3. Музей под открытым небом

Когда попадаешь в столицу Иордании, невольно отмечаешь ту быстроту, с которой меняется ее облик. Расположенный на семи холмах древний "Город вод", известный в библейские времена как "раббат Аммон" и как Филадельфия при Птолемеях, нынешний Амман с каждым годом обрастает все новыми, современными кварталами, которым уже тесно в котловине, и они карабкаются на вершины близлежащих холмов. А ведь всего несколько десятилетий назад столица, по замечаниям очевидца, "не имела вида города, а походила на какое-то стойбище, над которым гордо возвышался каменный форт, такой большой, что в него вошло бы все население города".

С воздуха Амман выглядит как хаотичное скопление бесчисленных крошечных кубиков и брусков, заполнивших до краев котловины и седловины холмов, на которых он расположен. Это жилые дома и административные здания, во внешнем облике которых в последние годы все чаще утрачивается монотонность, присущая типичным арабским строениям, и появляются все более вычурные черты.

Трудно составить единое впечатление о планировке города. Здесь нет четко выраженной радиально-кольцевой или прямоугольной схемы. Скорее всего в Аммане сочетаются и то и другое, но более всего для него характерны улицы-серпантины.

Здание одного из факультетов Амманского университета

Центральную часть города образует Джебель эль-Хашимийя (Хашимитский холм) с прилепившейся на его вершине цитаделью, с которой, собственно, и начинался Амман. От этого места столица как бы вытянулась в западном направлении, заполнив многоцветьем вилл и зданий холмы эль-Хусейн, эль-Вебда, Амман и др. Особняком стоит гора эль-Ашрафийя, доминирующая над городским ландшафтом. По соседству с этой высшей точкой города, своего рода географической достопримечательностью, расположилась красивая мечеть Абу Дарвиш - тоже достопримечательность, но только культовая.

В южной части столицы, там, где разместился треугольный в плане новый квартал Эль-Джадид, улицы, вырываясь из городских теснин, трижды на коротком расстоянии сходятся к кольцевым площадям-развязкам, чтобы затем вновь разбежаться от них в разные стороны, образовав на соседних крутых склонах холмов густую сеть узких и широких, извилистых и прямых, тихих и шумливых улиц, проулков и тупичков. Поездка на машине по Амману занимает много времени. Пока доберешься до цели, вдоволь накатаешься по извилистым улицам. Иногда кажется, что нужный объект уже совсем рядом, но вот машина делает крутой поворот и направляется в противоположном направлении, чтобы затем заложить еще не один вираж и приблизиться наконец к цели.

Особенно запутана сеть улиц в южных, наиболее заселенных кварталах. Здесь можно колесить буквально часами, удивляясь неожиданным ракурсам мечетей, фасадов домов, замирая то перед внезапно открывающимися взору обрывами, то перед панорамой города, освещенного жаркими лучами полуденного солнца. В лучах заката известняк - материал, из которого построено большинство зданий, приобретает розовато-белый тон, полностью царящий в эту пору в городе.

Госпиталь Эль-Халиди в Аммане

Чем дальше к северу от холма Джебель-Амман, тем реже становится уличная сеть и разреженней городская застройка. При некоторой фантазии можно сказать, что столичные холмы, рассекая город в направлении с запада на восток, превращают его в подобие трезубца, древко которого начинается с древнеримского амфитеатра и продолжается дорогой на аэропорт.

По существу у самых границ города и на противоположных концах его, как бы венчая подъезды к столице, находятся дворцовые резиденции Басман, Рагадан и Захран, придающие прилегающим к ним кварталам некое своеобразие: на фоне кипящего городского муравейника города здесь сохраняется первозданное спокойствие и тишина.

Центр старого города, сердцем которого считается древнеримский амфитеатр на шесть тысяч мест, иорданцы тщательно оберегают от новостроек. Под охраной государства находятся упоминавшаяся цитадель, расположенная на вершине холма, развалины храма Геракла, остатки римских стен и арабского замка, относящегося к VII в. - эпохе Омейядских халифов.

Неподалеку от этих величественных заповедников прошлого в любое время дня роятся лоточники, бойко торгующие наборами открыток, комплектами слайдов, статуэтками и черепками "под старину", позеленевшими монетами "римских времен" и тому подобным товаром. Монет при этом столько, что невольно поражаешься беззаботности и расточительности древних жителей этих мест, которые, можно подумать, мостили деньгами улицы своих городов-полисов.

Среди старых домов новые здания - настоящие небоскребы

Но не только из памятников древнего зодчества формируется облик сегодняшнего Аммана.

Жители столицы справедливо гордятся и такими сверхсовременными зданиями, как Королевский финансовый центр, центр Шмайсани, Дворец культуры или Молодежный центр короля Хусейна, представляющий собой группу современных зданий, окружающих стадион на 25 тыс. зрителей, плавательный бассейн, теннисные корты, клуб молодежных встреч и другие здания.

Как символ урбанизма над улицами возносятся эстакады с нескончаемым потоком автомашин, а сквозь один из холмов проложен тоннель, чтобы устранить автомобильные пробки, ставшие настоящим бичом города.

Столицу Иордании не обошли многие социальные проблемы современных городов, в том числе и одна из наиболее острых в развивающихся странах - быстрый приток населения из других, прежде всего сельскохозяйственных, районов. Этот процесс поставил Амман в один ряд с самыми быстрорастущими городами не только Ближнего Востока, но и всего мира. В 1923 г. в столице насчитывалось всего лишь около 20 тыс. жителей, в середине 70-х годов - уже 750 тыс., а в настоящее время она превратилась в своего рода мегалополис, где проживает почти половина населения страны!

Быстрый рост столицы сопровождается еще более быстрым ростом городских проблем. Прежде всего резко обострилась проблема обеспечения жильем, не хватает питьевой воды, часто выходит из строя канализация, город задыхается от выхлопных газов автомашин, не справляется с возросшей транспортной нагрузкой.

Кварталы столицы располагаются амфитеатром

Любой каприз природы только усугубляет трудности. Зимой 1983 г. на Амман обрушились снегопады. Жителям столицы довелось пережить трудный период, ведь во многих домах нет отопления; людям пришлось заботиться о топливе, теплой одежде, поездках до места работы и т. д. Даунтаун, как здесь на английский манер называют нижнюю часть города, был залит талой водой, которая не успевала сойти. Ведь в Аммане, где дождь обычно редкое явление, фактически нет водостоков.

Конечно, нельзя сказать, что городские власти не предпринимают попыток выправить положение. В столице полным ходом идут работы по замене дренажных труб, расширению городской очистной станции, асфальтированию улиц. В стадии осуществления находится проект по реконструкции 150 домов и строительства почти пяти тысяч квартир в пригородах для семей со средним и низким уровнем доходов, ведутся работы по улучшению системы канализации, так как до сих пор в городе, население которого превысило 1 млн. человек, свыше 30% квартир не подсоединены к канализационной сети.

Учитывая, что в столице уже нет условий для обеспечения жильем продолжающих прибывать сюда сельских мигрантов, вокруг Аммана создаются своеобразные города-спутники. Главным из них является Абу-Нусейр, расположенный в 15 км к северу от столицы. Здесь сооружается жилой массив на 6,5 тыс. квартир - весьма крупный комплекс по масштабам Иордании, который, как ожидают, позволит решить проблему жилья на ближайшие десять лет. После окончательного завершения строительства в Абу-Нусейре получат жилье от 30 до 40 тыс. человек.

На окраинах столицы движение меньше

Планом социально-экономического развития страны на 1981-1985 гг. предусматривалось сохранение высоких темпов жилищного и гражданского строительства в столице. Так, Амману было выделено 69 млн. дин., т. е. почти 25% всех ассигнований на жилищное строительство, что свидетельствует об известном внимании к нуждам самого большого иорданского города. Но беда заключается в том, что больше половины этой внушительной, по иорданским меркам, суммы намечено покрыть за счет частного сектора, чьи интересы часто весьма далеки от государственных.

На улице

В последнее время в разряд первоочередных задач выдвинулась и проблема водоснабжения столицы, ведь в Аммане и его окрестностях, на которые приходится только 6% водных ресурсов, приходится 85% промышленных предприятий страны. Воды, особенно питьевой, катастрофически не хватает. Созданное не столь давно для снабжения столицы водохранилище Эль-Малик Таляль не решило проблемы, ибо оно очень скоро оказалось загрязненным промышленными и другими отходами предприятий, владельцы которых не желают тратиться на очистные сооружения. В результате город вынужден перекачивать воду из Эль-Азрака, но и ее не хватает. Поэтому для решения неотложной задачи водоснабжения быстрорастущей столицы в "пожарном порядке" ведется строительство мощного водопровода Дир-Алла - Амман, который в будущем, видимо, как-то смягчит остроту ситуации.

В Аммане пока еще очень мало зелени. Здесь преобладает желто-серый цвет холмов и склонов. Поэтому каждый год, в рамках широко отмечаемого Дня дерева, активно проводятся озеленительные кампании. Деревья высаживают в основном по склонам холмов, которые, если верить рассказам старожилов, еще в 20-х годах текущего столетия были покрыты густой растительностью, хищнически вырубленной в период мандата. Новые посадки тщательно оберегаются, и ныне даже за сломанную ветку полиция взимает довольно весомый штраф. Причем штраф тем больше, чем выше образовательный ценз нарушителя. Лишь в пору буйного цветения разрешается сломать цветущую веточку с дерева, стоящего на обочине дороги, но только одну, иначе - опять-таки штраф.

Разрастание столицы вширь усложняет городское хозяйство, обостряет проблему связи между отдельными районами. Холмистый рельеф исключает прокладку трамвайных линий, а строительство начинающего проникать на Арабский Восток метрополитена - слишком дорогое предприятие. По-прежнему в Аммане остается высокой роль трудяги-автобуса - основного вида общественного транспорта. Он палочка-выручалочка любого крупного ближневосточного города.

На шоссе Акаба - Амман

Местные власти следят за состоянием дорожной сети и соблюдением правил движения. Дороги обильно снабжены знаками и четкой разметкой. За малейшее нарушение правил водителей безжалостно штрафуют полицейские, устраивающие "засады" на особенно сложных перекрестках и развилках.

Иорданские водители - народ предупредительный, даже галантный по отношению к пешеходам. Вообще взаимную вежливость на дорогах арабских стран можно, по-видимому, рассматривать как защитную реакцию на широко распространенное ранее в некоторых странах отсутствие регулирования движения. Но в Иордании, как уже говорилось, движение строго регулируется, и хорошо экипированная полиция - неотъемлемая часть дорожного дейзажа. В стране проводятся недели безопасности движения, широко освещаемые в прессе. Детей учат правилам поведения на улицах. Эти и другие меры позволяют снизить травматизм на дорогах и число дорожно-транспортных происшествий.

Широкие автострады пересекают столицу во всех направлениях

Город, несмотря на трудности, постоянно растет и обновляется, становясь все более элегантным и современным, но одновременно рискуя утратить присущий ему колорит, хотя своеобразие столичного пейзажа определяется не только архитектурой зданий, но и природным ландшафтом. Если взглянуть на город с любого холма, то глаз утонет в сплошном многоцветье многочисленных, как будто игрушечных пастельных оттенков домов и вилл, залитых ярким солнцем. Вблизи же видно, что многие улицы еще не застроены.

Хотя жилищная проблема в Аммане очень и очень остра, здесь часто встречаются пустыри и неосвоенные участки. Цены на землю высоки и продолжают расти, поэтому многим не по карману приобрести участок для индивидуальной застройки. К тому же землевладельцы отнюдь не торопятся с продажей земли, ожидая еще более выгодную конъюнктуру и надеясь нагреть руки на строительном буме, начавшемся в последние годы.

Новый микрорайон столицы

Амман очень разнолик, его кварталы неравноценны не только по внешнему виду, но и по духу, который царит в них, что сразу рождает мысль о социальной разобщенности населяющих их жителей. Районы старой застройки с их узенькими кривыми улочками, в лабиринте которых можно легко заблудиться, резко контрастируют с фешенебельными широкими и тенистыми улицами, вдоль которых за высокими заборами прячутся роскошные виллы и особняки, всем своим видом выражая непоколебимую самоуверенность, недосягаемость и высокомерие живущих в них хозяев.

В городе сотни улиц и переулков, но далеко не все из них имеют названия, так же как дома - нумерацию. Поэтому и для многих горожан, проживших в столице не один год, некоторые районы остаются "терра инкогнита". Отыскать нужный адрес - иногда целая проблема. Даже видавшие виды таксисты, получив от вас карточку с нужным адресом, подчас долго, хотя и с завидной уверенностью, возят вас по городу, прежде чем признаются, что забрались в тупик, откуда довольно сложно выбраться. Амманцы шутят по этому поводу, говоря, что это делается специально, чтобы сбить с толку кредиторов и налоговых агентов. Адреса часто бывают такие: Сувейфия, между пятой и шестой кольцевыми дорогами, свернуть с Шестого кольца и пройти сто метров к югу от склада и др.

Вид одной из старых улиц Аммана

Одни и те же столичные районы оставляют разное впечатление в зависимости от времени суток. Ранним утром, когда улицы еще пустынны, город навевает поэтическое настроение своей гулкой тишиной и ощущением покоя. Днем это город-труженик, ритм которого не дает ни на миг расслабиться, ведь надо работать быстро и хорошо, ибо хозяин может пригласить на твое место других желающих. И тогда с особенной силой проявляется капиталистическая сущность отношений между людьми, незримо разделенными непреодолимым социальным барьером. Вечером город затихает, но в некоторых крупных гостиницах жизнь еще долго бурлит, суля вечерние развлечения, прежде всего многочисленным туристам. В маленьких арабских кофейнях, больше тяготеющих к окраинам города, тоже довольно долго не гаснет свет и слышны неторопливые беседы. Здесь отдыхают после трудов простые люди, которым не только не по карману, но и не по душе посещение фешенебельных и шумных ночных клубов и ресторанов; они ведут неторопливые беседы, обсуждая события минувшего дня.

Многих пустырей уже достиг строительный бум

Есть, правда, в Аммане район, где шум не ослабевает с раннего утра до позднего вечера. Несколько в стороне от находящейся в центре города площади Фейсала, у старинной мечети Эль-Хусейн, гудит многоликий и многоголосый восточный базар - сук. Здесь тесно лепятся друг к другу маленькие лавчонки и магазинчики, в которых торгуют фруктами, ветами, пестрыми тканями, сувенирами и украшениями из серебра и других металлов, посудой, изделиями из кожи, кустарной обувью, зонтиками, авторучками, новой и бывшей употреблении одеждой - словом, всякой всячиной. В боковых улочках трудятся многочисленные ремесленники, тут же продавая свои немудреные изделия. Нет, пожалуй, ни одного амманца или приезжего, который бы не посетил сук. Одни идут сюда полюбоваться экзотикой восточного базара, вкусить его гомон, суету, окунуться в многоцветье и многоголосье толпы, отчего начинает рябить в глазах; другие - в надежде "нахватать на грош пятаков": ведь цены тут ниже, чем в центральных магазинах; третьи - чтобы просто подзаработать или же приобрести какую-нибудь крайне необходимую вещь, так как семья большая и каждого надо одеть-обуть, на что не всегда хватает заработка.

Очень интересно наблюдать толпу на амманском базаре. Мы уже упоминали о том, что Иордания находится в самом центре арабского мира. Казалось бы, это неизбежно должно было отразиться на ее облике, как бы размыть только ей присущие черты; особенно это касается населения.

Лишенные зелени пейзажи типичны для городов

Трудно сказать, что именно выделяет иорданцев. Может быть, диалект? Он, конечно, отличается от говоров жителей близлежащих арабских стран, но не настолько, чтобы, скажем, сириец или ливанец не поняли иорданца, как это бывает, например, при их встречах с североафриканскими арабами.

Внешность? Но в своем абсолютном большинстве иорданцы опять-таки мало чем отличаются от арабов из соседних стран, хотя среди жителей Иордании, пожалуй, чаще, чем в других уголках арабского мира, встречаются голубоглазые и светловолосые люди. Впрочем, это и понятно, ведь среди иорданцев довольно многие с гордостью утверждают, что они являются прямыми потомками крестоносцев.

Рельеф местности обусловливает характер застройки

Манера одеваться? Опять же нет. Горожане чаще всего одеты в европейские костюмы, в которых нередко присутствует лишь определенный элемент традиционной арабской одежды. Так, поверх длинной рубахи с воротом - тоб или гумбаз - надевают пиджак, а голову покрывают белым платком, который здесь называют хатта. В сырую холодную погоду многие мужчины одевают теплый красно-белый рябой платок шмаг, который удерживается на голове, как и хатта, с помощью толстого черного двойного шнура (укаль). Феллахи предпочитают традиционную одежду, более приспособленную к местному климату и удобную для сельскохозяйственных работ. В деревне гораздо чаще можно встретить тоб или гумбаз, поверх которого зимой носят бишт - темно-коричневый или черный шерстяной плащ, те же шмаг или хатта.

Иорданские женщины в отличие от сириек и египтянок, для национальных одежд которых более характерна однотонность, помимо традиционных черного цвета длинных покрывал, носят яркие, расшитые и вышитые кофты, жакеты, юбки, которые особенно живописно смотрятся на улицах иорданских деревень и небольших городов. В крупных же городах, прежде всего в столице, женщины отдают предпочтение европейской одежде. И конечно, иорданки уже довольно давно отказались от обычая закрывать лицо паранджой. Лишь очень редко можно встретить пожилую женщину, на лицо которой опущена густая черная вуаль. Такие же костюмы можно встретить и на улицах Дамаска, Каира, Бейрута или Багдада. Тем не менее иорданцы чем-то выделяются среди других арабов. Внешне это, видимо, связано с их большей степенностью и меньшей экспансивностью поведения, хотя иорданцы не обделены темпераментом. Сказывается, видимо, более высокий уровень грамотности и общей культуры значительной части населения.

Иорданцы проявляют интерес не только к традиционной арабской культуре. Они с удовольствием смотрят европейские кинофильмы, классические балетные спектакли. Многие из них владеют английским языком, в разговоре часто приводят примеры из произведений мировой литературы. В частности, весьма популярны здесь произведения Достоевского, Льва Толстого, Чехова.

Повсюду много читающей публики. В книжных магазинах и лавках всегда полно людей, которые просматривают книги и журналы, интересуются технической литературой, в том числе и советской. Здесь лишний раз находишь подтверждение тому, что в стране растет потребность в собственных инженерных кадрах, ширится прослойка технической интеллигенции, в высшей школе делается упор на преподавание точных наук.

Вообще в Иордании, как говорилось, половина населения - молодежь, и ее присутствие чувствуется везде. На улицах много молодых лиц, на глаза то и дело попадаются кейсы, портфели, сумки с учебниками, ведь каждый третий житель страны - школьник или студент. Широко известна тяга к знаниям палестинцев, вклад которых в общие показатели грамотности и образованности иорданцев достаточно велик. Именно люди современной Иордании создают ее столь насыщенный и колоритный образ.

В стране не найти двух одинаковых мечетей

Другие города страны также представляют большой интерес. Например, Джераш не спутаешь ни с одним городом. Это один из наиболее сохранившихся греко-римских городов. Красочные снимки его удивительных по красоте памятников и изящных, словно воздушных, колонн украшают страницы многочисленных туристических буклетов и проспектов, их можно увидеть в учреждениях и частных домах. Виды этого древнего города стали чуть ли не символом страны.

Все же удивительно, как порой прихотливо и неожиданно складывается судьба того или иного города - великими трудами он создается, потом в битвах, крови и слезах разрушается: проходит время, и он снова возрождается, чтобы служить настоящему и будущему.

Такова судьба и Джераша, строительство которого началось еще в IV в. до н. э. Его создатели выбрали очень удобное место - обильные водные источники бьют в плодородной долине, находящейся на пересечении караванных путей между Аравией и Месопотамией. Сюда стекались шелк, слоновая кость, драгоценности, благородные металлы, пшеница, соль, вино, другие товары и, конечно, "валюта" древности - специи. Часть этих товаров, естественно, оседала в Джераше, пополняя его богатства.

С этим городом связаны имена великих завоевателей прошлого, греческих и римских императоров и консулов. Его расширяли и украшали по приказам Александра Македонского, Птолемея Филадельфийского, римского полководца Помпея, после побед которого в 63 г. до н. э. город стал особенно быстро развиваться. И хотя эти исторические личности приходили сюда как завоеватели, ими внесен заметный вклад в его процветание. В 129-130 гг. остановившийся здесь император Адриан, очарованный красотой Джераша, или Герасы, как назвал его Александр Македонский, повелел построить в свою честь триумфальную арку далеко за пределами города, с тем чтобы она со временем оказалась в центре Герасы. Но его пожелание не сбылось: арка и по сей день находится примерно в двух километрах от города. Золотой век Джераша завершился с упадком Римской империи.

Затем город пережил византийское возрождение, но в конце VIII в. многие из его прекрасных зданий были разрушены сильным землетрясением. При короле крестоносцев Болдуине II Джерашу был нанесен последний и сильнейший удар - "благородные" защитники "гроба господня" превратили его удивительные храмы в конюшни, а ряд строений разрушили, построив из их обломков мощные форты и укрепления, сильно при этом изуродовав облик древнего города.

Когда же крестоносцы были вынуждены оставить Джераш, он уже стал городом-призраком и его постепенно заносили пески.

Лишь в конце XIX в., когда черкесы основали здесь по указанию властей Османской империи, в состав которой входила в то время современная Иордания, свое селение, город был снова возвращен к жизни.

Историю города рассказывал нам чиновник Иорданского департамента древностей, пока наша машина мчалась по шоссе, которое то плавно извивалось между высокими холмами, прижимаясь к поросшим редким лесом склонам, то сжималось в тугие петли крутых поворотов при вхождении в скальные массивы. Наконец, примерно через час после выезда из Аммана, дорога делает последний нырок вниз и врывается на площадь, где словно сошлись два мира - прошлый и настоящий. Справа по ходу движения виден не слишком большой, но вполне современный аккуратный и чистый городок, а вот слева привольно расположился на зеленых холмах древний и загадочный Джераш.

Казалось бы, в наши дни все тайны Джераша раскрыты. Но это далеко не так. До сих пор историки и археологи не сошлись во мнениях по ряду вопросов: например, что было основой жизни населения древнего Джераша - ремесла, сельское хозяйство или торговля? Почему Джераш строился по единому и, судя по всему, хорошо продуманному плану, а не стихийно, как большинство городов древности? В силу каких непонятных причин богатый Джераш, лежавший на перекрестке караванных путей, не имел крепостных стен и других оборонительных сооружений, столь необходимых в то беспокойное и нередко кровавое время? Кто, наконец, строил город, применяя необычные для тех времен принципы, как мы сейчас бы выразились, "научного планирования"?

Ответов на эти вопросы пока нет. Возможно, что они найдутся в ходе дальнейших археологических поисков, ведь раскопана и частично отреставрирована только западная часть города, а вся восточная скрыта под новым Джерашем, стоящем на берегу Эс-Серки - притока р. Иордан. Перевести же нынешний Джераш на какое-нибудь другое место и начать систематические археологические раскопки - задача, пожалуй, нереальная. Ясно, что подобная "операция" обошлась бы в такую сумму, которая просто не по карману переживающей сложные дни Иордании. Но дело в другом. На этой земле выросло уже не одно поколение, и люди вряд ли пожелают с ней расстаться. Напомним также, что современный Джераш до сих пор населен потомками черкесов, глубокое уважение которых к могилам предков общеизвестно. К тому же черкесы пользуются в Иордании заметным влиянием, многие из них занимают видные посты в государственном аппарате, деловом мире, армии. Достаточно сказать, что по традиции личная гвардия короля набирается только из черкесов. Наконец, земля ведь находится в частной собственности, что создало бы дополнительные сложности.

Но отвлечемся от этих, пока только гипотетических, проблем и совершим небольшую прогулку по "Помпеям Ближнего Востока". Кстати, сравнение это не случайно, ведь еще в 20-х годах нынешнего столетия город был весь скрыт землей и песком, а на поверхность едва выступали отдельные каменные обломки, оказавшиеся впоследствии величественными храмами и колоннами.

Осмотр лучше всего начать с упоминавшейся триумфальной арки, воздвигнутой по приказу императора Адриана.

Арка довольно хорошо сохранилась, чего не скажешь о находящемся между ней и городом ипподроме. Его, правда, начали реставрировать и, судя по размерам бегового поля, жители древней Герасы не только питали склонность к ремеслам и торговле, но, очень может быть, промышляли на скачках - уж очень он впечатляет своими размерами. Когда-то здесь под азартные крики игроков проносились красочные колесницы, заключались пари, сделки о купле-продаже скаковых лошадей, опустошались карманы легионеров, купцов и простого люда. Видно, политика "хлеба и зрелищ" была весьма популярна в Джераше и приносила неплохие плоды местным властям.

Чуть дальше видна изящная колоннада, полукольцом обрамляющая площадь. Это форум - место собраний жителей города, которые здесь сообща принимали важные решения и обсуждали возникавшие проблемы. Шли они сюда по главной улице, которую и ныне обрамляет длинный ряд колонн, проезжая часть улицы вымощена каменными плитами. На южной стороне форума находится высокий холм, где высятся руины храма громовержца Зевса. В свое время к нему прямо от форума вела великолепная широкая лестница. Рядом с храмом Зевса - мраморное здание амфитеатра, рассчитанного на пять тысяч зрителей. В центре арены находится небольшой камень. Слова, произнесенные с него, звучат, словно усиленные мощным микрофоном, но шаг в сторону - и голоса почти не слышно: древние зодчие неплохо разбирались в акустике!

Развалин жилых домов не видно, но есть множество остатков общественных зданий, базилик, еще одного амфитеатра, монументального комплекса фонтанов и колонн. Правда, вдоль главной улицы тянутся арочные ниши, где некогда находились торговые лавки, располагавшиеся, как считают археологи, на первых этажах жилых домов. Улицы и площади города, выложенные большими тесаными камнями, в которых экипажи и колесницы оставили неизгладимый след, украшены более чем двумястами колонн. Особенно удивительна "падающая" колонна. Она стоит на высоком постаменте и еле заметно раскачивается. На глаз, конечно, это трудно определить, но если подложить под ее основание спичечный коробок, то колебания становятся заметными. Вот многотонная махина медленно сжимает коробок, кажется, сейчас он будет раздавлен, но затем колонна медленно "уходит", кренясь в другую сторону. И так постоянно. Сколько десятилетий, а может быть, и веков, продолжаются ее колебания? Впрочем, возле этой колонны туристы долго не задерживаются - вдруг все же упадет! - и устремляются на поиски новых достопримечательностей.

Вот на перекрестках стоят каменные пьедесталы, но самих статуй нет. Вспоминается, что Рим даровал статуи только тем городам, которые получали статус колоний, а это давало им целый ряд привилегий по сравнению с другими полисами.

Сохранились также остатки городских ворот, некогда состоявших из трех арок и украшенных пилястрами. И конечно, просто невозможно пройти мимо стоящего в окружении 45 колонн на громадной платформе храма Артемиды, считавшейся покровительницей древнего города. Чувствуется, что жители особенно почитали вечно юную сестру Аполлона - ее храм старательно украшен затейливой резьбой по камню, обширен и интересен не только с художественной, но и с чисто строительной точки зрения.

Древний Джераш не обошла стороной эпоха византийского возрождения. О ней напоминают руины 13 христианских церквей, в которых еще можно видеть остатки мозаики, статуи, написанные на стенах изречения из библии. Как показывают раскопки, город служил резиденцией епископа, наделенного весьма широкими полномочиями. По утверждению историков Византии, именно в Джераше Иисус Христос совершил одно из своих наиболее известных чудес - превратил воду в вино. До настоящего времени в ознаменование этого "чуда" в городе ежегодно устраиваются красочные празднества.

Древний город, видевший на своем веку немало исторических событий, постоянно реставрируется. Восстанавливаются улицы, кварталы, а также отдельные здания. Сначала бульдозером осторожно снимают верхние, культурные слои, затем начинается работа лопатой, киркой и, наконец, щеточкой, кисточкой. Новые раскопки, вне всякого сомнения, познакомят путешественников с новыми каменными страницами волнующей истории Джераша.

Неподалеку от Джераша находится небольшой городок Эс-Сальт, который некогда назывался Арматузой. Он, пожалуй, больше других иорданских городов сохранил облик старого арабского селения, несмотря на то что камни мостовых Эс-Сальта помнят сандалии римских легионеров, копыта коней монголов.

Патруль корпуса полиции пустыни среди диких скал района Вади-Рум

Эс-Сальт находится на крутом склоне горы, на вершине которой сохранились развалины древней крепости- свидетельницы многих бурных и кровавых событий, канувших в Лету. Сооруженная римлянами и перестроенная крестоносцами, крепость в 1260 г. была разрушена войсками монгольских завоевателей. Всего через шесть лет ее восстановили по приказу могущественного мамлюкского султана Бейбарса, впоследствии в зените своей славы таинственно исчезнувшего из своего дворца в Каире. Почти через 600 лет древние стены крепости штурмовали войска Ибрахим-паши - сына знаменитого египетского правителя Мухаммеда Али, выступившие против владычества Османской империи.

В начале XX в. Эс-Сальт был самым крупным городом Заиорданья, хотя насчитывал всего 10 тыс. жителей. Это был один из немногих центров, в котором сохранилось производство грубой обуви и палаточных тканей. Именно здесь сложился сугубо местного значения рынок, обслуживавший преимущественно бедуинов.

Под горой, где находятся остатки крепости, раскинулась плодородная живописно рассекающая горы долина Вади Шуайб. В сезон дождей она наполняется водой, исчезающей в сухие летние месяцы. Достаточное увлажнение позволяет выращивать здесь оливки, гранаты, инжир, которые славятся даже за пределами Иордании.

Эс-Сальт - чистый и уютный город с множеством мечетей, словно украшенных изящными минаретами, но имеются здесь и владения, принадлежащие греко-православной и католической общинам. Почти 20-тысячное население занято преимущественно в сельском хозяйстве, так как раскинувшаяся вокруг плодородная земля требует тщательного и заботливого ухода, который позволяет получать богатые урожаи.

В последние годы Эс-Сальт становится популярным курортом, привлекающим своим климатом иорданцев из жарких районов страны.

Еще один город выделяется своими достопримечательностями исторического значения - спрятанная в скалах Петра.

Об этом удивительном городе с восхищением писали многие древние ученые, например Диодор, Эратосфен, Евсевий Кесарийский, Страбон, Птолемей. Расположенная в месте пересечения караванных путей между Египтом, Сирией и Вавилоном, между Средиземным и Красным морями, столица древнего Набатейского царства богатела на торговле специями, шелком и на работорговле. Город достиг апогея своего могущества в III в. до н. э. и славился искусством своих ремесленников.

Многие завоеватели, прельстившись слухами о неисчислимых богатствах Петры, пытались захватить ее, но сделать это было не так-то просто. Петру окружали высокие скалистые горы, служившие естественными крепостными стенами, да и сама она была вырублена в скалах. Древние обитатели города в течение более чем пятисот лет терпеливо высекали свои жилища в окружавших Петру розово-красных скалах. Попасть в город можно было только по узкому ущелью, где сотня-другая хорошо вооруженных воинов могла сдержать натиск целой армии.

Но недаром говорится, что нет крепости, которую нельзя было бы взять. В 106 г. н. э. Петра пала под натиском лучшего войска того времени - римских легионеров, да и то лишь после того, как они сумели лишить город воды, разрушив вырубленный в скалах водопровод. Петра довольно долго оставалась римской колонией, а затем, после падения под натиском варваров Рима и изменения караванных путей, была оставлена жителями и забыта. Правда, ее навещали крестоносцы, построившие на скалах два небольших форта. Потом город вновь был предан забвению - вплоть до 1812 г., когда его обнаружил молодой швейцарский путешественник Иоганн Людвиг Буркгардт.

Путь рр Петры - достаточно утомительная прогулка. Нужно затратить несколько часов на поездку автомашиной по перегруженному шоссе, соединяющему Амман и Акабу, чтобы поехать сначала до Вади Муса. Оттуда дорога поворачивает на Петру.

Знакомство с городом начинается с прогулки по узкой тропе, к которой с двух сторон подступают отвесные скалы, словно смыкающиеся на высоте 100-150 м и образующие подобие тоннеля. Солнце не заглядывает в Эс-Сик, как местные жители величают этот каньон; лишь синеющая полоска неба напоминает о том, что стоит ясный солнечный день.

Через некоторое время замечаешь, как скалы меняют оттенок, из коричневых превращаясь сначала в светло-коричневые, а затем в бурые и розово-красные. В полумраке глаза вдруг начинают различать довольно большие ниши, похожие на те, что делают для статуй. Чем дальше по извилинам Эс-Сика, тем больше видно ниш в скалах, причем иногда они уже расположены по две-три, а некоторые с обеих сторон обрамлены пилястрами.

Наконец ущелье вдруг расширяется, и в него ударяют особенно яркие после тьмы каньона лучи солнца. Невольно зажмуриваешься, а когда открываешь глаза, трудно бывает сдержать восхищенный возглас: ведь пробираясь по узкому коридору в сырости и потемках почти в течение часа, трудно не восхититься, когда неожиданно перед вами вырастает гармоничное, легкое, стройное, но вместе с тем огромное здание, словно излучающее розовато-красный свет. Что это? Храм? Дворец? Кому принадлежал? Оказывается, это здание казны. Фасад бывшей сокровищницы украшают шесть коринфских колонн, а над ними возвышаются три павильона с колоннами, увенчанными статуями. Архитрав убран вазами, которые соединены друг с другом фестонами. Над колоннадой карниз. Венчает фронтон огромная урна. Кстати, еще совсем недавно бедуины, уверенные, что "нет дыма без огня", а, следовательно, в казне наверняка спрятаны неисчислимые сокровища, стреляли по урне в надежде, что при удачном попадании из нее посыплется золото.

Все здание вырезано из гигантского монолита. Лишь в некоторых местах заметна кладка. Невольно встает вопрос: где же сам храм? Позади - скала, и создается впечатление, что фасад существует сам по себе, словно древние зодчие решили подшутить над незадачливыми визитерами. Однако стоит подняться по нескольким широким ступеням, как войдешь в скалу! Внутри огромный зал с гладкими стенами и потолком; на той стене, где находится вход, сохранились остатки лепки. Здесь же широкие ступени, на них опираются четыре колонны, по бокам - пилястры. Заметны какие-то входы, явно ведущие во внутренние помещения.

Ошеломленный увиденным, выходишь из здания. И сразу же поворот за угол, в розово-красную, местами багряную долину, меж утесов которой возникают все новые и новые здания, высеченные в скалах. Что это? Гробницы? Жилые дома? Дворцы? Большинство их фасадов, немного отстоящих от скал, имеют пирамидальную форму. Из-за выдающихся вперед портиков они издали кажутся отдельными строениями. Пожалуй, не найдешь двух одинаковых фасадов, настолько они разнообразны по лепным деталям, скатам крыш, пилястрам, которые разъединяют порталы. В некоторых фасадах насчитывается по два, даже по три яруса: интересно, как туда попадали жители? Часто даже трудно понять, где начинается дом или дворец, а где скала, - настолько гармонично они переходят друг в друга.

Скалы расступаются, как бы освобождая место для большого амфитеатра явно римского типа. Он целиком, включая сиденья для трех тысяч зрителей, вырублен в монолите в 91 м высотой. Недалеко от амфитеатра отдельно стоит триумфальная арка, оставшаяся также от времен римского господства.

Далее простирается долина, по обеим сторонам которой снова тянутся высеченные в скалах дома, храмы, гробницы и усыпальницы. Выступы некоторых скал превращены древними резчиками в обелиски, а между ними на горных террасах - опять-таки творениях человеческих рук, видны входы то ли в жилые дома, то ли в храмы, то ли в усыпальницы.

Впечатлений так много, что невольно начинаешь путать греко-римский орнамент с архитектурным стилем древних набатейцев и искусством первых христиан. Вот Эд-Дейр, вырубленный в скале на вершине утеса монастырь, - офомное здание шириной более 50 м и высотой более 45 м. Судя по вырезанным в стенах крестам, храм какое-то время служил христианской церковью. А недалеко - трехэтажная копия римского дворца. Четыре ее двери ведут в пустые маленькие комнаты, назначение которых по-настоящему до сих пор неизвестно, хотя во всех туристских путеводителях это здание именуют Дворцовой усыпальницей. Далее еще одно сооружение, заметно выделяющееся своей величественностью среди других высеченных в скалах зданий Петры. Урновая усыпальница, которая, как гласит греческая надпись на стене, в 446 г. использовалась в качестве христианской церкви.

И снова мелькают вырубленные в розово-красных скалах входы, порталы, остатки водопровода и колодцев, нагромождения каких-то диковинных форм, облагороженных тем не менее резцом человека.

Наконец дорога приводит к высеченной в камнях лестнице. Преодолев довольно крутой подъем, входишь в скалу - сравнительно небольшое помещение (35-40 кв. м), но ведь вырубленное в скале! - и оказываешься в музее, где собрана интересная коллекция найденных на территории Петры фрагментов статуй, в основном римского периода.

После ее осмотра - снова в путь, на этот раз в обратный. Но это уже проблема: ведь никакой транспорт здесь не ходит, а возвращаться надо пешком, все время поднимаясь в гору. Полученные впечатления и безжалостное солнце настолько утомляют, что возвращение кажется титаническим трудом.

Вот тут-то и предлагаются туристам услуги предприимчивых крестьян, желающих подзаработать несколько динаров. Около музея появляются лошади под седлом, а возле них - несколько одетых в традиционные бедуинские одежды человек. За небольшую плату послушная и уже изрядно послужившая коняга, ведомая в поводу погонщиком, пускается в обратный путь. По дороге многим предлагают купить "настоящий" черепок с рисунком времен Набатейского царства, который по какой-то "счастливой случайности" только сегодня найден кем-нибудь из местных жителей, или позеленевшую "римскую" монету с точно такой же судьбой. Правда, разговор сам собою затухает, так как красоты проплывающей мимо Петры - великолепной и незабываемой жемчужины в сокровищнице исторического прошлого Иордании - приковывают к себе все внимание.

Плоды труда ремесленников-гончаров

Среди малоизвестных пока достопримечательностей страны можно назвать "замки в пустыне", находящиеся в ее восточной части. Почти все они относятся к эпохе Арабского халифата времен Омейядов и были построены в VIII в. Любопытно, что в тот период центром Омейядского халифата был Дамаск и, казалось бы, именно в его окрестностях должны были бы находиться замки местных владык. Однако большинство халифов династии Омейядов происходили из Хиджаза (современная Саудовская Аравия) и предпочитали жить в более привычных для них условиях пустыни с ее редкими оазисами.

Замки, воздвигнутые по приказам Омейядов, в общем представляли собой загородные резиденции, куда выезжала знать для развлечений или охоты на ныне почти исчезнувших газелей. Здания интересны прежде всего как классические образцы мусульманского искусства. Но самое любопытное, что в некоторых из них сохранились фрески, на которых видны изображения людей и животных, строго запрещенные исламом, считавшим это идолопоклонством. Очевидно, феодальные владыки не очень-то утруждали себя соблюдением всех канонов мусульманской религии.

"Замки в пустыне" лежат за пределами регулярных туристских маршрутов. Дело в том, что дорога к ним довольно утомительна (день езды на автомашине), местами труднопроходима. Их посещают знатоки или просто особо любознательные путешественники. Но, прямо скажем, эти места настолько интересны, что стоят затраченного времени и усилий, ведь дальняя поездка - это дополнительная возможность познакомиться с природой, со страной, приобщиться к ее духу.

По шоссе, ведущему к "замкам" и проложенному через пустыню, можно легко попасть в Эль-Азрак. Это крупнейший оазис Иордании с обильнейшими водными ресурсами. Многочисленные и живописные озера Эль-Азрака снабжают с помощью водопроводов столь дефицитной в Иордании пресной водой около 30 различных городов, расположенных в радиусе ста километров от оазиса.

Эль-Азрак официально объявлен национальным парком страны, и здесь еще можно встретить таких ставших редчайшими животных пустыни, как дикий осел - онагр, или газель. Охота здесь запрещена, но можно получить лицензию на отстрел определенного количества животных или птиц, обратившись за разрешением в Иорданское общество охраны природы.

Но не только этим славится Эль-Азрак. Его часто называют "Меккой перелетных птиц", ведь здесь еженедельно можно наблюдать около двухсот видов пернатых. Не удивительно, что сюда устремляются натуралисты и орнитологи из самых различных стран мира.

В самом центре Эль-Азрака находится черный базальтовый замок, известный тем, что в нем в годы первой мировой войны располагались объявившие войну Османской империи бедуинские отряды, которыми командовали принц Фейсал и английский резидент лейтенант Лоуренс, прозванный Аравийским. В его архитектуре довольно причудливо, а местами нелепо смешались псевдоримский и византийский стили в тесном соседстве с заимствованиями элементов классического арабского стиля и фрагментами замков, характерных для времен крестовых походов.

Примерно в 40 км к западу от Эль-Азрака находится замок Каср Амра, построенный между 705 и 715 гг. по приказу халифа Валида I. Это сравнительно небольшой охотничий дворец с маленькими, но многочисленными залами и комнатами, стены которых местами сплошь украшены тщательно выполненными фресками, что делает его любопытным образчиком средневекового искусства. Здесь можно встретить изображения царственных друзей и недругов халифа, портрет самого Валида I и его приближенных, аллегорические фигуры Победы, Поэзии и Философии, охотничьи сценки. Глядя на фрески, приходишь к выводу, что когда-то в этой ныне пустынной местности можно было охотиться не только на газелей, но и на львов, зайцев, ланей и другую живность. Особый интерес вызывают фрески, показывающие работников, пилящих деревья, каменщика и горшечника, занятых своим нелегким ремеслом, по которым можно судить об орудиях труда и костюмах простых людей того времени.

В самом центре "Черной пустыни", названной так из-за цвета гальки, которой усыпана ее поверхность, расположился Каср Харана - единственный из "замков в пустыне", имеющий вид крепости. Обнесенный массивными стенами с узкими бойницами, укрепленный четырьмя приземистыми кирпичными башнями типично арабского стиля, замок некогда стоял на перекрестке караванных путей и предназначался для защиты торговых караванов от набегов бедуинов. Первый этаж его малоинтересен - когда-то там размещались казарма, арсенал и конюшня.

Наверху же можно увидеть комнату со сводчатым потолком, в которой сохранились изысканная резьба по камню и фрески в стиле барокко.

Огромный замок, в котором насчитывается около 50 залов и комнат, и по сей день является загадкой для специалистов, в том смысле, что пока невозможно понять, откуда, например, обитатели замка получали воду, так как ни поблизости, ни в отдалении не обнаружено ни единого источника пресной воды.

Неплохо сохранился замок Каср Туба. Однако большая часть его архитектурных украшений была демонтирована и сейчас экспонируется в Национальном музее в Аммане.

Ближе всего к столице находится Каср Мушатта - огромное строение, словно состоящее из нескольких впечатляющих по своим размерам каменных павильонов с полусферическими крышами. Замок остался недостроенным, тем не менее его уцелевшие строения местами сохранили богатую резьбу, хотя и сильно пострадавшую от деяний человеческих: во время первой мировой войны османские власти, мечтавшие о союзе с кайзеровской Германией, сняли значительную часть каменных плит с наиболее богатой резьбой и отправили их пароходом в Берлин в качестве подарка турецкого султана кайзеру Вильгельму. Однако даже оставшиеся плиты производят большое впечатление и позволяют судить об искусстве безымянных зодчих, вписавших свою страницу в историю культуры Иордании и арабского мира в целом.

В Иордании, где бы вы ни находились, почти без труда можно найти поблизости те или иные исторические памятники.

Достаточно, например, свернуть в сторону с современного шоссе, соединяющего Амман и Акабу, как оказываешься на одном из древнейших торговых путей - так называемой Дороге королей. По ней в свое время неторопливо передвигались караваны между Египтом и Вавилоном. Часть этого древнего пути, что пролегла по территории современной Иордании, считается наиболее живописной и интересной, так как проходит по Вади Муджиб мимо Мадабы, Керака, Мукаввира и еще примерно десятка исторических мест.

По сторонам дороги - древние поля сражений, слышавшие лязг мечей и свист стрел, римские и византийские руины, памятники арабской старины, маленькие деревушки, бедуинские палатки.

На дороге королей стоит Мадаба, упоминания о которой восходят примерно к 1300 г. до н. э. За время своего долгого существования Мадаба видела нашествия моавитян, аммонитян, набатеев, побывала под владычеством Рима и Византии. Именно к римско-византийской эпохе относятся наиболее сохранившиеся фрески Мадабы.

Удивляет созданная в VI в. неизвестными мастерами и великолепно сохранившаяся мозаичная карта Палестины, где детально нанесен Иерусалим времен императора Юстиниана. Это единственная дошедшая до нас карта той эпохи. Она находится в церкви св. Георгия и тщательно охраняется. В другой церкви, относящейся к 578 г. и расположенной на выезде из Мадабы, сохранились красочные фрески с аллегорическим изображением моря, окруженного многочисленными надписями на греческом языке.

Но не только древними церквами знаменита Мадаба. В городке можно легко насчитать дюжину с лишним жилых домов, в которых также обнаружена древняя мозаика. Надо сказать, что их обитатели явно гордятся своими жилищами и охотно разрешают осматривать сохранившиеся изображения. Вообще в Мадабе редко выпадает год, когда бы в ходе реконструкции не были обнаружены фрески, относящиеся, как правило, ко II-VI вв.

В десятке километров к югу от Мадабы расположилась гора Нэбо (Джебель эн-Наби), на вершине которой находятся развалины церкви IV в. и монастыря VI в., принадлежавшего в свое время ордену францисканцев. И здесь в ходе реставрационных работ были обнаружены великолепные, созданные в 531 г. фрески, на которых изображены сцены охоты на львов и кабанов, соседствующие со сценками мирной сельской жизни тех времен. Когда-то церковь служила местом паломничества первых христиан, а в наши дни сюда добираются лишь самые любопытные туристы, желающие полюбоваться не только чудесными фресками, но и прекрасным видом, открывающимся с вершины горы на долину р. Иордан до самого Иерусалима.

От горы Нэбо дорога ведет на юго-запад, к горячим источникам Зарка Мейн, берущим свое начало на вершине крутой скалы, откуда они низвергаются несколькими водопадами чистейшей минеральной воды. Некоторые из них такие горячие, что обжигают опущенную в воду руку.

В узком протоке у подножья скалы видны маленькие сложенные из камня и рассчитанные на одного человека бассейны. В нижней части - ванны на двух-трех человек. По одним преданиям, здесь некогда находились бани мудрейшего царя древности Соломона, по другим - бани библейского царя Ирода Великого.

Источники Зарка Мейн и по сей день служат любимым местом отдыха бедуинов, которые, зная свойства воды, издавна приходят сюда полечиться. Правда, теперь им довольно часто приходится ждать своей очереди наравне с вездесущими туристами, не желающими упустить случай попариться в экзотических "банях Соломона-Ирода". Здесь же дежурят бдительные полицейские из так называемой туристической полиции, ибо бывали случаи, когда соблюдающие каноны ислама бедуины начинали швырять камни в слишком обнаженных купающихся европейцев (сами они предпочитали купаться, не снимая одежды).

В нескольких километрах к югу от Мадабы находится Мукаввир. Некогда здесь стоял дворец царя Ирода Великого, в котором, по преданию, танцевала Саломея и был обезглавлен Иоанн Креститель.

Еще дальше к югу от Мукаввира располагалась бывшая столица Заиорданья Керак, где великолепно сохранился замок времен крестовых походов, грозные развалины которого навевают дорогие по детским впечатлениям образы героев книги Вальтера Скотта "Айвенго".

Действительно, вид замка внушителен. Построенный в 1136 г. князем Пайемом, сеньором Керака и близлежащего Шобака, на высоте 1040 м над уровнем моря, он представляет собой мощную крепость на холме, которую можно было взять только после длительной осады.

С этим замком связано имя рыцаря-пирата Рено де Шатийона, наводившего ужас своими кровавыми набегами на все аравийское побережье Красного моря. На его совести много потопленных мирных кораблей с мусульманскими паломниками, безмерное море человеческих страданий. Этот, с позволения сказать, "рыцарь" имел, например, обыкновение расправляться с пленными, сбрасывая их в пропасть с крепостных стен, причем предварительно закреплял на голове очередной жертвы глухой деревянный ящик, чтобы до последнего мгновения человек не знал своего конца. Конец же самому "рыцарю" пришел в 1187 г., когда арабские войска под предводительством Салаха-ад-Дина осадили замок и после нескольких бесплодных приступов взяли его измором. Рено был казнен по приказу Салаха-ад-Дина.

Не только предания далеких времен влекут в Керак. Ведь здесь можно не только осмотреть замок, но и увидеть с крепостных стен чарующую панораму всей местности, с которой когда-то была также связана жизнь моавитян, населявших в древности эти районы.

Если оценивать значение иорданских городов с точки зрения их хозяйственной роли, следует выделить прежде всего Акабу. Это один из наиболее быстро развивающихся иорданских городов. Акаба - единственные морские ворота страны.

Лежащий на берегу исключительно удобной естественной лагуны, город еще в древнее время приковывал внимание мореходов и рыбаков. В дошедших до нашего времени письменных памятниках X в. до н. э. Акаба описывается не только как удобный морской порт, но и как место, богатое источниками пресной воды. Подобно многим другим иорданским городам, Акаба была тесно связана с походами крестоносцев, со времен которых в ней сохранились руины цитадели. Правда, после изгнания крестоносного воинства значение Акабы стало быстро падать, и город оказался захолустной окраиной Османской империи. Еще в годы первой мировой войны Акаба представляла собой крохотную деревушку, население которой занималось главным образом рыбной ловлей.

В период второй мировой войны через Акабу стали поступать грузы для английского экспедиционного корпуса, и число ее жителей превысило полторы тысячи человек. Лицом к XX веку Акаба стала поворачиваться с конца 50-х годов, когда Иордания освободилась от английских войск. Всего за 30 лет население города возросло более чем в 10 раз, а его порт приобрел общенациональное значение. Сейчас через порт Акабу в другие страны вывозятся фрукты, фосфаты, строительные материалы, минеральные удобрения и другие товары местного производства, а в Иорданию ввозятся импортные машины и оборудование.

В самые последние годы в связи с ирано-иракским вооруженным конфликтом грузооборот Акабы возрос, так как Ирак стал получать отсюда значительную долю импортных товаров.

Акаба сохраняет также значение главного рыболовецкого порта. Здесь находится научная станция по изучению морских ресурсов Акабского залива. Город известен не только как торговый и рыболовецкий центр, но и как прекрасный курорт с живописной тропической растительностью, обширными песчаными пляжами, протянувшимися по берегам залива.

Фактически Акаба спланирована как три соединенных вместе города: гавань, переходящая в коммерческий центр с жилым, торговым и административным районами; расположенный в северной части города курорт с тремя современными комплексами гостиниц, мотелей и пляжей; южная, недавно приобретенная у Саудовской Аравии часть протяженностью свыше 30 км, где ведется строительство отелей, клубов, спорткомплексов, мотелей и т. п., с тем чтобы со временем превратить ее в современнейший фешенебельный курорт. Красочные коралловые рифы залива и сравнительно умеренный средиземноморский климат уже сделали Акабу местом постоянных встреч итальянских и французских спортсменов-аквалангистов.

Потенциальные возможности Акабы как туристского центра велики, отсюда можно совершить путешествие по Вади Рум - пустыне, известной как "страна Лоуренса Аравийского". Название это, естественно, неофициальное, но имя английского разведчика - рьяного защитника интересов британского колониализма, вокруг имени которого накапливаются все новые, чуть не легендарные подробности, муссируется не зря. Оно приманка для англосаксов, которые могут здесь посмотреть места, где развертывалась дорого обошедшаяся арабам деятельность их соотечественника.

Когда-то в этих местах проходил Великий караванный путь, а в наши дни небольшие караваны перевозят только туристов, жаждущих экзотики и желающих несколько дней пожить "по-бедуински".

На север от Аммана, недалеко от иордано-сирийской границы, лежит Ирбид - третий по численности населения город Иордании (120 тыс. жителей).

Построенный на холме, возвышающемся над окружающими его плодородными землями, Ирбид издавна привлекал к себе внимание населявших эти места народов. Археологи даже утверждают, что сам холм, на котором удобно устроился город, скрывает "несколько древних Ирбидов", и мечтают О проведении здесь широких раскопок, которые, по их мнению, принесут много неожиданных и интересных открытий.

Когда-то город окружала древняя базальтовая стена, от которой остались одни развалины. Руины замка возвращают нас ко времени крестовых походов. Главной достопримечательностью замка считается голубятня, где в свое время содержались специально обученные турманы, с помощью которых гарнизон замка отправлял секретные сведения в Иерусалим или извещал о появлении неприятеля.

В недавнем прошлом Ирбид, по словам одного путешественника, "представлял собой не город, а какое-то нагромождение хижин, вылепленных из грязи. Лишь кое-где встречались небольшие каменные дома, принадлежавшие шейхам. Со всех сторон, - продолжает очевидец, - нас облепили одетые в лохмотья люди, старые и молодые. Они протягивали руки, выпрашивая бакшиш. Рядом с городом находился огромный английский военный лагерь... Вокруг нас - безбрежная равнина, окаймленная на горизонте холмами, над нами - безоблачное раскаленное небо".

Ирбид наших дней - это прежде всего город-труженик, большая часть населения которого занята в электроэнергетике, текстильной, швейной и пищевой отраслях промышленности, торговле и сельском хозяйстве. Жителей города не удивишь русской речью или советской техникой - здесь хорошо знают, что советские специалисты оказывают содействие в строительстве электростанций, профтехцентров и других объектов. Кроме того, во втором по значению высшем учебном заведении страны - Ярмукском университете довольно часто бывают советские преподаватели и ученые, выступающие в его аудиториях с лекциями. В свою очередь местные преподаватели и стажеры посещают научные учреждения нашей страны с целью обмена опытом и налаживания научного и культурного сотрудничества.

Пока еще Ирбид в основном двух-трехэтажный город, но уже появились целые улицы, застроенные многоэтажными зданиями, которые постепенно теснят старые городские кварталы.

Надо сказать, что для городов Иордании вообще характерны малоэтажные дома. Однако все чаще в городскую застройку врываются строения, которые на общем фоне выглядят чуть ли не небоскребами. Новые городские кварталы заметно выделяются внешним обликом зданий, тщательностью отделки фасадов, жилищными удобствами. Большие, в металлических рамах окна, порой затемненные стекла, кондиционеры, бесшумные лифты. Конечно, в этих домах живут состоятельные люди.

Семьи со средним доходом живут в очень скромных домиках. Для таких жилищ характерны каменные полы, тонкие стены (их бетонный каркас заполняется лишь экономной кладкой в полкирпича). Зимой в таких домах бывает довольно прохладно. Поэтому в иных квартирах можно видеть неказистые печки типа "буржуйка", топящиеся мазутом.

Для городов Иордании, впрочем, как и почти всех стран, характерно сочетание древних черт с чисто современными. Исключением, правда, является город Эз-Зарка - второй по величине после столицы. Это новый город, практически лишенный старины. Самое крупное предприятие здесь - нефтеперерабатывающий завод, скоро будут построены и другие. Со временем он станет типичным индустриальным городом.