На двух шестах, на краю света...

После посещения Налунеги мы с Васкесом стали лучше понимать друг друга и много беседовали о разных сторонах жизни кунов, их традициях, верованиях, их сегодняшних заботах и возможном завтрашнем дне. Помнится, я попросил его сказать что-нибудь на родном языке.

- Ики пе нуга? - тотчас услышал я в ответ.

- Что это значит? - спросил я.

- Как вас зовут? - ответил он.

- А как спросить, например: "Как называется этот остров"?

- Ики ити тупу нуга.

- Можно ли изобразить это на бумаге? Васкес покачал головой.

- Едва ли. Письменность кунов - знаки. Их называют пиктографическим письмом. Знаками куны изображали различные сцены из своей жизни, легенды. Но это было в глубокой древности. Хотя наш архипелаг и называют "оазисом древности", не думаю, чтобы на островах нашелся сайла, который смог бы прочитать "послание предков". На тот случай, когда гости спрашивают меня об этом, я ношу с собой фотокопию образца такого пиктографического письма.

С этими словами он вытащил из бумажника сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и протянул мне. На листке были изображены ряды человеческих фигурок, некоторые - вниз головой, некоторые - окружены овалом, около фигурок - значки, понятные, наверное, одному "летописцу"; в несколько рядов выстроились какие-то жуки, и тоже со своими особыми значками.

- Слышал я, будто ученые расшифровали письмена кунов. А для меня это... Египет - и только... - Васкес громко рассмеялся, довольный собственной шуткой, и снова убрал листок в бумажник.

Подобно тому как пиктографическая письменность кунов представляет интерес для лингвистов, их музыка все больше привлекает к себе внимание этнографов и музыковедов. Приезжавшие на острова ученые записывали ритуальные и церемониальные песни кунов. Известно мнение специалистов: музыка кунов - как одноголосая, так и полифоническая - настоящее искусство. А ведь возникло это искусство на основе инструментов, которые ныне могут вызывать лишь изумление. Признаться, трудно представить, что далекие предки кунов во время особо торжественных церемоний использовали в качестве флейт... наборы из костей и перьев пеликана с просверленными в них отверстиями! Да и нынешние их музыкальные инструменты весьма далеки от современности. Погремушки из высушенных тыкв, флейты из тростника, бамбука. На изготовление "разноголосой" флейты идут не только кости птиц, но еще и голова "тату" - так куны называют броненосцев. А из полых костей пеликана делают мундштуки, которые надеваются на концы флейт.

Обычно говорят, что одна из отличительных черт характера кунов - замкнутость. Но это только первое впечатление. Достаточно проявить искренность и сердечность, и индейцы ответят расположением и доброжелательностью.

Индейцам куна нельзя отказать в чувстве юмора. Правда, оно не бросается в глаза и внешне прикрыто настороженностью к "чужакам". Но в общении между собой куны ценят в людях сообразительность, ловкость, силу и находчивость. В легендах и сказках, которые хранит народная память, чаще всего осмеиваются тупость, жадность, медлительность. Как и у многих других индейских народов Латинской Америки, любимый персонаж легенд и сказок индейцев куна, будь он в образе человека или животного, непременно должен быть умным и находчивым обманщиком, а его жертва - всегда тупицей и скрягой.

Легенды и предания кунов представляют особый интерес прежде всего потому, что современной науке мало известно о духовном мире индейца куна - его богах, которым он продолжает поклоняться, его взглядах на мир, его философии мироздания.

Между тем религиозные представления кунов обширны и путанны. Основываются они на анимистическом восприятии мира. Некоторые христианские догмы, привнесенные испанскими католическими миссионерами, были восприняты столь незначительным числом кунов, что об этом современная наука даже не упоминает.

Сами куны, уважая заветы предков, придают одинаково важное значение и сохранению некоторых обычаев, и знанию легенд и мифологических персонажей, которыми изобилует их фольклор. Приведу лишь один пример. Женщины племенных групп кунов, живущих на перешейке, рожают в... реке. Такой обычай (кстати, среди индейцев перуанской Амазонии он тоже сохраняется поныне) связан с древней легендой, согласно которой Луна, одно из наиболее почитаемых кунами божеств, вышла из ручья.

На небольшом островке Корбиски, расположенном неподалеку от Порвенира, я познакомился со старейшиной по имени Леонардо. Он рассказал мне о религиозных воззрениях своего народа. Кстати, старейшины кунов считают своей важной миссией "в этой жизни" устно передавать молодому поколению предания, легенды, сказки. "Такова традиция", - сказал Леонардо. Благодаря этой традиции многие мифы и предания дошли до наших дней. И еще должен засвидетельствовать следующее: в кунах высоко развито чувство уважения к старикам - в них видят не только хранителей традиций и обычаев народа, но и носителей высокой нравственности и твердости духа.

...Куны верят в Высший Дух и загробный мир. Однако в отличие от многих индейских народов Латинской Америки, для которых верховным божеством всегда было Солнце, куны таким божеством, началом всех начал считают Олокукутилисоп - Матерь-Землю. Иногда они называют ее чрезвычайно романтическим именем Сеньора Большая Голубая Бабочка. Из ее чрева, по их представлениям, произошло все живое, что есть на нашей планете. Божественным символом Матери-Земли куны считают Луну. От Луны происходит Олавайпипилеле - Солнце, - которое в свою очередь на ней и женится.

Сначала, гласит легенда, бог создал Землю, и создал ее исключительно для кунов. Другое предание утверждает, что вначале возникло море, а возникло оно оттого, что белки подгрызли большое дерево, оно упало в большую реку и перегородило ее. Ветви и листья дерева превратились в рыб и крокодилов. Поэтому птицам пришлось слепить большое гнездо - Землю - и подвесить его на двух шестах на краю света. Дерево, которое стало причиной появления моря и той живности, что в нем обитает, куны тоже обожествляют - они называют его "палувала" - "древо жизни". Его изображением женщины часто украшают традиционные "молы".

Общая картина мироздания, в представлении кунов, выглядит следующим образом.

Высшее божество решает все вопросы не непосредственно, а через сложную бюрократическую систему. Она размещается в зданиях небесных канцелярий, именуемых "калу". Хотя канцелярии - небесные, однако находятся они на вершинах гор или в глубинах океана, а в некоторых случаях даже под землей. Для простых смертных "калу" считаются местами крайне опасными. Сверхъестественные существа, обитающие в них, - это духи, которые выполняют приказы бога, а он держит их там для того, чтобы они "очистились от скверны".

Самое большое и важное здание - двенадцатиэтажное "калу-ибаки". В нем расположено множество контор и мастерских, где работают духи, проходящие покаяние. Инструкции они получают "сверху", от бога. Организационную структуру этой главной канцелярии куны подробно изображают на рисунках, которыми украшают "молы". Похоже, что цивилизация вторгается даже в мир легенд кунов. Как иначе расценить то, что духи, работающие в "калу-ибаки", выполняют и такую архисовременную функцию, как сортировка поступающей информации о... положении в мире?!

Связь между богами и племенами осуществляет мифический персонаж по имени Ибеоркун - он учит кунов, как жить, как себя вести, какие названия давать тем или иным предметам. Но одному Ибеоркуну не по силам столь сложная задача, как обеспечение постоянных контактов между бюрократическим миром духов и земным миром кунов. Нужны и другие посредники, которые хорошо знали бы верования кунов, их традиции, обычаи, предания. Эту роль играют "неле" - ясновидящие прорицатели. На религиозной лестнице они стоят ступенькой ниже Ибеоркуна. Тем "неле", кто преуспел в познании "секретов", разрешается посетить "калу" и даже подземный мир, но при том непременном условии, что они возьмут с собой четырех духов и оставят их перед входом в "калу": духи должны отправиться на поиски "неле" и выручить его, "если дела пойдут неважно". Немудрено, что "неле" рассказами о своих подвигах в мире духов завоевывают себе престиж у соплеменников, а сами куны считают, что "неле" обладают большой властью над всем, что их окружает, поскольку они "информируют" всех о том, что видели во время своих путешествий (во сне, разумеется) на небо и в "мир иной". "Неле" не только занимаются предсказаниями - они разъясняют, как был создан и как устроен реальный, близкий кунам мир.

Куны верят, что все смертные - и хорошие и плохие - рано или поздно перейдут жить на небо. Разница лишь в том, что хорошие отправятся туда первыми и прямиком, а плохим придется прежде пройти серию испытаний и наказаний (иными словами, побывать в чистилище).

Путешествие в потустороннее жилище может быть долгим и опасным. Поэтому умершему дают с собой в дорогу оружие и инструменты (они могут потребоваться для самозащиты и преодоления препятствий), продукты, две длинные веревки, чтобы с их помощью пересечь широкое озеро, отделяющее землю от неба, и непременно... тыкву. Она дается для того, чтобы с ее помощью обмануть дятлов, которые норовят продолбить голову путешественнику.

Зато на небе жизнь, само собой разумеется, райская. Все там из чистого золота - здания, лодки, одежда, игрушки, даже копии тех предметов, которые человек создал за свою жизнь на Земле, и животных, которых ему удалось поймать. Никто на небе не трудится: "там даже не подметают пол - это делает ветер..."

Большую роль в духовной жизни кунов играют поверья. Особенно много их связано с птицами. Не случайно изображения различных птиц - пеликана, попугая, тукана и других - часто встречаются на "молах". Птицы, ведущие себя, как люди, - действующие лица легенд и сказок. Например, в одной из легенд рассказывается о том, как мифологическому герою кунов Таду Ибе, боровшемуся со злыми духами, помогали колибри, зимородок, попугай-уакамайо, а также петух, который пугал духов своим кукареканьем. Но птицы и сами могут быть носителями добра или зла, лечить людей или напускать на них хворь и напасти, быть предвестницами удачи или несчастья - все зависит от того, какими магическими чарами наделяют их индейцы.

Панамский антрополог Арнульфо Престан Симон, исследовавший поверья кунов, связанные с птицами, обратил внимание на то, что, по мнению индейцев, все виды птиц обладают целебными свойствами. Они считают, что в одних случаях птиц можно употреблять в пищу (разумеется, в лечебных целях) без консультации со знахарем, а в других необходимо, чтобы тот предварительно снял табу и произнес определенные заклинания, иначе добро обратится во зло и вместо желаемого результата может наступить смерть, сумасшествие, начаться "обильное кровотечение носом" (такой карой знахари часто пугают индейцев) или произойти другое большое несчастье.

Так, тому, кто хочет добиться успеха в охоте или рыбной ловле, надо употреблять в пищу хищных птиц. Женщины, стремящиеся повысить квалификацию в деле изготовления "мол", едят голубей, которые умело строят свои гнезда, - считается, что ловкость птицы переходит к женщине, ее съевшей. А голубя-бакаку едят, когда хотят покорить сердце женщины или мужчины или привлечь клиента и "сделать коммерцию".

С особой тщательностью куны следят за соблюдением "птичьих меню" во время важных ритуалов. Скажем, при церемонии "посвящения в девушки" употребляют в пищу мясо только самок - дикого павлина, горной куропатки, белоголового голубя. И наоборот, при проведении траурных церемоний едят только петуха - куны верят, что своим криком он дает знать, что душа покойного благополучно прибыла в "мир иной". Кстати, когда в семью индейца приходит смерть, в хижине под потолком, как напоминание об этом, подвешивают клюв тукана. Если же кого-нибудь торжественно чествуют, то "героя дня" непременно угощают белоголовым голубем. Считается, что если он съест это блюдо, то его душа перенесется на середину пути, ведущего на небо...

В то же время куны верят, что некоторые птицы сами по себе являются предвестницами болезней и бед. Одна из них - зимородок. Приближение этой птицы к поселку считается предзнаменованием "ужасной болезни", которую предстоит пережить всем его обитателям. Поэтому зимородка не убивают и не едят: убить его - значит навлечь эпидемию на все племя. Нельзя убивать и ястреба, хотя в этом случае рискует только охотник: считается, что ястреб "дурно пахнет" и куна, убивший его, сам будет "пахнуть, как ястреб". А чтобы ни у кого не появлялось соблазна убить эту птицу, жестоко наказывают даже того, кто просто прицелится в ястреба, - ему публично выворачивают руку. Зато птица, которую куны называют "сикви", судя по всему, считается нейтральной. Поэтому она приобретает целебные свойства лишь после того, как знахарь произнесет над ней магические слова заклинания, - только тогда пациент может употребить ее в пищу.

По-своему толкуют куны и сновидения, и обычные крики птиц. Стоит, например, индейцу наяву услышать птичий крик "кика-кика", чтобы у него сама собой возникла мысль о предупреждении: укусит змея или будут преследовать злые духи. Точно таким же предупреждением свыше служит и появление в сновидении "гальинасо"^*. Если же приснятся маленькие попугайчики - значит у индейца будет многочисленная семья.

^* (Разновидность южноамериканского ястреба.)

Особое место в жизни кунов занимают попугаи. Ту или иную разновидность - лоро, перико, которру или даже уакамайо - можно увидеть почти в каждой хижине. С ними связано сразу несколько поверий, причем всегда попугай предстает птицей, наделенной чудодейственными свойствами. Одни считают, что попугаи способны помочь кунам понимать язык другого народа. Другие видят в них "магов", которые могут сделать человека певцом или красноречивым оратором. Третьи верят, что люди, разводящие попугаев, сами могут узнать путь в загробный мир. Но спрос на попугаев постоянно растет, и их коммерческое значение вытесняет ритуальное. Куны все чаще учат попугаев своим экзотическим словам для того, чтобы потом подороже продать их иностранным туристам.

Почтительно относятся индейцы и к тукану. Обычно эту редкую птицу, отличающуюся несоразмерно большим клювом, знахари используют в тех случаях, когда их пациенты просят... удлинить им носы.

Существует множество легенд и сказок, шуток и прибауток, песен и аллегорий, связанных с птицами. Весь этот своеобразный фольклор выплескивается наружу во время одного из популярных праздников кунов - праздника чичи. Мужчины и женщины рассказывают байки, стараясь привлечь к себе внимание окружающих. В песнях - голосом, а в танцах - жестами и телодвижениями куны имитируют пение и полет тех птиц, которых больше всего в их местах, - чаще всего это пеликаны и ястребы. Музыканты тоже стараются не отстать от певцов и танцоров - из бамбуковых флейт они извлекают звуки, похожие на крики диких павлинов.

На празднике чичи женщины щеголяют в блузах, украшенных, как правило, изображениями птиц. Ритуальные певцы - "кантуле", вокруг которых водят "птичьи" хороводы, стоят в центре круга непременно в шляпах, украшенных разноцветными перьями попугаев-уакамайо. Перьями красивых птиц украшают свои головные уборы и другие участники хмельного праздника. Некоторые надевают на шею ожерелье из костей пеликана - постукивание костяшек при ритуальных танцах создает определенный ритм.

А вот как в легендах нашли свое отражение черты характера, которые куны высоко ценят, - доброта, смелость, сообразительность, преданность своему народу, верность семейному очагу.

- Давным-давно в местечке Турсайлати жили два могущественных "неле". Их звали Нельпип и Ансунеле. До них было много "неле", но все они умерли. Нельпип сказал, что хочет, как и они, сделать доброе дело для своего народа. А было это во время сильных дождей с громом и молниями, когда и люди, и все живое вокруг были страшно напуганы. Нельпип решил отправиться к злым духам и попросить у них лекарства (иннас), чтобы лечить кунов и чтобы потом такими лекарствами могли пользоваться его преемники - другие "неле". Напевая ритуальные песни, он достиг "калу" - огромной пропасти. При входе в нее росли разные виды хлопчатника, а на кустах сидели злые духи в образе дочерей Хлопка. Они обманывали души людей и таким образом погубили многих "неле". Сметливый Нельпип поручил своему помощнику Масаркпану петь погребальные песни, а сам вошел в "калу". Девушки, которых он там встретил, потребовали, чтобы он остался жить с ними, как это делали его предшественники. Нельпип вежливо, чтобы не разгневать их, отказался и сказал, что женщины его племени остались в своей "калу" и ждут его возвращения. Нельпипу не удалось добыть лекарства, - заключил рассказавший эту легенду старик-индеец с Налунеги. - Но он не погиб и смог вернуться к своему народу, потому что он был добрый "неле", смелый и находчивый, потому что он хотел лечить кунов и не изменил своей жене.

В силу старинной традиции в момент рождения ребенка, если у него отмечают - независимо от пола - наличие определенных признаков, его тотчас объявляют "неле". Как правило, "неле" с возрастом становятся также знахарями (куны называют их "иннатуледи"), но при условии обязательного прохождения "курса наук" под руководством опытного и признанного травника - специалиста по части народной медицины.

Обычно на каждом острове есть несколько врачевателей - "иннатуледи". Они хорошо разбираются в лекарственных травах и широко пользуются ими при лечении своих соплеменников. При этом они еще и шаманят: используют различные фетиши - куски дерева, резины, какао-бобы, кости животных, деревянные фигурки - "учу", а также "акквалеле" - камни, обладающие магическими свойствами, - для того, чтобы убедить злых духов покинуть больного.

В некоторых случаях лечение сопровождается песнями-заклинаниями. Их исполняет церемониальный певец - "кантуле". Это тоже уважаемое лицо в общине - без него не обходится ни одна церемония, будь то "посвящение в девушки", брак или похороны. Раньше составной частью религиозных церемоний было еще и курение табака, носившее характер обращения к злым духам с просьбой не причинять кунам зла. С течением времени табак утратил церемониальное назначение, и сегодня курящий индеец - обычное явление.

А вот такой способ борьбы со злыми духами, как татуировка, точнее говоря, раскраска лица, пустил столь глубокие корни, что широко применяется кунами и в наши дни.

- Был я однажды в далекой провинции на востоке страны. Хотел познакомиться с опытом создания групп взаимопомощи, в основе которых лежал общинный труд индейцев, - вспоминал в беседе со мной Генеральный секретарь ЦК Народной партии Панамы Рубен Дарио Соуса. - И что же я увидел? Прежде чем отправиться на раскорчевку леса под будущие плантации маниока и кукурузы, индейцы разрисовывали себе лица. "Уж не готовитесь ли вы воевать с соседями, с другим племенем?" - спросил я. А они в ответ: "Это - чтобы испугать злых духов, живущих на склонах горы..."

Для татуировки куны используют растительные красители, приготовленные из цветов или сока деревьев. У островных кунов татуировка состоит, как правило, всего из одной линии, которая пересекает лоб и доходит до кончика носа, причем линия эта всегда черного цвета. Такие же линии наносят и на лица детей. Черную краску куны извлекают из дерева, которое они называют "сабдур". Модницы часто пользуются также соком дерева "ка-руто", который сохраняет свежесть кожи. Иногда на лицо наносятся еще и линии красного цвета.

Хотя на вопросы туристов женщины куна обычно отвечают, что татуировка - это всего-навсего "женское украшение", она выполняет и еще одну, скрытую от посторонних глаз функцию: служит наряду с золотыми и серебряными украшениями символом того положения, какое каждый индеец или индеанка занимает на социальной лестнице своей общины, племени.

Мировоззренческие взгляды кунов, их религиозные верования, историческое наследие, мораль, искусство составляют как бы единую философскую систему. Этот своеобразный, причем весьма сложный, сплав бытия и мистики покоится на четырех главных принципах, которые они называют "пурба", "туле", "нига" и "кургин". Соответственно это означает состояние души, жизнеспособность, способность действовать и определенный талант для определеного вида деятельности. Правда, все четыре "кита" философии кунов относятся скорее к области прошлого. Старики вспоминают о них все реже. Молодежь же ищет новые пути развития личности, скажем специальность юноша или девушка могут теперь выбирать по собственному желанию, а не потому что "неле" определил: "быть тебе рыбаком, а тебе - воспитывать детей".

Действуют и объективные социально-экономические факторы. Возивший меня по островам моторист Переа стал мотористом не по предначертанию "неле" и не по зову души, а в силу экономической необходимости: он нанялся к хозяину "Посады Анаи", а там нужно и рыбу ловить, и туристов возить на катере.