Жених может убежать трижды

Едва я закончил приводить в порядок свои разрозненные, делавшиеся в разное время заметки о кунах, как в дверь комнаты постучали. Это был Альберто Васкес. Через несколько минут мы уже мчались на катере к первой цели нашего маршрута - острову Налунеге.

Хижины индейского поселка вытянулись двумя неровными рядами под сенью кокосовых пальм. Сделаны они из "отате" - толстых стеблей бамбука и имеют двускатную крышу из неизменных пальмовых листьев.

- Обычно туристов мы водим по "смотровой тропе", - говорит Васкес. - Вы - журналист, и потому мы пойдем иным путем.

Мы сворачиваем с главной улицы в один из переулков. Кругом царит такая чистота, будто все только что убрано и подметено. Васкес входит в одну из хижин, потом высовывает голову из дверного проема и машет рукой: "Заходите".

В хижине - образцовый порядок. В одной ее половине на полу из толстого слоя морского песка аккуратно расставлены предметы домашнего обихода, в другой половине - кухонная утварь. Между столбами, врытыми в пол, натянуты два гамака.

Возле двери на чурбаке сидит пожилая женщина. В руках у нее кусок ткани, на который она нашивает узкие полоски красной и белой материи.

- Где же хозяин? - обращаюсь я к ней.

- На "твердой земле". Поехал поработать на участке да дров привезти. Сын на рыбалке. Сноха пошла на лодке за водой, - отвечает она на ломаном испанском, не поднимая головы и продолжая шить.

- Давно хотел узнать, какое разделение труда существует у кунов между мужчинами и женщинами, - говорю я. - В вашей семье, например, мужчины чем занимаются?

- Ловят рыбу, охотятся на морских птиц, собирают плоды на "твердой земле". Если есть участок; копаются в земле - сажают юку^*, маис, бананы. При случае продают кокосовые орехи, - отвечает хозяйка хижины и в первый раз удостаивает меня взглядом, в котором сквозит любопытство.

^* (Юка - то же, что маниок.)

- А что делает женщина? Какую работу она считает главной?

- Главное - ухаживать за детьми. Это делают все - мать, бабушки, тетки. Женщины шьют "молы", такие, как вот эта, готовят пищу, убирают хижины и делают все остальное...

- Взрослое мужское население спозаранку разъезжается по делам - кто на материк, на свои участки, кто в море за рыбой. Острова остаются целиком во власти женщин, стариков и детей, - рассказывает Альберто Васкес, когда мы, покинув гостеприимную хижину, продолжаем прогулку по поселку. - Семейные, брачные узы у кунов и сегодня почитаются превыше всего. Отсутствие днем в поселке мужчин придает общине черты матриархата, но на самом деле это не так. Экономику кунов можно назвать примитивной. Основу ее составляет натуральное хозяйство, и ведет его женщина.

За те несколько дней, что я прожил на архипелаге, я убедился в том, что женщина-куна действительно пользуется особым уважением у своих соплеменников. Вызвано это и тем, что, обладая удивительной работоспособностью, она выполняет много разнообразной, в том числе тяжелой, работы, и тем, что всегда остается очень женственной, умеет нарядно одеваться, отличается мягким, спокойным характером.

Кстати, хижина, в которую мы сейчас заходили, вполне приличная и, можно сказать, типичная, - продолжает Васкес. - Бывают гораздо хуже. На самых маленьких островах, где мало твердой почвы, мало пальм, хижины делают из кусков древесины и всякой всячины, приплывающей с материка. Их ставят на сваях у самой воды. При высоких приливах такие лачуги часто затопляются. Другая проблема, одинаково трудная для жителей и больших, и малых островов, - питьевая вода. Дождевую воду собирают, но ее не хватает, и приходится чуть ли ни ежедневно плавать на лодках на материк за речной водой. Чаще всего это обязанность молодых женщин.

Большинство кунов цепко держатся за свою общину и за свои острова. В столице мне говорили, что куны вполне могли бы переселиться на постоянное жительство на побережье - земли для всех хватит. Но они упорно не хотят этого делать. Словно подсознательно подчиняются некоему "генетическому приказу" природы, подобно индейцам племени уро, живущим на камышовых островах на озере Титикака.

Сохранение до наших дней высокой степени общинной организации кунов стало возможным, как мне представляется, в силу своего рода двойной иерархии. С одной стороны, почти полное признание мужчинами главенствующей роли женщины в семье, с другой - подчинение племенным властям - неле и деревенским вождям - сайлам. Простой и незыблемый иерархический порядок в обществе кунов - следствие не только их верности традициям, но также слабой плотности населения на архипелаге и относительно легких способов добывания средств к существованию.

Главенствующая роль принадлежит матери не только в "большой семье", но и в целом в социальной структуре кунов. Женщины контролируют "коммерцию" и не отчитываются перед супругами в своих действиях, тогда как мужчины должны детально рассказывать женам о каждом своем шаге, а если они захотят что-либо продать или осуществить какую-либо "коммерческую операцию", то должны получить на это разрешение женщин. Даже общинная собственность на землю находится под контролем женщин.

- Я думаю, что повышенная ответственность женщин перед семьей и перед общиной объясняется не только традициями и обычаями, - сказал Васкес, отвечая на мои расспросы. - Женщины-куна крайне редко покидают свои острова. Сказывается сила привычки, преданность семейному очагу. Да и мужчины наши - большие ревнивцы. Стараются не отпускать жен от себя.

- Так уж никогда и не расстаются с ними?.. - шутливо заметил я.

- Еще как расстаются, - усмехнулся Васкес. - Сами так и норовят удрать с островов. Разъезжают по всей стране. Некоторые даже работают в зоне канала и выучили не только испанский, но и английский язык. Теперь их сюда на аркане не затащишь.

- А бывает так, чтобы мужчина выполнял "чисто женскую" работу?

- Если он будет шить "молы" или варить обед - засмеют...

- Выходит, что мужья так-таки ни в чем своим женам не помогают? - допытывался я.

- Выходит, так, - согласился Васкес. И вдруг его скуластое лицо расплылось в широкой улыбке. - Вспомнил! Вспомнил! - радостно воскликнул он. - Есть одно "чисто женское" дело, в котором муж помогает жене самым старательным образом...

И он поведал мне о давнем обычае, которому куны следуют и в наше просвещенное время. (Кстати, как я слышал, такой обычай сохраняется и у некоторых других индейских племен, в частности амазонских.)

Когда жена, ожидающая ребенка, начинает испытывать признаки приближения родов, ее муж прекращает всякую работу. Он отдыхает и бережет себя так, будто ему, а не жене предстоит испытать родовые муки. В момент самих родов он корчится и кричит что есть мочи - по существующему поверью, болевые ощущения переходят от жены к мужу, если он ведет себя, как настоящая женщина. Вот роды благополучно закончились, мать купает в море или в реке ребенка, купается сама и сразу приступает к своим обычным домашним делам. Супругу же положен "послеродовый отдых", и он преспокойно проводит в гамаке еще пару дней.

К слову сказать, рождение ребенка у кунов обычно проходит незамеченным, общество не проявляет к этому большого интереса. А вот смерть родственника, даже не самого близкого, считается большим событием, и с ней связаны важные обряды и церемонии.

У каждой группы кунов, населяющих тот или иной остров, есть свой вождь - сайла. Он играет важную роль в жизни общины - распределяет общественные работы в рыболовстве, сборе плодов, при сооружении жилищ, следит за порядком в поселке. Он же дает разрешение на поездку в столицу, без которого куны не могут приобрести билет на самолет. Раньше сайла назначался министерством внутренних дел и юстиции, теперь его все чаще выбирают сами жители острова.

Для решения вопросов, касающихся всех обитателей поселка, сайла и неле (неле наших дней - это своего рода божок, шаман и лекарь в одном лице), следуя древним обычаям, собирают сходку - кабильдо. Они проводятся в просторных общественных хижинах. На таких сходках обсуждают, например, где лучше ловить рыбу или как выгоднее продать кокосовые орехи, рассматривают споры между соседями и даже семейные ссоры. При этом, следуя традиции, сайла нередко обращается к участникам кабильдо в форме... песни. Серьезные проблемы и споры, имеющие общественное значение, решает совет старейшин.

- Еще в пятидесятых годах куны старались не пускать на острова не только иностранцев, но даже самих панамцев. А иностранцы до самого последнего времени могли посещать только остров Порвенир, - рассказывал Васкес. - Но от жизни не спрячешься! Расширение экономических связей с материком пробудило интерес к архипелагу Сан-Блас. Правительство убедило вождей кунов открыть острова для туристов, а это повлекло за собой развитие ремесел. Я бы даже сказал, что родилась новая отрасль - кустарничество для продажи туристам.

Мы долго бродили по полупустынному поселку, и Васкес показывал мне быт кунов не только с парадной, но и с теневой стороны.

- Видите, - говорил он, - вон там, возле хижины, сидят в тени две женщины и шьют "молы"? Это демонстрация для туристов, которые всегда предпочитают приобрести сувенир из первых рук, а не у перекупщика. А эти деревянные копья и стрелы, украшенные перьями и цветными нитками, тоже предназначаются для туристов. Гамаки, деревянные фигурки, бусы из семян растений, ожерелья из зубов животных и ракушек - все это на продажу. За плату женщины-куна, которые раньше стеснялись посторонних, сегодня покажут свои танцы. Не хотите посмотреть танцы?

'Купите, мистер, бусы из ракушек...'

Я не захотел. Не потому, что у меня не было желания познакомиться с фольклором кунов (напротив, это было чрезвычайно интересно), а потому, что не хотел, чтобы меня приняли за заезжего "гринго", покупающего за пару долларов искусство древнего народа, который он в душе презирает, считает варварским и смотрит на него как на "экзотический пережиток". Когда я сказал это Васкесу, он как-то особенно внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Некоторое время мы шли молча. Неожиданно Васкес сделал мне знак остановиться, а сам приблизился к стоявшей возле хижины женщине и, кивая в мою сторону, стал что-то говорить ей на своем языке. Женщина скрылась в хижине, а когда появилась снова, на груди у нее всеми цветами радуги играло и переливалось большое треугольное ожерелье.

- Куны вообще отличаются большой фантазией по части женских украшений, - объяснял Васкес. - Но это украшение особое - оно из "чакиры" (присмотревшись, я увидел, что это был обыкновенный бисер). Мужчины отправляются за "чакирой" в Колумбию. Какой узор вышить - это забота женщины. Дело не в узорах, а в самих украшениях из "чакиры". Их обладательницы занимают более высокое положение в общине по сравнению с другими. Такие ожерелья - часть национальной культуры кунов. Вам она согласилась показать свое ожерелье потому, что я объяснил ей, что вы не турист-"гринго" и хотите глубже понять жизнь кунов, их заботы и трудности.

На Налунеге я убедился, какое большое значение в жизни кунов имеет кокос. Я решил освежиться соком кокосового ореха. Шустрый мальчонка по-обезьяньи вскарабкался на пальму и сбросил вниз два ореха. Подошла женщина, прижала орех босой ногой к песку, чтоб не крутился, и схватила его "клещами" с длинными, как грабли, ручками: один "зуб" необычного инструмента вонзился в то место, где была плодоножка, женщина сжала ручки и - отверстие готово. Вся операция заняла меньше минуты.

Так быстро и ловко управляться с кокосом куны научились еще в конце прошлого века. Продиктовала новые навыки сама жизнь: кокосовым соком утоляют жажду, мякоть ореха была и остается важной частью повседневного рациона кунов - ее жарят вместе с рисом и бананами, употребляют как десерт.

Архипелаг Сан-Блас - первый во всей Панаме поставщик кокосовых орехов. Они издавна служат предметом торговли и товарообмена - в некоторых лавках на островах они и сегодня заменяют деньги. Именно этим объясняется то, что на небольших островах кокосовые пальмы находятся в индивидуальной собственности той или иной семьи. Торгуют кокосами главным образом с Колумбией. Если их продают с общинной плантации (на крупных островах еще сохраняются общинные земли наряду с индивидуальными участками), то часть выручки делится между теми, кто работал на плантации, а часть поступает в казну общины. В прошлом торговля велась преимущественно контрабандно, и кокос, случалось, становился причиной политических конфликтов между Панамой и Колумбией.

- В чем заключается смысл контрабандной торговли кокосовыми орехами с Колумбией? - поинтересовался я.

- А в том, - ответил Васкес, - что монополию на покупку кокосовых орехов и копры во всей этой зоне имеет компания "Уррака". Вы знаете, что такое копра? Это кокосовый орех, высушенный на солнце, из которого потом извлекают кокосовое масло. Так вот, компания платит за сотню кокосовых орехов или за тонну копры определенную цену. А контрабандисты из Колумбии платят за то же количество орехов или копры вдвое больше. Но этим дело не ограничивается. В обмен на кокосовые орехи или копру из Колумбии на архипелаг привозят товары первой необходимости и продукты, такие, как мыло, сахар, рис, по ценам гораздо более низким, чем у панамских торговцев. Почему куны так упорно отстаивали свое право на торговлю с Колумбией? Да потому, что для них это был единственный способ высвободиться из тисков эксплуатации и нищеты, в которые их зажали компания "Уррака" и торгаши из города Колон.

Другая важная сфера хозяйственной деятельности кунов - рыболовство. У берега на рыбу охотятся с помощью длинного и тонкого деревянного копья, лука со стрелами или деревянного трезубца, а в заливе и в океане рыбу ловят на крючок или ставят сети. Куны считаются хорошими мореплавателями. Они умело управляют узкими пирогами, выдолбленными из цельного ствола дерева. На таких пирогах они плавают по рекам на перешейке, а колумбийские куны даже добираются на них до архипелага Сан-Блас, преодолевая по морю весьма приличное расстояние.

Древняя пирога - узкая, длинная, с малой осадкой, идеальная для плавания по рекам, - подверглась на островах серьезным изменениям, продиктованным потребностью выходить в море на лов рыбы, а также обеспечить более стабильную связь между островами. Новые лодки шире и глубже, с килями и на корме, и на носу, у них большая осадка и выше остойчивость, на них можно плавать под парусом. Выдалбливают их на перешейке из стволов деревьев-гигантов. Когда мне сказали, что валят дерево не в любое время, а по указанию "знающего человека", который определяет момент рубки в зависимости от фазы Луны (иначе, мол, в поваленном дереве заведутся жучки, гниль и т.д.), я снова очень удивился: да ведь именно по таким "рецептам" действуют индейцы, живущие за тысячи километров от Сан-Бласа - в Амазонии!

"Великие неле" - родоначальники племени - завещали кунам соблюдать обряды и племенные обычаи, свято хранить национальную культуру и традиции. Пожалуй, нагляднее всего эти традиции проявляются в манере индейцев одеваться. При этом мужчины одеваются так же, как любой бедняк в капиталистическом мире, зато женщины остаются верны своим национальным одеждам и украшениям. В этом отношении женщины-куна - главные носительницы традиций своего народа.

Вот как описывал однажды корреспондент швейцарской газеты "Нойе цюрхер цайтунг" наряды кунов: "Очень красивы индейские женщины в своих красочных нарядах: желто-голубая юбка, на густых черных волосах красно-желтая косынка, ниспадающая сзади до пояса. Руки и ноги украшены нитками жемчуга, на шее - серебряные цепочки, в ушах и носу - золотые кольца. Особенно хороши блузки - "молас", сшитые из разноцветных тканей, украшенные аппликациями, не похожими одна на другую. Праздничная одежда мужчин - белые штаны и красные или темно-фиолетовые рубахи".

Впервые я увидел женщин-куна в панамской столице на авениде Сентраль. Они шли с покупками в руках, заглядывая в витрины магазинов и ни на кого не обращая внимания. Панамцы тоже внимания на них не обращали. Зато туристы не отрывали от них глаз. На женщинах были красные юбки и блузы, расшитые узорами из узких полос белой и желтой ткани, на головах - яркие платки. Но больше всего меня поразило, что у каждой из них в нос было продето небольшое, но широкое золотое кольцо. В центре современного города - индеанка с кольцом в носу! Тогда-то я и задался вопросами: почему кольцо в носу? Откуда такой яркий наряд? Что означают странные, непонятной формы узоры на одежде?..

Главная часть женского туалета - длинная, до земли, юбка с запахом, чаще всего красного, желтого или синего цвета с нашитыми на нее полосками цветных тканей в виде характерных для кунов узоров. Такие же нашитые сверху или вышитые узоры украшают блузу с короткими рукавами. Голова покрыта большим красным платком с желтым рисунком. Всем цветам женщины-куна предпочитают красный - таков цвет исбиско, национального цветка Панамы. Умелое сочетание различных цветов, преимущественно красного, белого, желтого, голубого и зеленого, отражает не только фантазию автора аппликации. Как и украшения, пестрота и яркость одежды говорят о социальном положении женщины, ее "общественном ранге".

И все же время берет свое - старые обычаи все больше уходят в прошлое. Ведь молодежь кунов с детских лет привыкает к более практичной современной одежде - майкам и шортам, блузкам и коротким юбкам.

Манера одеваться подчинена строгим нормам. Например, девушка до брака должна носить одежду, закрывающую плечи и голову.

Девушка, готовящаяся вступить в брак, должна пройти определенный "испытательный срок", по окончании которого она может отпустить длинные волосы, что даст ей право носить некоторые украшения. И только после того как на специальной церемонии она пройдет посвящение в "доступную для женитьбы", она может выйти замуж.

Брачные обычаи кунов отличаются большим своеобразием прежде всего в том, что касается выбора избранника сердца. Да-да, именно избранника, а не избранницы, так как у кунов девушка выбирает себе мужа. Происходит это следующим образом.

Когда родители определят, что девочка-подросток достаточно развилась физически (у кунов это происходит к 13-14 годам), она переходит жить в "дом девушек". Так называют помещение, которое сооружается специально для церемоний подготовки девушек к браку. Она остается там четыре дня, и все это время женщины поливают ее тело водой (мать в церемонии не участвует) с целью "очистить и закалить" девушку для ее первой брачной ночи. Затем проводится другая церемония - посвящение в "доступную для женитьбы". Это одна из самых важных церемоний в обществе кунов. Только после этого родители девушки устраивают праздник.

На праздник, который можно назвать свадьбой, хотя жених еще неизвестен, приглашают всех юношей поселка. Они приходят в дом невесты, играя на тростниковых флейтах. Сюда же собираются все обитатели поселка, каждый приносит ей подарок. На третий день праздника, который сопровождается обильными возлияниями, невеста должна назвать отцу имя своего избранника.

Тут-то и начинается самое забавное. Жениху предоставляется возможность, и не один раз, а трижды, убежать от невесты! По правилам традиционного обряда друзья будут преследовать жениха, ловить и возвращать его невесте. Считается, что если на третий раз жених не появился, то это означает, что он не принял брачного предложения и невесте нужно выбрать в мужья другого юношу. Но такого не бывает! Ведь "бегство" жениха - не более чем "протокольная" часть праздника. Женщины, контролирующие все, что касается брака, семьи, домашнего хозяйства, просто-напросто великодушно дают мужчинам возможность насладиться свободой, показать, что и они вступают в брак "не поневоле". В этом и заключается смысл "возвращения" жениха. Кстати, в процессе его преследования и поимки другие юноши имеют шанс продемонстрировать свои физические достоинства - силу, ловкость, быстроту ног. Невеста же ничем не рискует: на маленьком острове ее избраннику и спрятаться негде, а уж о том, чтобы и вовсе удрать с острова, и речи быть не может.

Особо следует сказать о женских украшениях. Главное из них - "наригера" - золотое кольцо, продетое в носовую перегородку. Советский журналист С. Сычев в своей книге "Страна меж двух океанов" приводит такую легенду, связанную с этим обычаем: "Предводитель индейцев Тамир Сон Пон, вернувшись из дальних странствий, однажды увидел, что его молодая жена целовала индейца, отличившегося в этом походе и завоевавшего уважение своих соплеменников. Предводитель рассердился и велел проколоть ей перегородку носа и повесить кольцо такого размера, чтобы оно мешало раздавать поцелуи. Он распорядился провести подобную процедуру со всеми остальными женщинами племени".

Старинный обычай сохраняется и поныне в полной мере. Девочкам прокалывают нос и уши в раннем возрасте, и начиная с четырех-пяти лет они, как и взрослые женщины, носят золотое кольцо и серьги. Когда девочки подрастают, кольца меняют на другие, более крупные. Серьги у женщины куна огромные, от 10 до 15 сантиметров в диаметре. Они тоже из золота и такие тяжелые, что мочка уха их не выдерживает, и приходится (чего не придумает женщина, чтобы выглядеть красивой!) поддерживать их при помощи тонкого шнурка, который опоясывает голову. Пользуются популярностью и другие украшения - ожерелья из старинных золотых и серебряных монет (бывают ожерелья из 400 и более монет!), ожерелья и браслеты из бисера - последние носят не только на запястьях, но и на лодыжках. И старинные монеты, и бисер привозят из Колумбии. Такие украшения женщины надевают, как правило, по праздникам, по случаю важных церемониальных обрядов. В будни же они обходятся украшениями попроще, например бусами и браслетами из семян растений.

Некоторые ученые считают, что одежда и украшения, а еще больше прикладное искусство кунов могли бы послужить ключом к разгадке тайны происхождения этого индейского народа. Особенно известны два вида изделий прикладного искусства кунов: это "молы" и небольшие деревянные фигурки - "учу".

Слово "мола" имеет несколько значений - "одежда" и "белье", "кусок ткани" и "женская блуза", просто "декоративный узор", который можно взять в рамку и повесить на стену жилища как украшение. "Мола" - это двусторонняя аппликация. Такие изделия коллекционеры называют мультипликациями.

Когда куны впервые начали изготовлять "молы", неизвестно. Одни ученые, в частности американские, полагают, что "мола" появилась одновременно с переселением кунов на острова архипелага Сан-Блас, то есть примерно в середине XIX века. Другие высказывают предположение, что в стародавние времена ее предшественницей могла быть татуировка на теле. Определенный интерес в этом плане представляют хроники испанской конкисты. Их авторы свидетельствовали: индейцы, которых испанцы встретили на Атлантическом побережье Панамы, одежд не имели, ходили обнаженными. Хронисты описывали похожие на татуировку рисунки, которые они видели на голых телах индейцев. Мужчины, по их словам, "прикрывали стыд золотым листочком" и носили продетые в нос золотые кольца, такие большие, что должны были снимать их перед тем, как приняться за еду. Носить одежду куны стали значительно позже, под влиянием католических миссионеров, которые осуждали наготу.

Сами куны придерживаются своей, особой точки зрения на происхождение "молы". Они связывают ее появление с теми далекими временами, когда на "твердой земле", то есть на перешейке, по берегам реки Тисукну жил в условиях родового строя "один древний народ"...

Легенда гласит, что однажды Божественное Провидение послало на землю Иберкуна и его сестру Олокикадириай, чтобы они научили индейцев изготовлять "молы". Олокикадириай, умевшая рисовать, кроить и украшать одежду, передала им свои знания. Потом ее дело продолжила прорицательница-неле по имени Накекириай. Она побывала в жилище злых духов - "Калу Тукпис" - крепости, охраняемой двумя ягуарами и двумя роями светлячков. Там она увидела геометрические линии и фигуры (характерные для нынешних узоров на "молах"), там же раздобыла образцы тканей и фигурки (их женщины куна и сегодня повторяют в своих рисунках). Этой легендой куны как бы утверждают: "молы", хотя они и изготовляются из современных панамских или колумбийских тканей, - неотъемлемая часть их древней культуры, продолжение той "геометрической живописи", посредством которой их предки изображали птиц, животных и т. д.

Техника изготовления "молы" кажется простой: на большой кусок ткани нашиваются полоски из ткани другого цвета таким образом, что видны предыдущие полоски, и так пока задуманный узор не будет закончен; иногда аппликация дополняется вышивкой. В действительности же это дело трудоемкое и сложное. Специалисты выделяют в нем четыре главные стадии. Первая - два или больше куска цветных тканей накладываются один на другой, прошиваются цветными нитками, а края их сшиваются. Вторая стадия - рисунок или наносится на поверхность ткани карандашом, или вырезается ножницами, после чего на ткань начинают нашивать полоски разноцветных тканей (некоторые мастерицы, похоже, держат рисунок в голове и нашивают полоски так споро, будто следуют одним им видимым линиям на ткани). Третья стадия - края полосок, составляющих часть рисунка, загибают, аккуратно подшивают, чтобы верхняя ткань не стягивала нижнюю. Четвертая стадия - накладывая ткани других цветов, повторяют две последние операции. Соблюдаются и некоторые общие правила: например, сначала вырезаются крупные фигуры, затем мелкие, разноцветные полоски подбираются так, чтобы выдержать общую цветовую гамму. Изготовлением "мол" занимаются исключительно женщины. Приучаются они к этому с детства, и некоторые из них достигают большого мастерства. Поскольку не все умеют рисовать и тем более наносить рисунок на ткань, приходится обращаться к "художницам", и те всегда приходят на помощь соплеменницам. Обычно каждая семья шьет "молы" на свой лад. Обучают молодых девушек этому искусству их бабушки, матери, тетки или соседки.

И точно так же, как в Перу, Эквадоре или Колумбии индеанка не расстается с веретеном и куделью шерсти и прядет нить везде и всюду, женщина куна шьет свою "молу", где бы она ни находилась - на берегу, ожидая возвращения мужа с рыбной ловли или с "твердой земли", в пироге, во время длительного путешествия, в аэропорту, дожидаясь родственников, которые должны прилететь из столицы, на собрании общины и даже на традиционных церемониях, не исключая погребальных.

Сколько времени уходит на изготовление одной "молы"? Такой вопрос занимал меня не меньше, чем сама техника этого специфического рукоделия. В одном случае мне ответили: "От десяти дней и больше, в зависимости от сложности узора". Другой ответ заставил меня с большим уважением отнестись к труду мастериц.

- "Мола" - гордость каждой женщины куна. Особенно если она сшита собственными руками, - сказала одна собеседница на Налунеге, показывая красочную многоцветную аппликацию. - Над каждой из двух сторон этой "молы" - лицевой и оборотной - я работала больше шести недель. - И, заметив на моем лице выражение недоверия, пояснила: - Здесь ткани двенадцати цветов.

Я воспользовался паузой и спросил, почему женщины куна предпочитают красный цвет. (Незадолго до поездки на архипелаг я вычитал в одном исследовании, что 76% женщин куна отдают предпочтение красному цвету, за которым следуют оранжевый, желтый, зеленый и голубой цвета.)

- Он хорошо сочетается с накрашенными щеками наших модниц, - отшутилась моя собеседница.

- Сила традиции, - добавил Васкес.

С особым старанием индеанки шьют "молы", украшающие их блузы, когда готовятся к праздникам. Правда, некоторые не шьют "молу" сами, а предпочитают заказать ее опытной швее, чтобы блуза была наряднее. В таких случаях заказчица должна предоставить ткань и оплачивает только работу.

Тематически узоры на "молах" делятся на три группы: религиозные и мифологические, текущие события и окружающая природа и, наконец, абстракции, которые могут иметь некое символическое значение, а могут быть "просто абстракцией". Рисунки свидетельствуют о богатой фантазии их авторов, но в основе большинства из них лежит не мистика, а вполне реалистическое восприятие индейцами окружающего мира.

Цивилизация, однако, все сильнее проникает и в эту сферу жизни кунов. Одни мастерицы по-прежнему шьют "молы" на руках от начала и до конца, другие уже прибегают к помощи швейной машинки. Меняется и тематика рисунков. На "молах" стали появляться изображения, связанные с современностью: флаги, самолеты. Надо полагать, в недалеком будущем на потребу иностранным туристам появятся также космические сюжеты. Так традиционный "геометрический" стиль постепенно вытесняется рисунками-модерн в чисто коммерческих целях.

А вот такие узоры, какими отличались старинные "молы", уже не повторяются, и поэтому коллекционеры с особым рвением ищут антиквариат, даже если он находится в очень плохом состоянии. Ни в одной другой стране Латинской Америки, где мне доводилось бывать, я не встречал ничего даже отдаленно напоминающего "молы" кунов, будь то диванная подушка или настенный коврик, накидка, блуза или просто квадрат ткани, который может послужить украшением жилища. Вот почему "молы" - это не просто подлинные образцы прикладного искусства кунов, пользующиеся большим спросом у туристов, это своеобразный символ племени, его "визитные карточки". Не случайно они приобрели всемирную известность, высоко ценятся на международном рынке и не раз экспонировались на выставках в самых престижных музеях мира, вызывая восхищение посетителей.

Менее известны другие "визитные карточки" кунов - "учу". В прошлом маленькие фигурки из твердого дерева имели исключительно "внутреннее хождение" - они использовались шаманами для изгнания злых духов. Большие "учу", сделанные из "белого дерева", то есть из бальсы, использовались для заклинаний при таких стихийных бедствиях, как наводнения. Если они не помогали, то сразу же утрачивали свое назначение. И наоборот, если одному из таких "учу" удавалось доказать свое "могущество", его относили на хранение в общественную хижину. Специалисты утверждают, что в художественном отношении маленькие "учу" гораздо выразительнее больших.