2. ХДП в системе власти господствующего класса

В течение всех послевоенных десятилетий христианско-демократическая партия играла центральную роль во всех правительствах. Именно через нее пополнялся аппарат политического управления. "Незаменимость" ХДП в системе власти определялась как ролью католической идеологии в обеспечении гегемонии господствующего класса, так и чрезвычайной многоплановостью ХДП как политического образования. ХДП - массовая партия, поддерживающая связи с церковью и разнообразными неполитическими католическими организациями. Но это и сила, тесно сросшаяся с государственным аппаратом, "партия, которая не входит в правительство, а является правительством страны"³². Будучи главной политической опорой монополистической буржуазии, она в то же время выступает от имени широких масс, преимущественно средних слоев города и деревни, но и немалой части рабочих. "Межклассовость" является одним из главных постулатов ее официальной доктрины. Принадлежа к группе конфессиональных партий (руководствующихся религиозной идеологией), входящих в так называемую европейскую народную партию, она в то же время сравнительно менее консервативна, чем ее наиболее влиятельный аналог - западногерманский ХДС/ХСС. Ее участие в движении Сопротивления в период второй мировой войны оставило след в виде присущих ей антифашистских и демократических традиций. Однако не следует переоценивать их серьезность: декларативное обращение к демократическим ценностям сочетается у ХДП с активным антикоммунизмом. Осуществляя линию на соединение католической и буржуазно-либеральной традиции, ХДП в то же время зарекомендовала себя с самого начала как партия с сильными прагматическими тенденциями. Отсюда - противоречивые оценки христианской демократии многими исследователями, видящими в ней то консервативную, то реформистскую партию, то организацию с "народными корнями", то клику, лишь "оккупирующую власть", то деидеологизированную, маневрирующую политическую партию, то силу, связанную по рукам и ногам устаревшими популистскими лозунгами и установками³³. Отражением сложности и внутренней противоречивости ХДП является наличие в ней многочисленных течений, которые, ослабляя ее единство и затрудняя принятие решений, в то же время помогают ей удерживать в своей орбите самые разнородные в социальном и идейном отношении слои и группы.

Сложная общественно-политическая обстановка послевоенных десятилетий способствовала выдвижению на первый план или, наоборот, затушевыванию тех или иных черт облика христианской демократии. При этом, однако, ко всем периодам ее деятельности применима оценка, данная одним из ее исследователей, Ф. Кассано. Он охарактеризовал ХДП как "правящую массовую партию буржуазии", которая не является простым орудием господствующего класса, а представляет его "общие интересы", заключающиеся в "воспроизведении капиталистического устройства общества в целом". Ради этого она может ущемлять определенные группы патроната или пытаться расширить базу государства за счет привлечения левых партий³⁴. Сложность самой этой функции ХДП и порождает многообразие ее внутренних противоречий: от пестроты массовой базы до разнородности идейных и политико-программных традиций и тенденций. Католическая социальная доктрина, в которой наряду с консервативными ценностями (уважение к авторитетам, существующему миропорядку, традициям) фигурируют созвучные с буржуазными идеи свободы, прав личности, основанных на частной собственности, перекликающиеся с популистскими мотивы межклассовости, справедливости, эгалитаризма, требующие учета интересов "народа" и так или иначе идущие вразрез с непосредственными интересами буржуазии, создала - в особенности в варианте, получившем распространение в итальянском католическом движении,- своеобразный консервативно-реформистский сплав, поддающийся различным толкованиям. Комбинация этих разнородных элементов обеспечивает широкое влияние ХДП.

Можно было ожидать, что резкое падение численности и удельного веса крестьян - мелких собственников, являвшихся одной из главных опор ХДП, секуляризация сознания, уменьшившая роль католической идеологии в политической ориентации населения, "моральный износ" партии вследствие долголетнего пребывания у власти - все это приведет к быстрому падению влияния христианских демократов. Но такого падения не произошло: ХДП, получавшая в 50-х годах на выборах не многим более 40 % голосов, стабилизировалась в 60 - 70-х годах на уровне 38 - 39 %. Это означало, в частности, известное изменение ее массовой базы, в результате которого партия "урбанизировалась": уменьшение крестьянских голосов компенсировалось притоком новых избирателей из городского населения. При этом нередко речь шла, по-видимому, просто о сохранении многими переселенцами из деревни в город своих старых политических симпатий.

Несмотря па "урбанизацию" электората ХДП, ее влияние пo-прежнему опирается в первую очередь на население небольших городков и селений. В 1976 г. в восьми крупнейших городах христианские демократы уступили первенство на выборах компартии. Удельный вес центров, насчитывающих свыше 500 тыс. жителей, составляет более 15 % всего населения страны, а в электорате ХДП (по данным одного из опросов) - менее 10 %. Зато почти ¹/₃ голосов христианские демократы получили в населенных пунктах с числом жителей менее 5 тыс. (при удельном весе последних в общем населении, едва превышающем ¹/₅).

Ядро избирателей ХДП составили ныне городские средние слои вместе с низшими, пролетаризованными группами служащих, во многом находящимися под психологическим влиянием средних слоев. Состав электората христианских демократов более или менее пропорционально отражал теперь общую социальную структуру с той существенной поправкой, что в нем "недопредставлены" рабочие, прежде всего неквалифицированные, и "перепредставлены" городские и в еще большей мере сельские средние слои. В 1976 г. за ХДП проголосовало лишь около 30% рабочих физического труда, но примерно половина остального населения³⁵. Однако особенно большая доля принадлежала в электорате ХДП домашним хозяйкам и пенсионерам. По данным ряда опросов конца 60-х и 70-х годов, они составляли около половины избирателей партии.

Одновременно с этим христианские демократы удерживают за собой основную часть существующего в Италии, как и везде в Западной Европе, относительно консервативного, не затронутого социалистическими идеями меньшинства рабочих. В 1979 г. среди работающих избирателей ХДП к ним относилось несколько более ¹/₃³⁶, т. е. значительно меньше, чем средних слоев и служащих. Часто за христианских демократов голосуют многочисленные рабочие мелких и мельчайших предприятий, находящиеся под сильным психологическим влиянием своих хозяев. Нередко налицо нарочитое отмежевание от своего класса таких христианско-демократических рабочих, относящих себя к пресловутому "среднему классу". По данным одного из опросов конца 1975 г., среди избирателей, относящих себя к рабочему классу, соотношение между симпатизирующими ХДП и ИКП равно 1:2, а среди тех, кто идентифицирует себя со "средним классом",- 2:1³⁷.

Существует довольно тесная связь между самоотнесением итальянского рабочего к "чужому" классу и интенсивностью его связей с церковью. По словам социолога Дж. Поджи, ""клерикальный" рабочий - это почти непременно такой рабочий, который отверг политическую ориентацию, рационально диктуемую его "классовыми интересами". Он в значительной мере отказывается отождествлять себя с рабочими, как таковыми, и находит в своем клерикализме иное самоопределение, из которого вытекают и политически существенные критерии поведения"³⁸.

Таким образом, та поддержка, которую ХДП получает среди трудящихся,- это, как правило, поддержка их наименее развитой, образованной, самостоятельной, активной части. По данным социолога Б. Бартолини, существует определенное соответствие между процентом голосов, поданных за ХДП в данной местности, и долей лиц, получивших лишь начальное образование³⁹. По другим данным, если в среднем по выборке лица с начальным образованием составляли примерно половину, то среди избирателей ХДП эта доля повышалась почти до ²/₃⁴⁰. Избиратели ХДП отстают от среднего уровня по политической информированности, а по степени участия в политической деятельности находятся позади избирателей любой другой итальянской партии. Они в большей мере, чем остальное население, склонны согласиться с тем, что, кто бы ни победил на выборах, все останется по-прежнему. В плане своих социально-политических позиций это также наиболее неопределенная, "серединная" часть электората. На шкале "левые - правые", составленной социологом Дж. Сани, ХДП, но мнению и самих ее избирателей, и остального населения, прочно занимает место в центре, но несколько ближе к правому, флангу⁴¹. В 1976 г. почти ³/₅ опрошенных сторонников ХДП отнесли себя к центру, более ¹/₅ - к правым, менее ¹/₅ - к левым⁴².

Мнения, высказываемые электоратом христианских демократов по конкретным политическим вопросам, свидетельствуют, как правило, с одной стороны, об их умеренности, с другой - об известной заинтересованности в демократической социальной политике. В еще большей мере, чем среди всего контингента опрошенных, среди избирателей ХДП находит преобладающую поддержку реформистский тезис о задачах государства ("контролировать частично экономику и распределять доходы по справедливости"). Незначительное меньшинство, лишь чуть больше, чем во всей выборке, поддерживает "либеральный" тезис о том, что государство должно вмешиваться как можно меньше и давать действовать индивидам. Зато гораздо слабее, чем среди остальных избирателей, сочувствие сторонников ХДII предложению "национализировать промышленность и проводить политику в интересах рабочего класса", и сильнее - консервативному лозунгу "поддерживать порядок и заставить людей подчиняться". Избиратели христианских демократов активнее, чем электорат в целом, поддерживают политику "жесткой экономии", но все же таких меньше, чем тех, кто требует защиты занятости и уровня реальной заработной платы. Почти 30% сторонников ХДП высказалось за экономическое программирование, но это все же значительно меньше, чем среди избирателей других партий⁴³. Среди сочувствующих христианским демократам больше тех, кто симпатизирует крупному бизнесу (47% против 38% среди всех опрошенных), но одновременно 60 % избирателей ХДП заявляют о сочувствии профсоюзам (среди всей выборки - 65%)⁴⁴.

Хотя роль католической идеологии в обеспечении массовой поддержки ХДП в 70-х годах уменьшилась, в то же время, при общем ослаблении антикоммунизма в Италии, произошла известная концентрация антикоммунистических голосов вокруг ХДП как главного противовеса компартии. В 1976 г. почти ²/₃ избирателей ХДП (62,3%)', все еще заявляли, что ни в коем случае не хотят союза своей партии с коммунистами (среди всей выборки такой ответ дали лишь около 30 % опрошенных)⁴⁵. Вместе с тем по мере уменьшения роли католицизма относительно вырастало значение еще одного фактора, обеспечивающего христианским демократам массовую опору,- использования ею почти монопольного обладания политической властью, контроля над государственным аппаратом и государственным сектором экономики со всеми вытекающими отсюда возможностями "подкупа" части населения, обеспечения льгот, крупных и мелких выгод в обмен на голоса. Основанная на такого рода личных связях система, носящая в Италии наименование "клиентелизма"⁴⁶, в прошлом была характерна в основном для отсталого Юга, но христианские демократы распространили ее на всю страну. При этом в системе власти христианских демократов с течением времени все большую важность приобретал контроль над государственным сектором экономики, а также органами, связанными с регулированием экономических и социальных отношений (развитием отсталого Юга, мелиорацией, общественными работами, социальным страхованием, жилищным строительством и т. п.).

Бесчисленные государственные и полугосударственные комитеты, институты и управления, созданные в разное время без всякого общего плана, без строгого разграничения полномочий, зачастую превращались просто в "кормушку" для клиентелы (групп "верных людей") ХДП и вследствие этого упорно сохранялись даже тогда, когда исчезал повод, вызвавший их к жизни. В середине 70-х годов в Италии насчитывалось примерно 60 тыс. учреждений государственного и полугосударственного характера⁴⁷.

Для финансирования правящей партии и обеспечения ее поддержки со стороны крупных и мелких предпринимателей во все большей мере использовалась система государственных банков и страховых обществ. К концу 70-х годов из 88 сберегательных касс Италии, общая сумма вкладов в которые превышала 50 трлн. лир, в 70 директорами были христианские демократы⁴⁸.

Однако если контроль ХДП над сберегательными кассами, составлявшими периферию банковской системы, существовал уже давно, то в середине 60-х - начале 70-х годов можно было говорить о его распространении на ведущие банки. Из 25 президентских постов в крупнейших государственных банках христианским демократам уже в начале 70-х годов принадлежало 16⁴⁹.

Одновременно ХДП держала в своих руках почти монопольный контроль над государственными предприятиями, удельный вес которых в экономике значительно вырос. Так, из 24 правлений главных звеньев системы ИРИ христианские демократы полностью или в основном держали в своих руках 19, в трех других управляли на паритетных началах с представителями других партийь⁵⁰. В государственных холдингах ХДП располагала 18 президентскими постами⁵¹.

"Колонизация" экономики правящей партией не только дала ей в руки огромные средства и рычаги влияния на массы. Она создала слой "политизированной технократии", располагавшей широкими связями как в ХДП, так и в экономическом мире, цементировавшей своеобразный "политико-бюрократически-промышленный блок", который играл все более важную роль в составе господствующего класса. Этот слой значительно потеснил в 60 - 70-х годах частномонополистическую буржуазию как сила, в большей мере определяющая экономическую политику государства. Такому нехарактерному для главных капиталистических стран феномену способствовал кризис традиционных крупных "семейных" фирм (кроме "Фиат"), которые не смогли приспособиться к новой экономической конъюнктуре. "Политизированная технократия" ХДП контролировала немалую часть рабочих и служащих. Только в административном аппарате государства (система министерств и автономных предприятий) в 70-х годах было занято более 2 млн. человек (10 % рабочей силы)⁵².

Однако консолидация контроля ХДП над экономикой, усиление технократического слоя, получившего в ряде исследований условное и неточное наименование "государственной буржуазии", отнюдь не придали ни политике ХДП, ни деятельности государственного сектора более динамичного или тем более антимонополистического характера. Напротив, они усилили в них консервативные и "паразитарные" черты. Государственный сектор не только чем дальше, тем больше стал служить интересам сохранения власти и влияния ХДП, но отдельные его звенья превратились в своеобразные "вотчины", опору, тех или иных лидеров правящей партии. "Возникновение своеобразного симбиоза "государственный сектор - ХДП",- писал советский исследователь,- означало глубокую деформацию традиционных для капитализма отношений между политикой и экономикой. Политическая власть, осуществляющая синтез различных интересов в целях сохранения и укрепления классового господства буржуазии, в какой-то мере уступила первенство экономической власти отдельных групп и, следовательно, преобладанию корпоративных, частичных, клановых интересов. С этим процессом перекрещивается другой, происходящий в сфере экономики, развитие которой во все большей мере подчиняется клановым интересам различных групп политической власти"⁵³.

Наличие внутри ХДП ряда течений генетически было связано с пестротой социального состава и массовой базы, с противоречивостью ее идеологии, программы и политики. Но с самого их возникновения (еще при создании партии в годы второй мировой войны) существование фракций в ХДП было также формой ее организации вокруг тех или иных влиятельных лидеров или групп лидеров, возглавивших впоследствии клиентелы в той или иной области, провинции, местности. Политические мотивы в формировании и борьбе течений всегда тесно переплетались с персональными, с борьбой за власть.

К середине 70-х годов в ХДП насчитывалось несколько течений. Условно их можно разделить на правые, центристские и левые. Признанным лидером правого крыла стал в 70-х годах бывший премьер-министр А. Фанфани, в 1973 - 1975 гг. политический секретарь партии, с именем которого связывались "интегрализм" (претензии ХДП па монопольное представительство всего общества), тенденция к усилению государственной власти, агрессивный антикоммунизм. Сторонники Фанфани имели солидные позиции в государственном секторе (его ставленником был, например, бывший президент ЭНИ, а затем президент "Монтэдисон" Э. Чефис).

Наиболее внушительным по числу сторонников в партии было центристское течение "доротейцев", которое возглавляли бывшие политические секретари ХДП М. Румор (неоднократно занимавший пост премьер-министра) и Ф. Пикколи. "Доротейцы", располагавшие наибольшим числом постов в государственном аппарате, были самым аморфным и "болотным" течением, заинтересованным прежде всего в удержании власти и сохранении статус-кво. К умеренным течениям относилась также фракция Дж. Андреотти.

Особую позицию между центром и левым крылом занимал крупнейший деятель ХДП 60 - 70-х годов А. Моро, также бывший политический секретарь и неоднократный премьер-министр Италии. Будучи достаточно умеренным деятелем, Моро был тем не менее искренним буржуазным демократом и дальновидным политиком, что помогло ему понять невозможность сохранения статус-кво, необходимость расширения базы режима влево. Выступив в середине 70-х годов после длительных раздумий и колебаний за диалог с ИКП, Моро стремился извлечь из него максимальную пользу для сохранения позиций христианско-демократической партии в стране.

Левое крыло ХДП, отличавшееся большой противоречивостью и непоследовательностью ПОЗИЦИЙ, делилось на два главных течения: "социальное" ("Новые силы"), в прошлом связанное с профсоюзным движением, и "политическое" ("База"). Если первые внесли в свое время наибольший вклад в разработку социальной программы ХДП, то вторые явились инициаторами диалога христианских демократов с левыми силами (в 50-х годах - с социалистами, в 70-х годах - с ИКП). Однако и лидер "Новых сил" К. Донат-Каттэн, и лидеры "Базы" Ч. Де Мита, Дж. Маркора и др. неоднократно меняли свои позиции, активно участвуя в делея{е власти, в закулисных комбинациях, вступая ради укрепления своего влияния в довольно беспринципные союзы (так, "Новые силы" нередко блокировались с Фанфани).

Соотношение сил между течениями служило основой для сложного дележа постов в правительстве, государственном аппарате и государственном секторе. Этот принцип в 60-х годах был негласно закреплен с помощью так называемого "руководства Ченчелли" (принципа, разработанного одним из деятелей христианско-демократического аппарата), по которому доля постов, принадлежащих каждому течению в той или иной сфере власти, должна с математической точностью соответствовать проценту голосов, полученному им на последнем съезде ХДП^*.

^* (Это же правило было распространено на дележ постов между ХДП и ее союзниками в соответствии с соотношением голосов на последних выборах.)

Распределение постов не по способностям и квалификации, а в соответствии с интересами внутреннего баланса между течениями ХДП серьезно подорвало эффективность государственного управления, прежде всего в экономической области, привело к господству частных интересов, местничеству, беспринципным компромиссам и в конечном счете к политическому параличу, неспособности принимать сколько-нибудь крупные решения. Пользуясь протекцией высокопоставленных деятелей правящей партии, сотни тысяч государственных чиновников и служащих могли бить баклуши, фактически получая жалованье не за эффективное выполнение своих обязанностей, а за обеспечение ХДП и тем или иным ее лидерам поддержки своих друзей, родственников и знакомых. Значительная часть государственных расходов уходила на содержание раздутого штата министерств, ведомств, государственных холдингов и корпораций. В условиях экономических трудностей 70-х годов это становилось непосильным для страны бременем. Замедление экономического развития, нехватка средств ограничивали ресурсы государства и тем самым сужали возможности "подкупа" христианскими демократами своих сторонников, создавая опасность кризиса ее массовой базы.

Все это вызвало уже к середине 70-х годов известное охлаждение отношений между правящей партией и частномонополистическим капиталом. Здесь слились и недовольство последнего изменением соотношения сил внутри господствующего класса в пользу "государственной буржуазии", и констатация опасной неэффективности правительственного механизма, и - не в последнюю очередь - боязнь грозных социальных перемен, к которым может привести саботаж назревших реформ, падение престижа ХДП и ослабление ее массовой поддержки. Частномонополистический капитал не мог не испытывать известные сомнения в том, что христианская демократия в состоянии и дальше служить гарантом прочности капиталистической системы в Италии.