, ибо в сердечные дела двух все еще часто вмешивается семья, которая может и помешать намечаемому союзу в разных слоях иорданского общества брачные союзы сопровождаются разными условиями, обставляются по-разному, да и преследуют разные цели (не считая, конечно, той единственной, ради которой все и затевалось). Но для складывания семьи как союза по взаимной склонности все еще имеет большое значение социальная среда, материальный достаток, образовательный уровень, приверженность религии. Ведь поведение людей зависит от их воспитания, происхождения, вообще от бытия, которое, как известно, определяет сознание.

Именно поэтому трудно создать обобщенную картину брака в Иордании, ибо каждый конкретный случай образования новой семьи будет и отличаться, и совпадать с другими, рисуя пеструю мозаику побудительных мотивов, стимулов, скрытых от постороннего глаза амбиций. Тем не менее все здесь развивается по издавна установившимся канонам. Раньше свободное общение юношей и девушек, ухаживания, свидания находились не то чтобы под запретом, но просто не были приняты в обиходе (да и сейчас они допускаются еще далеко не везде). Основная роль в заключении брака издавна принадлежала семье. Когда дети достигали брачного возраста, родители начинали подыскивать среди родственников или знакомых подходящую партию. Нередко случалось так, что две семьи сразу вслед за рождением детей договаривались об их будущем браке, предопределяя таким образом судьбу своих чад. Обычно предполагалось, что девушка выйдет замуж за двоюродного брата по отцовской линии. Хотя ей и не возбранялось отвергнуть выбор родителей, она все же не могла объявить о своей любви к человеку, партия с которым не была одобрена ее родными. Видимо, обоснован вывод о том, что брак у иорданцев, как и у всех арабов, выступает как объединение двух семей чаще, нежели как союз двух личностей.

В наши дни иорданская женщина пользуется несравненно большей свободой. Знакомства ныне происходят во многом без прежних ограничений, в более раскрепощенной атмосфере, ибо имеют место на работе, учебе, в свободное время, т. е. вне дома. И все же еще, наверное, рано говорить о том, что брак освободился от оков традиционных представлений и что нынешние влюбленные далеко ушли от героев первых арабских поэтических произведений и не переживают более драм Лейли и Маджнуна, развертывающихся, правда, в других социально-экономических условиях и на фоне иных реалий арабской жизни.

В Иордании уже давно женщины выходят замуж в более позднем, чем в других арабских странах, возрасте, чему во многом способствовало повышение их образовательного уровня. Социологическое обследование двух поколений женщин в Аммане в конце 50-х годов показало, что большая часть молодых женщин была грамотна, а среднее число лет, проведенных ими в школе, превышало подобный показатель для соседних арабских стран. Среди них заметная часть работала за пределами дома и принимала участие в общественной деятельности. Что касается вступления в брак, то почти половина молодых женщин (по сравнению с десятой частью пожилых) заявила, что они спрашивали совета родителей, из чего можно сделать косвенный вывод о том, что пожилым женщинам в пору их молодости брак навязывался. Вместе с тем молодые и образованные женщины не хотели обзаводиться слишком большим количеством наследников. Примечательно, что и старшие женщины предпочитали регулировать рождение детей, а не безропотно принимать участь многодетного материнства, которую им пошлет Аллах.

Раскрепощение женщины подтверждается также тем, что доля ее участия в работе на производстве увеличилась, подобно тому как возросла доля девочек среди школьников и учащихся высшей школы. Женщины уже почти не носят худжаб (чадру) и в одежде следуют современной моде. Любопытны в этой связи высказывания арабов-мужчин. В шутку ли, всерьез, но они поговаривают, что лучше, когда жена любит больше, чем муж. Из уст жителя Востока такое признание слышать довольно-таки странно. И оно говорит о многом. По этому поводу хотелось бы сказать, что, видимо, арабские женщины потеряли значительную толику своей покорности.

Положение в семье и личная свобода женщины в Иордании, впрочем, как и в других странах арабского мира, стали другими, нежели несколько десятилетий назад, хотя и сейчас нередки случаи, когда за девушкой ревниво приглядывают отец и братья, а за невестой - еще и жених, и за проявление непослушания ей грозит кара, даже, может быть, нешуточная, тем более что до сих пор в женщине особо ценится ее предбрачное целомудрие и верность в браке.

После того как все условия брака согласованы, жених и невеста получают благословение родителей. Затем начинается пора приготовлений к свадьбе. Жених подает заявление в соответствующее учреждение, ведающее актами гражданского состояния. Предварительно заявление свидетельствуется мухтаром - государственным чиновником, имеющимся в каждом районе, потом заверенный им документ передается кады-шариатскому законоведу, который за небольшую плату удостоверяет его. В присутствии представителя власти подписывается брачный контракт (подписи ставят жених, а со стороны невесты кто-нибудь из ее ближайших родственников или опекун). Жених или его отец выплачивает часть махра (калыма), который не обязательно взимается деньгами или драгоценностями, но может иметь вид крупного дара - мебели, машины, недвижимости, а может быть и очень небольшим. Контракт фактически означает заключение брака, хотя свадебная церемония состоится несколько позже - через несколько дней или даже месяцев. По прошествии назначенного срока устраивается свадебное пиршество. Ему предшествует встреча вакилей - шаферов жениха и невесты, которые оговаривают детали празднества, совещаются, как и что лучше сделать, еще раз спрашивают, согласны ли жених и невеста на брак. Покончив с этим трудным делом, они принимаются за организацию угощения, состоящего из восточных сладостей, кофе, чая, других легких яств.

Далее празднество протекает без соблюдения строгого порядка. Бывает, что оно начинается одновременно в доме жениха и в доме невесты, а продолжается уже совместно в клубе или ресторане. Иногда невеста вместе с сопровождающими ее родителями, толпой других родственников, соседей и друзей целой кавалькадой машин под приветственные крики и гул клаксонов направляется в дом жениха. Иногда жених столь же пышной процессией катит в дом своей избранницы. Молодые могут сразу же уехать в свадебное путешествие и провести медовый месяц где-нибудь вдали от опеки родственников. Но зато по возвращении их будет ожидать шумная компания, осыпающая прибывших цветами, аплодирующая и улюлюкающая в знак удовлетворения и восторга.

Приглашенные на свадьбу обязательно должны вручить подарки или, если гость не хочет утруждать себя выбором, не надеется на свой вкус, деньги.

В деревне свадебное торжество носит более традиционный характер. Свадьба справляется в доме, а не в ресторане или клубе, как принято в городе. Женщины здесь танцуют отдельно от мужчин под аккомпанемент национальных музыкальных инструментов или мелодий народных песен (ритмы диско и роков услышишь нечасто). Приглашенных на свадьбах угощают пепси-колой, соками, другими прохладительными напитками, "горячительное" же подается значительно реже (хотя в стране нет сухого закона).

В целом свадьба - радостное событие для всей округи, а не только для самих виновников торжества, в ней охотно все принимают участие, молодым желают счастья, радости, детей, безоблачной и ничем не омраченной жизни.

Вся церемония заключения брачного союза проходит под сенью исламских установлений, которые по существу превратились в народный свадебный обряд, с теми или иными изменениями и дополнениями распространившийся по всему Арабскому Востоку. Характерным же для всех арабских стран без исключения является то, что многоженство (некогда далеко не чуждый элемент арабской семейной практики) фактически сошло на нет. Хотя и не запрещенная, полигамия изжила себя под влиянием более прогрессивных социально-экономических отношений, изменившегося образа жизни, роста самосознания женщин, да и просто из опасения со стороны мужчины вызвать удивленные взгляды, появись он на людях в сопровождении четырех, разрешенных Кораном, жен.

Длительный предсвадебный ритуал не исключает, увы, случаев расторжения брака, которые отнюдь не столь большая редкость в иорданской семье.

В течение веков это действо совершалось на основе установлений Корана и шариата. В мусульманском семейном праве инициатива развода могла исходить только от мужчины. Женщина могла требовать его лишь в исключительных случаях. Сам развод внешне был упрощен до предела. Затеяв его, муж должен был выждать три месяца, чтобы удостовериться, что жена не собирается рожать. Если оказывалось, что она беременна, то признавалось справедливым не разводиться с нею, но в принципе отказ от намерения развестись был необязателен. Расторгая брак, мужу нужно было просто трижды повторить своей жене в присутствии двух свидетелей, что он, мол, с ней разводится. Поступив таким образом, он отдавал бывшей жене часть остававшегося у него калыма - махра. Она же возвращалась в дом своих родителей и обычно не встречала трудностей для нового замужества, если имела хорошую репутацию. Дети старше семи лет оставались с отцом, младшие же сначала жили вместе с матерью, получая помощь от отца, а потом переходили жить к отцу.

Такой порядок, удобный для мужчин, все же сильно ущемлял права женщин, если не материальные, то во всяком случае моральные. С наступлением новой эпохи, модернизацией налоговых систем, усложнением структуры социально-экономических связей в обществе возникла необходимость упорядочения норм, регулирующих брачные отношения, так как семья была основной налоговой единицей и непорядки в ней отражались на государственной казне. Поэтому в 1917 г. на некоторых арабских территориях, включающих и нынешнюю Иорданию, был введен в действие османский семейный кодекс, ставший отправным моментом в последующем распространении элементов буржуазного семейного права в арабском мире.

Ныне в Иордании развод начинается с того, что муж (в равной степени и жена) обращается с заявлением к тем же лицам, которые в свое время регистрировали его брак - к мухтару и кады. Они исполняют все необходимые формальности. Вообще говоря, процедура расторжения брака и сейчас не сложна, но это ничего не значит, ибо все равно может возникнуть неодолимое препятствие к разводу, имеющее обычно финансовое значение. Тут-то и заложена хитрость, которая делает легкость развода только кажущейся.

Это препятствие заключается в том, что супруг, как и раньше, должен отдать бывшей жене часть хранившегося у него махра - своего рода неустойку за неудавшийся брак и отступное покидаемой жене. Еще когда обсуждался брачный контракт, обусловливалась сумма махра, которая делится на две части. Одна из них, махр му'аджаль, обычно не бывает особенно высокой, а вторая, махр муаджаль, определяется как можно большей. (В транслитерации эти два слова выглядят одинаково, так как в русском языке нет горловых и взрывных звуков, но по-арабски они читаются и пишутся с существенной разницей.) Таким образом, при условии уплаты калыма за невесту первая его часть, чтобы не служить препятствием к браку, снижается до минимума, но зато вторая, выплачиваемая в случае развода, назначается тем больше, чем выше материальный достаток жениха. При внушительном размере она может и отпугнуть мужа от расторжения брака. Получается, что заполучить жену куда дешевле, чем расстаться с ней. Ведь не у всякого наберутся большие деньги, чтобы заплатить кругленькую сумму за освобождение от супружеских уз.

Вообще в Иордании институт брака весьма почитаем, и в соответствии с бытующими в обществе строгими взглядами мужчине лучше к определенным годам быть женатым, чем, по выражению одного египетского писателя, выглядеть перед людьми словно "крышка без кувшина". Разумеется, несмотря на это, иорданцы, как и везде, разводятся, строят новые матримониальные планы, вступают в повторные браки и обращают очень мало внимания на едкую арабскую поговорку, которая гласит - "даже осел не попадает дважды в одну и ту же яму".

Издавна у иорданцев сложилась традиция иметь как можно больше детей (это одно из немногих свадебных пожеланий, которое выполняется молодоженами с наибольшей охотой). Половина населения страны - дети. Их воспитанию и образованию уделяется много внимания. В большинстве семей подрастающее поколение воспитывается в том же духе и в соответствии с теми же принципами, которые существовали на протяжении веков. Однако если раньше родители использовали без оглядки опыт своих родителей, то в нынешнюю семью активно проникают новые идеи воспитания. Многие папы и мамы не гнушаются читать книжки о том, как нянчить детей, как их растить, знакомятся с детской психологией, посещают различные курсы, т. е. подходят к воспитанию своих отпрысков не стихийно, а чуть ли не с научных позиций.

Появление в арабской семье ребенка, особенно если это мальчик, - повод для радостного празднества. Ведь арабы Иордании в недавние времена были кочевниками, воинами, вели суровый образ жизни, поэтому мальчик был всем. Он смотрел за стадом, помогал в хозяйстве, заступался за слабого. А повзрослев и сев на коня или верблюда, юноша становился полноправным членом общины, умножал силу и славу племени.

Дети воспитываются строго, хотя мужчины, включая старших сыновей, относительно мало общаются с ними. Однако эффект присутствия взрослых велик. Еще более полутора веков назад английский исследователь арабского быта отмечал, что арабские дети рано приобретают черты зрелости и мужественности. Серьезной манере поведения, силе духа, уважению к возрасту, сыновней привязанности, презрению к развлечениям, умеренности, сдержанности и гостеприимству они учатся с младых ногтей и наиболее действенным способом - на личном примере окружающих.

Конечно, к идеалу стремятся и сейчас. Ближе всего к нему - воспитание детей в деревне, где сам уклад жизни, связанной с необходимостью напряженных полевых работ, тяжелого физического труда, возлагает на них уже в раннем возрасте определенные обязанности. В городских условиях дети растут более изнеженными и избалованными.

Покорность семье, почитание старших, исполнение их желаний лежат в основе воспитания. Интересной иллюстрацией к этому может послужить следующий случай. Он имел место, по-видимому, не в Иордании, а скорее всего в соседней Сирии или Ливане, которые ранее были одной страной. Учитывая, однако, духовное и психологическое сходство арабов, живших в непосредственном общении друг с другом, можно, пожалуй, с известным основанием предположить, что такой же ответ был бы характерен и для арабов, населяющих территорию нынешней Иордании. Христианский миссионер, из тех, что издавна имели обыкновение бродить среди арабов, как-то задал своей пастве вопрос: кто из двух сыновей заслуживает похвалы: тот, который в ответ на просьбу отца обещал ее выполнить, но не выполнил, или тот, который не обещал, но все сделал? Ответ, если верить источнику, был единодушным - в пользу первого сына.

Конечно, высказанное мнение могло бы расцениваться как проявление своего рода наивности, импульсивной реакции, не сопровождавшейся раздумьем. Однако за этим все-таки нужно видеть нечто более глубокое, сильно укоренившееся в сознании многих поколений арабов. И это - уважительное отношение к родителям, признание непререкаемого авторитета отца. Потому-то и заслужил положительной оценки первый сын - как не нарушивший обычай, а согласившийся с отцом, проявивший ожидавшееся от него послушание. Что же касается невыполненной просьбы, то тут, возможно, помешали какие-то обстоятельства, в которых сын мог оказаться неповинным.

Ныне в воспитании подрастающего поколения большое значение придается усвоению им идей иорданского и арабского патриотизма, чувства принадлежности к арабской нации.

В развитии арабского иорданского самосознания в последние десятилетия произошел крупный скачок. И дело здесь не только в утверждении новых экономических условий, изменении социальной обстановки. Важен и политический фактор, т. е. борьба против колониального засилья, за национальную независимость, сохранение государственного суверенитета в противоборстве с внешним врагом - Израилем. Эти моменты активно воздействуют на менталитет арабской общины, определяют отношение ее членов к таким ранее не воспринимавшимся с полной силой понятиям, как национализм, единство, родина. Если сейчас спросить прохожего на улице, особенно не старого: "Кто ты?" - он ответит: "арабий урдуний", т. е. иорданский араб. А раньше он непременно упомянул бы свою племенную принадлежность или назвал бы имя. Очевидно, что на смену старым, отжившим приходят новые представления, соответствующие изменившимся принципам и формам государственного устройства, иным взглядам на место человека в обществе, осознание им своего гражданского долга.

Старшее же поколение во многом связывает себя со старым образом жизни. Еще остаются живые свидетели поры кочевого быта, силы племенной организации, которая и сейчас еще проецируется на иорданскую современность. И хотя уже нет экономической основы для существования племенной структуры, ее позиции сохраняются в той мере, в какой они необходимы для функционирования государства - монархии, выросшей из союза племен.

Иордания - единое государство со своими официальными органами управления, устоявшейся системой государственной власти, законами, обладает всеми атрибутами современной страны. Тем не менее племенная организация накладывает свою специфику на социальные явления. В обществе сохраняется незримое деление на рода, племена, в чем-то не потерявшие своей клановой обособленности общины. Все это исподволь влияет на отношения между людьми, диктует законы поведения, правила общения, порождает сложный кодекс разных установлений, принимаемых в расчет и государством.

У бедуинов свои порядки просматриваются довольно четко, в городах же такие связи менее зримы, размыты, но все-таки они есть.

Видимо, следует подчеркнуть, что все эти установления - результат многовековой бедуинской практики, когда кочевое общество не знало гражданского права, не имело уголовного кодекса в современном их понимании, но поддерживало порядок, опираясь на выработанные предками традиции и обычаи.

Бедуинская община создала свой свод законов, свое толкование этики и норм поведения, подчинявшегося строгим правилам. Если бедуин совершает преступление, то тем самым он бесчестит и позорит не только свою семью, но и свое племя, за что его ждет наказание. Кодекс пустыни требует исключительной кары за преднамеренное убийство, покушение на честь женщины, предательство. Связанные по существу круговой порукой, члены одного племени несут общую ответственность за нарушение закона любым из своих соплеменников. Но круговая порука при всех ее несправедливостях и недостатках была единственным средством, которое могло помочь избежать анархии и беззакония, сохранить безопасность и уважение законов у жителей песков.

Уже стало привычным мнение, что выше всего бедуины почитают такие качества, как смелость, гостеприимство, мудрость. Высокое место в их шкале ценностей занимает и понятие о чести. Такая точка зрения вполне справедлива, но многое в ней, по-видимому, от романтического флера, навеянного книгами для юношества. Сказалась, конечно, также склонность людей идеализировать все, что им незнакомо и отстоит далеко от них. Между тем арабский мир живет в атмосфере насилия, инспирированного агрессивными действиями Израиля, развращающее действие оказывает и западная цивилизация с ее культом силы и жестокости. Заряды таких влияний проникают в сознание людей, отравляют их, толкают на подражание, и только здоровые натуры могут устоять и сохранить в чистоте бедуинские качества.

А в общем-то бедуинам, впрочем, как и многим арабам, действительно свойственны многие благородные качества, например гостеприимство, которым они очень славятся. Прибывшего к ним гостя бедуины непременно усадят на самый мягкий ковер, угостят свежим ароматным кофе, сваренным с кардамоном, предложат другие угощения. Особенно ярко проявляется гостеприимство по отношению к тому, кто попал на торжественный мансаф - пир в пустыне, устраиваемый по какому-либо торжественному случаю. Празднество обычно происходит в огромной палатке, чуть не с ангар величиной, где пол выстлан коврами, по которым разбросаны шелковые подушки. Перед входом в палатку показывают свое искусство танцоры, исполняющие обычно традиционный "дабке" из довольно несложных па под соответствующие песнопения. Если гость уж очень почетный, его имя неоднократно вплетают в импровизируемую на ходу песню, и каждое его упоминание служит сигналом для толпящейся вокруг палатки мужской части племени к тому, чтобы начать беспорядочную стрельбу из винтовок в знак одобрения и приветствия. Шум стоит при этом изряднейший, но на лицах собравшихся написаны неподдельные удовольствие и радость: ведь это и их праздник.

После танцев глава племени произносит приветственную речь, а местный поэт читает стихи, сложенные в подходящем к случаю возвышенном стиле. Вообще это в духе арабов - с подъемом, надрывно говорить, увлекая слушателей красотой гортанной речи, построенной на синкопах; чуть ли не все они прирожденные ораторы и к тому же отменные певцы и танцоры. Затем начинается самая, если так можно выразиться, "вкусная" часть празднества - собственно мансаф. Это название бедуинского блюда из молодой баранины с рисом, сдобренной соусом лябан, в который входят орехи, ягурт, бульон, бараний жир и специи. Приготовленное в котле блюдо поливается подливой под дружные возгласы проголодавшихся сотрапезников, "суб, суб" (лей, лей), а затем по ходу действия дополняется другими: "куль, куль" (ешь, ешь). Перед почетным гостем хозяин самолично кладет пригоршню риса. Есть надо много, чтобы хозяин не обиделся. Гости по восемь-десять человек располагаются вокруг огромных подносов и начинают трапезничать, отрывая кусочки мяса, искусно скатывая их вместе с рисом в комочки и отправляя в рот. Есть можно только правой рукой, потому что по существующему у арабов обычаю левая рука не должна касаться пищи. Пир заканчивается после того, как гости наедятся, что называется, до отвала.

Конечно, подобные праздники бывают редко. Будничная пища иорданцев довольно скромна. Национальная кухня мало отличается от распространенной в арабском мире. Утверждают, будто большинство иорданских блюд придумано в Палестине еще в стародавние времена, и именно они преобладают ныне на столе арабов различных стран (хотя те, кто их вкушает, даже не подозревают об этом). На иорданскую, как и на арабскую в целом, кухню наложило отпечаток длительное присутствие турок на арабской земле. Полагают, что именно благодаря туркам внедрились, например, такие блюда, как "маклюба" - тушеное мясо с овощами и рисом в виде гарнира или же "мусаххан" - цыпленок, обжаренный в оливковом масле с луковым соусом. Кстати, в Иордании почти нет кушанья, которое приготовлялось бы без оливкового масла. Местные жители в шутку говорят, что их дети отказываются есть даже шоколад, если его дать без оливкового масла. Очень распространены мальфуф - тушеное мясо с капустой и приправой из кайенского перца, лимона, томатов и лука, подаваемое с рисом, и тушеная баранина также с гарниром из риса.

И конечно, ни одна трапеза не обходится без арабского кофе или чая. Очень своеобразен "кахва мурра" - кофе по-арабски - черный горький напиток, приготовленный особым способом. Подают его обычно в крошечных чашечках и обязательно со стаканом холодной воды. Кофе этот весьма крепок и хорошо бодрит, если его выпить немного. Но если переборщить, то бессонная ночь и учащенное сердцебиение обеспечены наверняка. Если гость захотел добавки, ему следует просто протянуть чашечку, но можно обойтись и без этого - все равно в нее нальют еще порцию. Если пить кофе желания нет, следует слегка покачать чашечкой в пальцах из стороны в сторону. Этот жест означает "довольно".

Традиционная пища иорданцев не отличается особым разнообразием. В деревне это овощи, каша и пресные лепешки, которые выпекаются из ячменной или пшеничной муки грубого помола, фасоль, изредка мясо. В пищевом рационе бедуинов видное место издавна занимали козий и овечий сыр, молоко, а в торжественных случаях принято подавать мясные блюда. В городах, где стандарты потребления, конечно, несколько выше, а снабжение получше, питание более разнообразно.

В последние десятилетия рацион иорданцев изменился. Сегодняшний стол феллаха и горожанина не так сильно различается, хотя в деревне и по сей день мяса едят меньше. Помимо местных продуктов - овощей и фруктов, баранины и козлятины - употребляются импортные: бройлеры и говядина, соки, джемы, мука, сухое молоко. Ясно, что с ростом уровня жизни возросли требования и к питанию: теперь уже местные жители не представляют себе нормальной жизни без коровьего молока, частой мясной пищи, соков и прохладительных напитков, а также многого другого, без чего раньше обходились их деды и даже отцы. Сейчас и в семьях, и в ресторанах могут предложить обед, который ни в чем не уступает обычному европейскому по калорийности и разнообразию. Однако не следует забывать, что питание в буржуазной семье не идет ни в какое сравнение с простой пищей, какая остается доступной для низкооплачиваемой части населения. Обед бедняка очень часто состоит лишь из лепешки и помидора.

Экскурс в гастрономическую область интересен не только тем, что дает представление о рационе, склонностях и вкусах иорданцев, но и тем, что может поведать об уровне достатка и стандартах потребления в разных слоях общества и таким образом служить одним из социальных показателей, а заодно и свидетельством сохранения в этой сфере привычек и традиций у населения, склонного к пище острой, пряной и сдобренной специями.

Интересно отметить, что традиции кочевых племен пустили глубокие корни как в быту, так и в социально-правовой структуре иорданского общества в целом.

У бедуинов, в деревнях, где подчеркнуто поддерживаются традиции гостеприимства, местные шейхи всегда готовы угостить своих соплеменников и, естествен но, гостей. Но не дай бог отвергнуть радушие хозяина. Это значит смертельно оскорбить его, отказав в возможности продемонстрировать такие наиболее ценимые качества, как щедрость, доброжелательство, усомниться в искренности его намерений и тем самым нажить врага.

Однако обязанности шейхов состоят отнюдь не только в том, чтобы угощать гостей и тем прославлять племя. Они вникают абсолютно во все дела своей общины, решают вопросы, связанные с жизнью племени, разбирают и улаживают конфликтные ситуации и т. д., олицетворяя собою племенную власть.

Ясно, что в связи с распространением контроля государства на все сферы жизни общества власть глав племен уменьшается, но авторитет их остается высоким и без возражений признается членами племени.

Поле деятельности племенной верхушки - не только внутренняя жизнь племени. Ее роль велика и в сношениях с иноплеменниками. Взять такой не столь уж редкий случай. Произошла автомобильная катастрофа со смертельным исходом для одного из попавших в нее. Соплеменникам оставшегося в живых следует в кратчайший срок уведомить о происшествии племя, к которому принадлежал погибший, принести всяческие извинения, проявить готовность понести любое наказание и предложить любую компенсацию. Такое поведение будет свидетельствовать об уважении к обиженному племени, об отсутствии злого умысла в отношении его у невольного обидчика и о намерении впредь иметь добрые отношения с пострадавшими. С такими изъявлениями должны пожаловать наиболее уважаемые члены племени, его старейшины. Сам виновник содержится в это время властями под стражей, которые не предпринимают мер к его наказанию до тех пор, пока вопрос не будет урегулирован на племенной основе. Если племенные советы договорятся, это послужит облегчению его участи. Если же результата переговоров нет, то власти подталкивают племена к полюбовному соглашению, чтобы не множились конфликты, ибо любое действие, оскорбляющее достоинство племени, должно быть по кодексу пустыни наказуемо, что может вызвать цепную реакцию актов мести.

Процесс восстановления отношений занимает длительное время, так как слишком скорое согласие может бросить тень на достоинство обиженного племени. Сначала, например, достигается соглашение о худна - перемирии, которому предшествуют интенсивные визиты и длительные беседы. Выдвижение претензий и контрпретензий избегается, ибо это может осложнить процесс переговоров, а то и вообще завести их в тупик. В результате длительного ритуала переговоров стороны приходят наконец к соглашению о размере дийя - выкупе за кровь. При успешном завершении первой части предприятия наступает другая, последняя, связанная с заключением сульх - мира, после которого оскорбление считается смытым, честь восстановленной и всякие действия в развитие конфликта запрещенными.

Если имело место преднамеренное убийство, то процесс урегулирования крайне осложняется и растягивается во времени, ибо сильны традиции кровной мести, в соответствии с которой должен быть лишен жизни кто-либо из родственников обидчика, и, чтобы свести их на нет, нужно приложить стократные усилия. Причем ответные меры предпринимаются очень быстро, и, чтобы предотвратить вендетту, необходимо немедленно отреагировать на преступление, т. е. опять-таки снарядить делегацию старейшин, которые должны повиниться перед вождями оскорбленного племени и предложить им любую форму искупления вины, вплоть до головы обидчика.

Очень тяжким грехом с точки зрения племенной морали считается не осененная законом близость между девушкой и мужчиной. Обидчика в этом случае ждет жестокая кара. Но до этого дело доходит редко. Чаще же, чтобы сбить накал страстей и оградить свою жизнь от покушений, незадачливый любовник женится на объекте своей страсти, и на том конфликт считается исчерпанным.

Этими несколькими примерами не исчерпывается, конечно, все многообразие конфликтов, случаев и других жизненных ситуаций, в которые бывают втянуты племена, но они показательны.

Естественно, с течением времени племенные связи разрушаются. Часто случается так, что соплеменники уже не живут в одном месте, а разбредаются по стране, попадают за ее пределы. Выходцы из племени, отслужившие, например, в армии или оторвавшиеся от него в силу иных причин, оседают в городах и уже не хотят возвращаться в среду, от которой успели отвыкнуть. Однако они сохраняют чувство ответственности перед племенем, приверженность обычаям, традициям и считают за честь оказать ему помощь. (Не считается зазорным в свою очередь в случае нужды обратиться к своему племени за поддержкой.) Оказание услуги племени - поступок, который не остается без внимания. Он достоин всяческой похвалы, особенно в глазах старшего поколения, и мало найдется людей, которые осмелятся пренебречь выполнением своего племенного долга, чтобы навеки заслужить презрение, а иногда и не только его.

Ныне в иорданском обществе сложилась довольно необычная юридически-правовая ситуация, когда в основе отношений между людьми лежит не единая система законов, а сложная совокупность обычаев, мусульманских установлений и современного права. Такой юридический конгломерат, создавая определенную морально-нравственную атмосферу в стране и регулируя межличностные отношения в обществе, видимо, служит отражением объективной реальности: существования племенной организации, мусульманского характера государства и вписанности его в систему современной жизни.